Интересное о Монголии

[Вик С.]

Перед нами книга, действие которой происходит во время гражданской войны в Монголии. Герои – в основном, реальные исторические лица, самый из них знаменитый – барон Унгерн. Они почти беспрерывно пьют водку или самогон, курят гашиш, опиум и нюхают кое-что покруче. В перерывах кого-нибудь убивают, рассказывают друг другу свои истории, а также ведут разговоры на темы восточной эзотерики. "Ага! – скажет любой сколько-нибудь искушённый читатель. – Я знаю! Это роман Пелевина "Чапаев и Пустота"!

А вот и попались! Ничего подобного. Автор – Максим Толмачёв, книга – "Урга и Унгерн", и ни по жанру, ни по идейному и художественному содержанию ничего общего с романом Пелевина она не имеет. Тем не менее (так устроена читательская психология), восприниматься опус г-на Толмачева неизбежно будет "на фоне" пелевинского романа – безусловно, одного из наиболее значительных произведений русской литературы последних десятилетий. Остается только снять шляпу перед смелостью автора – на таком фоне потеряться несложно.

Ещё раз оговорюсь: несмотря на длинные разговоры о буддизме, шаманизме и почему-то иудаизме, никакой квазифилософской "пелевенщиной" в романе не пахнет. Да и воздействие то и дело принимаемых героями "расширяющих сознание" препаратов описано в самых общих выражениях. Возможно, автор не имеет собственного подобного опыта (тогда порадуемся за него), а пускаться в буйное фантазирование, подобное пелевинскому, избегает.

По жанру книга представляет собой авантюрный исторический роман, и было бы нечестно пересказывать её сюжет. Ограничусь самыми общими словами, а о развязке умолчу. Итак, несколько российских интеллигентов ветрами гражданской войны занесены в Ургу, столицу Внешней Монголии, осаждаемую, а затем взятую отрядами белогвардейского "полевого командира" барона Унгерна. Барон, как известно, надеялся возродить Монгольскую империю, во главе "буддийских орд" вторгнуться в революционную Россию и свергнуть "жидовско-большевистский" режим. Персонажи романа озабочены, в основном, собственным выживанием в окружающем их кровавом кошмаре и для самосохранения готовы служить любому дьяволу, с которым столкнёт их судьба – тому же Унгерну, командирам оккупационных китайских войск, большевистским комиссарам и просто степным бандитам. В конце концов, сговорившись, они решают бежать из негостеприимных монгольских степей в более-менее спокойную Маньчжурию. С собой беглецы предполагают прихватить "золотой запас" Азиатской дивизии Унгерна. Собственно, подготовка и осуществление этого побега и составляют содержание книги. От автора требовалось как следует закрутить сюжет, создать пусть неглубокие, но яркие образы персонажей, подпустить саспенсу[неопределённость, беспокойство, тревога ожидания], вплести любовную интригу – и дело в шляпе. Пелевин - не Пелевин, но добротное приключенческое чтиво получилось бы. Но не всё оказалось так просто.

Сначала - о достоинствах. Некоторые эпизоды романа читать действительно занятно – как из наивного сюжетного любопытства (кто кого зарежет или пристрелит?), так и просто в познавательных целях. Видно, что автор, прежде чем взяться за перо (или, вероятнее, за "клаву"), хорошо изучил эпоху и её материальную культуру, особенности и даже топонимику и климат места действия. События его романа за грани вероятия нигде не выходят и впечатления откровенной "клюквы" не производят. Ну а отдельные передергивания хронологии событий, фактов той или иной биографии - вполне вписываются в права автора художественного произведения. В конце концов, не научная диссертация. Кстати, о биографиях героев. Не могу не упомянуть здесь аллюзию (не знаю, заранее замышленную автором или получившуюся случайно, "на голубом глазу"). Среди персонажей есть некий Владимир (Володька, как его именуют товарищи) Рерих, которому и принадлежит идея "кинуть" Унгерна. Поначалу я решил, что это шутка юмора такая плосковатая, рассчитанная на "свидомую" алма-атинскую аудиторию. Немного даже возмутился, поскольку "Володьке Рериху" приписано изобретение и, более того, организация производства и распространения первого российского синтетического наркотика. Однако, заглянув в Вику, устыдился своего невежества, узнав, что В. Рерих – вполне историческое лицо, брат известного художника и теософа, возможно, причастный к его полушпионским-полушарлатанским предприятиям и действительно находившийся в описываемое время в Урге. Другими словами, материала автор накопал на совесть и порой неожиданного. От большинства наших местных авторов г-на Толмачева выгодно отличает и неплохой уровень уже не исторической, а самой элементарной грамотности. Тем не менее, есть претензии и к корректору, и к редактору (если, конечно, таковые вообще у книги были). Первому можно поставить в вину слишком большое (заметно большое) количество опечаток. Ко второму претензии посерьезнее. Глаз автора – часто независимо от опыта и возраста - что называется, "замылен". Только немногие могут беспристрастно взглянуть на своё детище со стороны. Роль хорошего литературного редактора (или, если угодно, консультанта) в этом отношении бесценна. Увы, у г-на Толмачева такового не нашлось. А он мог бы указать автору на многое.

Сюжет книги то и дело провисает из-за многочисленных отступлений. Зайдет у персонажей, к примеру, речь, об истории гражданской войны на Дальнем Востоке, тут же кто-нибудь прочтёт остальным лекцию на эту тему. Нюхнули метамфетамин – выслушали доклад об истории его изобретения каким-то японским химиком. (Кстати, российский синтетический наркотик, "кристаллы Рериха", по-видимому, придуманы автором, чтобы объяснить невероятную удаль Унгерна и его Азиатской дивизии – увы, эта сюжетная мулька "не стреляет", потому что автор, как выше было сказано, действие наркотика описывает общо и невнятно). Упомянули буддизм – ещё один нудноватый ликбез. Иудейскую символику вспомнили – давай о символике, И так далее. Все эти культпросветовские трали-вали не имеют прямого отношения к развитию сюжета, наоборот, тормозят его и вряд ли запомнятся читателю. Времена популяризатора всяческих знаний Ж. Верна безнадежно миновали. На место этих ненужных отступлений, прямо-таки напрашиваются любовные линии. Но таковые г-ном Толмачевым едва намечены, как и женские персонажи. Только появится симпатичная какая-нибудь Дуся, так тут же её зарежут или задушат, да ещё предварительно всем эскадроном надругаются! Читательницы такого не прощают – а ведь на них и держится сегодня книжный рынок.

Призыв к авторам "не рассказывать, а показывать" стар и банален, как мир. Увы, и в романе г-на Толмачева мы, в основном, не видим живые картины событий, а слышим их скучноватый пересказ. Характеров у персонажей нет – только поступки, за которыми – пустота. А ведь, казалось бы, один Унгерн чего стоит? Да и "Володька Рерих" - в какой колоритный образ мог быть развернут! Даже рассказчик (повествование ведётся от первого лица) столь же безлик, как и все прочие. Его внутренний мир ограничивается фиксацией происходящего – "что вижу, то и пою", никаких рефлексий, ассоциаций, воспоминаний. Наиболее уязвимое место автора - диалоги. Ему не удается передать живой разговор, когда что-то утаивается, что-то подразумевается, за словами бьётся подавленное чувство или пульсирует невысказанная мысль. Это всё тот же пересказ событий, просто механически разбитый по ролям. Видимо, автор и сам это чувствовал и для "оживляжа" вставил, например, сценки исполнения унгерновскими казаками матерных частушек. (Кстати, интересно: частушки - плод авторского воображения или где-то нарытый материал подлинного казачьего фольклора?). Ничего не имею против крепкого словца, если оно стилистически оправданно. Здесь же "частушечные эпизоды" производят впечатление ненужной искусственной вставки. То же можно сказать и о "туалетных" и "сексуальных" подробностях быта персонажей. Упомянутые однажды-дважды в нужном месте, пусть и в самых недвусмысленных натуралистических выражениях, они могли бы добавить роману недостающего "перчика", но периодически повторяемые в одних и тех же выражениях - теряют остроту и перерастают в пошлость.

В общем, подводя итог, можно сказать, что пелевинский фон сыграл не в пользу автора. Впрочем, нынешний читатель не особенно взыскателен. Читает он в дороге, в очереди или на сон грядущий. Ему "в лом" вникать в психологию героев, его "грузят" малейшие сложности, ему достаточно "голого" сюжета, который он на следующий день позабудет. Так что, возможно, некоторая потенциальная аудитория у книги всё-таки есть. Видимо, в расчете на это книга Максима Толмачева "Урга и Унгерн" издана в Екатеринбурге, в издательстве Ridero (2016 г.), так называемым форматом on-demand, который подразумевает в любой момент допечатку тиража, если таковая требуется.

Если следовать моде выставления оценок литературному произведению, то я (хотя эту практику и не одобряю) поставил бы "Урге и Унгерну" твёрдую "тройку". В основном, за добросовестность автора. Что в наших условиях можно считать оценкой весьма высокой.

Но если автору этого мало, если он собирается и дальше писать исторические романы и готов принять добрый совет, я бы порекомендовал ему, во-первых, подумать о более тщательном просеивании исходного материала, а во-вторых, работать и работать над диалогами, в которых, собственно, и рождаются характеры персонажей. И, конечно, найти надежного редактора-консультанта.

Борис Стадничук, литературный критик.

https://www.litres.ru/maksim-tolmach...chitat-onlayn/

[Вик С.]

Штурм Урги - столицы Автономной Монголии - имел место 1-4 февраля 1921 года. В результате штурма Азиатская конная дивизия под командованием генерал-лейтенанта Р. Ф. фон Унгерн Штернберга смогла разбить многократно превосходивший их по численности и вооружению оккупационный китайский гарнизон города.

Вот что пишет очевидец, некто Волков:

"Страшную картину, - пишет Волков, - представляла собой Урга после взятия её Унгерном. Такими, наверное, должны были быть города, взятые Пугачёвым. Разграбленные китайские лавки зияли разбитыми дверьми и окнами, трупы гаминкитайцев вперемешку с обезглавленными замученными евреями, их жёнами и детьми, пожирались дикими монгольскими собаками. Тела казнённых не выдавались родственникам, а впоследствии выбрасывались на свалку по берегу речки Сельбы. Можно было видеть разжиревших собак, обгладывающих занесенную ими на улицы города руку или ногу казнённого. В отдельных домах засели китайские солдаты и, не ожидая пощады, дорого продавали свою жизнь. Пьяные, дикого вида казаки в шёлковых халатах поверх изодранного полушубка или шинели брали приступом эти дома или сжигали их вместе с засевшими там китайцами".

Утром 6 февраля Першин, избранный делегатом от русской колонии, и представитель мусульманской общины купец Сулейманов отправились в ставку барона с официальным визитом. Возле ямыней на площади Поклонений уже толпились просители, но китайские лавки и магазины оставались закрытыми. Если требовалось что-то срочно купить, по особой рекомендации можно было пройти лишь с "чёрного хода", через усадьбу. Улицы были пустынны, зато Маймачен по контрасту поражал шумом и странным обликом прохожих: это были унгерновцы в самых невероятных костюмах. "А лица! - восклицает Першин. - Боже мой, каких только физиономий тут не было! Смешение племен и рас, и всяческих помесей, начиная с великороссов-сибиряков и кончая монголами, бурятами, татарами, киргизами …"

Не меньшее впечатление произвела на него и резиденция барона. В Маймачене имелось немало зданий относительно современных, но Унгерн с его полнейшим равнодушием к быту расположился в китайском доме средней руки, к тому же разграбленном. Штаб и приёмная, где толпилось множество монгольских князей, лам, русских офицеров, "не представляли и намёка на какой-нибудь комфорт". Комнаты были "нестерпимо грязны", стёкла в окнах заменяла наклеенная на решетчатые переплёты рам драная бумага, сквозь которую "свободно проникал уличный холод". Чугунная печка дымила, но не грела. Всё помещение, занимаемое штабом, состояло из двух комнат, не считая приёмной. Никакой канцелярии Першин не заметил. Из мебели был только китайский кан, т. е. нары, снизу подогреваемые жаровней с углями, "первобытный стол", скамья и табурет. На нём сидел полковник Ивановский и ел "какую-то подозрительную лапшу с пампушками". Одна щека у него была раздута флюсом, что, видимо, и навело Першина на мысль именно его просить быть ходатаем за доктора Гауэра. Вторая, дальняя, комната считалась кабинетом Унгерна. Такая же грязная, холодная, неуютная, она с грозной наглядностью демонстрировала характер хозяина. Сама обстановка порождала чувство беспомощности перед новоявленным властелином Монголии, столь не похожим на её прежних владык. Когда Першин с Сулеймановым вошли и отрекомендовались, барон приветствовал их "быстрым кивком", но сесть не предложил. Впрочем, садиться всё равно было не на что. Единственный стул был придвинут к столу, на котором не лежало никаких бумаг. Унгерн стоял возле стола в своём обычном одеянии - коротком, "довольно замызганном" халате с Георгиевским крестом в петлице и мягкими генеральскими погонами на плечах.

"Если бы барон был одет в хороший модный костюм, - отметил Першин, - выбрит и причёсан, то вся его стройная породистая фигура с врождённо-сдержанными манерами была бы вполне уместна в какой-нибудь фешенебельной гостиной среди изящного общества". В том, что Унгерн, как и положено диктатору со спартанскими замашками, отличается крайним немногословием, Першин убедился уже при первой встрече. Его робкая попытка вступиться за евреев была пресечена одним словом, а когда он попробовал завести разговор об арестованном докторе-буряте Цыбиктарове, барон ограничился двумя словами: "Он умер …" На этом тема тоже была исчерпана. Между тем смерть любимого всеми Цыбиктарова произвела удручающее впечатление на ургинцев, которые ещё не привыкли в самой случайности жертв террора видеть некую закономерность. Цыбиктаров был чистейший тип русского интеллигента восточной крови - эмоционального идеалиста, пьющего и нервно-альтруистичного. Его жена-еврейка и четыре дочери-подростка прозябали в вечной нищете, поскольку весь свой заработок врача при российском консульстве отец семейства тратил на содержание больницы, где лечилась ургинская беднота всех наций и религий, а оставшиеся деньги пропивал. Как всякий интеллигент из провинции, до которой в предреволюционные годы не успели дойти модные консервативные веяния, Цыбиктаров оставался человеком умеренно левых убеждений. В общем угаре после Февральской революции он ненадолго включился в общественную деятельность, вскоре отошёл от неё, но теперь ему припомнили какую-то речь, произнесенную на собрании три года назад, привезли в Маймачен и прямо во дворе штаба дивизии зарубили топором. Его жену и дочерей не тронули только потому, что за них вступился сотник Балсанов, родственник Цыбиктарова и любимец Унгерна.

И ещё две казни этих дней поразили жителей Урги тем сильнее, что жертвами стали не большевики, а люди вполне благонамеренные, к тому же занимавшие высокое положение в русской колонии. Священник консульской церкви Парняков, основатель приюта для монгольских сирот, филантроп и бессребреник, не побоявшийся в первую ночь погрома крестить еврейского ребенка, был убит не то, как отец известного иркутского большевика, не то за публичные выступления против осевших в Урге белых офицеров и солдат, которые уже самой своей массой грозили нарушить хрупкий баланс между китайскими властями в Монголии и правительством Дальне-Восточной республики. Бывшего кяхтинского пограничного комиссара, полковника Хитрово, расстреляли за то, что зимой 1920 года он пригласил китайские войска войти в Троицкосавск, чтобы прекратить страшную резню, перед уходом из города устроенную семёновцами в местной тюрьме. Теперь Хитрово поплатился за свою антигосударственную гуманность ..."

Леонид Юзефович. Самодержец пустыни. 1993

[Вик С.]

Дамдины Сүхбаатар - руководитель Монгольской народной революции 1921 года, один из основателей Монгольской народно-революционной партии (МНРП). Военный министр революционного правительства, главком монгольских революционных войск.

Сүхээ родился 2 февраля 1893 года в кочевье на южном берегу Керулена в хошуне Сэцэн-ханского аймака третьим из пяти детей. Однако вскоре, из-за того, что родня матери питала к отцу сильную неприязнь, его родители переехали в китайский торговый квартал Урги Маймачен. В столице отец работал подёнщиком, затем - надзирателем в столичной тюрьме.

В 14 лет начал обучение грамоте у Жамьян-зайсана; с 16 лет работал в службе уртонной гоньбы, то есть ямщиком. В 1911 году у Сүхээ родился первый из трёх сыновей от его будущей жены Янжимы; однако поначалу её родители отказывали им в свадьбе из-за бедности жениха.

После объявления независимости Монголии Сүхээ поступил на службу в Богдо-ханскую армию. В 1912 году при содействии российских военных советников была основана Хужирбуланская военная школа, и Сүхээ стал первым из переведённых в неё солдат. Первоначально работал истопником, однако, оказавшись способным к военному делу, по окончании обучения получил должность вахмистра в пулемётном эскадроне. В 1913 году, несколько поправив материальное положение, женился на Янжиме.

В конце июня 1914 года Сүхээ принял участие в армейских волнениях по поводу неустроенного быта и коррупции в войсках, и был переведён из столицы на западную границу под командование Хатанбаатара Магсаржава. В 1918 году часть, где служил Сүхээ командиром пулемётной роты, разгромила в районе Халхин-Гола войско мятежных баргутов Бавуужава, и за эту операцию Сүхээ получил титул "баатара", то есть "героя", став с тех пор именоваться Сүхбаатаром. Когда же в 1918 году в Урге открылась типография для печати законодательства и буддийского канона, руководимая Жамьяном, Сүхбаатар поступил туда на работу, оставив армейскую службу.

После оккупации Урги китайским корпусом Сюй Шучжэна осенью 1919 года в городе возникли две подпольные антикитайские группы, и Сүхбаатар, потеряв работу из-за закрытия типографии, примкнул к одной из них. 1 марта 1920 года группы объединились и начали выпускать антикитайские листовки, собирая информацию о китайском гарнизоне Урги и об отношениях к китайскому режиму высшей монгольской знати и духовенства. Группы вошли в контакт с русскими большевиками, жившими в Урге, и в середине года коминтерновские резиденты убедили ургинское подполье послать делегацию в занятый красными Иркутск. 25 июня группа приняла название "Монгольской народной партии" (монг. Монгол ардын нам); в начале июля в Иркутск отбыли Чойбалсан с Данзаном, в середине месяца за ними последовали Чагдаржав с Бодоо. 25 июля оставшиеся подпольщики через посредство да-ламы Пунцагдоржа смогли получить письмо Богдо-хана с просьбой о советской помощи против китайцев (аналогичные письма были отправлены также в США и Японскую империю), и с этим письмом Сүхбаатар, Лосол и Догсом выехали в Россию в конце месяца, успешно миновав китайские заставы.

9 февраля 1921 года Сүхбаатар был назначен главнокомандующим монгольской революционной армии и начал вербовку солдат, а уже 20 февраля произошли первые стычки с остававшимися в стране китайцами. На учредительном, I Съезде МНП в Кяхте 1-13 марта должность Сүхбаатара была подтверждена, и он вошёл во вновь образованное Временное правительство.

Сразу же после съезда Временное правительство и ЦК МНП приняло решение разбить китайский гарнизон Маймачена-Кяхтинского. Ещё 15 февраля китайцам был послан ультиматум о сдаче; 18 марта народное ополчение (ардын журамт цэрэг) под командованием Сүхбаатара взяло город, куда и переехало правительство, начав формирование министерств; однако, в силу того, что город сильно пострадал во время штурма и от пожаров, вскоре правительство переехало в соседний Алтан-Булак.

Сүхбаатар умер 22 февраля 1923 г., простудившись во время объезда караулов.

В центре столицы Монголии городе Улаанбаатаре в честь национального героя монгольского народа был воздвигнут памятник. Твёрдая рука всадника крепко сжала поводья горячего степного скакуна. Волевое лицо обращено к синеющим вдали вершинам гор. На гранитном постаменте навеки запечатлены слова Сүхбаатара:

"Бидний улс эв саналаа нэгтгэн, нэгэн зүгт нийтээр зориглон хөдөлвөөс мэдэхгүй, чадахгүй гэх зүйл үгүй болж, үүрд цэнгэлийн манлайд хүрч болохыг дан ганц бидний сэтгэлийн чин зориг мэднэ" - "Если мы, весь наш народ, объединимся в едином стремлении, единой, воле, то нет ничего в мире, чего бы мы не добились, не будет ничего, чего бы мы не знали и чего бы мы не умели".

[МарВик]

Привет, мальчишки!
Как Вы тут поживали без меня?
Сегодня ДР Сухэ Батора и по монгольским всем 60-ти каналам крутят фильмы о Сухэ Баторе - начиная со снятой хроники в 20х годах и заканчивая современностью.
Поздравляем нас всех с исторической личностью.
В стране нашей сегодня всё спокойно.

[МарВик]

Монгольский калейдоскоп. Black & White.

К 1940 году ламское сословие практически перестало существовать. Было уничтожено более 700 церквей и более 18.000 буддийских монахов.

В УБаторе есть даже гора, которая получила название ШАР ХАД - "Желтая гора" - потому что на ней расстреливали желтошапочных Лам и скидывали трупы вниз... Печально.
Пожилые монголы рассказывали мне, что в районе ШАР ХАД в соц времена стояли советские войска, и танки "ползали" по сопкам этого района.
(я не знаю как правильно написать про танки, корабли в море ходят, самолёты летают, а танки? танкируют?)

[МарВик]

Дамдины Сүхбаатар - руководитель Монгольской народной революции 1921 года, один из основателей Монгольской народно-революционной партии (МНРП). Военный министр революционного правительства, главком монгольских революционных войск.
Сүхээ родился 2 февраля 1893 года в кочевье на южном берегу Керулена в хошуне Сэцэн-ханского аймака третьим из пяти детей.
...
Сүхбаатар умер 22 февраля 1923 г., простудившись во время объезда караулов.
В центре столицы Монголии городе Улаанбаатаре в честь национального героя монгольского народа был воздвигнут памятник...

Сегодня, в ДР Сухэ Батора, нам прочитали небольшую лекцию об этом герое Монголии. Лекцию читал монгольский доктор исторических наук. "До сих пор не доказано, от чего умер Сухэ Батор. Есть несколько официальных версий, в том числе и такая, что его отравили русские (советские)".
Такое мнение есть в Монголии.

[МарВик]

ВиктОр, я так и не поняла - что это за штучка? Пуговка?

[urii]

ВиктОр, я так и не поняла - что это за штучка? Пуговка?

Я думаю это жетон.

[Вик С.]

ВиктОр, я так и не поняла - что это за штучка?

Думаю, что это что-то вроде памятного брелка и если дать волю фантазии, то можно представить себе (судя по дате и надписи) участника событий, некого умельца, который в мастерских, где Унгерн изготавливал для своих воинов обмундирование, смастерил такую висюльку. Может быть какая-то медно-литая иконка с обратной стороны которой сделана эта надпись ...

Летом 1967 года (Господи, 50 лет назад) наша часть располагалась как раз рядом с посёлком Шархад - на сопках чуть выше монгольских "Красных казарм". Помню, как ползли по сопкам танки и мы, военные строители, устанавливающие палатки для себя, не удержались и зафиксировали этот волнующий момент на плёнку, а зафиксировавший со своей стороны это воинское преступление начштаба, заставил положить фотоаппарат на стол ...

Из памятных фотографий того времени остался снимок посёлка, сделанный инженером Центрального Военпроекта из Москвы. Я выпросил его на память (эти ребята достаточно свободно курсировали по Улан-Батору и фотографировали всё интересное). Я выкладывал это фото на http://zabvo.ru/e107_plugins/forum/f...opic.php?61121 и встретил его уже на монгольском сайте http://baavar.mn/t/huviin-arhivuudaas.htm:

Кстати, Марина, на этом сайте zabvo.ru я вспоминал и о концертах, которые мы давали в Университете. Девочки, с которыми мы там танцевали, наверное, уже подросли ...

Жаль, что монгольский доктор исторических наук не дополнил информацию, которую сообщил исследователь Ширчин Баатар, ныне живущий в США. По его словам, в архиве Стэнфордского университета г. Сан-Франциско хранится документ, раскрывающий причину смерти Сухэ-Батора и содержащий сведения о его убийцах. Несколько лет назад Консульство России в Сан-Франциско передало архивные документы иммигрантов времен царской России институту Эдгара Гувера. Среди прочих, там были и материалы об офицерах армии царской России. И одна из рукописей офицера, который занимался шпионажем среди красных, доказывает, что к смерти легендарного полководца Монголии причастны красные комиссары, работавшие в качестве военных инструкторов во время народной революции в Монголии. Было бы здорово, если бы появилась какая-то информация.

[Альфредыч]

Алексеич, заглянул на .ру по Вашей ссылке. Получил удовольствие.