Интересное о Монголии

[Альфредыч]

Да уш-ш-ш, дистанция огромного размера!

[Вик С.]

У монгольских мужчин один вид ярко накрашенных, стройных и фигуристых девушек европейской внешности вызывает бурю эмоций и фантазий.

Визы не нужны, курс рубля упал, появился новый рынок для развития бизнеса - вот, пожалуй, три основные причины, по которым поток монгольских туристов хлынул в Бурятию.

Уже многое говорилось о том, как стало выгодно "и нашим, и вашим" с открытием госграниц. Предприимчивые монголы давно наладили туры в Бурятию и делают на этом неплохие деньги. С геометрической прогрессией на таможне растёт толпа челночников и "кэмелов". Представители крупного монгольского бизнес-сообщества тоже устремили свои взгляды в сторону нашей республики. Таможенные службы не успевают обслужить весь пассажиропоток.

За пять месяцев этого года через МАПП "Кяхта" прошли 191 440 автомобилей (за аналогичный период на 2015 год – 145 503). Это значит, что в среднем, каждый день границу переходят примерно 2,5 - 3 тысячи человек, в месяц – 38 тысяч транспортных средств.

В деле только блондинки.

Наших соседей монголов привлекают более низкие цены на продукты и вещи. Некоторые занимаются спекуляцией в небольших размерах, кто-то приезжает посмотреть на красоты Байкала, а кто-то - за красивыми телами и экзотикой. Да-да, именно за экзотикой... Потому что для многих монгольских мужчин один вид ярко накрашенных, стройных и фигуристых девушек европейской внешности вызывает бурю эмоций и фантазий. И это не досужие домыслы, а факт.

Это может подтвердить каждый второй гость из Монголии. Подобное поведение характерно не только для монголов, но и для всех азиатов. Китайцы, японцы, корейцы, вьетнамцы, тайцы – любители не просто европеек, а именно славянок - русских, украинок. Особую любовь они питают к блондинкам с голубыми глазами.

- У вас очень много красивых девушек. Я много раз бывал на разных морских курортах и пляжах мира. Везде подмечаю, что русские девушки всё же отличаются от остальных европейских представительниц прекрасного пола: отличные фигуры, открытый нрав, в общении - не стеснительные, могут поддержать разговор, посмеяться. Был приятно удивлен, когда в Улан-Удэ увидел столько красивых русских красоток, - рассказывает бизнесмен из Монголии Ганаа.

История первая. Экзотическая.

Приезжали недавно знакомые монголы и попросили меня найти им "тёлок". Это бизнесмены среднего звена, которые по делу приезжают раз в месяц-два. Каково было мое удивление, когда друг Дорж попросил привезти именно блондинок. Только блондинок!

В этом моменте я заинтересовался и начал расспрашивать подробнее. Монгольские знакомые вскоре поняли мое недоумение: неужели своих проституток не хватает? "Понимаешь, хочется экзотики. Это как многие европейцы и азиаты мечтают о сексе с негритянкой, а нам хочется попробовать блондинок. Ведь у нас их нет. Иностранцы, что приезжают к нам из Европы, просят монголок", – перевёл мой приятель.

Пришлось удовлетворять желания гостей в прямом смысле. Заселил их в маленькую гостиницу. Не секрет, что в таких небольших хостелах у дежурных всегда есть нужные телефоны. Обзвонили много фирм секс-услуг. Как на беду, попали на праздники, когда свободных блондинок не оказалось. Предлагали даже какую-то девицу без кисти [руки].

Пришлось ждать окончания праздников. Из любопытства я решил понаблюдать, по какому принципу мои друзья выбирают блондинок. Когда привезли несколько девушек в сауну, я удивился тому, что мои гости не отличают настоящих блондинок от крашеных.

- Ладно, они. Но ты, Дорж, учился в России. Неужели не видишь, что большинство этих девушек гидроперитные блондинки, - недоумевал я.

Монгольские ухажёры не столь наглы и агрессивны, как, например, арабы или турки, которые могут подойти к девушке с недвусмысленными предложениями прямо на улице. Монголы довольствуются платными услугами. Теневой бизнес не раскрывает все свои секреты. Но практически во всех отелях, гест-хаусах найдётся пара-тройка визиток с заветными номерами.

История №2. Конфликтная.

Эта история мало отличается от первой. Есть только маленький нюанс. Когда хозяйка мини-гостиницы заказывала девушку, она не совсем поняла, что нужна именно европейской внешности. После часового ожидания в комнату входит девушка, но бурятка. Молодая, симпатичная, на вид студентка. Гость уже с раздражением попросил отменить заказ и привезти именно русскую. Начал швырять деньгами, мол, заплачу, сколько скажешь, только закажи. В итоге заказали ему какую просил. За час она взяла 3 500 рублей. Монгол потом удивлялся, почему так дёшево. Вернее, он думал, что понадобится заплатить намного больше. В общем, был приятно удивлён.

Печально, что, когда цены растут, а зарплаты нет, кризис рождает криминал и проституцию. А с момента, когда начали приезжать монголы, китайцы, корейцы в больших количествах, работы для ночных бабочек прибавилось.

Зеркальная ситуация.

А вот нашим россиянам, наоборот, из всех девушек азиаток больше всего нравятся монголки. Об этом даже пишут уважаемые издания. Пользователи интернета активно обсуждают многочисленные фото монгольских девушек, наводнившие просторы сети. Мужчины очарованы их прекрасными фигурами и "неиспорченными гламуром", естественными лицами. Эротические снимки восточных красавиц будоражат фантазию славян гораздо сильнее, чем образы китаянок и японок, пишет, к примеру, Sobesednik.ru.

Секс-туризм в степной стране развит достаточно хорошо. Особенно много "туристов" из Южной Кореи и Японии. Известно, что в стране есть особая "каста" жриц любви, которые обслуживают только корейцев. Существуют отдельные увеселительные заведения и целые гостиничные комплексы. Есть автобусные туры, когда группа выезжает по красивым местам удивительной страны, а вместе с ними следует "длинноногий" эскорт.

Жители Бурятии, часто посещающие соседнюю страну, на анонимных условиях рассказывают, что в последнее время в Монголии борьба с проституцией стала идти особо активно. Может, ещё и поэтому монголы зачастили к нам?

Так или иначе в Монголии сутенёрская сеть дешёвых, средних, валютных жриц любви опутала всю страну. С начала 2000-х годов по всей стране, как грибы после дождя начали появляться увеселительные заведения, ночные клубы и бары. Один из первых стрипклубов "Марко Поло" расположен в самом центре Улан-Батора. Здесь официантки ходят топлес, на столах танцуют обнажённые девушки. Как по мне, атмосфера излишне развязная.

В Улан-Баторе, бывая в "Марко Поло", я несколько раз видел чиновников из Бурятии. Причём не самого маленького уровня. С одним даже удалось поговорить и понять, что их привлекает сюда.

"В Улан-Удэ, где все друг друга знают, в такие места не походишь. А если и пойдешь, то буряток-стриптизёрш не увидишь. А тут столько красивых монголок голыми танцует", – откровенничал чиновник.

Желание заработать лёгкие деньги толкает девушек на панель торговать своим юным телом. Когда есть спрос, есть и предложение. Особенно когда на дворе кризис. К примеру, иностранец может легко оставить 100 - 300 долларов на поход в ресторан. А для монгольских и бурятских девушек это половина зарплаты.

Вместо заключения. Едут ли к нам соседи за светловолосыми жрицами или наши отправляются в Монголию за интимом – спрос всегда рождает предложения. Сломать эту систему кажется почти невозможным. Но если искоренить проблему нам не под силу, дорогой мой читатель, может, хотя бы нам не идти у неё на поводу?

http://asiarussia.ru/news/12781/

[Вик С.]

Наверное, многие в детстве собирали марки, реже - открытки, но конечно же все знают, что такое Монгол Шуудан. Каждый раз приезжая в Улан-Батор, я отправлял друзьям открытки в конвертах, оклеивая их красивыми монгольскими почтовыми марками, а встретив статью о русской почте в Монголии, с удовольствием знакомлю с нею и вас - это история с географией в одном флаконе ...

Российская империя расширялась за счет прилегающих территорий. Происходило это по-разному: как добровольно, так и принудительно. При Николае II предпочтение отдавалось экономической экспансии. Русские купцы проникали в сопредельные государства, обустраивались там, а затем в новые места приходила русская почта. Это способствовало русскому освоению новых территорий. Точно так же возникали почтовые отделения Российской империи на территории Монголии, функционировавшие во второй половине XIX века - начале XX века в условиях отсутствия местной почтовой связи. В 1863 году русские купцы организовали регулярную доставку в Монголию лёгкой почты (тюки с письмами, газетами и журналами весом до 1 пуда), а также тяжёлой почты (весом до 25 пудов. Российские купеческие гильдии в Кяхте, Урге и Саир-усу осуществляли почтовое сообщение по маршруту "чайного пути" через пустыню Гоби в Калган и Пекин. Русская купеческая почта сыграла прогрессивную роль в развитии почтовой связи на территории Монголии, осуществляя доставку и приём корреспонденции четыре раза в месяц для лёгкой почты и один раз в месяц для тяжёлой. Купеческая почта в Монголии действовала до 1870 года, после чего на её базе была образована государственная русская почта.

Для пересылки государственной корреспонденции в Кяхте до 1898 года было открыто пограничное почтовое отделение. Кроме того, в 1863 году в Урге начала работать российская консульская почта.

Помимо Урги, почтовые отделения русской почты были также созданы в Кобдо, Улясутае, Цзаин-Шаби (Цэцэрлэге). Не все знают, что есть такой городок в Монголии, как Шарасуме. И там была русская почтовая контора. В качестве иллюстрации приведу конверт, отправленный из Шарасуме в Пекин через Иркутск и Харбин.

Китайская крепость Шарасумэ находилась на западе Внешней Монголии и при отделении Монголии от Китая оказалась на спорной территории. С 1924 г. это китайский город. Русское консульство в Шарасумэ открылось в мае 1911 года. Что касается открытия русской почтовой конторы, то точная дата неизвестна – где-то в 1912-1914 гг. Закрыли контору примерно в конце 1920 года. Корреспонденция из Шарасумэ доставлялась на почтовый тракт Кобдо – Кош-Агач и далее шла в Семипалатинск или в противоположную сторону – через Кобдо и Улясутай в Иркутск.

Из комментариев: "Напрямую в Пекин почта не могла идти, так как на монгольско-китайской границе китайский солдаты отрубали голову всякому пришедшему из Монголии, как мятежнику. Они бы и всё население мятежной Урги вырезали, если бы не испытывали панический ужас перед русской армией. А Российская империя была гарантом независимости Монголии. После подавления восстания боксеров (проще говоря – бандитов) китайские войска разбегались, только увидев несколько русских солдат. Поэтому приведенный конверт мог быть отправлен исключительно через Иркутск."

Китайская крепость Улясутай была основана в 1733 г. Здесь была резиденция маньчжурского наместника в Монголии. Если Шарасумэ с большой долей условности можно отнести к Монголии (эта крепость была построена в 1908 г. в Джунгарии, т.е. входила в Синьцзян или по-нашему Восточный Туркестан), то город-крепость Улясутай находился на тракте Урга – Кобдо и, вне всякого сомнения, относилась к Внешней Монголии. Русская почтовая контора в Улясутае была открыта примерно в 1903 – 1904 гг, а в 1924 г. её передали Монгольской Народной Республике.

Китайская крепость Кобдо была основана в 1731 году у подножия Монгольского Алтая на западе Внешней Монголии. Здесь располагался китайский мандарин, управляющий провинцией Алтай. В смутное время китайской революции и объявления независимости Монголии Кобдо переходил от одних к другим. В итоге при участии русского консула в Шарасумэ в решении этого спорного вопроса в 1913 году Кобдо отошёл к Монголии. Русскую колонию в Кобдо основали бийские купцы. После 1863 г. функционировала частная русская почта через Кяхту. Русскую почтовую контору открыли во второй половине 1913 г., а в 1924 г. передали её Монгольской Народной Республике.

Кобдо был значительным поселением в западной Монголии, через который шёл экспорт продукции монгольского скотоводства. Здесь было много и русских купцов, особенно после 1911 г., когда китайские купцы убежали отсюда. Поэтому и корреспонденции с отметками русской почтовой конторы в Кобдо сохранилось значительно больше, чем с отметками Шарасумэ и тем более Улясутая. Но есть ещё более редкая русская почта в Монголии – это Хатхыл ...

[Вик С.]

Известно, что в 1910 г. исследователь Монголии Л.В.Гринько и русские купцы Горбоносов и Лобазовский доставили на оз. Косо-Гол(ныне Хубсугул) пароход "Монгол" (грузоподъемность 40 тонн, паровой двигатель в 75 л.с.). Скорее всего, регулярные почтово-пассажирские рейсы начались с навигации 1911 года. Экономический смысл запуска парохода был в том, что торговый путь из Улясутая в Иркутск проходил вдоль озера Косо-Гол (длина озера с юга на север составляет 136 км) и был очень неудобным. Доставка грузов водным путем была гораздо более выгодной. Однако, единственная вытекающая из озера река Эгийн-Гол (левый приток р. Селенга) не была судоходной. Далее по р. Селенге, озеру Байкал и р. Ангаре можно было бы добраться до Иркутска. Поэтому в итоге грузы и почта из Улясутая доставлялись в Хатхыл (ныне поселок Хатгал) на юге озера Косо-Гол, перегружались на пароход "Монгол" и направлялись в Хангинск (ныне Ханх) на севере озера, затем с вьючным караваном отправлялись в пограничный пункт Монды и далее по Тункинскому тракту (Иркутская губерния) шли в Култук (юг озера Байкал) и по железной дороге в Иркутск.

Русская почтовая контора в поселении Хатхыл была открыта после 1913 года. В 1921 г. эта контора стала советской, а в 1924 г. её передали Монгольской Народной Республике. Интересно, что монгольские почтовики использовали русские имперские штемпеля Хатхыла где-то до конца 1927 года. Почтовые отправления с этими штемпелями не сохранились. Оттиск штемпеля с литерой "а" известен по советскому периоду работы Хатхыльской почтовой конторы.

На севере озера Косо-Гол был монгольский город Хангинск, в котором работала русская почтовая контора. Почтовые отправления со штемпелем Хангинска неизвестны. Таким образом, в русской почте в Монголии можно выделить самый редкий почтовый маршрут – Улясутай (известно всего два почтовых отправления, оба крайне редкие) – Хатхыл (ничего не сохранилось) – Косогольская русская пароходная почта (ничего не сохранилось) – Хангинск (ничего не сохранилось) – Монды (русское поселение на границе с Монголией) – Иркутск. Про Хангинск известно только то, что русская почтовая контора открылась в этом поселении где-то после 1913 года. Почтовые отправления со штемпелем этой конторы не сохранились. Неизвестны даже оттиски штемпелей на отдельных марках. Вообще к территории, расположенной севернее озера Косо-Гол, много чисто исторических вопросов. Китайцы и монголы считали эту территорию своей, включая русское поселение Монды (Мондо по-монгольски). Вообще-то разграничение между казачьими поселениями и монгольскими племенами проводится по северному побережью озера Косо-Гол (включая селение Хангинск, откуда начиналась русская пароходная почта). Поэтому отнесение русских почтовых учреждений в Хангинске и Мондах к русской почте в Монголии очень спорно. Впрочем, как и отнесение Шарасумэ к Монголии. Такова геополитика тех лет. Почтово-телеграфное отделение в Монды (Иркутская губерния) было открыто в августе 1914 г. Известно только одно почтовое отправление со штемпелем этого отделения до 1917 года. В советский период, возможно, Монды какое-то время были монгольскими. Об этом ничего не известно. Вот только сохранились две вещи (карточка и конверт), отправленные в 1926-1927 гг. из Мондо в Улан-Батор, с имперским штемпелем "МОНДО МОНГОЛIЯ". Экспертиза этих вещей не проводилась. Не исключено, что это фантазии фальсификаторов. В этих отправлениях смущает два фактора – в 1926 г. на новых советских штемпелях должно быть написано "МОНГОЛИЯ", приведенный же оттиск Мондо имеет старую орфографию и нет никаких документальных свидетельств о передаче Монголии советского поселка Монды.

По русской почте в Монголии осталось рассмотреть только Цзаин-Шаби (это на тракте между Улясутаем и Ургой) и Ургу. Монгольский монастырь Цзаин-Шаби находился на главной дороге из Урги в Улясутай. Около него после объявления независимости Монголии выросло небольшое русское торговое поселение. Русскую почтовую контору открыли в этом поселении где-то в 1912-1913 гг., а вот когда именно закрыли, нет никаких сведений, возможно, даже раньше закрытия остальных русских почтовых контор. Со штемпелем Цзаин-Шаби сохранились не более десяти почтовых отправлений.

От русской купеческой почты в Монголии не сохранилось ни одного почтового отправления. Из архивных материалов следует, что купеческая почта начала работать где-то с 1860 года, а сама корреспонденция пересылалась с караванами русских купцов (так сказать "с оказией") по маршруту Кяхта – Урга – Калган – Пекин. Есть сведения, что за каждое письмо караванщики брали 30 копеек. Затем в Монголии из Урги стали доставлять письма в Улан-Даба, Заир-Уссу, Улясутай и Кобдо. Частную почту закрыли 23 марта 1870 г. в связи с открытием русских почтовых контор в Урге, Калгане, Пекине и Тяньцзине.

Всё ближе приближаемся к Урге...

[Вик С.]

В 1916 году в Урге проживало примерно 30 тыс. человек, из них 2,5 тыс. русских. Это была самая большая русская колония в Монголии. Историю нашей почты в Монголии можно разделить на 3 периода: купеческая почта (1863 – 1870 гг.), имперская почта (1870 – 1921 гг.) и советская почта (1922 – 1924 гг.). По первому периоду почтовые отметки неизвестны, а во втором и третьем периодах применялись русские имперские штемпеля. В почтовом отделении в Урге уже в 1879 году был в употреблении однорядный почтовый штемпель русской почты с текстом на русском языке "Урга". Там же в 1880-1890 годах применялись календарные штемпели овальной формы с надписью "Урга" и датой внутри штемпеля. Впоследствии в употребление вошли круглые штемпели с названием почтового отделения и с дополнением "…въ Монголiи" (в дореволюционной орфографии; например, "Урга въ Монголіи") по окружности и с переводной календарной датой в середине. В 1904 году в Урге отмечено использование штемпеля русской почты с надписью на французском языке.

Согласно Tchilinghirian, Stephen (1959) существует 11 типов штемпелей Урги. Исследователь expert считает, что таковых – шесть, не причисляя гашение марок карандашом или рукописной отметкой "Урга" (с датой или без неё) к штемпелям. Поэтому хронологически первым типом штемпелей является однострочная красная отметка "УРГА" (встречается крайне редко, известна на почтовом отправлении 1879 г. в Пекин – из бывшей коллекции д-ра Толмана, США).

Овальный штемпель "Урга" в русской почтовой конторе в Урге никогда не применялся. По Tchilinghirian, Stephen (1959), данный штемпель придумали и применяли в Шанхае для обмана коллекционеров, ставя его оттиск на письма 1870-х годов.

Из комментариев: "Что наши фальсификаторы, что китайские работают по одной и той же схеме – берется настоящий прошедший почту конверт и на него наносится очень редкий штемпель. В итоге стоимость конверта вырастает на порядок, а то и на два или три порядка. Но в Шанхае решили не мучиться с изготовлением точной копии первого типа штемпеля Урги, а изготовить свой штемпель..."

Второй тип – овальный штемпель "УРГА." с почтовым рожком внизу - применялся примерно в 1880-1897 гг., имеет три подтипа.

С 1897 г. по 1908 г. применялся третий тип – образца российских штемпелей 1890 года "УРГА / ПОЧТОВ. КОНТОРА" с крестообразной датой и порядковым номером (встречается в основном с номером "1", очень редко – "2").

Эти штемпеля накладывались красной, фиолетовой или чёрной краской (первые два цвета встречаются значительно реже). Датировка штемпелей — 1898-1909 гг.

[Вик С.]

На корреспонденции 1904 года присутствует штемпель четвертого типа – “OURGA POSTE RUSSE” (по-французски "Урга Русская Почта").

Штемпель диаметром 25,5 мм, с надписью на французском языке "OorgaPoste" - известен только на рус*ских марках с надпечаткой "Китай".

В 1908-1914 гг. известно применение пятого типа – "УРГА ВЪ МОНГОЛIИ ЗАГР.П.К. / а".

Хронологически последним – шестым – типом является штемпель "УРГА ВЪ МОНГОЛIИ", применявшийся до 1924 г. Эти штемпеля известны с литерами "б" и "в", причём штемпель с "в" использовался и на монгольской почте в 1925 г. По заверению канадского исследователя А.Кронина, было две разновидности штемпеля с литерой "б".

В советский период на корреспонденции из русских почтовых контор в Монголии встречаются штампы "Оплаченъ" и "Оплачено". С отметками Урги сохранилось относительно (других русский почтовых контор в Монголии) много почтовых отправлений. Большинство из них приходится на 1880-1917 гг.

Упомянутый нами ранее штемпель Урги с древней символикой - свастикой, по заключению expert: "... не календарный штемпель, а штамп для обозначения заказной корреспонденции. По данному ручному штампу много вопросов. Корреспонденция с такой отметкой не поступала мне на экспертизу. Самое интересное, что это штамп, якобы, советской почты в Урге, т.е. относится к 1922-1924 гг."

В 1920 г., во время оккупации Монголии белогвардейскими бандами барона Унгерна, на территории Монголии курсировали, как китайские марки, так и русские; последние гасились почтовыми штемпелями в русских почтовых конторах. После изгнания белогвардейцев некоторое время в обращении находились марки РСФСР и позднее - СССР. Выпуски и номиналы их не уточнены, хотя факт обращения документально установлен.

В связи с переименованием г. Урги в Улан-Батор был подготовлен круглый штемпель, который некоторое время применялся параллельно с прямоугольным, а затем заменил его.

Китайское гоминьдановское правительство, проводя политику дискриминации Монгольской Народной Республики, не признавало монгольских марок. На все письма, поступившие из МНР и полностью оплаченные монгольскими марками, наклеивались китайские марки из курсирующей стандартной серии или доплатные марки, а с получателя взыскивалась полная стоимость пересылки письма.

[Вик С.]

Несколько интересных примеров:

Конверт русской почты в Монголии для почтового отправления из Урги в Пекин (1915), франкированного почтовой маркой Российской империи, с календарными штемпелями "Урга въ Монголіи / 51215" и "Пекинъ / 201215".

*Франкирова́ние, или франкиро́вка (от итал. fran-care - освобождать и лат. francus - бесплатный), - форма предварительной оплаты почтового сбора, материальное свидетельство оплаты услуг почтовой связи, предоставляемых учреждениями связи (почтой) по утверждённым тарифам. Видами такого франкирования могут быть такие знаки почтовой оплаты, как почтовые марки, наклеенные на почтовые отправления, напечатанные или вытисненные на цельных вещах, кодировки, ярлыки, пометки от руки (в том числе подписи лиц, пользующихся правом льготного франкирования), а также иные виды отметок, наносимых на почтовые отправления и разрешающих их пересылку по почте.

Перед Вами уникальный конверт:

1. Лицевая сторона.



2. Обратная сторона.

26.02.2012 на Ибэй за 5 555 долларов продан почтовый конверт, адресованный из Урги (Монголия) в Швецию в 1913 г., с тремя почтовыми марками России номиналом в 7 копеек каждая и с календарными штемпелями «Урга въ Монголіи загр.п.к. 16.1.13».

Конверт представляет собой смешение всего на свете. Во-первых, судя по всему, сам конверт произведен в Шанхае по заказу отделения "Британско-Американской табачной компании" (British American Tobacco Co) в Китае.

Во-вторых, отправлен он из Урги (Монголия) в Швецию российской почтовой конторой (а это уже в-третьих).
Наконец, оборот почтового конверта скреплен сургучной печатью красного цвета с китайскими иероглифами.

В то время в Китае работала учрежденная в 1870 г. русская почта, включавшая четыре почтовые конторы в Урге, Калгане, Пекине и Тяньцзине. Впоследствии их число выросло до сорока. Для оплаты почтовых услуг использовались марки Российской империи.

В 1899 году эти учреждения были преобразованы в заграничные конторы (на штемпеле на конверте видны слова "загр.п.к."). Для маркировки конвертов использовались специальные российские марки с надпечаткой на русском языке "КИТАЙ" синего, красного или чёрного цвета.

Между тем, в 1911 г. в Урге объявили о свержении китайской власти и независимости Монголии (независимым оно оставалось недолго: в 1919 г. Китай вновь оккупировал ее на 2 года). Российская империя признала новое государство. Видимо, этим и объясняется наличие на конверте почтовых марок России без надпечатки "Китай".

Уже этого нагромождения фактов достаточно для того, чтобы конверт вызвал интерес не только у филателистов, но и у историков.

[Вик С.]

ОСКАЛ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ: БЕЗДУХОВНОСТЬ, НЕ ЗНАЮЩАЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЦВЕТА.
(К портрету военного коменданта г. Урги, контрразведчика, подполковника Л. В. Сипайло).

Переломные эпохи и социальные катаклизмы выбрасывают из глубин общества особые типажи. Подобные личности возникают и могут себя проявить только в условиях социально-политического безвременья и духовного падения общества, порождённого братоубийственной войной. По сути, это их время. Одним из наиболее ярких примеров такого безвременья является начальник Азиатской конной дивизии, барон Р. Ф. Унгерн-Штернберг. «Кровавый барон», как его ещё нередко называли, возглавлял белое движение на территории Забайкалья и Внешней Монголии. Установленный им режим не только боролся с враждебными политическими силами. Он создал атмосферу, породившую целую плеяду лиц, которых сам Унгерн презирал и называл уголовным сбродом, но был вынужден пользоваться их "услугами".

© Касаточкин Д. Р., 2014 г.

Данная статья посвящена Л. В. Сипайло (Сипайлову) - злому гению барона Унгерна, олицетворявшего, по мнению его современников, всё самое тёмное и страшное, что было присуще делу барона Унгерна: хитрость, жестокость и озлобление, причём проявлявшихся у Л. В. Сипайло в совершенно уродливых формах: "...хитрость - в мрачное коварство, жестокость - в садизм, а озлобление - в кровожадность".

0 жизни Леонида Викторовича Сипайло известно немного. До Русско-японской войны он работал на Забайкальской железной дороге. Вернувшись с фронта в чине прапорщика, вновь устроился работать железнодорожным служащим.

В 1914 г. Сипайло был мобилизован и прошёл всю войну. При Временном правительстве внезапно возник в Чите, уже в качестве агента тайной политической полиции - "охранки". С началом Гражданской войны Сипайло становится "обер-офицером военного контроля" - сотрудником контрразведки атамана Г. М. Семёнова. В это время "за раскрытие организации большевиков коммунистов террористов, поставившим целью своей деятельности покушения на жизнь Походного Атамана Дальневосточных Войск полковника Семёнова и восстановление советской власти", Сипайло был произведён в чин капитана. Позже он уже значится помощником полковника Будакова - начальника контрразведки в Чите.

Уже тогда многие окружающие считали дослужившегося до звания подполковника Сипайло психически нездоровым (о чём свидетельствует, например, яркий отрывок воспоминаний современника о "потехах" Сипайло во время его службы в Чите), в том числе благодаря широко практиковавшимся им допросам с использованием запредельной неоправданной жестокости.

Апофеозом кровавой деятельности контрразведчика, снискавшим ему популярность, явилось убийство 31 политзаключённого на ледоколе "Ангара". Произошло это следующим образом: во время похода генерала Л. Н. Скипетрова в Иркутск на подавление эсеровского восстания экспедицию, разумеется, сопровождали контрразведчики под руководством подполковника Сипайло. Иркутская контрразведка, совершив облавы, арестовала около 40 человек. В связи с накалявшейся каждый день обстановкой было принято решение 31-го человека, из числа наиболее опасных в политическом отношении, срочно переправить к контрразведчикам генерала Скипетрова. 5 января заключённых пересадили на ледокол "Ангара". Ночью следующего дня их вывели на палубу, избили и выбросили за борт посреди огромной реки.

Вскоре Сипайло попал в немилость у Г.М. Семёнова и бежал в Даурию. Это был небольшой посёлок при одноимённой станции, жители которого в основном занимались мелким огородничеством и скотоводством, там же находился военный городок, которых традиционно было много в этих местах.
Здесь базировалась Азиатская конная дивизия Унгерна. Сипайло, вероятнее всего, возглавил там контрразведку или работал в комендантском управлении. В это время он ещё считался у Унгерна "новым человеком" и не играл какой-либо значимой роли. Придя же с дивизией в Монголию, подполковник вновь широко развернулся на кровавом поприще, используя "опыт" предыдущей работы.

Когда Сипайло ещё "трудился" в Чите, он старался "извлекать из арестованных пользу", привлекая их под страхом расправы к работе на себя в качестве домашней прислуги, издеваясь и нарушая все мыслимые нормы человеческой морали даже в рамках реалий Гражданской войны. Ситуация не изменилась и во время его "монгольской службы". Так, после захвата Урги (ныне Улан-Батор) у Сипайло жила захваченная "наложница" - еврейка Шейнеман.

Характерен пример, раскрывающий облик Сипайло, как ревнителя законности. В это же время у него в горничных жила 17-летняя девушка Дуся, которая приходилась родственницей (ни много ни мало) самому атаману Семёнову. Однажды Сипайло пригласил некоторых офицеров дивизии к себе в гости. Дуся подавала гостям угощения. Как вспоминает очевидец этого события: "... Сипайлов был в ударе. Пел, плясал, беспрерывно всех угощал и казался таким милым и приветливым хозяином, что даже забывалось, кто он и как его фамилия". Итогом праздника стало удушение Сипайло своей прислуги, вызвавшее ужас всех участников застолья - много видевших и прошедших офицеров, часто не отличавшихся высокими моральными нормами.

Пользуясь служебным положением, Сипайло также сводил и личные счёты. На служившего ещё в Забайкалье у Семёнова Сипайло был подан рапорт. Подписан он был поручиком Песслером. Оставляя одним из последних Иркутск, он оказался в одном вагоне с Сипайло и его сподручными, где последние "классическими способами" пытали арестованных: "...жгли раскалёнными шомполами... и т.д.". Особенно досталось старику-еврею, которого контрразведчик бил по лицу металлической мыльницей и требовал, чтобы после каждого удара тот кричал: "Благодарю, ваше высокоблагородие".
Неизвестно, получила ли жалоба Песслера ход и была ли она одним из факторов немилости Семёнова к Сипайло. Но тем не менее сам "Макарка-душегуб" (прозвище Сипайло) обо всём помнил и нашёл время расквитаться с Песслером. Ему, уже в Монголии, был предъявлен целый ряд разного рода обвинений. В ходе "расследования" за отсутствием доказательств одной вины немедленно вменяли другую, начиная от "неумения разговаривать с начальником дивизии" и заканчивая заговором против атамана Семёнова. В конечном итоге Песслера всё же обвинили в казнокрадстве (пятнадцать тысяч сибирских рублей) и побеге из армии Семёнова. И после длительной беседы с Унгерном из кабинета выбежал "цветущий" Сипайло с возгласом: "Песслера немедленно кончить".

Сипайло часто обвинял и уничтожал людей, преследуя личный корыстный интерес, стремясь завладеть теми или иными ценностями своих жертв. Хотя, как справедливо замечает Б. Н. Волков, для дивизии он являлся доставщиком. Так, к примеру, богатый купец М. Л. Носков, представитель фирмы Бидермана, которого монголы иначе, как "шорт" или "орус чёрт" (русский чёрт) не звали, ибо он порой пользовался обманными способами торговли, отказался продать в интендантство Азиатской конной дивизии кожу. По другой версии купца Носкова арестовали по настоянию монголов, которые решили таким образом свести с ним счёты. В застенке комендантского управления Сипайло истязал Носкова самыми изощрёнными способами более недели. Потом в ранах завелись личинки, и купец просто сошёл с ума, но, где спрятаны деньги, он так и не выдал. Вдове Носкова, пытавшейся забрать тело мужа, Сипайло ответил: "Хочешь валяться рядом - бери". Дальнейшие разговоры были излишними.

Когда в мае 1921 г. Азиатская дивизия отправилась в поход, Сипайло с комендантским управлением остался в г. Урге. Внезапно он нагнал дивизию. Как вспоминает есаул Макеев, прибытие Сипайло создало тревогу у многих чинов отряда. Вскоре тревога эта оправдалась. Выяснилось, что Сипайло задушил в Урге полковника П. И. Лихачёва, храброго боевого штаб-офицера, человека порядочного, так как известно, что он презирал Сипайло и не подавал ему руки. Однокашник Унгерна Лихачёв руководил в Урге монгольским военным училищем. Любивший хорошенько "принять на грудь", он делап это не втихомолку: так, "по пьяной лавочке" он зарубил несколько ургинских бродячих собак. Сипайло тут же воспользовался инструкциями Унгерна о борьбе с пьянством. Сипайло вообще умел весьма оперативно исполнять приказания своего начальника. Когда после захвата Урги в дивизии участились случаи заболеваний и Унгерн приказал бороться с нарушениями дисциплины, Сипайло привычными ему методами стал наводить порядок в городе ...

[Вик С.]

Смерть в лице Сипайло будто бы не хотела отпускать дивизию. Он сделал доклад о сокрытии средств войсковым старшиной П. Н. Архиповым. Тут также не обошлось без личных отношений Сипайло, который стремился понравиться сестре Архипова. Сам Архипов был в то время в походе, и, вернувшись, у него, разумеется, произошёл разговор с Макаркой-душегубом, после чего последний оставил сестру в покое, но начал "копать" под самого Архипова. Тот действительно во время последних боёв за Ургу утаил 17-18 фунтов золота. Сипайло выяснил это через вестового-латыша, которого после допроса зарубили. Архипова же пытали, а затем он был зверски убит.

Убийство одного из лучших боевых офицеров дивизии вызвало волну негодования. Некоторые казаки, даже несмотря на страх перед Унгерном, отыскали Архипова и с воинскими почестями предали земле прах храброго и уважаемого солдата.

Унгерн приказал Сипайло ехать в Ургу за спрятанным Архиповым золотом. Генералу Б. П. Резухину был отдан письменный приказ повесить Сипайло по его возвращении с золотом. Ещё находясь в Урге, во время одной из бесед, Унгерн, характеризуя свою дивизию как "кровожадных шакалов", обмолвился, что с выходом на территорию Советской России Сипайло ждёт такая казнь, какая ещё ни разу не применялась на практике. Представить, что это могла быть за смерть, весьма сложно, так как в Азиатской дивизии, активно заимствовавшей традиции востока и переживавшей ситуацию Гражданской войны, вариантов было много.

Как мемуаристы, так и исследователи задаются вопросом: "Почему Унгерн держал при себе Сипайлова"? При этом известно, что он не раз сам избивал "Макарку-душегуба" и "сажал на крышу" под жуткие холодные степные ветры. Более того, как вспоминает Голубев: "Сипайлов был психически больным человеком, и барон Унгерн дважды назначал врачебные комиссии для установления его ненормальности, неоднократно предлагал ему подать в отставку и отдохнуть... Его тело постоянно судорожно извивалось и вздрагивало. При разговоре у него вырывались какие-то странные, неприятные звуки, на губах появлялась пена, лицо искажалось и передвигалось".

Ф. Оссендовский в своих беллетризованных воспоминаниях, отвечая на вопрос, почему Унгерн держал при себе Сипайло, приводит почти легендарный рассказ, будто бы Сипайло подкупил гадалку, ворожившую суеверному Унгерну. Та нагадала: пока жив Сипайло, Унгерну не страшна смерть. Оссендовский, описывая Сипайло, подчёркивал его внешнюю патологию: "Из-под густых бровей холодно глядели неприятные бесцветные глаза. Проезжая мимо, он снял фуражку, чтобы вытереть пот с совершенно лысой головы. Мне сразу бросилось в глаза странное строение его черепа ..."
Л. А. Юзефович видит Сипайло при Унгерне, как традиционный тип палача при тиране, проводя аналогию с Сеяном при Тиберии, Малютой Скуратовым при Иване Грозном, Ежовым при Сталине.

Во время допроса Унгерна в Троицкосавске ему задали вопрос о деятельности Сипайло в Урге. Унгерн сказал, что ему было известно о сипайловских конфискациях, расстрелах и пьянстве, однако "слухи" о его насилиях над женщинами барон назвал "вздорными2. Бесспорно, что Унгерн лукавит, о насилиях Сипайло знала почти вся дивизия, и, принимая во внимание ту широкую систему доносительства, очень хорошо налаженную в Азиатской конной дивизии, практически исключается, что начальник был не в курсе таких систематических деяний своего подчинённого.

Вероятнее всего, как и в большинстве случаев, барону импонировала преданность Сипайлова, что, мол, последнему не на кого надеяться, кроме как на своего «дедушку» барона: «Если прогонит “дедушка”, — одна дорога — пуля в лоб» [6, с. 353].
В этом отношении Сипайло не был исключением, такую же преданность проявлял, например, и другой палач — капитан Безродный — или вестовой Унгерна Е. Бурдуковский. Кровавыми членами комендантской команды Сипайлова стали стремившиеся избежать репрессий добровольцы из Ургинской конторы Центросоюза: Панков, Жданов и др. В целом, даже первоначально далёкие от злодейств люди в условиях безвременья гражданской междоусобицы и атмосферы, царившей в Азиатской конной дивизии, за непродолжительный срок становились кровожадными солдатами, а порой и откровенными палачами. А. С. Макеев, обличающий в своих воспоминаниях Сипайло, сам также был причастен к кровавым делам. С конца 1918 г. он служил в комендантском управлении посёлка Маньчжурия. Во время пребывания Азиатской дивизии в Монголии, будучи адъютантом начальника Азиатской конной дивизии и комендантом одной из двух бригад, он неоднократно исполнял смертные приговоры. На следующий день после убийства корейского доктора и его домочадцев А. С. Макеев, принимавший участие в этом злодеянии, набросился на Сипайло и начал душить его.

Штаб Азиатской дивизии несколько раз пытался избавиться от давно ужасавшего их Сипайло. Во время похода дивизии на расположенный на границе с Монголией г. Троицкосавск (ныне - Кяхта) приближённый барона Унгерна, еврей Вольфович должен был, опередив вызванного к начальнику дивизии Сипайло, подкараулить его по пути и убить. Имея информацию, что Сипайло "нечист на руку" и имеет спрятанные награбленные ценности, заговорщики желали продемонстрировать Унгерну, что его "верный" слуга, так яростно боровшийся с грабителями, сам активно и с размахом ворует. Вовремя пронюхавший опасность Сипайло перепрятал ящик со своими ценностями. Неудачей закончилась и попытка офицеров сдать "Макарку-душегуба" красным: Сипайло предстояла задача сопровождать пушки в Ван-хурэ, но на полпути, опять же, учуяв опасность, он, бросив орудия, быстро вернулся обратно.
Когда стало ясно, что Унгерн потерпел неудачу и дни "белой" Урги уже окончательно сочтены, Сипайло со своей командой на автомобилях покинул столицу Внешней Монголии. Накануне отъезда Сипайло заехал к датчанину Олуфсену, за сделками которого давно следил. Попытки выудить, где Олуфсен держит деньги, были безрезультатны, и Сипайло с водителем Фёдоровым в отместку за несговорчивость жестоко убили датчанина. Затем, при помощи чинов своей команды, Сипайло зарыл ценности и в сопровождении нескольких человек стал пробираться в Маньчжурию, в г. Хайлар. По пути ему встретился отряд войсковых старшин Рожнева и Циркулинского. Подошедший к ним Сипайло был уже не тем "душителем Забайкалья" и грозным комендантом Урги, это был "жалкий старик, перепуганный насмерть ... и желавший лишь добраться до семьи". Сипайло был женат, Б. Н. Волков описывает, как в 1921 г. в Хайларе он встретил жену Сипайло - молодую симпатичную женщину и двух сыновей его, мальчиков 7 и 10 лет.

Сипайло арестовали. Посчитав, что скоро ему предстоит "пойти в сопки" (так даже в официальных бумагах дивизии говорили о неизбежной смерти), он ползал в ногах у Рожнева, плакал, поносил Унгерна и униженно молил о пощаде. Удивительно, но на следующий день Сипайло действительно был освобождён. Тем не менее он боялся отойти от палатки офицеров, полагая, что в противном случае немедленно получит пулю в спину от своих.
Китайцы, узнав, что Сипайло пробирается в Хайлар, немедленно выслали особый отряд для его поимки. Его настиг разъезд прапорщика Жуча, еврея, который в своё время служил в Азиатской дивизии и в прошлом являлся агентом Унгерна. Сипайло били, и он выдал китайцам место, где были зарыты ценности. Затем, несколько позднее, состоялся суд. Сипайло обвинили в покушении на свержение китайской власти в Монголии, в убийстве датского подданного Олуфсена, и вынесли приговор: 10 лет заключения. По другим данным - бессрочная каторга.

Находясь в тюрьме, Сипайло зарекомендовал себя отличным заключённым. Он заведовал библиотекой и церковью. За почтительность и благонравие был назначен старшиной. Одновременно при этом активно сотрудничал с администрацией, доносил на заключённых и даже работал провокатором, хотя во избежание самосуда одно время содержался в одиночной камере. Освобождён он был в 1932 г. Некоторые мемуаристы связывают это с приходом японцев, другие - с окончанием назначенного срока наказания.

Человек на фотографии - полковник Сипайло. Эта фотография пришла в советское Приморье в начале 1930-х годов из Харбина. Агентура НКВД предупреждала "органы" о готовящемся переходе границы бандой, которую возглавляет этот человек...

Дальнейшая судьба Сипайло неизвестна. Пошёл ли он на службу к японцам, как некоторые офицеры, особенно контрразведчики, неизвестно. Известно лишь, что на японцев работал Панков, один из подчинённых Сипайло из его комендантской команды. Очень может быть, что "Макарка-душегуб" просто дожил до конца своих дней, как мирный эмигрант-обыватель где-то в Китае или другой стране, куда смог перебраться благодаря спрятанным драгоценностям.

Сипайло, несмотря на всю свою одиозность и ужасную, нечеловеческую сущность, явление типичное для этого страшного времени. Он явил собой тот всплеск озлобления и жестокости, который был одинаково представлен на любой из сторон Гражданской войны. Не зря современники сравнивали деятельность Сипайло с деятельностью красной "чрезвычайки". При всём этом отчасти прав был полковник М. Г. Торновский, сравнив его с "усердным стрелочником" при начальнике станции - Унгерне, который, несмотря на свои намерения избавиться от Сипайло, продолжал держать его при себе и не остановил (а возможно, и не хотел останавливать) его произвола.

Научная библиотека КиберЛенинка: http://cyberleninka.ru/article/n/osk...#ixzz4DF2qN6nd

[Вик С.]

http://oley-glooya.livejournal.com/225561.html Сипайла-сага (часть 1)

http://oley-glooya.livejournal.com/225901.html Сипайла-сага (часть 2)

http://oley-glooya.livejournal.com/226212.html Сипайла-сага (часть 3)

http://sipaylov.livejournal.com/5927.html?thread=551 Сипайла-сага - (часть 4 и последняя)