Афёра Каценеленбогена.Рабинович проснулся от оглушительного грохота "Встречного марша".
Сунув вялую руку под подушку, он зашиб палец о глушитель пистолета Стечкина и нашарил вопящую мобилку.
- Ы? - спросил Рабинович.
- Есть гешефт! - голосом Заца ответила мобилка.
- Говои, - предложил Рабинович сквозь зевок.
- Есть варик продать родину за большие бабки.
Слышать такое от Заца, пролившего реки своей и чужой крови на алтарь Отечества, было дико.
- Ах ты сука! Да я тебя... своими руками... лёб зелёнкой... - задыхаясь в припадке неуправляемого гнева, сипел Рабинович.
- Завали вафло, Абраша, и слушай сюда! - рявкнул Зац, - Каценеленбоген придумал годную тему, как нам резко приподняться. Беня уже на месте, снял на Мясоедовской хазу и ждёт нас. Тема такая: там всем сейчас рулит какой-то киргиз по фамилии Собакин. Он там чужой, поэтому обставляется вкруговую фраерами залётными, которых держит за своих. В конце концов, буряты мы или не буряты? Шо, за своих не сойдём? Ну вот! Всем своим этот Собакин сразу раздаёт местные паспорта. А раз есть местный паспорт, то возникает родина, которую мы имеем право продать на законных основаниях! Просёк фишку?
- Не, ну раз так, - задумчиво забормотал Рабинович, - буряты мы или не буряты, в конце концов! А покупатель есть?
- Та ты шо, Абраша! Эфиопы аж пищат! Из Бенгази вже пароход с капустой выехал! Ты, кстати, папуасский язык не забыл?
- Да чё там забывать-то?
- Ну и ладненько. В Одессе папуасский за мову проканает. Выезжаем вечерним экспрессом!