Алтайский край, Родина.

[AleKo]

Красотень!

[Евгений Вл]

И опять про Солонешное.

Жень для тебя!!!

ты там не пробовал искать :al:

Про золото не слыхал, а по горе лазил где штольни,но они то-ли зарытые,или их начали копать.Когда я там лазил в них еще снег лежал, да и не везде я был.

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ. (продолжение)

Школа до конца ещё не готова была к занятиям, когда приехала учительница Матрёна Васильевна Зотова. Занятия начались в молельном доме. Я пошла в школу в 1915 году. Тогда было три класса и кроме учительницы, закон божий преподавал священник. Мой брат Михаил и сёстры Аня и Люда тоже учились в тележихинской школе, а дальше они учились в Солонешенской школе крестьянской молодёжи. Василий Николаевич Швецов в 1918-1919 годах учился в Сычёвском училище. Позднее, уже работая, мы заочно закончили педучилище, а Василий Николаевич и Михаил Анатольевич закончили Барнаульский учительский институт. Те годы были сложные, тяжелые. С 1914 года война, можно сказать, не прекращалась. Отец Анатолий Иванович и дядя Василий Иванович Бронниковы погибли в гражданскую войну. Нас осталось у мамы четверо, и навалилась беспросветная нищета. Брат Миша с 10 лет летами был в работниках, а я с 13 лет стала работать в сельском совете помощником секретаря. Мама умерла в 50 лет, когда мы все уже работали.

[ЗАС Кошель]

Хорошо помню и 1918 год, когда отряд Сухова вступил в деревню. В следующие дни шли бои. Наша семья, в шесть человек вынуждена была убежать из своего дома и укрыться в соседнем доме стоявшем ближе к горе из – за которой не долетали пули и у этого соседа старика пасечника под домом был большой подвал, куда и собрались жители из шести домов. В подвале было темно, людей набралось полно. Детям надоело сидеть в полутьме, любопытно было посмотреть, что делается на улице, искали случая выбраться из подвала. Взрослым тоже было не вмочь сидеть, нужно было следить за скотом и птицей, доить коров, кормить семью. По этим неотложным делам выходили ночью. Федя Кривоногов решил и днём сбегать на свидание, и его ранили в руку. Отец мой, делая ему перевязку, допрашивал по каким уж таким неотложным делам и куда он ходил. Ему пришлось сознаться. Все смеялись, что чуть жизнью не поплатился за неотложную любовь. А другой сосед Иван Кобяков вылез из подпола покурить сел в простенок между окнами, вытаскивал из кармана кисет и тоже получил пулю в локоть.
После боёв я видела, как в село входили казаки. Ехали с песней по двое строем, потом на подводах повезли раненых суховцев на расстрел за село. Из окна нашего дома мы видели, как на близ лежащую гору, вывели на расстрел санитарок из отряда Сухова и одну тележихинскую женщину, мать четверых детей, Евдокию Кирилловну Березовскую. Слышны были выстрелы. Убитых сразу же без гробов зарыли в одной могиле, у самой дороги. Было страшно и жутко. Рядом с могилой много было крови и коровы, идя с пастбища, сбегались к этой могиле и устраивали рёв, пока кто – ни будь из мужчин не приходил и не разгонял их бичём.. Этот коровий рёв нагонял жуть, на душе у всех было тяжело. Знаю, что командиры отряда были Сухов, Сулим и командир разведки Долгих. В 1935 году мы с мужем работали в Горно – Алтайске. Тогда из Новосибирска прибыла экспедиция, отправлявшаяся на Белуху, возглавлял её, тот самый Долгих Иван Иванович и мы школой встречали эту экспедицию. В 1980 году довелось побывать в Горно – Алтайском музее, там есть фотография и висит шинель Долгих И.И.
С начала революции много было разных событий, вспоминается один случай, о котором много говорили. В Тележихе. Одним из партизанских отрядов командовал Кондратий Григорьевич Боборыкин. Из его отряда к белым в плен попало трое партизан. В следующую ночь Кондратий одел форму хорунжего и отправился в село. В окнах волостного управления горел свет, зашёл в здание, заглянул в один кабинет, там было пусто. Подошел к двери второго кабинета, которая внезапно открылась, конвойный выводил арестованного. Он откозырял жорунжему. Боборыкин чуть задержался, а потом пошёл вслед за конвойным во внутренний двор там, в маленьком домике была КПЗ. Кондратий вошёл следом в караулку с наганом и гранатой и приказал четверым караульным поднять руки. Из камеры на голос выскочили арестованные, они разоружили карателей, заперли их в камере и тихо ушли.

[ЗАС Кошель]

Про золото не слыхал, а по горе лазил где штольни,но они то-ли зарытые,или их начали копать.Когда я там лазил в них еще снег лежал, да и не везде я был.

Про золото ещё ребёнком слышал, а штольни скорее все завалены. Для обеспечения безопасности..

[Евгений Вл]

Приезжай, сходим. Да, я бассейн залил, можно купаться.

[Комбат56]

Всегда говорил и говорю что на Алтае дивные места!

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ. (продолжение)

Ещё шла война с остатками белогвардейских банд, а в сёлах уже создавались группы активистов, возглавляемые партийными и комсомольскими ячейками, которые руководили и комитетами бедноты. Всё это было новым не только в нашем районе. Вот в эти годы и пришлось мне работать в сёлах. Секретари сельревкомов были перегружены работой, надо было наладить учёт и отчетность, председатели зачастую были совсем не грамотными, о счётных работниках не было и речи. При больших сёлах в помощь секретарям брали грамотных подростков. Вот и я стала работать при Тележенском сельревкоме, секретарем, которого был Бельков Павел Семёнович. Я и сейчас удивляюсь его способности. Человек без образования, не имевший бухгалтерского опыта, справлялся со всеми формами учёта и отчётности. Впервые за всю историю в стране нужно было учесть сельское хозяйство, по государственному прейскуранту распределить хозяйства по категориям: бедняк, средняк, зажиточный, кулак с целью выявления объектов обложения продналогом и другими государственными и местными мероприятиями. Находились и такие хозяева, приходили в сельревком с претензиями. По какому праву вы отнесли меня в список средняков? Секретарь говорил, а ну – ка, Маруся, достань прейскурант и найди его в списках учёта, где переписано его хозяйство с его же слов. Пусть он сам отнесёт себя куда положено. Определит, сколько он должен отдать излишек нашему рабочекрестьянскому государству. Так улаживались на месте разные конфликты. В те времена не было телефонной связи с районом, даже из районов в уезд не ходили машины. Всё везде на лошадях. В деревнях ввели трудгуж повинность, установили подворное дежурство хозяйств. Каждый дежурил в сельревкоме несколько дней в году, и ещё понедельно нужно было дежурить сельисполнителем. Тележиха разделили на участки, исполнители пешком или на лошади должны были оповещать либо о сельском сходе, или собирать депутатов на совещания, вызывать отдельных граждан в совет. Приходило множество срочных директив и указов, постоянно требовалось отправлять с нарочным массу сведений по разным формам учёта. Сельревком работал с семи утра и до одиннадцати вечера, без выходных.

[ЗАС Кошель]

Деньги тогда исчислялись миллионами, и ничего на них не купишь. Должность председателя совета была общественной нагрузкой. В том 21 году обстановка в селе и районе была напряженная, происходили частые бои с бандами. В виду угрозы жизни секретарь из села выехал, покинул ревком и председатель Иван Родионович Новосёлов. В это время в Тележихе за председателя остался работать старичок Иван Спиридонович Печёнкин, а меня заставили пока работать за секретаря. Иван Спиридонович был не грамотный, еле расписывался и не мог прочесть ни одной директивы, а мне тогда было пятнадцать лет, так мы и работали до сентября 1922 года, пока обстановка в районе не нормализовалась и не нашли секретаря. Село я знала хорошо, каждого хозяина по имени отчеству, какое имущественное положение, количество членов семьи.
В стране шло большое переустройство, особенно в сельском хозяйстве. До революции крестьяне платили налог по душам, а теперь нужно было вести учёт всех посевных площадей, поголовье скота и даже птицы, которую раньше за живность ни кто не считал. Создавались бесконечные комиссии по учёту той или иной отрасли. Хозяйства начали распределять по группам средняк, бедняк, кулак. Вся эта работа ложилась на членов партии, комсомольцев, работников соваппарата. Все они работали бесплатно и по не нормированному рабочему дню. Многие из них были морально угнетены, не потому, что работали бесплатно, а потому, что односельчане были возбуждены, злы, не привычны к тому, что посторонние ходили и учитывали их имущество. Они обвиняли сов работников, как будто они самовольно лезли к ним в душу, в их дела и хозяйство. Были такие, что посылали матом. И чем дальше, тем сложней - разная контрибуция, конфискация, коллективизация, раскулачивание, ссылка, аресты по линии ОГПУ. Все люди были уставшие, стали стремиться куда – то уехать, уйти, скрыться. Но документы зачастую на выезд не выдавались под разным предлогом. Паспортов ещё не было, сообщений, таких как сейчас тоже. Это сегодня ты в Бийске, а завтра уже в Москве или Ташкенте. Люди думали не везде же так плохо живут. Это у нас в уезде сидит начальство и издевается над народом. Но, оказалось, так было везде в Стране Советов.

[ЗАС Кошель]

Приезжай, сходим. Да, я бассейн залил, можно купаться.

Ох , Жень, боюсь загадывать..А так хочется.
Бассейн конечно весомый аргумент!!!

[Евгений Вл]

В одноклассниках шарил по друзьям во где они были,я тоже-бы хотел.

[Евгений Вл]

http://s008.radikal.ru/i305/1107/df/24971e2b9ffa.jpg (http://www.radikal.ru) Высота от подножия-800м.,длина-3,5км.,уклон 70 градусов.

[Евгений Вл]

http://s56.radikal.ru/i153/1107/f7/b3d03dfb95ab.jpg (http://www.radikal.ru) Вот так еще.

[Евгений Вл]

Да, это перевал Кату-Ярык,спуск к реке Чулышман,Акташ-Улаган и дальше.

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ. (продолжение)

В 1923 году прошла денежная реформа, и установился твёрдый курс рубля. Пуд пшеницы стоил 50 копеек, лошадь 25 рублей, корова 18 – 20 рублей. В том же году был реформирован Черно Ануйский район и к Солонешенскому присоединили сёла: Чёрный Ануй, Белый Ануй, Каракол, Усть Муту и ещё ряд деревень. А обстановка ещё продолжалась быть не спокойной. В 1925 году мой муж Василий Николаевич Швецов работал кассиром при Солонешенском райфинотделе, тогда в районе государственного банка не было, все налоговые сборы шли через райфо и деньги отправляли почтой в уездный банк, а почту возили на лошадях до соседнего Сычёвского района, а те везли до Смоленского. Почта работала отлажено. Газету «Звезда Алтая» получали в день её выхода. Летом 25 года в Солонешное ночью ворвалась банда, пытались вскрыть сейфы в райфо, а они были привинчены к полу, и вскрыть их не удалось. Оставили письмо. «… ждите ещё приедем и сведём с вами счеты». Это была банда Пьянкова. Местные власти организовали патрулирование Солонешного конниками. К этому привлекли коммунистов и комсомольцев, приходилось и нам с мужем принимать в этом участие. В то время секретарём райкома был Иван Никифорович Кудрявцев, председателем райисполкома Василий Филиппович Тришкин, начальник милиции Кондратий Григорьевич Бабарыкин, который в 37 году был взят органами НКВД и расстрелян, а позднее реабилитирован его портрет и сейчас висит в Горно – Алтайском музее. Это же и произошло с одним из первых комсомольцев из Чёрного Ануя Леонидом Таушкановым, я знаю у него было наградное оружие за отвагу, при ликвидации белобанд на Алтае, ну а потом и самого ликвидировали. Есть в Горно – Алтайском музее портреты Солонешенских партизан Кудрявцева И.Н., Филиппова Ф.С. и других.
В 1925 году в Солонешном было ещё памятное событие. Получили известие, что прилетит аэроплан, надо было приготовить посадочную площадку. Вышли всем селом. Снегу в том году было очень много, морозы стояли лютые. Но всем было интересно посмотреть на это чудо. Самолёт благополучно прилетел и улетел. Помню на нем надпись «Сибревком». В том же 25 году расформировали Сибирячихинский район. К Солонешенскому отнесли Сибирячиху, Вятчиху, Мульчиху, Александровку, Берёзовку и др. Всё это раньше были и Солонешное в том числе, Ануйской волостью, бесконечные реорганизации во всем продолжались всю мою жизнь.

[Комбат56]

В том же году был реформирован Черно Ануйский район и к Солонешенскому присоединили сёла: Чёрный Ануй, Белый Ануй, Каракол, Усть Муту и ещё ряд деревень.Волею судьбы, я родился и до восемнадцати лет жил в Караколе (с перерывом, что жил в Каракольском отделении - Сартереке), правда не в Алтайском Караколе, а в том, что в Семипалатинской области.

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)
В начале века в Ануйской волости был один медицинский пункт в с. Сибирячиха. Фельдшером там работал Языков а акушеркой Татьяна Ивановна Носаль, которая приняла и меня на свои руки, а в последствии и моих детей. В Солонешном первый медпункт открылся в 1917 году. Первым фельдшером стал Яков Степанович Воронин, а медсестрой его дочь Зинаида Яковлевна. Она много ездила по сёлам и делала прививки. Раньше, например, оспу не прививали и эпидемии уносили тысячи детских жизней. Сотни людей были с корявыми лицами, оставались слепыми или глухими. В те годы люди были очень суеверны, когда с 1917 года стали ездить по сёлам с прививками, то многие уклонялись, считая это за грех. У нас в Тележихе медпункт открылся лишь в 1930 году
В 1919 году совнарком принял решение о ликвидации безграмотности. В первую очередь в обязательном порядке должны были посещать ликбез комсомольцы и допризывники. Учителей не хватало. В Барнауле с марта 1920 го года открылись курсы красных учителей. От Солонешенского района учились: Манохины, Филиппов, Солодилов, Кторгины, трое Селиных. В районе в сёлах школы были только до трёх лет обучения. В Солонешном школа крестьянской молодёжи открылась в 1925 году. Директором её был Леонид Иосифович Болотников. Учащиеся были со всего района. Вот достоверный список учеников первого года.

1. Глушаев Василий - Чёрный Ануй.
2. Глушаев Андрей - -
3. Кычанов Иван - -
4. Малин Алексей - -
5. Кудрин Мартын - Колбино
6. Бронников Михаил - Тележиха
7. Березовская Анна - -
8. Косырева Анна - -
9. Косырева Марина - -
10. Плотников Трефил - Большая речка
11. Каверзин Андрей - Сибирячиха
12. Каверзин Александр - -
13. Косозаев Павел - -
14. Бурыкин Николай - -
15. Фёдорова Зинаида - Солонешное
16. Фёдорова Агрипина - -
17. Юрьева Августа - -
18. Юрьев Алесандр - -
19. Картель Семён - -
20. Картель Илья - -
21. Зуев Филипп - -
22. Плотникова Анна - -
23. Попова Татьяна - -
24. Медведева Мария - -
25. Агафонов Александр - -
26. Васьянин Михаил - -
27. Сафронов Андрей - -
28. Красков Дмитрий - -
29. Добрыгин Михаил - -
30. Лукьяненко Евдокия - -
31. Журавлёва Анна - Лютаево
32. Шепелев - -
33. Кудряшев - Мульчиха.

Зимой 1925 года в Солонешном были организованы курсы по политграмоте, преподавал Марков, присланный из укома партии, посещать их могли все желающие, но члены партии и комсомольцы были обязаны. Не озвученное кино в Солонешном было с 1925 года, первым киномехаником был Двинин. При клубе не плохая библиотека, созданная из отобранных купеческих книг, первым библиотекарем была Каторгина Елена. При клубе же с 20 года был кружок самодеятельности. Активными участниками, которого были учителя: Каторгины, Селины, Шубины, Манохины. Ставились пьесы, были чтецы, декламаторы, хор. В1927 году были открыты курсы кройки и шитья, через них много девушек прошло. Кроме дневной школы была вечерняя школа для малограмотных. Летом 1927 года в Солонешном были открыты детские ясли, ими заведовала Мария Ивановна Новосёлова, которая окончила Бийские курсы заведующих яслями. Жители села в начале к яслям относились с недоверием, первую группу набрали из малоимущих семей, а потом пошли, желающих хоть отбавляй. В это же лето открылась детская площадка, для детей дошкольного возраста. В этом же году был первый слёт пионеров, аж в Москве, на него ездила Клава Новосёлова из Тележихи.

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)

К 1930 году я прослушала учительские курсы, и меня отправили работать в Сибирячихинскую школу, там открылась вторая в районе ШКМ. Мой муж работал там секретарём сельсовета, председателем совета была Ирина Ивановна Степанова, единственная женщина председатель в районе. Она была совсем не грамотная, но умела руководить депутатами и жителями. В свои пятьдесят лет энергичная, властная, справедливая, умела выступить с речью и убедить. Совет, которым она руководила, всегда в районе стоял на первом месте по выполнению всех мероприятий. В конце 1929 года совет был премирован радиоприёмником. Мой муж по армейской службе был знаком с радиотехникой, установил приёмник, в комнату на прослушивание собралось битком народа. Всем было удивительно слушать голос Москвы. В Сибирячихе так же была большая библиотека, было кино, киномеханик был местный парень Александр Трушкин, зав клубом Михаил Потёмкин. Тогда же было получено строгое постановление, провести учёт неграмотного населения с восьми до сорока пяти лет, распределить село по участкам, кроме посещавших ликбез, много было не грамотных многдетных матерей, которые должны были обучаться на дому. Сельсоветом был создан штат культармейцев закреплённых по селу, в феврале 30 года в Барнауле был слёт культармейцев.
Школа работала в две смены, а вечером шла работа в ликбезе. Работали с керосиновыми лампами, иногда и с коптилкой. Срочно пришлось освободить для школы три дома, сколотить примитивные столы. \ освободить – это значит сослать хозяев в Нарым \
Тогда же и началась коллективизация. Проводилась эта работа по директиве ЦК партии, при сельсовете безвыездно работали уполномоченные из укома партии, райкома, секретарь сельской парторганизации, председатель сельсовета и масса активистов. Созывались совещания для инструктажа людей. На этих совещаниях велась разъяснительная работа о коллективизации, её значении для крестьян и государства. По участкам в селе велась запись в колхоз, если процент записи был мал, то шли по дворам для беседы с хозяевами и так пока не добивались сто процентной коллективизации. Агитаторам приходилось отвечать на сотни вопросов. Были и каверзные. Тогда же прошло и раскулачивание. По строгому учёту с 1920-х годов имеющих не трудовые доходы в хозяйствах, держащих круглогодичных батраков или поденщиков во время уборочной страды, пахоты, сенокоса жатвы. Имеющих, кроме хозяйства, кустарные производства: мельницы, крупорушки, маслобойки, кузницы, пимокатные, кожевенные, мастерские и другие объекты, где тоже применялся наёмный труд. Такие хозяйства обсуждались активом и были отнесены кулацким. И вот в один из дней марта 1931 года собрали нужных людей из актива. Распределили на бригады человек по 10-15. Сказали завтра к 7 часам утра быть в сельсовете ( в обязательном порядке). Получите нужные документы и задание по работе. Явка обязательна без опозданий. Утром всех распределили по дворам, которые подлежат раскулачиванию. Вручили готовые формы учета и распоряжение, чтобы предъявить хозяину о том, что по постановлению совнаркома и учёта госплана ваше имущество подлежит изъятию в государственную собственность.
Немедленно приступили к выполнению задания. Нашлись люди, отказавшиеся от этой работы им ответили: Вы пойдёте как депутаты сельсовета, в силу партийной или комсомольской дисциплины и обязанности. Учителя и служащие пойдут, как работники сов. аппарата и как технические исполнители. А кто упорно не желает, садись и пиши заявление об отказе. На месте сами распределяйтесь, кто должен будет учесть крупно рогатый скот, кто лошадей, сбрую, телеги, сани, кошевы и сельхоз инвентарь, машины, дом и надворные постройки. Другие пойдут в амбары замерять и отгружать зерно, муку, мёд, масло, сало кожи. Было приказано отобранное имущество вывозить на лошадях оттого же хозяина. Если не хватит транспорта, сообщить сельсовет, который даст команду другим хозяевам выделить лошадей. Всё отобраное надо вносить по форме учёта. С одной из бригад шла и я. Пришли в указанный дом, зачитали хозяину постановление, он перекрестился на образа и сказал, что раз есть указ, приступайте, Я сидела за столом в одной из комнат, записывала по графам отбираемое. Работали целый день до темноты, без обеда, не сходя с места, но за день не смогли отгрузить хлеб из амбаров. С утра продолжили и закончили только часам к четырём. Настроение было напряженное, работали без лишних слов и только в кути подвывала хозяйка и детишки. Ведомость учета, за подписью всех присутствующих совершеннолетних, я сдала в сельсовет. Людей, у которых изымали имущество, в последующие дни грузили на подводы и отправляли в ссылку, а куда не известно. Если б они знали, что их ждёт. Позднее знакомая из Лютаево рассказывала, как через их деревню тянулись эти бесконечные скорбные подводы. Кое от кого потом родным приходили весточки из Колпашево, Ново – Кузнецка, с севера Томской области. Из сосланных я уже ни когда, ни кого не встречала.

[ЗАС Кошель]

А чегойто города давно не показывал....
http://cs11327.vk.com/u2802511/138638049/z_91640d24.jpg
http://cs11327.vk.com/u2802511/138638049/z_c482bb27.jpg
http://cs11327.vk.com/u2802511/138638049/z_412401cf.jpg

[AleKo]

На первой фоте дом очень красивый. Старый отреставрированный или новострой такой ?

[ЗАС Кошель]

не..новострой под старину...
чесно говоря, один из лучших...
вот старину когда пофотаю...Ты там тож давай, неметчину старую..к5лассно жэе

[ЗАС Кошель]

Вот когда нашей "золотой" молодёжи, родители им приобретают вот такие игрушки...да и не дорого 1,3 мульёна
Москва то давно прикалывается, вот и наши..

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1861621&stc=1&d=1312284641

а они уж потом играются, музыку с эксклюзивными сабвуферами и пр. наворотами

[ЗАС Кошель]

Вот что нашёл в инете . Про Солонешное 15.05.11

http://www.youtube.com/watch?v=NR5U8e9C_QI&feature=player_embedded

[Евгений Вл]

Ну что, Андрюх тепло-то будет, бассейн наливать?

[ЗАС Кошель]

Даже и не знаю..будет тепло или нет. А вот к вам обязательно вырвусь!

[ЗАС Кошель]

15 марта 1822 года

Александр I утвердил решение Государственного совета «Об отсылке крепостных людей за дурные поступки в Сибирь на поселение».
Через три года император скончался, а Сибирь на долгие годы стала местом ссылки и содержания заключённых всех званий.
Когда в царствование последнего императора данное решение временно отменили, продиктовано это будет не заботой о ссыльных, а озабоченностью состояния Сибири, которая не достойна того, чтобы её просторы заселяли каторжники и политические преступники.

Сибирь то она большая...так , что давай мухи с котлетами в разные тарелки.


Первые русские поселенцы появились на Алтае только в конце XVII в. Освоение Алтая пошло быстрее после строительства оборонительных крепостей и острогов, защищавших от набегов джунгарских ханов.
это я уже писал... Продолжаем...

В начале XVIII в. Россия вела Северную войну со Швецией. По указу Петра-I снаряжались поисковые партии, поощрялись исследователи рудных недр, за открытие медных и серебряных руд обещалась премия.

В 1726 г. Акинфий Демидов получил разрешение и монопольное право на строительство на Алтае заводов и рудников. Для разведки Демидов послал на Алтай своих приказчиков и мастеровых с Урала, которые подтвердили богатое содержание здешних руд и этим ускорили принятие решения о строительстве рудников и заводов. В конце 1727 г. на притоке реки Белой - Локтевке - было начато строительство медеплавильного завода (Колывано-Воскресенского), который открылся через 2 года. В 1744 г. начал работать еще один демидовский завод, построенный в устье реки Барнаулки,- Барнаульский медеплавильный.

Так, что ещё за долго Указа Aлександра тянулся народ на Алтай , как вольные так и крепостные.

Будем дальше историю изучать или не интересно?

[Сержант СВС]

Интересно...

[ЗАС Кошель]

А катаржане большей своей частью шли мимо Алтая . Туда, в ЗабВО...Чита, Нерчинск, Акатуй про декабристов все слышали?

А вообще , история сибирской ссылки начинается с учрежденного в 1586 г. в Тобольске Разбойного приказа, который занимался беглыми крестьянами, бунтовщиками и «татями разными». Уложение 1649 г. определяло и места ссылки — реку Лену и Якутск. В 1662 г. ссыльные в Сибири составляли уже восемь тысяч из семидесяти тысяч всего населения края.

Ну ни как не Алтай.

[Сержант СВС]

Слышали...

[Сержант СВС]

Первое письмо в Борзю из дома от моего отца было: -За что тебя, сынок? Царь ссылал на пятьсот вёрст ближе!

[ЗАС Кошель]

В 1745 г. А.Демидов умер. Елизавета конфисковала его владения на Алтае в свою пользу. С этого момента начался кабинетский период в истории Алтая. После разгрома китайцами Джунгарского ханства в 1756 г. жители Горного Алтая добровольно вошли в состав России. Это событие оказало влияние на все стороны жизни и деятельности алтайского населения.

Опять пока без каторжников и ссыльных прирастает население Алтая.

После отмены крепостного права усилился приток на Алтай русских переселенцев из европейской части России, стремившихся в Сибирь в поисках свободной земли.

И опять по доброй воле.

[ЗАС Кошель]

Забыл о переселенцах по Столыпинской реформе, мои предки по линии матери приехали в Сибирь (на Алтай) в 1808 году. Старшой , так это до реформы или в 1908 году?

Одним из главных источников формирования и пополнения рабочих Алтая были крестьяне-переселенцы из Европейской России. Они трудились на стройках и пристанях, на угольных копях, выполняя самые тяжелые работы.

Предприниматели привлекали рабочую силу из европейской части страны. Рабочие-водники, как правило, приезжали из Пермской, Вятской губерний, из Поволжья. Первыми рабочими на Бийской льноткацкой фабрике были ткачи из Владимирской и Костромской губерний. Пришлые рабочие преобладали среди строителей и эксплуатационников железных дорог. В 1914 г. только в Барнаул прибыло около 2 тыс. строителей для сооружения моста через Обь, зданий вокзала, депо и мастерских Алтайской железной дороги .

[ЗАС Кошель]

Первое письмо в Борзю из дома от моего отца было: -За что тебя, сынок? Царь ссылал на пятьсот вёрст ближе!

ну мне такого не написали...Отец сам служил в Забайкалье, и даже одно время в том же здании Штаба ЗабВО. Так , что знал кого-куда и за что:-))

[ЗАС Кошель]

Первые немецкие поселения на Алтае появились в 1890-х гг. Основной причиной переселения немцев на Алтай было малоземелье и высокая стоимость земли в Поволжье и на Украине. Массовое переселение в Сибирь началось в конце XIX- начале ХХ вв. 19 сентября 1906 г. был принят закон "О передаче Кабинетских земель в Алтайском округе в распоряжение Главного управления Землеустройства и Земледелия для образования переселенческих участков", 9 ноября 1906 г. вышел Указ о проведении в России земельной реформы. После принятия этих документов процесс переселения принимает организованный характер.В Кулундинской степи правительство отвело для размещения переселенцев около 60 тысяч десятин земли. Переселенцы получали денежное пособие и ссуду, освобождались от несения государственных повинностей на три года и от налогов на пять лет. Наличие свободной и недорогой земли, льготы привлекли большое количество желающих переехать на Алтай. В Славгородском уезде в 1907 г. было основано 14 немецких поселений, в 1908 г. - 16, в 1909 г. - 16. К 1914 г. немецкое население в Славгородском уезде составляло более 17 тысяч человек.

[ЗАС Кошель]

Не ссыльные были и при царе по политическим мотивам. Ага. Народническая ссылка 80-90-х годов XIX в. В это время жило в Бийске — 19, Барнауле — 28 ссыльных.

[Сержант СВС]

ну мне такого не написали...Отец сам служил в Забайкалье, и даже одно время в том же здании Штаба ЗабВО. Так , что знал кого-куда и за что:-))
Смешно

[ЗАС Кошель]

Так шта до Октябрьского переворота не ссыльными и каторжными Алтай прирастал, а вольными и трудолюбивыми.

[Комбат56]

Так шта до Октябрьского переворота не ссыльными и каторжными Алтай прирастал, а вольными и трудолюбивыми.Ну 47 каторжан всё таки было!
Их наверное и имел Диомидыч ввиду...

[ЗАС Кошель]

Смешно

А чё смешного?

Вот тут то и подходим к предкам моим, коими интересовался SAD. Отец родом Илима и пошёл в армию 1943 году, вот и попал в ЗабВО.

[ginaki]

Неужели все ссыльные и каторжане были совсем никчемными бесполезными людьми?

[ЗАС Кошель]

Ну 47 каторжан всё таки было!
Их наверное и имел Диомидыч ввиду...

Ну не совсем так...Их было чуток больше, но в виду того, что особое положение, в котором находился Алтай как регион, входящий в состав земель Кабинета Е.И.В., послужило причиной его закрытия для ссылки.

Однако полностью оградить округ от политических ссыльных не удалось. В исключительных случаях, ввиду различных обстоятельств с учетом особого положения Алтая, сюда допускались политические ссыльные.
Ярким подтверждением этого явилась ссылка на Алтай декабристов М.И. Муравьева-Апостола, С.М. Семенова, Н.Р. Цебрикова, А.А. Фока, П. Иевлева и членов Общества военных друзей И. Высоцкого, К. и Ф. Ордынских, положивших начало пребывания здесь участников российского освободительного движения.
Политическая ссылка на Алтай в первой половине XIX в. не была столь многочисленной, как во второй половине XIX в. В первой половине XIX в. на Алтае находилось 8 ссыльных, во второй половине XIX в. — 171. Основными местами размещения являлись города Барнаул, Бийск, Кузнецк, Усть-Каменогорск. Но это с Кузнецком и Усть -Каменогорском.:bs:

[ЗАС Кошель]

Неужели все ссыльные и каторжане были совсем никчемными бесполезными людьми?

Кто это говорит? Совсем нет . При непосредственном участии политических ссыльных были созданы Общество попечения о начальном образовании, Общество любителей исследования Алтая, школы, библиотеки, музеи. Их крупной заслугой явилась постановка проблем изучения крестьянской земельной общины, переселенческого движения, экономики, сельского хозяйства округа, жизни и быта коренного населения Алтая

[ЗАС Кошель]

А потому как основные ссыльные были из народовольцев ( ещё кто помнит , кто это такие???) , то активная общественная позиция ссыльных нашла свое выражение в их медицинской деятельности, направленной на облегчение страданий народа, оказание ему помощи всеми возможными средствами, борьба с невежеством, неграмотностью, бескультурьем посредством создания школ, библиотек, музеев, организации научных экспедиций, публичных лекций.

[ЗАС Кошель]

Ну и фото , до пожара 1917 года.
http://img.photobucket.com/albums/v350/Barnaul/hisb3b.jpg

[ЗАС Кошель]

Да, что-то я забыл о воспоминаниях Швецовой \Бронниковой\ Марии Анатольевны 1908 года рождения, проживавшей по адресу: Томская губерния, Бийский уезд, . Ануйская волость, село Тележиха.

Кстати её дядя как раз и отбывал ссылку, но никак не каторгу... и так продолжение.

В начале 1931 года в соседнем Усть – Пристанском районе во время коллективизации организовалась банда. Возглавил её, как позднее выяснилось, начальник ОГПУ Добытин. Он вооружил людей, которые им были арестованы, как кулаки, они перебили коммунистов и ушли на Солонешенский район. Но связь быстро сработала. В Солонешном и других селах создали коммунистические отряды. В Солонешном такой отряд возглавил пред райисполкома Василий Филиппович Тришкин, в Сибирячихе Капичников, а в Тележихе пред колхоза Ленинградский рабочий – двадцати пяти тысячник Иван Матвеевич Мощенко. Бандиты, каким – то образом узнали, что в Сибирячихе им готовят встречу и они повернули на Черемшанку, там почти не задержались, обстреляли сельсовет, а там были люди: пред. совета, секретарь, парторг Николай Никанорович Кобзев, зав жен отделом Селезнёва, зав клубом Михаил Потёмкин и ещё несколько человек. Троих ранили Кобзева и Потёмкина, третьего не помню. Из Черемшанки, по прямой они пошли на Тальменку. Снег в том году был глубокий. Люди увязали в снегу по пояс, и ещё в то время был снегопад. На перерез им пошёл отряд Тришкина, был большой бой многих перебили и взяли в плен. Раненых привезли в Сибирячиху. У Тришкина бойцы были из числа бывших партизан, а в банде были больше старики. Подошли и ещё отряды. Я видела и Тележихинский отряд, где был мой брат Михаил Бронников. Прибыл отряд из Бийска. Оставшиеся бандиты были обречены. Рассыпавшиеся остатки гоняли ещё около месяца, пока всех не выловили. Мой муж командовал тогда отрядом разведки, а мы, их жены собирали по селу выпеченный хлеб, кормить наших бойцов. Как раз перед этим случаем была налажена телефонная связь с Бийском, это было большое событие для района. Потому, что до того во все времена была только конно – транспортная связь.
И вот к весне 1931 года начала входить в колею новая колхозная жизнь. Сибирячиха готовилась к севу и опять в селе новость, в колхоз пришёл первый трактор невиданная машина. Объявили праздник первой борозды. Школьники не учились, собралось много народа с флагами пошли все в поле смотреть, как пашет трактор. До поля мы с детьми шли строем, но когда увидели трактор, все бросились к нему бегом. На следующий день только и разговоров, как в школе, так и в колхозе – везде о тракторе.
Но жить все равно было невыносимо тяжело, и мы решили уехать искать счастья. Поехали туда, где нас нет.

[ЗАС Кошель]

Захотелось нам побыть в других краях. Где нет зимы, и круглый год растут фрукты. В июне 1931 года мы с мужем Василием Николаевичем Швецовым и братом Михаилом уехали из своего района. Недвижимого имущества у нас не имелось, кроме койки, постели, необходимой посуды и ящика с книгами, что и взяли с собой. Конечно, с нами были и дети – двое маленьких. Ближайшая станция железной дороги Алейская в 100 километрах. Ехали на лошадях. Обширную степную гладь я увидела впервые. В сёлах, что были на пути, были только колодцы. Не то, что у нас в горах, в каждой ложбине ключ, родничок. После коллективизации все поля засеяны сплошной площадью, без межей. Эта картина поражала. Стояла очень жаркая погода, а мы не имели опыта запасти воды на целый день пути. Детишки, и сами хотели пить.
В Алейске взяли билеты до Алма – Аты. В Семипалатинске пересадка там, на вокзале встретили знакомых. Они рассказали, что в Алма – Ате такой наплыв переселенцев, что люди за городом живут в палатках. Уже в Семипалатинске меня удивило скопление разноплемённой толпы. Кроме русских и украинцев здесь были и казахи, узбеки, туркмены, татары, цыгане, евреи. Здесь мы решили изменить маршрут и поплыли пароходом, вверх по Иртышу на Зыряновский золотоприиск. Я с детства была не равнодушна к природе, Иртыш удивил меня своей красотой, быстрое течение Чистейшая вода среди скал с таинственными названиями. Например «Семь братьев», «Семь сестёр». В Зыряновске квартиру мы не нашли, денег нет, районо закрыто все в отпуске. Муж пошёл в райпотребсоюз, и ему там предложили работу счетовода в селе Мало – красноярском. Село это было расположено на берегу Иртыша, часть района раскинулась в горах и тайге по рекам Бухтарме и Тургусуну, а часть на равнине по Иртышу, где он широко разливался. Квартира была на берегу Иртыша, здесь мы и остановились, а брат уехал в горы в тайгу на лесозаготовки.

[ЗАС Кошель]

В начале августа в одну из ночей случилось землетрясение. Не знаю, на сколько баллов. Но это был кошмарный ужас. Мы похватали детей и выскочили на средину ограды, чтобы ни чем не придавило. Казалось, что земля вот – вот разверзнется, река со страшным шумом плескалась на берег. Мы присели на корточки. Лошади ржали и срывались с привязи, коровы мычат, куры и гуси галдят. И продолжалось это, может быть, минут 15, можно сойти с ума. Уже всё стихло но мы, дрожа с час сидели на одном месте. Это было часа в три ночи. Я в оцепенении сидела, а муж унёс в дом детей и уговаривал меня идти. Больше мы не спали. На следующий вечер часов в 11 всё повторилось, только уже значительно меньше. Я боялась ложиться и уговаривала мужа лечь среди ограды. Он сказал, что комары заедят. Тогда же решили, что жить здесь не останемся. Да ещё на работе он разбирался в шкафу с архивом и вдруг на него выпрыгнул огромный паук тарантул. Он рассказывал, что сначала подумал, что это мышь, ведь ядовитые же они, но говорят, что укус смертелен только в мае. У нас на Алтае, ни какой подобной твари не водится. Помещение саманное, полно двоехвосток и макруш. А у нас даже комаров не водилось.
С лесозаготовок вернулся брат, мы посоветывались, по - детски посчитали наши финансы, на карте прикинули до куда их хватит вниз по Иртышу и поплыли до Павлодара,. а там по пословице была бы шея хомут найдётся. До Павлодара путь не близок, вниз по течению километров семьсот. От Семипалатинска Иртыш течёт по равнине, многоводный, по пути в него вливается много рек и речушек, самая большая из них Бухтарма.

[Комбат56]

Да, что-то я забыл о воспоминаниях Швецовой \Бронниковой\ Марии Анатольевны 1908 года рождения,
Интересно читать воспоминания реальных людей, о реальных событиях. Есть в них что-то живое, настоящее.

Мой дед, Царствие ему небесное, на протяжении многих лет, тоже вёл дневники. В которых регулярно записывал о происходивших событиях, а также свои воспоминания о прошлом.
Я, когда бывал у него в гостях, часами просиживал с этими дневниками. Было очень интересно (правда почерк у деда был отвратительный, и приходилось буквально расшифровывать записи).
На моей памяти, было около сорока дневников, записаных в толстых "Общих тетрадях" с коленкоровым переплётом. И это в мой последний приезд к нему - года за два до его смерти.
Тётя, когда приезжала на его похороны, упрашивала хозяйку отдать эти дневники, но т.Валя отказалась. Сказала что сожгла их, возможно что так и было. Т.Валя была малограмотной, и всё подозревала что дед в своих дневниках кляузничает на неё. А как они были бы нужны сейчас!

[ЗАС Кошель]

Да...жаль, очень жаль.

[ЗАС Кошель]

а у нас чёйто зацвело
http://i51.tinypic.com/16m6smp.jpg

http://i56.tinypic.com/2pq1dhz.jpg

[ЗАС Кошель]

Это город после пожара 1917 года...

http://www.alted.ru/oo1267/html_fragments/Proekts.files/39.jpg

а это наши дни, старейшее здание XVIII века...после пожара лет 15 назад.

http://barneapol.ru/photos/public/barnaul/2010/DSC_1660.JPG
http://barneapol.ru/photos/public/barnaul/2010/DSC_1686.JPG

[ЗАС Кошель]

Барнаульский пожар 1917 года — один из самых крупнейших и опустошительных пожаров за всю историю Барнаула.

Территория охваченная огнем — центральная часть города от берега реки Оби на востоке до казарм на севере и Соборного переулка на юго-западе.

Пожар произошел 15 мая (2 мая по старому стилю) 1917 года. Огнем было уничтожено около 60 кварталов, в том числе городская управа, окружной суд, отделения уездной и городской милиции, казначейство, Дом революции, городская библиотека, телефонная, электрическая и водопроводные станции, городская амбулатория, Управление Алтайской железной дороги, казармы Барнаульского полка, пароходные конторы, мельница, лесопильный завод, шубное и пимокатное производство, 13 учебных заведений, 5 гостиниц, 3 типографии, «Иллюзион» и «Новый мир», приюты для детей-подкидышей, ночлежки.

Без жилья остались 3120 семей, или около 20 тыс. человек (из 56-тысячного населения города), в огне погибло — 34. Убытки от пожара составили 30 млн. рублей.

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)

В 1931 году Павлодар был маленьким городком. Приехали как раз к началу учебного года. Сразу же с пристани Муж с Михаилом пошли в горно насчёт работы, где им дали направление в село Ямышево, что в семидесяти километрах от города. Там открывалась школа крестьянской молодёжи. Василий Николаевич был назначен на должность заведующего, а Михаил Анатольевич в село Чёрное заведующим начальной школой..
Ещё на пристани мы узнали, что здесь сильная засуха, ни хлеб, ни овощи не уродились, даже сено было только на пойменных лугах. Ночевали на пристани, а утром наняли пару лошадей, чтобы ехать до места. Километрах в пятнадцати от города подъехали к селу Подстёпное, что на берегу Иртыша. Село очень хорошо застроено добротными домами по плану, в несколько улиц, что у нас на Алтае не наблюдалось. Но оказалось, что в селе совершенно ни кто не живёт, ни людей, ни животных. Было жутко. Ямщик казах рассказал, что село это на казачьей линии, жили здесь казаки. До революции такие линии имели оборонительное значение. Здесь было своё управление, подчинение станичному атаману. Село Ямышево, куда мы ехали было как раз станицей. Здесь в Подстёпном многих побили в гражданскую войну, оставшихся раскулачили и сослали, многих взяли по линии ОГПУ, остальные разбрелись кто куда. Русские казаки всю жизнь были военизированы, постоянные сборы, смотры, маневры. Всегда вооружены, всегда наготове лошадь. В 1918 – 1919 годах они служили у Колчака под командой капитана Анненкова. Раньше земли им отводились лучшие в большом количестве, рядом жили казахи они то и работали у казаков по найму. В 19 веке, даже и в начале нынешнего, были частыми стычки. Казахи, зная, что казаки на сборах, проводили набеги, угоняли скот, грабили. Казаки возвратившись, в свою очередь уже в открытую нападали на аулы без разбора убивали и забирали их скот. Казачьи линии были и у нас на Алтае по Чарышу, Бии и Катуни. Советскую власть казахи приняли от души, но коллективизация им обошлась очень дорого. В полутора десятках километров от Подстёпного подъехали к аулу, лачуги построены из самана. Здесь тоже ни кто не живёт. Ямщик поведал, что скот обобществили не оставив в личном пользовании ни одной животины. А казахи кочевники посевов не имели жить им совершенно нечем, и они разбрелись, куда глаза глядят. Некоторые ещё кочуют с остатками колхозного скота. А в ауле ни кустика, ни деревца, ни оград, ни огородов. Глинобитки с маленькими окнами, как для животных так и для людей. Пристройки одна к одной. Всё это под сплошной крышей, иногда тянется чуть не на полкилометра. Этот посёлок выглядит дико, не приветливо. Ямщик рассказал, что на пути есть ещё одно селение, в котором живут старик со старухой. Лошади устают, и нам придётся там ночевать. А завтра часам к двенадцати будем в Ямышево. Не доезжая, есть ещё село, там украинский колхоз. Ещё на пристани я слышала, что в окрестностях есть разбойники, которые грабят и убивают. Ямщик казался нам не надёжным человеком, мои мужчины имели оружие. В поселке возница пошёл разыскивать стариков. У нас был запас сухарей, мы их угостили и стали просить ямщика ехать до украинского села. С большой неохотой он согласился. Километров через восемь действительно показалось село с белёными хатками с зелёными палисадниками, огородами и даже садами. Попросились ночевать. Муж попросил для детей молока, но хозяева сказали, что они и рады бы нас покормить да не чем. Живут плохо овощи и те не родились. Картофеля нет, по три четыре картофеленки с голубиное яйцо в гнезде. Девочка с огорода принесла детям паслён и они покушали. Утром часам к одиннадцати мы приехали в Ямышево.

[ЗАС Кошель]

Просто озеро Петровское, просто утро.

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1871517&stc=1&d=1312723765

лодки аборигенов
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1871511&stc=1&d=1312723582

[ЗАС Кошель]

Вот они где оказываются..
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1871477&d=1312722809

[ЗАС Кошель]

Х-о-ч-ууууууууууууууууу!!!!!!!!!!!!!!

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1871534&stc=1&d=1312724285
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1871538&stc=1&d=1312724324

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)

Село на берегу Иртыша. При въезде стоит большая кирпичная, красивая церковь. Село в несколько улиц с большими домами, большинство из них под железными крышами, у каждого отдельная кухня, хорошо огорожены с тесовыми воротами, палисадниками огородами и разными надворными постройками амбарами конюшнями и т.д. людей не видать ни скота, ни птицы, ни даже собак. Необычная тишина видимо ни кто не живёт. Вдали идёт женщина, свернула в улицу, окликнули, не реагирует. Брат спрыгнул с телеги, догнал её, спросил, где школа. Оказалась полуглухая старушка, показала, где школа. Люди в селе есть но мало. Взрослые на сборе арбузов, дети с ними. Есть магазин, но продавец тоже в поле. В школе есть сторож женщина, но она тоже в поле. Сейчас в селе только она и ещё одна женщина, что сегодня родила, а ключи от школы у этой женщины она живёт рядом со школой.
Мы рассчитались с возницей и зашли в класс, расположились, и стали обсуждать, куда нас занесло, что делать и как дальше жить. Обошли школу и двор. Здание очень хорошее четыре классных комнаты, учительская, квартира для сторожа, есть баня, сарай для дров, есть и дрова но не много. Согрели чай, затопили баню, за долгую дорогу были под толстым слоем пыли. Миша взял ружьё пошёл к озеру, через короткое время прозвучал выстрел, потом вернулся с убитой уткой, мужчины утверждали, что дикая. Вечером пришла уборщица, ещё не старая женщина. Поговорили. Она сказала, что председатель сельсовета сейчас приехал, живёт не далеко, лучше сейчас его застать дома. Василий Николаевич пошёл к нему. Председатель встретил хорошо. Учителей, работавших ранее нет ни одного, все разъехались. Жители из села тоже выбывают. Сейчас в колхоз объединили семь сёл, весь скот согнали в одно место. Стараемся задержать людей, не даём документы, но по ночам они уходят. Остались коммунисты и комсомольцы, дежурят. Организовали конные разъезды. Для школы колхозной молодежи выделим общежитие. Районо обещает снабжение для учителей и учащихся. Духом не падайте. Будем надеяться, что государство окажет помощь. Сам председатель большой энтузиаст, коммунист, много воевал в первую империалистическую, в гражданскую. Был приговорён колчаковцами к расстрелу, но удалось бежать. Что касается квартиры, то занимайте любой свободный дом, желательно, ближе к школе. Устраивайтесь, о топливе не заботьтесь, есть во многих домах, найдём и для школы, спишем пустые дома на дрова. Что касается продуктов, то кроме арбузов ничего нет, их берите сколько угодно.

[ЗАС Кошель]

На следующий день мы пошли посмотреть себе квартиру по ближайшим домам. Входишь в калитку крыльцо с верандой, обычно всё хорошо покрашено, в комнатах хорошая мебель: столы стулья диваны, кровати, серванты с посудой, стенные или настольные, хорошие часы, дорогие картины, портреты, иногда книги. В кухнях посуда. На Алтае в крестьянских домах мы такого не видали. Но поразила не обстановка а отсутствие хозяев, казалось, что они на минуту вышли и сейчас вернутся. И стало жутко, что мы зашли в чужой дом без разрешения. Прошли домов десять, картина одна и та же. Квартиру не выбрали. Совесть не позволяла войти в чужой дом не свободный от мебели и вещей. Очень удивлялись, как жили русские казаки даже несравнимо с Алтайскими крестьянами, которых раскулачивали. И было чему удивляться. А какие надворные постройки и благоустроенные бани. Вернувшись в школу, мы были ошеломлены и расстроены. Не знали, как нам быть. Я горько плакала, куда мы попали – дурные головы. Зайдём мы в чужой дом, а хозяева где – ни будь на острове или в степи. Казаки народ отчаянный ночью набегут и отрубят нам головы и правы будут. Мы еще не успели опомниться от гражданской войны и банд в своём районе. Муж пошёл в сельский совет обсудить, где разместить общежитие и столовую. Председатель спрашивает, ну а сами вы устроились с квартирой? Да нет ещё. Почему? Не нашли свободного дома. Как? Кругом свободные. Да, но не вывезены вещи. А что у вас так много своих, так выбросьте чужие куда – ни будь в сарай, под навес. У нас в Солонешенском районе, когда раскулачивали, то всё из дома вывозили, вплоть до веников. А здесь курочили иначе. Убощица выслушав меня сразу всё поняла и подсказала, что вот рядом с сельсоветом на углу есть дом, хозяев увезли, а мать старуха где – то в городе была на похоронах, вернулась, а дом пустой, ждёт когда её сошлют, но кому она бабка нужна. Пошли мы к этой старушке, не пустит ли она нас на квартиру. Она запричитала, что дом теперь не мой, скоро и отсюда выгонят. А дело к зиме, не знаю куда пойду. Мы сказали, что если она не возражает жить с нами, то у нас есть дети и, что держать на руках уже не надо, а нужен только догляд пока мы будем в школе. Она заплакала - видно её молитва дошла до бога и вы пришли ко мне, одна я горюю целыми днями. Семью потеряла, не знаю где они, живы ли. Если вы ко мне перейдёте, то по гроб буду вам благодарна. Одна беда, продуктов у меня ни каких. Мы объяснили, что питаться будем вместе, дадут какой – то паёк, конечно его не хватит, но какую – то зарплату будем получать, уж какая бы не была цена на рынке в городе, возможно на пуд муки хватит. На том и решили квартирный вопрос. Оказалось, что в колхозе есть артель рыбаков в семь человек и рыба есть. Казахи почему – то рыбной ловлей не занимались и рыбу не ели. На молочной ферме нам стали давать по два литра молока. В сельпо привезли муки, которая даже не была чистой мукой, а какой – то смесью. О масле не было и речи. Хозяйка кухню взяла на себя и наотрез отказалась от моей помощи.

[ЗАС Кошель]

Бывает у нас и реставрируют..
http://i17.fastpic.ru/big/2011/0306/dc/a13059198385c4c50e7d5ac3303bd2dc.jpg

http://www.barneapol.ru/photos/buildings/269.jpg

[Сержант СВС]

Лихо спроворили!

[ЗАС Кошель]

Гримасы рынка...
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5900/aktiv1972.1a/0_474b5_7b4d0dcc_orig
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/3610/fog-nsk.24/0_268c9_bb659fc2_orig

[ЗАС Кошель]

От грустного к прекрасному...Горный.
http://cs9407.vkontakte.ru/u3451506/115606323/z_eaeb0d42.jpg

[ЗАС Кошель]

Малёхо Павловска, место жительства Старшого.
нас. ок. 15 тыс жителей, в 60 км от Барнаула, основано в XVIII веке.

http://pics.livejournal.com/01kav/pic/0005a4ca/s800x600
.
Плотина.Где-то тут недалеко Старшой
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/3508/aktiv1972.6/0_10d1e_1f6867f7_orig
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/3613/aktiv1972.6/0_10d1d_bc4e1694_orig
Вот так выглядит наша Обь и ее берега в Павловском районе.
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/3612/aktiv1972.6/0_10d1a_1751720e_orig

[ЗАС Кошель]

Туристическая база ТурСиб в Горном Алтае, в 15 километрах не доезжая до Чемала
Сервис на высоте - проживание в двух-трехместных домиках (есть летние варианты и зимние) в котором находится душевая кабинка, туалет, чайник, телевизор (спутниковое ТВ), в зимних - дополнительно холодильник. Обед в столовой-ресторане (кормят реально по-ресторански, а не по-столовски). За рестораном есть костровище, где каждый может придти и в любое время развести костер с целью погреться, попеть песни или просто посидеть у огня. На берегу Катуни к которому ведут изящные лестницы из кедра есть пара кафешек, бассейн для теплолюбивых и длинный песчаный пляж. Так же можно заказать баню с кадкой ледяной воды или с фитобочкой.

http://sp-cheater.ru/wp-content/gallery/tursib/001.jpg
http://sp-cheater.ru/wp-content/gallery/tursib/003.jpg

Костровище.
http://sp-cheater.ru/wp-content/gallery/tursib/013.jpg

http://sp-cheater.ru/wp-content/gallery/tursib/009.jpg

[ЗАС Кошель]

Crown of Altay. Пятизвездочный санаторий на берегу Катуни в районе села Ая.

http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/3904/antonzg.5/0_4e6e1_a9d3b81c_orig
http://altai-photo.ru/_ph/8/217450197.jpg

[ЗАС Кошель]

Ну и ещё Павловск.
На въезде из Барнаула.
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/3813/aktiv1972.d/0_1fd9b_ca575eb3_orig

http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/3809/aktiv1972.d/0_1fd9c_e02c41a5_orig
Кафе на берегу пруда.
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/3911/aktiv1972.d/0_1fda3_196ced48_orig

[ЗАС Кошель]

Перед Павловском...Архитектурные изыски..
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4705/antonzg.d/0_7998b_be93d247_XXL

А пруд здоров..
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5908/antonzg.d/0_7998e_54b3ab32_XXL
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5607/antonzg.d/0_7998f_3443d79e_XXL

[ЗАС Кошель]

Село Павловск было основано в 1763 году, первоначально называлось деревня Урывная. В XVIII-XIX веках Павловск являлось одним из крупных поселений Алтайского горного округа и имело статус горнозаводского посёлка, а затем горнозаводской волости. Его появление и экономический расцвет связаны с периодом строительства сереброплавильного завода А. Демидова. Своё нынешнее название село получило от имени наследника Екатерины II — Павла. В XVIII веке в черте современного села находились Новопавловская деревянная крепость, имевшая форму пятиугольной звезды (стены не сохранились), а также здания завода, плотина и заводской пруд. Руду возили на лошадях из Змеиногорска и перерабатывали её в Павловске. Сохранились фрагменты здания «мусорной толчеи» завода (на этом месте сейчас стоит мельница) и заводской пруд. Известно, что в Павловске было две церкви, Введенская и Никольская, и учительская семинария, в которой учился отец космонавта Германа Титова. В XIX веке в селе было несколько купеческих домов, в том числе сохранившаяся винная лавка купца Удонова (напротив школы искусств, на правой стороне улицы Пионерской). После закрытия завода развивалось как центр перерабатывающей промышленности, торговли.

[Александр]

ЗАС Кошель, хачу на Алтай зимой!:-))

[Степаныч-46]

ЗАС Кошель, хачу на Алтай зимой!:-))

Сань, после зимнего Алтая поезжай в зимний МУРМАНСК-класс!!!!!!!!!!!!!!!!!Да и в летний круто, особенно по дороге от Мурманска на материк, фантастика, Хибины, сеть озер ИМАНДРА. Много фоток было, тока куда-то подевались. Я там 3 раза был, и зимой, и летом, а на Алтае два раза, и оба летом. Но и от Мурманска и от Алтая душа пела!!!!

[Александр]

это только на пенсии....

[Старшой]

это только на пенсии....

Лета 4 часа, рейсы каждый день, да ещё не один.

[Александр]

Володь, два якоря - семья и деньги.....
всё как у всех, всё банально.....

[ЗАС Кошель]

Памятник Кольке Снегерёву.

http://i1225.photobucket.com/albums/ee400/HungerMuzzy/alt1110/alt-119.jpg


http://www.youtube.com/watch?v=mU0JZk2_Tb4&feature=related

[ЗАС Кошель]

Из истории БИЙСКА

29 февраля 1709 года Пётр I подписал указ о строительстве крепости у истоков реки Обь. Началом существования построенного в стрелке между Бией и Катунью так называемого Бикатунского острога принято считать 18 июня 1709 года (эта дата записана в первом списке поселенцев крепости). Крепость должна была участвовать в защите юго-восточных границ Российской империи торговых путей, ведущих в Китай и Монголию.

Однако уже летом 1710 года деревянная крепость была разрушена кочевниками-джунгарами и в 1718 году восстановлена на новом месте — в 20 км выше по течению Бии, на правом берегу реки. Новое расположение не соответствовало старому названию, и в 1732 году Бикатунский острог был переименован в Бийский. Входивший в Бийско-Кузнецкую казачью линию, он в 1756 году сыграл важную роль в процессе добровольного вхождения алтайцев в состав России.

http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5203/antonzg.8/0_62fc6_18aedf39_XXL

а перед Бийском....до боли знакомое...

http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5201/antonzg.8/0_62fc5_aef6392d_XXL

[ЗАС Кошель]

И немного Бийска...старого.
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5801/aktiv1972.1a/0_492f8_3ff8fcea_orig
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4606/aktiv1972.1a/0_492fa_f9ea6d13_orig
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5702/aktiv1972.1a/0_492fe_88eaff26_orig

[ЗАС Кошель]

http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4402/aktiv1972.1a/0_492fb_bd69dc30_orig
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5207/aktiv1972.1a/0_492fc_31d3e246_orig

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)

Приехали ещё учителя - два паренька лет по восемнадцать. Занятия в школе начались. В начальных классах набралось из окрестных сёл человек двадцать и в старшие классы съехалось около двадцати пяти человек. Ребята в большинстве лет по пятнадцать – семнадцать. В те годы в первый класс приходили в основном десятилетки. Обеспечили их общежитием, отдельно для ребят и девчат, и столовой с трёх разовым питанием и самообслуживанием. Создали комсомольскую организацию и ученический комитет. Сказались организаторские способности мужа. Учителя часто ходили на охоту в поля на рябчиков и не безуспешно. В школе работа наладилась. А в колхозе дела были плохи. Скота много а ходить за ним не кому. Ребята из ШКМ по четверо, пятеро ежедневно дежурили в колхозе, работали на фермах. Корма не заготовлены в нужном количестве. Скот ещё с засушливого лета был отощавший. Не знаю, чем руководствовалось правление и свыше, но всем было ясно, что кормов на такое стадо не хватит, лишних животных надо было забить и кормить работающих людей.? Опять же мальчишки из ШКМ. Собирали каждое утро. Иногда два, три, а иногда и десять. Отвозили на казахское кладбище и складывали как поленницу. Закапывать не Падеж скота начался уже с осени
Падаль вывозили за село, закапывать некому. Ямышево расположено на тракте, по которому часто тянулись изможденные бродяги. Когда начались морозы люди, в основном казахи, падали по дороге и замерзали. Утром прямо по селу лежали трупы. Была организована специальная подвода, чтобы убирать трупы. А кому подбирать было? Было страшно. Голодные иногда стучались в квартиру. Хозяйка закрывала ворота и двери на все запоры и окна на ставни. Запоры задвижки и болты были прочнейшие. Как – то, когда я шла из школы, ко мне подошёл казашонок лет шести и стал просить есть. Хотя он говорил по казахски я понимала, что ни о чём кроме еды он не мог говорить. Завела домой, покормила, он обогрелся и ушёл. Такое повторялось много раз. Хозяйка на меня ворчала, просила этого не делать, голодных тысячи, всех не накормишь, вы сами умрёте вместе с ними с голоду, подумайте о своих детях, ведь не мы же в ответе за эту беду. Я умоляла мужа, взять хотя бы одного себе в дети, но он не согласился – чужих не спасём, и своих погубим. Когда садились обедать я не могла есть, сидела и плакала. Муж и хозяйка ругали меня, сейчас я понимаю, как рвала им душу.
Хотя мы сильно и не голодали, но обстановка была тяжелая. Много горевали – вот уехали с родины искать лучшего, так нам и надо. Зимой из обкома приехала комиссия из шести человек, три врача и три начальника. Начальство разместились у председателя колхоза, а врачей на ночлег позвал к себе муж. Поужинали, распили бутылку и они стали рассказывать о своей работе. Проехали много сёл, обошли в каждом по нескольку домов, люди больны. Обессилены, умирают с голода. Действительно ничего нет съестного. Нужно писать акт обследования. Указывать причины смерти и болезни, а начальство жмут на нас, пишите – эпидемия. Говорим, какая. А это уж вы медики, решайте сами. Уже две недели лаемся с ними, думаем перестреляемся. Не знаю, какой они составили акт, но люди не молодые семейные. Тогда зачастую брали народ по линии ОГПУ. Дело касалось не только их жизней, но и жизни их семей.
В школе дети выбывали, пришлось объединять начальные классы. Муж поехал в горно вместе с председателем колхоза у того большой хороший дом в городе, там и ночевали. Возвращение было безрадостным, приказали кого – то из учителей сокращать, учеников осталось совсем мало. Сократили меня – по моей настоятельной просьбе. И муж сказал, что придёт весна начнёт таять, будут разлагаться трупы людей и животных и начнётся эпидемия. Надо во время зимних каникул договориться с начальством и отвезти вас к родителям хотя бы до Бийска, а может, удастся и до Тележихи. А ещё он рассказал о своей поездке в город. Приехали в городе к нашему председателю колхоза и знаешь, у него в квартире я увидел целый склад вещей, настоящий музей. Таких вещей я не видывал. Множество настольных и настенных часов, зеркал разных форм, кругом ковры, несколько швейных машинок и ещё всякая всячина. А я думал он настоящий коммунист, а он просто хапуга, хуже всяких кулаков, видеть его не могу теперь. Там живут его взрослые дети сын и дочь. В Ямышево он поселился в лучшем доме, жил вдвоём с женой.
Чуть позднее дом, где жил председатель, ночью вспыхнул, как свеча, сам и его жена едва успели выскочить. К счастью не было ветра и сгорел только один этот дом.

[ЗАС Кошель]

Не знаю кому как, а читать реальные, не художественные воспоминания, это...Ну нет литературы, есть просто - жизнь, какая она была...

[ЗАС Кошель]

Деревянный Барнаул...Люблю старину...

Построен в начале XX века инженером и городским головой Александром Лесневским на берегу заводского пруда. Пруда в этом месте давно нет..Но домик хорош.
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5204/skydrinker.9/0_4ea48_52cf4571_XL.jpg
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4508/skydrinker.9/0_4ea4a_74248938_XL.jpg
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5202/skydrinker.9/0_4ea49_718e391_XL.jpg

[ЗАС Кошель]

Тоже старый... но окна новые.. м-дя бывал, хозяйка добрая

http://sp-cheater.ru/wp-content/uploads/2010/08/2010.08.16_old_city.jpg:-)) там где новые...

[Комбат56]

Не знаю кому как, а читать реальные, не художественные воспоминания, это...Ну нет литературы, есть просто - жизнь, какая она была...Вот именно!
Читаю и вспоминаю своих предков, представляю их судьбу...
Вот так-же, конфисковали всё - людей в ссылку, а оборудование свезли на общий двор, бросили! Так и пропало там всё, ума дать не смогли. А ведь была и мельница, и маслобойка, и кожевенная мастерская. И всё работало и пользу людям приносило...
И это только один частный случай!

[Комбат56]

Тоже старый... но окна новые.. м-дя бывал, хозяйка добрая :-)) там где новые...Чтож ты "явки" свои выдаёшь?:-))

[ЗАС Кошель]

Чтож ты "явки" свои выдаёшь?:-))

явка давно провалена :-))...

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)
Ещё хочется написать о церкви. В первые дни, как приехали пошли к ней. Ворота не закрыты, вошли, двери в храм тоже нараспашку. В детстве мы же ходили в нашу Тележихинскую церковь и молились. Школьники обязаны были ходить на молитву с учителем, строем, строго дисциплинированно. Как говорили нам: «со страхом и верою в дар божий». И сейчас мы, уже неверующие, входим тоже со страхом. В церкви все иконы, подсвечники, люстры, аналои, знамёна, вся церковная обстановка, всё на своих местах. Зашли в алтарь, там тоже как и должно быть и ризница, и разное одеяние, ризы шитые золотом и шелками, и ещё разные принадлежности. Платы и салфетки тоже дорого расшитые. Зашли в боковую комнату, довольно большая с одним узким окном, стена кругом с потолка и до пола уставлена стеллажами, складная удобная лестница, по средине стол. Огромные книги все пронумерованы и разложены по годам, отдельно книги метрических записей. У нас же в Солонешном по указу правительства, когда церковь была отделена от государства, все метрические записи были переданы совету да там и сгинули. Эта же судьба постигла книги, которые мы держали в руках. Книги трёхсотлетней давности. Тогда все государственные указы шли через церковь и там же их зачитывали народу. В Тележихе церковь была новая, построена в 1910 году. Тогда были уже земские управы и указы шли через них. А здесь старинные указы писаны на старославянском языке, гусиным пером. Бумага такая, как сейчас обёрточная, серая, толстая. Обложки деревянные обклеены такой же бумагой. Читать там у нас не было времени, а взять с собой не решились. Позднее не раз ещё ходили в этот архив, читали указы ещё Екатерины 11 и Павла 1, о налогах и разных пошлинах, о дорожном строительстве, о рождении царских детей и внуков, чтобы молились за здравие новорождённых. Читали указы о сословиях т.е. князь, дворянин, купец, крестьянин. Кто какое право имел носить какую одежду, из каких тканей, с какими украшениями. О разделении купцов по гильдиям в зависимости от доходов их относили к первой, второй или третей гильдии. Указ о том, какое сословие имеет право ездить на скольких лошадях в упряжке и как должна быть украшена сбруя и карета. По сословию же расписано какое количество лакеев могут сопровождать хозяина. Указы о ценах на соль, о карантине во время чумы. Особенно внимательно читали указ о вымерших домах и их имуществе в нём говорились, что кто будет входить в такие дома и что – либо брать там, будет наказан, вплоть до смертной казни. Долго и много ещё чего читали о российской жизни. На церкви кресты и колокола, и тогда же нам пришла мысль, что наверняка в этом храме были золотые и серебряные сосуды, кресты украшенные драгоценностями. И всё это разграбили такие хапуги, как наш председатель .

[ЗАС Кошель]

Вокруг церкви хорошая чугунная ограда. У входа вместо первой ступени огромный металлический брус метра три в длину и пол метра в ширину. В ограде захоронения тоже с чугунными крестами и плитами. На одном из совещаний сельского совета муж сказал, что церковь открыта, а там много ценного имущества и огромный ценный архив, где есть исторические указы трёхсотлетней давности. На это заявление председатель колхоза сказал, что ризы нужно увезти в клуб, возможно, пригодятся в драмкружке. А архив, тоже мне - ценность. Царские указы следовало сжечь ещё в 1917 году, а вы готовы ещё их хранить, вместо того, чтобы собрать школьников, вытащить всё во двор и сжечь. Василий Николаевич сказал, что пусть нам не нужна история, как вы говорите, но там тонны бумаги, а это ценная макулатура и с 20 го года её нужно сдавать. Уже зимой приехали из города люди, чтобы снять с церкви колокола и кресты. Остатки сельчан пришли смотреть на это. Я не пошла.
Церковную утварь и одеяния свезли в клуб и бросили кучей в угол. Что стало с архивом, я не знаю, но тогда же кроме колоколов и крестов увезли на металлолом и огромный брус от крыльца, и ограду, и чугунные могильные плиты, и надгробные кресты. Ещё осенью мы часто ходили на берег Иртыша, по берегу было много белых камней, самой причудливой формы, иногда очень красивой. Это был алебастр. Он хорошо резался и полировался. Брат Миша сделал мне из него чернильницу, я налила в неё чернил и поставила на скатерть. На утро обнаружила, что чернила пропитались насквозь, скатерть промокла. Берег Иртыша напротив церкви был выложен кирпичом километра на два в длину. Кирпич же был примерно на метр в воде, и в этой стене мы обнаружили дверь, окованную железом или чугунную, вероятно, отсюда подземный ход вёл к церкви. Мои мужчины бродили около этой двери, но отпереть её не могли и решили, что она заперта из нутри. Ещё нас очень удивил кирпич, настолько прочный, что не только не размок, но не разобьешь, и при ударе только звенит. Так и стоит в памяти этот храм с прекрасной архитектурой и огромным архивом. Как сказал поэт: "Не жаль мне растоптаной царской короны, но жаль мне разрушенных белых церквей"

[ЗАС Кошель]

Вечер вчера.Тепло, пиво, отдых..:-))

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1885522&d=1313300916

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)

В дальнейшем одолевала только одна мысль, как бы быстрее выбраться отсюда.. Мама писала, что на Алтае урожай хороший, сено поставили. Но план хлебосдачи такой, что на трудодни ни чего не останется. В то время она работала на зерноскладе весовщиком. У нас зимние каникулы в школах района почему – то отложили на конец января. Приехал брат Михаил и сообщил, что меня срочно вызывают в райно, и так же рассказал, что бессемейных мужчин учителей мобилизуют и отправляют куда – то в Караганду. Там строится новый город. Через день он уехал.
У нас, в Бийском уезде, кроме Ойротской области во всех школах преподавали на русском языке. А в Павлодарской области были немецкие сёла и казахские, и украинские, и русские и везде преподавали на своих языках, причём во всех школах был казахский обязательно. Мне интересно было побывать на такой разноязычной конференции. 24 января 1932 года мы выехали из Ямышево в Павлодар на учительскую конференцию. Я же с детьми и вещами уезжала совсем. Хозяйка провожала меня со слезами, мы с ней очень сдружились, хотя мне было двадцать три года, а ей за шестьдесят. Она мне много по рассказывала о жизни русских казаков, о своей молодости и детстве. Я очень любила дружить с пожилыми, и старыми людьми. Таких случаев у меня было несколько.


Стоял мороз и были сильные бураны, но пережидать не было времени. Выехали на трёх парах лошадей, ехали в город с колхозным начальством. По пути много раз попадали трупы людей и по одному, и по два три человека, вероятно, это были семьи, потому, что среди замёрзших были и маленькие детишки. Наши парни учителя подходили к ним по смотреть, кто это русские или казахи мужчины или женщины. Попали замёрзшие плотной кучкой, мужчина, женщина и трое детишек, вероятно семья. За день не смогли доехать, пришлось ночевать в украинском селе. На следующий день приехали в Павлодар. Я пошла в горно, забрать удостоверение об увольнении. Горно занимало две больших комнаты, и в обеих было полно детей от года и до семи плачущих, ревущих. Мы спросили инспектора, что это детдом переселяется что ли. Да нет каждый день такое. Голодающие матери, в основном казашки, приносят их сюда и оставляют без всякого оформления и согласия. Вот и занимаемся их размещением.
А город забит людьми. Муж купил билеты на поезд, но его предупредили, что это ещё не главное, надо ещё суметь сесть в поезд. При его отправке, ни какая милиция не в состоянии навести порядок, такая бывает давка, люди лезут без билетов. У мужа было оружие и с большим трудом нам удалось пробиться. А буран всё бушевал. Из Павлодара ехали на Новосибирск, а затем пересели на Бийск. Железнодорожные пути были занесены снегом, снегоочистители не успевали и поезда задерживались. На станции Кривощёково произошло крушение пассажирского поезда шедшего впереди. Три вагона сошли с рельс, много было погибших и раненых. Наш поезд надолго задержали. В Новосибирске так же множество народа. На Дальнем Востоке создали Биробиджанскую автономную область и туда переселяли еврейские семьи с Украины. Все много семейные. На вокзале детский крик и гвалт. В Бийск поезд прибыл в десять часов вечера. Взяли подводу до дома крестьянина, мест там не оказалось. Кое – как упросили дежурную, чтобы на полу разместиться до утра. Утром она отвела нам на четверых две койки, мы их сдвинули. Пошли обедать, в столовой хоть на первое, хоть на втрое дают баланду в глиняных чашках с деревянными не крашеными ложками, видимо, выстроганы ножом. В 1929 году мы были в этой же столовой, тогда подавали хорошо приготовленные блюда в хорошей посуде, куда всё девалось, как быстро дошли до первобытной посуды, первобытного состояния. В тот же день нам попал попутчик до Солонешного на порожней паре лошадей. Он ехал до хутора Глиняный, что в семи километрах от Тележихи. По пути от Бийска в сёлах было оживлённо, ходили по улицам люди, пели петухи, бегали собаки, наши детишки в один голос кричали - Мама, мама вон телёнок! Погода прояснилась, потеплело. Наконец мы дома! Родная Тележиха! При въезде в село увидали большую толпу и громкие крики. Подошли. Из района пришло распоряжение забрать у населения коров, что оставались после коллективизации в личном пользовании. А вдова Елена Тимофеева не отдает свою корову. Стоит с топором у сарая и кричит, что зарубит всякого кто к ней подойдёт. Позднее мы насмотрелись ещё и не такого.

[Александр]

Вечер вчера.Тепло, пиво, отдых..:-))

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1885522&d=1313300916


Андрей-Просветитель?:-))

[Александр]

Шевченко читаешь?:-))

А сестри! Сестри! Горе вам,
Мої голубки молодії!
Для кого в світі живете?
Ви в наймах виросли чужії,
У наймах коси побіліють,
У наймах, сестри, й умрете!

Мені аж страшно, як згадаю
Оту хатину край села!
Такії, боже наш, діла
Ми творимо у нашім раї
На праведній твоїй землі!
Ми в раї пекло розвели,
А в тебе другого благаєм,
З братами тихо живемо,
Лани братами оремо
І їх сльозами поливаєм.

[Комбат56]

Стоял мороз и были сильные бураны, но пережидать не было времени. Выехали на трёх парах лошадей, ехали в город с колхозным начальством. По пути много раз попадали трупы людей и по одному, и по два три человека, вероятно, это были семьи, потому, что среди замёрзших были и маленькие детишки. Наши парни учителя подходили к ним по смотреть, кто это русские или казахи мужчины или женщины. Попали замёрзшие плотной кучкой, мужчина, женщина и трое детишек, вероятно семья. Вот так и мои предки в декабре 1931-го года чуть было не замёрзли в пургу, когда убегали из Алтая в Казахстан. Спасибо безвестному чабану, спасшему их!

[SERYJ]

А сестри! Сестри! Горе вам,
Мої голубки молодії!
На танцяж виросли . чужії
І вигинаєтесь як змії
А матері , рублі дають
На них сестри і живуть
А одяг ваш . о боже боже
На , що спідниці ці похожі
Там видно спини крізь живіт,
апендецит , радикуліт
І все , що гоже і не гоже.
Гусарський чобіт по коліно
а під очима синяки
На голові копиця сіна
а в ній ганчірки й мотузки
Мы в школе попутно на перемене ёщё ив таком варианте изучали.

[ЗАС Кошель]

Андрей-Просветитель?:-))
Так кто ж опыт молодёжи передаст.:ad:

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)

Мама нас встретила с радостью и с плачем. У неё было ещё не много хлеба и картошки, и только что отелилась корова. Но зря радовались, корову на второй день со двора увели. В селе ежедневные аресты в основном мужчин. Приходят ночью и забирают неизвестно за что, беспартийных и партийных. Хлеб из колхоза вывезли весь. Всё считают, что план государству не выполнен. На трудодни дали только отходы. Муж торопился на работу и на второй день уехал. А я решила, пока ещё не устроилась на работу, съездить к родственникам в Ойротию за шестьдесят километров в Усть – Муту Усть – Каннского аймака. Шестого марта 32 года мы с сестрой Аней поехали. Была масленица, и случайно не списавшись, и не сговариваясь в Усть – Муту собрались сродные сестра и братья. Только что приехал в отпуск с морфлота Александр Викторович Шубкин, из Чёрного Ануя, с курсов счетоводов, приехали Степан Викторович Шубкин, Борис Борисович Жихарев, из Тураты Мария Борисовна Жихарева, она там работала на молзаводе. Тётя Шубкина Анна Романовна не успевала встречать гостей, она была женщина очень приветливая, радушная, весёлая, разговорчивая. Каждому умела сказать какой - либо комплимент, задать шуточный вопрос. С ней жили две невестки, жена Саши Мария Николаевна и жена Пети, который служил в армии. Собралось нас восемь человек молодых, здоровых. Старшему Саше было 26 лет, мне 24 и остальным по 18 – 20 лет. Невестки растопили печь, что – либо готовить, такое застолье организовалось, как на свадьбе. Нашлось по паре стаканов пива и пошли воспоминания нашего сиротского голодного детства, мы смеялись и плакали. Весь вечер крутился граммофон, вальс на сопках Манчжурии, Над волнами, Амурские волны, старинные песни, Умер бедняга, Степан Разин и другие. Спать улеглись на полу, вповалку. И снова много от души хохотали. На второй день приехала кинопередвижка, ходили в кино. Выпал мягкий, тёплый снег, что там редко бывает, играли в снежки. А 8 марта тётя Анна Романовна предложила ехать в Белый Ануй к тёте Ольге Дмитриевне, она там работала поварихой в детском доме интернате. А то разъедитесь опять в разные стороны, и придётся ли ещё так встретиться. И действительно, например, с Сашей мы встретились только через сорок лет. Тётя Оля встретила нас со слезами радости. Вот, гости мои дорогие, неожиданные, а у меня работа неотложная, нужно идти детей кормить. Мы и попросились провести вроде экскурсии посмотреть на алтайских детей. По указу о всеобщем начальном обучении их собрали в общежитие из разных аилов. Алтайцы тогда ещё вели кочевой образ жизни, жили в юртах, крытых корой. И по всей зиме сидели у костров. Коллективизация и здесь прошла своим катком. Построить им жильё не было ни средств, ни времени. А вот детей у них собрали в общежитие. Поселили в русских сёлах, кулацких домах отдельно мальчиков и девочек. Вот уж было слёз и рёву у матерей алтаек. Мальчишки алтайцы носили тогда косы. Их вымыли в бане, косы обрезали, шубы прожарили. Поскольку другой одежды не было, так и жили в шубах. В столовую мы зашли раньше детей, уселись в сторонке. Привела их воспитательница девушка алтайка. Рассадила, разложила им ложки, попросила взять их в руки. А когда им принесли что – то мясное, то они стали есть руками, припивая сурпу через край посуды. Потом дали кашу, а это без ложки уже сложнее. Раньше они не имели представления о каше, хлеба тоже не едали. Мы спросили у воспитательници, почему они в шубах обедают. Ответила, что зимой ни когда и ни где не раздеваются. Школой служит пока что клуб, а там холодно, лишь в общежитии, перед сном я их раздеваю. После обеда воспитательница сказала, что сейчас будем мыть руки, но они всё равно сначала руки вытирали об свои волосы, потом шли к умывальнику. Ещё я узнала, что здесь у них не обобществили весь скот, оставили по корове, иногда и по две, где большая семья и по лошади для подвоза топлива. И поэтому здесь не умирали с голода как в Казахстане и у нас в Западно-Сибирском крае. От автономной области нашлись грамотные с высшим образованием люди алтайцы Алогызовы два брата, они жили в Москве, вроде полпредов, от области. Лично встречались со Сталиным, сумели доказать, что их люди не выживут, если сразу всё взять. Скотоводы не имеют ни птицы, ни огородов. И на местах в советах не поступили так глупо, как в Казахстане. Этим преимуществом воспользовались и русские, жившие в Ойротии, даже овец и коз оставили в личном пользовании. И жили они, как в другом государстве.

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)

Девятого марта я вернулась домой, а десятого поехала в Солонешенское районо, и получила назначение на работу в Лютаевскую начальную школу. Квартиру пришлось снять частную. Продуктовый паёк выдавали на семью, поэтому взяла с собой детей и свекровь. Начиналась весна, подтаивало, а я в зимней одежде и валенках. Мой багаж куда – то заслали по железной дороге. У детей по одной смене белья и нет демисезонной обуви. В магазинах райпо и сельпо ни за какие деньги не купишь ни одежды, ни обуви. Проработав неделю, я тяжело заболела малярией. Зав школой отправил меня в больницу, пролежала двадцать дней, стало лучше, но через неделю снова заболела и снова в больницу. Новый врач, внимательная пожилая женщина, осмотрела меня и сказала, что у меня не только малярия, но и нервы не в порядке. Расспросила о семье и о жизни. Я рассказала о потере багажа о том, что муж нашёл, вероятно, другую, а у меня двое детей. Она очень внимательно выслушала и убедительно со мной поговорила, успокоила и её слова остались во мне на всю жизнь. Моя сестра дала мужу телеграмму, что я тяжело больна, что дети без догляда. Свекровь засобиралась домой в Тележиху, нужно садить огород. Люди в сёлах района доедали последние остатки овощей со своих огородов, начинали голодать. Уже в апреле, когда стаял снег, пошли по полям собирать прошлогодние колоски. В мае начался сев. Семена были протравлены. Если на гектар полагалось рассеять десять пудов, они рассеивали по восемь, остальное приносили домой на еду. И началось повальное отравление, скоропостижная смерть. В Тележихе паника. Ведь ни кто не говорил, что они травятся хлебом, да в это и не поверили бы. Во все времена от хлеба ни кто не болел. В мае зашёл ко мне на квартиру человек, вроде бы кто – то знакомый. Я спросила, что ему нужно. Он очень смутился: - не узнаёшь? Я Пушкарёв Григорий, хотел попросить что – либо поесть. Иду вот пешком из Бийска. В этом худом изнурённом человеке с потухшим взглядом трудно было узнать когда – то красивого парня. Он рассказал, что работали в бригаде на посевной и все в раз заболели. Сразу умер Кондратий Загайнов, потом Игнатий Березовский. Сам он не помнил, что с ним было, но отвезли его в Бийск, в психбольницу. В себя пришёл только через две недели. Когда узнал где он есть, чуть снова с ума не сошёл. Вот выписали, но всё ещё тошнит и кружится голова.
У меня была очень маленькая комнатка, чтобы пригласить его отдохнуть хотя бы сутки, да и по молодости постеснялась свекрови, а потом очень переживала. Это когда – то был мой кавалер. Вскоре узнала. Что он умер.
Знали ли врачи и начальство причину смерти народа? Людям ни кто не говорил, что они травятся. Пошли разговоры о чуме. Вымершие дома заколачивали. В двадцать два года умерла сестра Василия Николаевича. Выменяла на какое – то платье муки, состряпала лепёшки, поела, ни на что не жаловалась, оделась, дошла до дверей упала и умерла, не издав ни стона. Свекровь ушла из Тележихи в Солонешное нанялась в домработницы. Мама тоже оставила свой дом, и всё что в нём было и больше ни когда не вернулась. Люди разбредались кто куда. Спохватилось районное начальство, оставшимся стали выдавать молока из колхоза. Примеров трагедии тех лет можно привести множество. Перечислять фамилии умерших знакомых ни к чему, вряд ли это кому – ни будь интересно. Вымирала вся страна.
Мой муж, получив телеграмму о состоянии моего здоровья, с большим трудом уволился, не закончив учебный год, и выехал в Бийск. Узнав о положении в уезде, а в частности в Солонешенском районе, решил не возвращаться. В то время началось строительство военного Чуйского тракта до Монголии. Строить планировалось силами заключенных Сиблага. Но требовалось много и вольных специалистов. Василий Николаевич пошёл в управление шосдорстроя. Ему предложили ехать в Ойротию в село Онгудай, там намечалось основать дорожный рабкооп с торговыми точками от Бийска до монгольской границы. Его поставили на должность главного бухгалтера. Вскоре выслал нам посылку с обувью мне и детям. А я всё продолжала страдать тяжелыми приступами малярии, врачи говорили, что нужна хина, а её не было. Пила окрихин, полынь, но не помогало. Болела не одна я, а очень много людей. В стране с 1917 года свирепствовал брюшной и сыпной тиф. Эта эпидемия длилась до 23 года и унесла много жизней. Наверное, не меньше чем первая мировая. И вот новая эпидемия малярия. От голода холода и грязи.
После разрухи гражданской войны, при НЭПе, люди обзавелись скотом, сеяли хлеб, коноплю. Крестьяне всегда сами себе всё шили одежду, и обувь, и шубы. Из шерсти и льна ткали всё вплоть до белья. Всегда были сыты и тепло одеты. С 1923 года развернулась кооперативная торговля, в магазинах появились спички, керосин, а то много лет сидели с жировкой и огонь добывали кресалом. Появились ситец, сатин, шерсть и шелк. После миллионов прошла реформа. Курс рубля был высок. Корова стала стоить 18 – 20 рублей, пуд пшеницы пятьдесят копеек. В 1930 году после коллективизации в магазинах стало пусто. В личном пользовании скота нет, нет ни кож для обуви, ни овчин для шуб, ни шерсти для пряжи, ни земли. Нет ни льна, ни конопли. Колхозы не стали сеять лён даже ни шнурка, ни верёвочки не сплетёшь, не из чего - удавится не на чем. Топливо из леса на себе не притащишь. Стали жечь городьбу, бани, амбары благо сыпать в них нечего. За каких – то два года стали все разуты, раздеты, оборваны, голодны, больны. И смерти, смерти…

[ЗАС Кошель]

Алтайские казаки, присягнув на верность "Единой России", надеются сесть на бюджетное финансированиеhttp://topwar.ru/6204-altayskie-kazaki-prisyagnuv-na-vernost-edinoy-rossii-nadeyutsya-sest-na-byudzhetnoe-finansirovanie.html

К-а-з-а-к-и.........Проституты...мля. Я так понимаю главари решились присосаться к бюджету и срать на остальных хотели.

[Комбат56]

После разрухи гражданской войны, при НЭПе, люди обзавелись скотом, сеяли хлеб, коноплю. Крестьяне всегда сами себе всё шили одежду, и обувь, и шубы. Из шерсти и льна ткали всё вплоть до белья. Всегда были сыты и тепло одеты. С 1923 года развернулась кооперативная торговля, в магазинах появились спички, керосин, а то много лет сидели с жировкой и огонь добывали кресалом. Появились ситец, сатин, шерсть и шелк. После миллионов прошла реформа. Курс рубля был высок. Корова стала стоить 18 – 20 рублей, пуд пшеницы пятьдесят копеек. В 1930 году после коллективизации в магазинах стало пусто. В личном пользовании скота нет, нет ни кож для обуви, ни овчин для шуб, ни шерсти для пряжи, ни земли. Нет ни льна, ни конопли. Колхозы не стали сеять лён даже ни шнурка, ни верёвочки не сплетёшь, не из чего - удавится не на чем. Топливо из леса на себе не притащишь. Стали жечь городьбу, бани, амбары благо сыпать в них нечего. За каких – то два года стали все разуты, раздеты, оборваны, голодны, больны. И смерти, смерти…Коллективизация мать её...
Общее - значит ничьё!

[Комбат56]

В качестве ответной меры власти за ее поддержку казаки алтайского края хотели бы получить средства из бюджета. Хотеть - это не означает что они эти средства получат. Присосаться к бюджету не так-то просто...

[ЗАС Кошель]

На днях был в Змеиногоске.
В 1736 году здесь был заложен знаменитый Змеиногорский рудник, серебряная гордость Алтая, давший за годы своего существования 54 000 пудов серебра. В те неспокойные времена рудники, поселения и заводы нуждались в серьезной охране, поэтому одновременно с устройством рудника началось строительство Змеиногорской крепости, прародительницы современного города. Сегодня от нее сохранились остатки бастиона и две пушки, давшие название сопке Батарейной. В течение столетия рудник ширился, рос и совершенствовался. Здесь работали известные русские мастера-механики К. Д. Фролов и его сын, здесь бывали известнейшие ученые и исследователи: П. Паллас, А. Гумбольд и другие.
Змеиногорский рудник пришел в упадок только в конце 19 столетия, сменил многих хозяев, снова заработал в 1941 году и был окончательно затоплен в последние годы 20 века.

Город Змеиногорск возник и развивался сначала как крепость, затем как рабочий поселок. Статус города он получил в 1952 году; сегодня это административный центр Змеиногорского района с населением около 15 тысяч человек. На территории Змеиногорска сохранилось много исторических достопримечательностей, позволяющих зримо представить горнозаводскую жизнь прошлых веков. Без сомнения, самым интересным является комплекс старого рудника на горе Змеиной в центре города. Напротив узкой галереи, уводящей в недра земли, стоит мемориальный камень: здесь был расположен главный вход в рудник. Сохранились штольни-входы, ведущие в Екатерининскую шахту, и некоторые другие. Спуститься непосредственно к местам выработки руды сегодня невозможно: рудник затоплен; а жаль; о его подземных лабиринтах бытует множество интересных легенд. Рассказывают, что в глубине шахт живет Великий Полоз, охраняющий главные богатства земли, до которых люди так и не добрались. Кстати, гора, давшая имя руднику и городу, называется так потому, что в окрестностях некогда водилось множество змей.

Прямо в городе можно увидеть остатки горнозаводских сооружений, в том числе плотину работы К.Д. Фролова — лучшее в мире гидротехническое сооружение 18 века. Сохранился водоотводный канал, а в большом пруду, вырытом по инициативе Фролова, до сих пор можно купаться и ловить рыбу: щуку, карпа, карася. В городе работает уникальный Музей истории и развития горного производства, действующий с 1827 года. Он расположен в здании, которое само по себе является достопримечательностью: это первое здание в Сибири, построенное специально для музея. Во дворе музея хранятся две пушки, в 18 веке стоявшие на редутах Змеиногорской крепости. Интересно, что вплоть до 1941 года из этих пушек два раза в год — на 1 мая и 7 ноября — производился праздничный салют; мастера-оружейники 18 века хорошо знали свое дело!

[ЗАС Кошель]

http://photo.sibnet.ru/upload/imgbig/129797254464.jpg
http://photo.sibnet.ru/upload/imgbig/129797254820.jpg

Вход в Екатерининскую шахту.
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4701/aktiv1972.19/0_3a0ac_af12cdb2_orig

[ЗАС Кошель]

а ЧТО ЭТО ТАКОЕ???? Нравятся мне старые здания!!!

http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4509/aktiv1972.19/0_3a0af_e2831532_orig
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4401/aktiv1972.19/0_3a0ae_114e7c_orig

а это!!!

http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5700/aktiv1972.19/0_3a0ad_bde823f8_orig

Когдато делали водовку на экспорт, хранцузам гнали...

[ЗАС Кошель]

Гора Змеинная
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4402/aktiv1972.19/0_3a0a6_ad0f1936_orig
вход в шахту
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4509/aktiv1972.19/0_3a0a9_4410462c_orig
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/4603/aktiv1972.19/0_3a0aa_b0a568b7_orig

[ЗАС Кошель]

Снежные горы на горизонте - Тигирецкий хребет.

http://photo.sibnet.ru/upload/imgbig/129797251646.jpg

вентиляционная шахта на старом руднике. Вольфрам добывали.
http://photo.sibnet.ru/upload/imgbig/129797248283.jpg

[ЗАС Кошель]

Окрестности..
http://photo.sibnet.ru/upload/imgbig/129797419838.jpg
http://photo.sibnet.ru/upload/imgbig/129797418305.jpg
http://img-novosib.fotki.yandex.ru/get/5406/aktiv1972.19/0_3a0a7_519880cd_orig

[Александр]

лестница в шахте - жесть.....

[Александр]

магазин "Виктория" тоже жесть.....
всё, от шуб до купальников.....

[ЗАС Кошель]

лестница в шахте - жесть.....

Любители острых ощущений сгондобили...

[Евгений Вл]

http://s58.radikal.ru/i159/1108/0d/9847f11bccbb.jpg (http://www.radikal.ru)Золото копали оставили пруды,покупаться,порыбачит ь.

[Евгений Вл]

http://s61.radikal.ru/i172/1108/a4/63d4a616a210.jpg (http://www.radikal.ru)

[Евгений Вл]

http://i072.radikal.ru/1108/a9/1154cee9571c.jpg (http://www.radikal.ru)Рукотворная гора.Вокруг все увезли,а это оставили.

[Евгений Вл]

http://s58.radikal.ru/i162/1108/20/bb4a984f63cc.jpg (http://www.radikal.ru) Мост вТележиху.

[Евгений Вл]

http://s010.radikal.ru/i311/1108/75/3e7cc9eb7295.jpg (http://www.radikal.ru)

[ЗАС Кошель]

Всё таки за золотишком поехал???:ap:

[ЗАС Кошель]

Ну так то юбилей - 5000 просмотров...:ma:

[Евгений Вл]

Всё таки за золотишком поехал???:ap:

Не,это мы покупаться ездили.С юбилеем!

[Комбат56]

Андрей, давай продолжение "Воспомнаний"!

[ЗАС Кошель]

Андрей, давай продолжение "Воспомнаний"!

ну они практически закончились

[SERYJ]

А ты сам придумай , очень интересно было читать . Читал и вспоминал как в нас ещё в семидесятых годах происходило раскулачивание за невыход на работу в совхоз . Осенью могли приехать и всё сено забрать .или картошку только посадженую на приусадебном участке перепахать , посеять овёс по картошке .

[ЗАС Кошель]

простите...самое окончание ВОСПОМИНАНИЯ (окончание)

Наконец муж прислал письмо с адресом и приглашение, приезжай здесь хорошее снабжение, большое районное село. Я ему ответила, что очень больна, и ехать с детьми за четыреста километров не в состоянии. Но есть к нему большая просьба, что в багаже есть хина, которая нужна мне как хлеб, чтобы выжить, и если по человечески, то пошли наши вещи, а если мы нужны, то найдёшь средства и время и сам приедешь за нами. После моего письма он взял командировку до Бийска, а от Бийска нанял пару лошадей и в конце мая приехал за нами. На следующий же день выехали на Бийск.
Хины я не выпила, но удивительно то, что за два дня, пока ехали до Бийска, у меня не было приступа. Два дня прожили в Бийске, пока не пришла дорстроевская машина. Погода была дождливая. Ехали старым Чуйским трактом на грузовой трёхтонной машине. Автобусов тогда ещё не было, да и грузовики я впервые увидела. Ехать страшно, по грязной просёлочной дороге машина часто буксовала. На второй день к вечеру приехали в Онгудай, прямо на базу шосдорстроя где и была контора. В ограде полно народа. Был выходной день, здесь же стояли бараки для рабочих. Отдельно лагеря для заключённых. А впереди была Великая Отечественная. Но это уже другая история.

[ЗАС Кошель]

А теперь от человека записавшего эти воспоминания.
Швецов Сан Саныч. Послесловие может показаться спорным, но..такова жизнь.

Продолжать буду как ВОСПОМИНАНИЯ (продолжение)

Рассказ Марии Анатольевны был записан в 70х годах прошлого века, примерно тогда же заканчивал свои рукописи Василий Николаевич Швецов. Он озаглавил их "Горькая новь". Одно название предопределяло уже то, что эти рукописи не для советской печати.
70й был юбилейный год, страна праздновала столетний юбилей вождя мирового пролетариата, товарища Владимира Ильича Ленина. Я тогда начинал работать в районной газете и фотографировал деревенскую жизнь, начиная от открытия какого - нибудь ларька и до зачуханных совхозных коров и таких же доярок и скотников. И тогда казалось, что ни кто в мире не живёт богаче и счастливее нас. За мой "самоотверженный" труд, дали мне тогда юбилейную медаль, и моему щенячьему восторгу не было предела и думалось: - вот бы дедушка Ленин вышел из мавзолея, посмотрел на нашу счастливую жизнь и порадовался сделанному.
Осознание же сущности нашей жизни приходило постепенно. То, вдруг, узнаёшь, что учёный с мировым именем оказывается русский эмигрант. То книги интересного писателя вдруг повсеместно начинают изымать из библиотек, или радиостанция "Голос Америки" расскажет, что в восемнадцатом Маннергейм предлагал Колчаку выставить против большевиков стотысячный корпус, но с условием, что после разгрома большевизма Колчак даст независимость Финляндии. На что верховный ответил, что он Россией не торгует. Наивные люди! Большевики и так дали независимость Финляндии, а заодно, чтобы спасти свою поганую власть, отдали Германии Польшу, всю Прибалтику в придачу с Украиной. Когда два государства Антанты, Франция и Англия с 1918 года начали получать от разгромленной Германии контрибуцию, то Россия вышедшая, по милости большевиков, из тройственного союза, платила контрибуцию Германии и контрибуцию не малую, хлебом и золотом. Русское золото Германское правительство вынуждено было прямым ходом передавать странам Антанты. Над таким положением вещей потешался весь мир. И это было только началом маразма, который России предстояло пережить в двадцатом веке.
Благодаря завоеваниям социализма Советский Союз стал могучей ядерной державой. Что же получил народ, кроме военного могущества страны? В своей книге "10 дней, которые потрясли мир" Джон Рид привёл следующие данные по заработной плате и ценам на продукты питания и товары первой необходимости, которые сложились в России на август 1914 года.
Дневной заработок каменщика равнялся 2 руб. 35 коп, а чернорабочего - полтора рубля, плотника - 2 руб. Килограмм говядины стоил 53 копейки, килограмм масла сливочного - 1 руб. 10 коп., яйца по 30 коп., за десяток. Из этих данных не трудно сравнить реальную зарплату советского инженера или врача, которую они получали в годы развитого социализма, и зарплату чернорабочего при царе - батюшке. За что боролись?
А по радио семьдесят лет бодро пелось "...будет людям счастье, счастье на века! У Советской власти сила велика"!
В 1913 году Россия была в пятёрке ведущих мировых держав. Перед первой мировой войной урожай зерновых в России был на треть выше, чем в США, Аргентине и Канаде вместе взятых. Европа не жила без российского хлеба.
Что касается военной мощи страны. То она была воздвигнута на рабском труде закрепощенных колхозников и миллионов зеков прошедших ГУЛАГ. Сначала мы проели Россию, созданную крестьянским трудом, потом государство держалось на костях миллионов зеков, затем за счёт богатых недр бескрайних просторов. Мы пытались построить рай в отдельно взятой стране, но он обернулся бардаком. По приблизительным подсчётам, от 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и пониженной рождаемости, обошлось нам в 66,7 миллионов человек. Так и хочется спросить, это сколько же таких благополучных стран, как, например, Норвегия, можно было бы заселить? Что такое гражданская война? Если кратко, то это когда большая часть населения страны не согласна с другой частью и она длится тем дольше, чем равнее по количеству эти половины. И в России она длилась бесконечные три года, не считая тех лет, когда проходили крестьянские восстания, некоторые из которых удалось подавить только с помощью войсковых операций. В гражданской, с обеих сторон, только в боевых действиях уничтожено более пятнадцати миллионов, в основном русских людей. Великую Россию захватили сатанисты, уголовники всех мастей, садисты, недоучки. После октябрьского переворота процентное соотношение таких людей в нашей стране многократно возросло. Кто - то сказал: "Чтобы стать интеллигентным человеком, надо закончить три высших учебных заведения. Первый должен закончить дед, второй - отец и третий ты". Многие поколения должны воспитываться в разумной среде, чтобы все лучшие моральные качества закрепились, стали устойчивыми и могли передаваться по наследству. А порвать эту ниточку очень легко, достаточно девяти граммов свинца. Природа веками вела отбор, самые умные и талантливые выходили в дворянство и офицерство, становились учителями, врачами, художниками и музыкантами. Но случился переворот и товарищ Ленин сказал, что интеллигенция это не мозг нации, а говно и с ней поступили согласно этому определению. Кто успел, тот из страны бежал, а кто не успел, того уничтожили. Ну а кто остался? Остались мы!

[ЗАС Кошель]

Пролетарский писатель М. Горький писал: "Мне отвратительно памятен тот факт: в 1919 году в Петербурге был съезд бедноты. Из северных губерний России явилось несколько тысяч народа и сотни из них были размещены в Зимнем дворце Романовых. Когда съезд закончился, и эти люди уехали, оказалось, что они не только все ванны дворца, но и огромное количество севрских и саксонских ваз загадили, употребляя их в качестве ночных горшков". Можно, конечно, построить современные фабрики и заводы, восстановить церкви, но генофонд интеллектуалов уже не вернуть.
В те годы выбили кубанское, донское, уральское и забайкальское казачество, был уничтожен один миллион 250 тысяч казаков. Даже здесь у нас, в Малиновом логу, под Сибирячихой, было зарублено сто четырнадцать пленных казаков из Чарышского. Только за восемь месяцев 1918 года в пятнадцати губерниях России произошло более трёх тысяч крестьянских и казачьих восстаний. Люди боролись за свой, веками налаженный, уклад жизни. В20 и 21 годах, прошли войсковые операции в центральных губерниях России под командованием Тухачевского и Уборевича. Красноармейцы, те же рабочие и крестьяне, уничтожали себе подобных. И уничтожали варварски, используя отравляющие газы и расстреливая заложников. Ради справедливости нужно отметить, что в Красной армии в то время было много, так называемых, интернационалистов - чехов, китайцев, мадьяр, немцев, латышей. Им легче было расстреливать русских заложников. Один Бела Кун предкрымревкома, мадьяр, этот садист - интернационалист, вместе с Землячкой /Розалия Залкинд/ чего стоят, на их руках кровь двадцати тысяч русских офицеров, расстрелянных и утопленных на баржах в Крыму. В Кронштадском мятеже были убиты и позднее замучены в лагерях, более десяти тысяч солдат, а это были простые граждане России. Концентрационные лагеря придумал не Гитлер в сорок первом, а Ленин в восемнадцатом. Уже в ноябре 1919 года был создан двадцать один концлагерь. Только в Орловской губернии их было пять. Через год по всей России счёт лагерей пошёл на тысячи. Они создавались для, так называемых, бывших. Тогда особенно яростно искоренялся злейший враг советов - офицерский корпус русской армии. Дворянские семьи также были обречены, их выжигали калёным железом и до седьмого колена. С дворянами можно было делать всё. В полную силу заработал Ленинский призыв "грабь награбленное" и грабили от души и безоглядно. Урон от такого бессмысленного варварства не измерим. Для страны навсегда потеряны ценнейшие библиотеки, уникальные музейные ценности, картины, произведения искусств, собиравшиеся многими поколениями. Была разрушена русская православная архитектура. В 1917 году в России было около 78 тысяч храмов и Церквей. В Москве насчитывалось 568 храмов и 42 часовни. Из этого числа за годы Советской власти было разрушено 426, многие были закрыты и обезображены. Число церквей, разрушенных по стране, исчисляется тысячами. В 1922 году в Москве был снесен великолепный исторический памятник архитектуры - Часовня Александра Невского на Моисеевской площади, построенная архитектором Чичаговым в 1883 году в память воинов, погибших в русско-турецкой войне. Большевики взорвали, а затем сровняли с землей величественный и неповторимый памятник русской культуры и зодчества Храм Христа Спасителя, построенный на народные средства в ознаменование победы России над армией Наполеона. Позже были снесены Собор Казанской Божьей Матери на Красной площади, построенный в 1636 году в честь победы народного ополчения Минина и Пожарского над интервентами, и Часовня Иверской Божьей Матери в историческом проезде. Во исполнение ленинского декрета об отделении Церкви от государства были закрыты свыше 200 московских домовых храмов. Многие церкви стали переоборудовать под клубы. Превращали их в мастерские, склады и даже в конюшни, свинарники и гаражи. Это однажды уже было на Руси. В конюшни их превращали и татаро - монгольские завоеватели.
Большевики дошли до такого кощунства, что в Церкви Рождества Богородицы в Москве, где захоронены герои Куликовской битвы иноки Пересвет и Осляба, устроили компрессорную станцию завода "Динамо".
Были разграблены и уничтожены усадьбы великих людей России.

[Комбат56]

Была разрушена русская православная архитектура. В 1917 году в России было около 78 тысяч храмов и Церквей. В Москве насчитывалось 568 храмов и 42 часовни. Из этого числа за годы Советской власти было разрушено 426, многие были закрыты и обезображены. Число церквей, разрушенных по стране, исчисляется тысячами. В 1922 году в Москве был снесен великолепный исторический памятник архитектуры - Часовня Александра Невского на Моисеевской площади, построенная архитектором Чичаговым в 1883 году в память воинов, погибших в русско-турецкой войне. Большевики взорвали, а затем сровняли с землей величественный и неповторимый памятник русской культуры и зодчества Храм Христа Спасителя, построенный на народные средства в ознаменование победы России над армией Наполеона. Позже были снесены Собор Казанской Божьей Матери на Красной площади, построенный в 1636 году в честь победы народного ополчения Минина и Пожарского над интервентами, и Часовня Иверской Божьей Матери в историческом проезде. Во исполнение ленинского декрета об отделении Церкви от государства были закрыты свыше 200 московских домовых храмов. Многие церкви стали переоборудовать под клубы. Превращали их в мастерские, склады и даже в конюшни, свинарники и гаражи. Это однажды уже было на Руси. В конюшни их превращали и татаро - монгольские завоеватели.
Большевики дошли до такого кощунства, что в Церкви Рождества Богородицы в Москве, где захоронены герои Куликовской битвы иноки Пересвет и Осляба, устроили компрессорную станцию завода "Динамо".
Были разграблены и уничтожены усадьбы великих людей России.
Далеко ходить не надо, вот три из них на расстоянии 200-300 метров одна от другой!

Не знаю что за церковь, табличку не нашёл.

http://s016.radikal.ru/i334/1108/33/115ae888f657.jpg (http://www.radikal.ru)

Церковь Алексеевская.

http://s004.radikal.ru/i207/1108/8d/b23b5455c612.jpg (http://www.radikal.ru)

Церковь Иоанна Богослова.

http://s011.radikal.ru/i317/1108/d8/ca7dfa2c4ed8.jpg (http://www.radikal.ru)

И таких церквей по Вологде десятки...

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ. послесловие (продолжение)

День 7 ноября 1917 года был величайшим днём в истории человечества, В этот день перебаламутили страны и народы, На русскую землю навалились неисчислимые бедствия и несчастья. Бесконечные войны и сумасшедшая гонка вооружений. Эта гонка вооружений оскорбляет разум.
На протяжении почти уже века промышленность нашей страны работает в основном на, так называемую, оборону. Самая великая армия в мире с тысячами ракет, сверхсовременных танков, боевых самолётов стратегической авиации, с бомбами способными расколоть земной шар. Подводные и надводные ракетоносцы бесполезно \и, слава Богу\ гниют на просторах страны. И всё это необходимо снова резать и переплавлять, чтобы построить новые, ещё более мощные, ибо от единожды брошенного лозунга "весь мир насилья мы разрушим" не избавиться, потому что "мир насилья" по нашей прихоти не хочет разрушаться. И мы сейчас ни как не можем решиться попроситься в НАТО. Пусть бы тогда японцы размахивали руками и кричали, что НАТО движется на восток. Но нет, современным правителям России хочется самим порулить.
...Большевики за 70 лет отучили народ самостоятельно думать и работать. А когда пробил час, разбежались, оставив страну на растерзание и растаскивание, которая, вернулась к границам 16 века.
В своё время нам доходчиво обьяснили, что банкиры, заводчики и фабриканты нас считают быдлом и рабочим скотом, и если мы этих кровососов уничтожим, то кто был ни чем, тот станет всем. Кровососов уничтожили, при этом прихватили и священников, и интеллигентов, и русских офицеров, и самых работящих крестьян. Но, наверное, Бог есть, и он шельму метит. Только через полсотню лет Советской власти, наконец, отступил голод и в 60 - х годах прошлого века, наконец, стало возможным купить в одни руки больше одной буханки хлеба. Тогда же появилась замечательная одежда - великолепные кирзовые сапоги и фуфайки, и что примечательно, в одну цену по 16 р. И шапки, которые надо было покупать на два размера больше, сядут - станут как раз впору.
Вдумайтесь, какую Россию за прошедшее столетие угробили, сколько умных, цепких в работе мужиков уничтожили и ради чего?
В 30х годах прошлого века, например, в восьми километрах от райцентра, с бугра, над бывшим поселком Глиняным, было видно сразу четыре деревни. Внизу располагался Глиняный, в километре за рекой Нижнее - Черновое, слева там, где впадает речка Дрезговита в Ануй, это буквально в трёх километрах, была деревенька Кудряшовка. От нее чуть выше по Аную, на другом берегу, большая часть Искры. Ныне от тех деревень остались только воспоминания. Здесь жили люди, они растили хлеб, рожали ребятишек, имели кооперативы, облагораживали землю, строили на речках мельницы, разводили пчел. Но надо было додуматься до построения коммунизма.
Где пахари, населявшие эту землю, которые кормили себя и державу? Какое такое татарское иго, в кратчайший срок, поглотило наши сёла?
При Советской власти это называлось "ликвидацией бесперспективных деревень", а ещё урбанизацией. Но при этом молчали, почему же стала бесперспективной жизнь на этой благословенной земле. Мы ещё не раз пожалеем, что потеряли и от чего отреклись.
Семьдесят лет искоренялась из сознания понятие и сама жизнь крестьянина. Тюрьмы и лагеря, ссылки и расстрелы. Мощная пропаганда, на которую были брошены лучшие писатели и сценаристы страны советов. Стиралась и сама память о единоличнике земледельце. Искоренили и заменили коммунами, колхозами и совхозами. И все эти коллективные хозяйства, как только государство перестало вливать в них денежные средства, развалились буквально в два года. Семьдесят лет и два года. И за всем этим миллионы загубленных крестьянских жизней.
Да, русская деревня Тележиха жила трудно. Но с годами село расширялось и богатело. Селяне ещё до переворота построили себе школу, маслозавод, церковь с тридцатиметровой колокольней о семи колоколах. К сельской сборне, пришло голосовать более девятисот человек, когда проходили выборы ещё в ту российскую думу 1917 года, а всего в деревне тогда проживало около двух тысяч человек. В своих воспоминаниях Василий Николаевич рассказывает, о прибытии в Тележиху красноармейского отряда Петра Сухова, вспоминает, как перетянутый ремнями, стройный и ладный товарищ Сухов выступал перед жителями. Он говорил, какая прекрасная будет жизнь после победы Советской власти. Митинг проходил около здания сборни, и Сухов тогда стоял возле высокого тесового крашенного забора. И беда в том, что за семьдесят с лишним лет Советской власти крашеных заборов в Тележихе уже больше никогда не появлялось. Да и сама деревня уменьшалась, как шагреневая кожа. К годам развитого социализма здесь оставалось около 300 жителей, а сейчас доживают свой срок двести десять, в основном пенсионеров. А ещё есть у Швецова строчки, что 1919 год был последним нормальным годом в жизни Тележихи, а если сказать точнее, то в жизни всех сёл района ну и, естественно, страны.
Позднее Василия Николаевича послали работать секретарём сельского совета в Сибирячиху. В то время, это 20е годы, к Сибирячихинскому сельскому совету относились ещё Гордеевка, Вятчиха, Александровка, Калиниха. В этих сёлах тогда было 906 дворов. И население, соответственно, около пяти тысяч жителей. Этих деревень давно нет, урбанизация же. А в Сибирячихе сейчас осталось восемьсот сорок человек. Швецов писал, что когда происходило раскулачивание, то из Сибирячихи в один день, в северные регионы вывезли семьдесят семей. По семьдесят семей едва ли наберётся сейчас в большинстве сёл района.
Василий Николаевич Швецов вспоминал, что даже в нашей, не большой сибирской деревне Сибирячихе в тридцатых годах, из отобранных книг была создан библиотека в пять тысяч томов. Это очень много, если учесть, что среди тех книг не было многотомных собраний сочинений Ленина, Сталина, Хрущёва, Брежнева, Косыгина и прочих образцов словоблудия.
Два десятка лет не стихал делёж чужого добра и закончился он только тогда, когда разделили последние ухваты и съели последних кур. К началу семидесятых годов прошлого века в Советском Союзе исчезли 580 тысяч деревень. Только в Солонешенском районе не стало Мульчихи, Малиновки, Большой Речки, Вятчихи, Песчанки, Кудряшевки. Я мог бы здесь перечислить ещё полсотни угробленных деревень и помянуть их, как поминают умерших родственников в родительский день, но здесь это сделать невозможно. Наш земляк учёный - эколог Фатей Шипунов вспоминает как, например, в глухой нашей деревеньке Елиново до 1917 года проживало более четырёхсот человек. Они держали шестьсот коров и восемьсот лошадей, в округе было более полутора тысяч пчёлосемей, ну а птицу ни кто не считал. К началу Горбачёвской перестройки здесь осталось несколько полузаброшеных изб и ни одной пчелы. Нужно помнить, что весь маразм происходил каких - то 60 - 70 лет назад. Ещё живо поколение, прошедшее через это. И ему не скажешь - не ворошите прошлое, потому что это их жизнь искалеченная непонятно за что и ради чего. На что было рассчитывать и надеяться в нашей стране, если народный комиссар просвещения Анатолий Васильевич Луначарский писал: "Долой любовь к ближнему. Мы должны научиться ненавидеть, мы ненавидим христиан, даже лучшие из них наши враги. На знамёнах пролетариата должны быть написаны лозунги ненависти и мести". А христиан в России в то время было более ста миллионов человек. Можно представить себе, с каким омерзением и ужасом смотрел на нас весь цивилизованный мир, когда большевики, под руководством Ленина, рушили и оскверняли православные храмы в собственной стране.
В тридцатых годах закончился разгром всех сельских приходов, и отправлены в лагеря последние, оставшиеся в живых, священники. В нашем районе из семи церквей не осталось ни одной. По канонам православной церкви Ленин не просто узурпатор власти, но типичный сатанист, чёрточеловек, одно из проявлений антихриста. И, вероятно, поэтому его чучело лежит на всеобщем обозрении и его душа не знает покоя. Сам он в страшном сне не мог предвидеть для себя такой участи, какую уготовили ему соратники.
Более трёх лет страна корчилась в муках гражданской войны, чтобы установить, так называемый социализм, и одного росчерка пера хватило Борису Ельцину чтобы ликвидировать "ум, честь, и совесть нашей эпохи" а заодно и весь социалистический лагерь. И ни один из шестнадцати миллионов коммунистов не вякнул в его защиту ни слова, ни один секретарь райкома КПСС не заперся в своём кабинете, когда его пришли опечатывать, и не спел, хотя бы в форточку, интернационал.

P.S. О воспоминаниях Василия Николаевича Швецова чуть позднее.

[Seпар I23]

Расплачиваемся за грехи предков наших. Проклятия замученых и раскулаченых, выброшенных из домов своих и ограбленых будут преследовать не одно поколение. Вспомните, кем были Ваши предки, какие посты занимали при Советах и молитесь. Молитесь за Россию.

[val]

Расплачиваемся за грехи предков наших. Проклятия замученых и раскулаченых, выброшенных из домов своих и ограбленых будут преследовать не одно поколение. Вспомните, кем были Ваши предки, какие посты занимали при Советах и молитесь. Молитесь за Россию.

И что думаешь это поможет? Если б это было так просто...

[ЗАС Кошель]

Ну некоторые и без постов отличались...не всё так просто в этом мире...

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ. послесловие (продолжение)

Как - то, разбирая старые бумаги я натолкнулся на буклетик "Солонешенский район \краткая справка\". Отпечатан в 1988 году, как раз в годы наивысшего развития, так называемого, социалистического строя в нашей многострадальной стране.
Сравним некоторые цифры из этого буклета. "В 1924 году был образован Солонешенский район из Солонешенской, Сибирячихинской и Черно - Ануйской волостей. И проживало на этой территории 22762 человека". И далее: "...современная площадь района равна 3654 кв. километров, с каждым годом благоустраивается наш район, сейчас в нём живёт 13800 человек. На его территории расположены 10 совхозов, на фермах которых имеется 25092 голов крупно рогатого скота, 40079 овец, 3910 лошадей. Я взял только те цифры, которые можно сравнить с известными цифрами по Тележихе в которой, например, селяне до 1917 года держали 7000 голов КРС, овец 3000 , лошадей более полутора тысяч. Получается, что четыре - пять таких деревенек, как Тележиха производили больше продукции, чем весь Солонешенский район в годы развитого социализма. Бросается в глаза ещё одна цифра: "...в 1988 году хозяйства района продали государству 425 центнеров мёда". Столько товарного мёда производит сейчас десяток пчеловодов - любителей. Горько сравнивать это, горько представлять, куда был отброшен наш район за годы Советской власти.
На подъезде к Солонешному, по Бийской трассе, приходиться проезжать мимо доильной площадки, что на пятом километре. Эта дойка бывшего Медведевского совхоза расположилась здесь ещё со времён коллективизации. И тогда и сейчас общественное стадо стояло и стоит по колено в дерьме. И думается, когда же, наконец, они отмучаются и все передохнут.
Летом этого года бывший совхоз "Медведевский" отмечал пятьдесят лет со дня основания. Вот что по этому поводу написала районная газета: "В период коллективизации в нашем районе было образовано 46 колхозов, которые работали почти до 60 - х годов прошлого века. Тяжелые климатические условия предгорий редко позволяли получать высокий урожай зерновых, делать необходимые запасы кормов. Отсюда и низкие конечные результаты хозяйственной деятельности в основной отрасли - животноводстве. Поэтому не случайно колхозы Солонешенского района во второй половине двадцатого века стали объединять в совхозы, которые государство содержало на финансовых дотациях". Думается, всё - таки, не погодные условия виновны в низких "конечных результатах". Эти конечные результаты, почему - то, были гораздо выше в дореволюционной России. И это правда! А может быть всё это клевета врагов советской власти? Расскажу лучше о том, что видел сам.
Мне тоже довелось не много поработать в Медведевском совхозе. Это был 1967 год. Сразу после окончания средней школы меня приняли туда электриком. Как раз заканчивалось строительство электролинии на Искровскую ферму. Мы добросовестно и сильно натянули провода, хотели как лучше, а вышло хуже некуда. Зимой 67 - го ударили пятидесятиградусные морозы, линия полопалась в нескольких местах. Нам же никто не объяснил, что провода должны провисать, вот и создали себе трудности, которые в крутой мороз героически преодолевали. А не задолго до этого запомнилось мне пара, не менее "героических" эпизодов. Первый, это когда комбайнеры почти десять дней на территории МТМ, сразу за электростанцией, выстраивали на зимовку в ряд комбайны. Белили колеса, поднимали на подпорки, снимали аккамуляторы, одним словом, консервировали. И как только закончили, инженер по технике безопасности И.И. Повиляев приказал все переставить, они оказались под линией электропередач. Переставляли ещё десять дней. Буквально в эти же дни, прихожу утром на электростанцию, а там аврал. Внутри помещения по колено солярки и её надо вычерпывать ведрами. Причина банальна - пьяный моторист В. Демидов, включил насос, чтобы подкачать топливо из цистерны в топливный бак дизеля, включил и уснул.
Ближе к весне меня отправили в Бийск, за какой - то мелочёвкой. Возвращался пассажиром на нашем совхозном бензовозе, он вёз горючее. На подъёме в Солоновскую гору, на дороге лежит потерянный кузов с рассыпанным углем, а на горе стоит газик и В. Юдин чешет затылок, это он потерял, да ещё, в придачу, у него застучал движок. Цепляем Володин газик на трос и тащим. На спуске, перед Берёзовкой, из - за поворота лихо выворачивает ГАЗ - 52 и лоб в лоб с нами, а газик Юдина въезжает нам в зад сбивает кран, солярка вытекает. Водитель ГАЗ - 52, как водится, пьян в стельку.
Вот первые впечатления от начала моей трудовой деятельности. А весной я уже работал в районной газете. В журналистике проработал, как мы тогда любили писать, почти четверть века и подобного насмотрелся выше крыши. В начале все аварии фотографировал - своеобразная коллекция. Сейчас иногда гляжу на эти снимки и бросается в глаза, что почему - то чаще всего опрокидывались гусеничные тракторы, как - то вот не могли пьяные трактористы точно вписываться в повороты и на мостики.
А коммунизм был уже не за горами.
Мы жители "страны дураков", воспитанные на незабвенной программе КПСС, которая начиналась словами: "...нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме ..." и даже называлась дата вступления в этот благословенный коммунизм - 1980 год.
Вместо обещанного большевиками мира, труда, счастья и благоденствия страна получила трёх летнюю гражданскую войну, изоляцию от внешнего мира, голод, отмену всех свобод, плотную сеть концлагерей опутавших всю Россию, уничтожение собственного народа, диктатуру сатанистов - разрушителей, распятую православную веру, раздёрганную культуру, полное разграбление золотых запасов страны. Такое могло произойти только при иноземном захвате. Монолитное единство и единомыслие обеспечивалось тюрьмами, расстрелами и одурачиванием населения. Теоретическая привлекательность коммунистических идей бесспорна. Но все подлости и гадости совершались под лозунгами борьбы за светлое будущее

[Комбат56]

Буквально в эти же дни, прихожу утром на электростанцию, а там аврал. Внутри помещения по колено солярки и её надо вычерпывать ведрами. Причина банальна - пьяный моторист В. Демидов, включил насос, чтобы подкачать топливо из цистерны в топливный бак дизеля, включил и уснул.
Ближе к весне меня отправили в Бийск, за какой - то мелочёвкой. Возвращался пассажиром на нашем совхозном бензовозе, он вёз горючее. На подъёме в Солоновскую гору, на дороге лежит потерянный кузов с рассыпанным углем, а на горе стоит газик и В. Юдин чешет затылок, это он потерял, да ещё, в придачу, у него застучал движок. Цепляем Володин газик на трос и тащим. На спуске, перед Берёзовкой, из - за поворота лихо выворачивает ГАЗ - 52 и лоб в лоб с нами, а газик Юдина въезжает нам в зад сбивает кран, солярка вытекает. Водитель ГАЗ - 52, как водится, пьян в стельку.
Эти случаи можно было в приколы поместить, еслиб не было так грустно...

[ЗАС Кошель]

Эти случаи можно было в приколы поместить, еслиб не было так грустно...

ну там ещё много "весёлого"...Жаль отца нет, он про те года 67-74 много чего мог рассказать..

[Комбат56]

Всю жизнь виню себя, что не удалось дедовы дневники сохранить...

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ. послесловие (продолжение)

Мечта о Беловодье в восемнадцатом веке тянула к нам мужика из России. И действительно, несколько десятков километров на север и начинается равнина, несколько десятков на юг и начинается высокогорье, мало пригодное для земледелия. А здесь леса, реки, лога с травой по пояс и выше, зверьё и рыба, грибы и ягоды. Плодородная земля. И, несмотря на это, сейчас район бедствует. В советское время он был самым отсталым в экономическом отношении, по сравнению с другими районами края. Сейчас населения осталось чуть больше двенадцати тысяч человек. Но в конце 19 го века здесь от деревеньки до деревеньки было рукой подать, в логах располагались бесчисленные заимки - это дачки девятнадцатого века. Здесь жили люди, они кормили себя и державу. Куда же всё это подевалось? Какое - такое татарское иго в исторически кратчайший срок опустошило нашу землю? Некоторые умные головы процесс ликвидации деревень называют урбанизацией, слово - то какое! Прости Господи! Уж поверьте мне, я знаю, о чём говорю, жизнь в деревне для души гораздо комфортнее, чем в городе. И беда селянина, что он поставлен в такие условия, при которых на протяжении почти уже столетия вынужден бежать от сюда, куда глаза глядят.
Сколько же было совершено глупости и маразма в жизни села! Создавались и разваливались коммуны и колхозы, укрупнялись и разукрупнялись районы, объединялись и ликвидировались совхозы, которым давались звонкие названия, зачастую звучавшие горькой насмешкой. У нас в районе только одно название было удачным - это колхоз "Новая жизнь". В те тридцатые годы мужички в сердцах говорили - мать её так... эту "новую жизнь" и потом, когда уже одной ногой стояли в коммунизме, снова костерили "новую жизнь". Нагрянула перестройка и снова началась "новая жизнь", мать её $^&*#!
Помню как в один из дней, кажется 1962 года, пришёл отец с очередного партийного собрания и сказал, что собрание, по директиве сверху постановило - всем коммунистам срочно ликвидировать подсобное личное хозяйство, как пережиток прошлого, отвлекающий от строительства светлого будущего. И на следующий день, не обращая внимания на слёзы матери, зарезал сразу всех трёх овец и всех двух поросят. И не было в тот день человека счастливее меня. Потому, что в мою святую обязанность входило ухаживать за этой животиной. Вот так и жили, кто умел, тот играл на балалайке и пел песни, кто не умел, тот пил горькую. Естественно из меня и моих друзей выросло то, что выросло. Редко кто не стал алкоголиком, ну а лодырями стали все. Так отучили работать моё поколение. Поколение наших отцов отучивали ещё круче. У них на глазах, всех или почти всех, зажиточных, трудолюбивых, совестливых расстреляли, посадили, сослали, а у оставшихся уже не поднимались руки, как - то облагородить свою усадьбу, сделать украшение на избу. И не дай Бог, построить себе дом лучше, чем у соседа. Красивая жизнь, даже в таком малом проявлении, обеспечивала прямой путь на Колыму или в Нарым. В нормальных странах в таких жилищах, в каких мы жили в годы развитого социализма, не держат скотину. А сейчас и те халупы обветшали до последней степени. Наши сёла производят жуткое впечатление, в них можно находиться, только по приговору за серьёзное преступление.
Как работали при социализме не жалея сил и самой жизни мы хорошо знаем только не все сознаёмся себе в этом. Хочу вспомнить ещё один эпизодик из тысяч аналогичных. Везли как - то, в нашем районе, из Казанды, мужички лес на тракторе. Ну, у них, как водится, было. Напились и благополучно из кабины повыпадывали. Ну а трактор покатил себе дальше. По пути, в с. Искра, свернул баньку, и дальше, по льду Ануя, пока не упёрся в мост. И добродушно стоял, буксовал, спасибо заглушил прохожий. Вот так и работали. Но это уже не кровавая сталинская Россия, а безалаберная брежневская. Весело жили. Не даром сейчас с тоской вспоминаем те времена, когда в запойные дни, по три дня мычал не доеный и не кормленный скот, разбивалась техника, сгорали сеновалы, срывались сроки сева и уборки, методично сгорали склады и конторы райпотребсоюза, чтобы прикрыть воровство - только в Солонешном, на протяжении одной пятилетки, было три таких пожара Кругом царило всеобщее благодушие и безответственность, зато всем было хорошо, ведь ещё не известно, что лучше - работать и жить по человечески, или жить так - сяк, зато не работать. Я понимаю, нам хотелось бы гордиться небывалыми успехами социалистического строя, беззаветным коммунистическим трудом но, к сожалению, Советская власть приучила людей быть жуликоватыми, довольствоваться малыми радостями. Провалял день дурочку - слава Богу, упёр мешок комбикорма - опять удача. После развала страны всё уже разворовывалось вагонами и составами, фабриками и заводами, ну а мы здесь в меру сил и способностей растаскивали болты и последние гвозди.
Разумеется, были и те, кто доил и кормил своё и брошенное стадо, кто пахал землю за себя и за того парня, мы их тоже знаем по именам. И сейчас сидят они в орденах, со скрюченными руками, на мизерных пенсиях.
Ежегодно проходящие отчётно - выборные собрания, в чудом сохранившихся коллективных хозяйствах похожи, как две капли воды. На этих собраниях рельефно выделяется хвалёный социалистический выбор, их участники, как всегда, режут правду - матку в глаза, не взирая на лица. А правда состоит в том, что рабочие, пропивают всё, что лежит плохо (а плохо лежит всё) работа выполняется тяп - ляп. На сенокос, выходят к одиннадцати утра и в шесть вечера уже дома. О всеобщем благе в масштабах своего хозяйства и не помышляют. Скот дохнет, техника разваливается, пасеки гибнут, Всё это было и раньше, изменилось только то, что государство перестало вливать в этот бардак денежные средства. Приверженцы колхозов и совхозов часто повторяют, что общинное ведение хозяйства было присуще российскому крестьянству. Но мало кто из них задумывается и осознаёт, что являлось ячейкой общины и основой самоуправления. А это, прежде всего, семья, это родственные связи, которые испокон века хранились в деревне. Мы сейчас даже не представляем себе жизнь в многопоколенной семье, в этом русском "колхозе", где председателем был дед, он же был и бухгалтером, и агрономом, и секретарём парткома, и секретарём ВЛКСМ, и рабочкомом и бригадиром, и кладовщиком, и экономистом и т. д. (уму непостижимо как они обходились без этих дармоедов) а сыновья и внуки - работники. Естественно в таком "колхозе" не могло быть речи о воровстве, пьянстве, прогулах и просто отлыниваний от работы. Вот она основа "золотой нивы" порушенная за годы Советской власти. Одно из самых тяжелых наследий социализма это огромный управленческий аппарат, проедающий последние запасы страны. Всё развалилось, а аппарат остался. Взять хотя бы наш район, экономической отдачи никакой, но руководителями пруд пруди. До октябрьского переворота в нашей волости \ сейчас Солонешенский район \ проживало более сорока тысяч населения, и управлял этой волостью староста, урядник и писарь. В первые годы советской власти один чиновник уже приходился на семьдесят шесть человек, а в годы развитого социализма - один столоначальник на пятнадцать душ. И в районе сейчас осталось всего двенадцать тысяч человек и четверть из них старики. Ведь что нужно крестьянину? Школу, больницу, ну ещё, может быть, дорожную службу вот и все. Остальные - захребетники.
У современных хранителей села сейчас нет техники, для использования в не больших семейных хозяйствах, нет скотных дворов для стада на пятнадцать - тридцать голов, нет компактных доильных установок, нет даже умения и способности работать на себя, да ничего нет. Осталась только растерянность и тоска в глазах.

[ЗАС Кошель]

Тех хранителей нивы, о которых писал Василий Швецов, давно уж нет и таких, наверное, никогда не будет. Для них труд на земле был естественным и необходимым и другой жизни они для себя не представляли. Не было понятия, что в деревне можно жить и не работать. В громадном большинстве трудились все, кроме убогих умом. Деревня год от года медленно, но верно крепла и богатела, люди жили в ладу со своей душой, Богом и природой. Сейчас мужичков, у которых генетически сохранилось умение жить сельским трудом, остались единицы. Они, как белые вороны, несмотря на то, что их труд неблагодарен, с мизерной отдачей, цепляются за землю, пытаются на ней закрепиться. Закрепится на этом пятачке, дальше которого отступать уже нельзя. Наша деревенька /впрочем, как и все русские сёла/ Тележиха пустеет, и такое чувство, что больше уже не поднимется, но лучик надежды остаётся.
Когда моего деда Прокопия Архипова расстреляли, то у него кроме семи детишек, коровы и собаки осталось ещё пять колодок пчёлосемей. Их взял к себе его тесть Анфим Епифанович Филиппов. А когда внучка Анфима, Нюрка выросла и вышла замуж, то он отдал этих пчёл молодым. Шли годы, у Нюрки подрастал я, мой отец разводил и ухаживал за переданными им пчёлами. Я же не помышлял оставаться в деревне и, как большинство моих ровесников, уехал в город, нашёл по душе работу и никогда не думал о возвращении. Но наступили смутные времена, страна развалилась. Я оказался за границей, в Казахстане, там работал на студии документальных фильмов. Но и документальные фильмы, в том советском варианте, стали не нужны, и наша студия дармоедов, тоже приказала долго жить. Оставаться в чужой стране страшно, и мы вернулись на малую Родину, а тут умирает отец, пчелки осиротели. Я пчеловодством не занимался ни когда, даже теоретически плохо представлял это дело, но расставаться с ними, было жаль. Есть поверье, что души умерших пасечников, переселяются в пчёл, которых они держали, и я приступил к новому для себя делу. Пчёлы меня приняли, прекрасно развиваются, приносят много мёда. До вывоза на кочёвку три месяца - апрель, май, июнь их приходится держать в огороде, а это центр села и количество их не малое - за сотню семей. И удивительное их миролюбие, такое чувство, что они знают всех чад и домочадцев, и невольно начинаешь верить, что здесь души твоих предков. Когда собираешь рой, то пчёлки, рассыпавшись по рукам, гудят приветственно и трогательно, как будто что - то пытаются сказать. Тогда вспоминаются и родители и деды, и прадеды, и защемит сердце, и становится больно за их спалённую жизнь, за изработанные силы не понятно для чего и ради чего, за загубленную страну.

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ. послесловие (продолжение)

Мне хочется не ненависть разбудить, а ещё раз пройти тот кровавый урок всем нам живущим, и помянуть безвинно замученных. И ещё раз повторить, что большевики несут ответственность за незаконный переворот в 1917 году. За красный террор и гражданскую войну, за человекобойню, которая прокатилась по крестьянству, интеллигенции, русскому офицерству. За уничтожение православной веры. За убитых священников и разрушенные храмы. За искусственно созданный голодомор. За создание концентрационных лагерей. За расстрелы и пытки без суда и следствия. За бездарное ведение Великой Отечественной Войны, в которой фашисты захлебнулись в крови наших солдат, за каждого противника отданы пять наших, это чрезмерная цена, в которой нет оправдания полководческому "гению" Сталина. За развязанную в мире гонку вооружений, с первых дней советской власти коммунистическая идеология противопоставила себя всему миру, пообещав "на горе всем буржуям раздуть мировой пожар", и исторические союзники России враз стали её врагами, и как следствие, отравленные просторы нашей земли ядерными отходами, ракетным топливом, радиацией. И мы, жители южных районов Алтайского края пострадали от Байконура и Семипалатинска больше всех. Стоит только перебрать в памяти умерших соседей, и ужаснёшься: большинство из них погибло от раковых заболеваний. Народ вырождается, если естественная убыль будет продолжаться такими же темпами, как за последние восемьдесят лет, то к 2050 году в России останется население в сорок миллионов человек. И, наконец, за перекошенное сознание всех людей нашей бывшей страны, когда отлынивание от работы и бедность, стали считаться доблестью, а сытая, обеспеченная человеческая жизнь презираема и даже опасна. Да разве только в России коммунистами перековеркана вся жизнь. А Корея, разорванная на два лагеря, а Югославия, Болгария, Польша, расхлёбывающие социалистические достижения, а Кампучия, где последователи марксистско - ленинского учения уничтожили более тридцати процентов населения собственной страны, впрочем, как и большевики в России, наконец, Афганистан ввергнутый нашими доброхотами в бесконечное кровопролитие, а мы оплатили очередную авантюру тысячами молодых человеческих жизней и миллиардами рублей из своего скудного бюджета, о странах Африки и Латинской Америки вообще лучше не вспоминать.
Только излечившись от утопических иллюзий и поняв, что все блага достигаются тяжелым трудом, а не отнятием и разделом, мы сможем рассчитывать на будущее. О том, что такое большевизм, предостерегали российские интеллигенты Вернадский, Бердяев, Павлов, Короленко, Ильин их сотни. Бунин писал: - Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом, населённый могучим семейством, созданный благословенными трудами многих и многих поколений. Что же с ним сделали? Заплатили за свержение домоправителя полным разгромом и неслыханным братоубийством, всем тем кошмарно кровавым балаганом, чудовищные последствия которого неисчислимы.
Ведь предупреждали же, предупреждали!!!
В бывшем государственном архиве Октябрьской революции хранится письмо председателя учередительного собрания В.М. Чернова - Ленину, которое было написано в 1918 году. Вот отрывок из него: "Ваш коммунистический режим есть ложь — он выродился в бюрократизм наверху, в новую барщину, в подневольные, каторжные работы внизу. Ваша "советская власть" есть сплошь ложь — плохо прикрытый произвол одной партии, издевающейся над всякими выборами и обращающей их в недостойную комедию. Ваша пресса развращена до мозга костей возможностью лгать и клеветать, потому что всем остальным зажат рот и можно не бояться никаких опровержений. Ваши комиссары развращены своим всевластием и бесконтрольностью. При таких условиях не кричите о "примазывающихся". Сходное притягивается сходным. Моральное вырождение личного состава коммунистической партии — это логическое последствие того метода, которым добывали ей власть и упрочивали ее. А если это вырождение, это развращение доходит до "последней" черты в практике ваших Чрезвычайных Комиссий, дополняющих мучительство и издевательство, воскрешающих азефщину, насаждающих предательство и провокацию, не брезгующих и не боящихся ни крови, ни грязи, — то вспомните, что той же смесью крови и грязи, обмана и предательства, измены и провокаций было запечатлено само пришествие.
Эти слова подходят ко всем годам существования КПСС.
На крови и тюрьмах устанавливалось большевиками в 1922 - 1937 годах новое советское сельское хозяйство. И как - то тихо и в раз развалились все эти колхозы и совхозы не способные прокормить даже себя. После них остались развалины скотных дворов, МТМ, контор и прочие памятники социалистической бесхозяйственности. Деревня порушена, и надо смотреть в корень - это результат коммунистического эксперимента.
В коллективизацию моего деда по матери и двух его братьев посадили и четыре года они копали Беломорканал. После освобождения, вытягивая все жилы, братья пытались наладить порушенное хозяйство, но в один из летних вечеров 1937 года к ним пришёл их друг, секретарь сельского совета и предупредил, что они находятся в списке людей, которых НКВД заберёт утром. Два брата горами ушли не известно куда, а третий, мой дед, остался. Он был женат и у него было семеро ребятишек мал-мала меньше. Даже звери в моменты смертельной опасности не покидают своих детёнышей, а он был Человек.

[ЗАС Кошель]

Кста, выделенное можно прямо к нынешней ситуации отнести..История блин по спирали..

[Алекс]

Кста, выделенное можно прямо к нынешней ситуации отнести..История блин по спирали..

Андрей,значит скоро как в 37году будет.:-(

[Евгений Вл]

Барнаульцы,с праздником, с днем города!

[val]

С праздником, Барнаул!:ma::-dr

[Комбат56]

С праздником барнаульцы и Барнаул!

[Евгений Вл]

Андрюха, ты куда пропал?

[ЗАС Кошель]

Андрюха, ты куда пропал?

Отъезжал примерно на недельку....

ВОСПОМИНАНИЯ. послесловие (продолжение)


Можно представить себе какой страх и оцепенение охватил обитателей наших деревенек. Я часто задумываюсь о том, какую жуть испытала моя бабушка, оставшись с семерыми детишками, сейчас мы говорим без средств существования, но тогда этого понятия не было, выживали, как могли. Моя мама рассказывала о том июльском солнечном дне 1937 года. Рассказывала много раз, в разные годы, но всегда одно и тоже. И у меня хватило ума ни разу её не остановить. В тот день их семья работала на покосе не далеко от дома. У них тогда была лошадь, корова да три овцы. Вот и ставили сено всей семьёй отец мать и пятеро детишек. Ещё двое - шестимесячный Лёня и с ним пятилетняя Маруся за няньку оставались дома. Где - то, к полудню в лог приехали два верховых милиционера. Разговор был коротким: "Пошли, Архипов". Он попросил жену стряхнуть ему сенную труху со спины, одел рубашку и молча, не оглядываясь, пошёл впереди всадников. И когда скрылся за тальником, в полной тишине, вдруг пронзительно заржал его конь. И тихо - тихо завыла жена Аксинья. Но делать нечего, надо было завершить незаконченный стог, чтобы дождь не промочил. Своего отца они больше не видели и только из солонешенской каталажки НКВД им передали записку - "Не поминайте лихим. Аксинья учи детей". А через месяц корову и лошадь забрали в колхоз, забрали и тот плохо завершенный стожок сена. И не только у Аксиньи. И потянулись осиротевшие семьи ближе к родственникам и просто к людям. Сёла пустели. В колхозах вводилось закрепощение крестьян, которое достигло такой величины, что не снилась и древним рабовладельцам. Часть народа уничтожили, часть смогла разбежаться. В раздёрганом советском учете сейчас не найти цифр сколько же проживало народа до 1917 года в погибших сейчас деревнях.
В голоде и надсаде Аксинья, не поднимая головы, тащила этот непомерно тяжелый воз. А детишки с десяти лет, наравне со взрослыми, за галочки, тоже работали в колхозе. И ни чего, кроме отвращения с тех пор не осталось в их памяти от сельского труда. И если кому - то из них удавалось вырваться отсюда, то сельская жизнь им снилась только в кошмарных снах. Аксинья дожила до пенсии. И в 60-х годах, когда мы должны были вот - вот попасть в коммунизм, получала пенсию аж восемь рублей 24 копейки.
В тот проклятый август 1937 года в нашем районе по линии НКВД было арестовано около тысячи крестьян. Все они были направлены на великие стройки социализма. И почти ни кто из них не вернулся. Сгубили их не татары, не турки и даже не фашисты, а сгубили их скудоумные устроители коммунистического рая. Зачем? Кому это было нужно? Забрать нищего мужика от сохи, и в расцвете сил убить? И если бы одного или сотню. Нет, взяты были миллионы, и среди них не было воров и мошенников. Надо заметить, что тех тоже садили, но не уничтожали, они были социально близки большевикам. Уничтожали интеллигентов - врачей, учителей, учёных, военных, самых работящих крестьян. И ни тогда, ни позднее КПСС не повинилась и не покаялась за своё людоедство. А их лидеры только заявляли, да были перегибы, но мы репрессированных сейчас реабилитируем. Вот и всё. Это вместо того, чтобы смиренно, Христа ради, просить прощения за всех невинно убитых и замученных, у их детей за исковерканную жизнь. Просить прощения у ныне живущих за то, что сейчас мы все платим пострадавшим от репрессий. Да, собственно, кому просить, партия она и есть партия, где всегда всё на что- то сваливалось. Гражданскую войну на буржуазию, которая её "навязала" большевикам. Уничтожение церквей и веры - на Ленина, принудительную коллективизацию и геноцид - на Сталина, политическую клоунаду - на Хрущёва, в Чернобыльской и Афганской трагедиях, вообще нет крайних. Да что там говорить, сама страна подведена к развалу и, наконец, разрушена - это, оказывается, происки ЦРУ и их ставленника Горбачёва. Дело прошлое, казалось бы, что можно бы обо всём этом и забыть, но снова коммунисты, ради тепленьких мест в думах разного калибра, обещают электорату сразу всем и много счастья и счастья этого снова на века. И мы верим и голосуем за них.

[ЗАС Кошель]

Вспоминается ещё случай из времён развитого социализма. Наступал святой праздник - день рождения В.И. Ленина и в этот день вся страна выходила на Всесоюзный Ленинский Коммунистический субботник. Даже многочисленные коллективы райкомов и райисполкомов выходили с мётлами и швабрами и начинали наводить порядок вокруг своих контор. Я тогда работал на студии телевидения и мы, рано утром, быстренько разъезжали во все концы города, по трудовым коллективам, чтобы успеть заснять беззаветный труд, иначе к полудню все уже, с чувством выполненного долга, сидели за столами и пили водочку. Так вот приезжаю я на стройку и спрашиваю первого попавшегося мужичка, где найти бригадира. Он задрал голову и зычно крикнул.
- Вася!
Рядом, из окна первого этажа высунулась голова.
- Чего орёшь?
- Да вот корреспондент приехал.
Не обращая на меня внимания, Вася спрашивает.
- Чё ему надо?
- Да вот хочет заснять, как мы на субботнике работаем.
- Нехрен тут снимать, пусть берёт ломик и вкалывает!
Сейчас, когда начинают горевать о загубленной Советской власти, так и хочется сказать словами Васи: "Не хрен стонать, вокруг земли немерянно, берите да вкалывайте.
Да и кто стонет. Стонем мы, бывшие, так называемые, рабочие и служащие, мы прекрасно помним те благостные времена, когда приходили на, так называемую работу, к девяти утра и уходили в пять вечера, а на работе чаёк - кофеёк и бесчисленные перекуры. Помню я и двухэтажную контору совхоза Медведевский, кого там только не было! Директор с замами и секретаршей, секретари паткома и комсомола, рабочком и кадровик, бухгалтерия с кучей столоначальников и толпа главных специалистов, надо заметить, что никто из них не держал в руках ничего тяжелее карандаша или гранёного стакана. Раз были главные, значит, были и не главные их помощники. А если сюда пристегнуть ещё и фермы, на которых тоже были свои руководители с причандалами, то становится понятным, почему сельское хозяйство в СССР было чёрной дырой, куда утекали скудные средства социалистического хозяйствования, вернее, безхозяйствования. Да только ли сельское хозяйство было чёрной дырой? Все мы получали достойную зарплату, правда, по меркам развитого социализма. Как нам, дармоедам, не стонать сейчас о той жизни!
На протяжении семидесяти лет пелось, что мы самая читающая, самая грамотная страна в мире, но умение читать ещё не означает быть грамотным. Как о величайшем достижении ещё и сейчас вспоминаем, как бойко в первые годы Советской власти проходила в стране борьба с неграмотностью. Позднее мне тоже довелось "побороться" с неграмотностью в своей семье. Свою дочь научил читать за неделю, а внучку за три дня, вот и вся борьба с неграмотностью!
Наличие, так называемого высшего образования не означало быть умным. Да и что такое вузовское образование в СССР. Кто его получил, тот знает, сколько уходило сил и времени на изучение урезанной истории России, сфальсифицированной истории СССР, замученой истории КПСС, которая без конца изменялась в зависимости от руководителей. Учили нас и политэкономии социализма, и научному атеизму, и марксистско - ленинской философии, и научному коммунизму \где он этот коммунизм\. Одини бесконечные конспекты материалов съездов КПСС, и трудов классиков марксизма - ленинизма, этих образцов демагогии, чего стоят. А псевдонаучную экономику промышленных и сельскохозяйственных социалистических предприятий, которые, как только прекратилось вливание денежных средств, развалились, как карточные домики. Наверное, не стоит обьяснять, почему советские дипломы о высшем образовании не признавались в развитых странах. Действительно, что можно было спрашивать с выпускника, например, мединститута после такого обучения, считалось, что ты легко отделался если тебе по ошибке выдернут здоровый зуб вместо больного, или разойдутся швы после операции \зато бесплатно\. Бардак был во всех отраслях народного хозяйства, просто медицина это наиболее яркий пример, потому что на памяти каждого, кто прожил то благословенное время, есть такие случаи.
Большевизм в кратчайший срок, по историческим меркам, как неожиданно появился, так же неожиданно исчез, раззорив Россию дотла, в начале века и бросил её на разграбление в конце своего "гениального" правления. Ленинский лозунг "грабь награбленое" плавно перетёк в лозунг "грабь ограбленых" и снова грабят с удовольствием и безоглядно.
Для захвата власти невозможно придумать более гениального лозунга, но нет и подлее его. Это была эпоха кровавого безумия. И, наверное, не напрасно проклятые капиталисты окрестили СССР "империей зла". В своё время священнослужители Советского Союза называли его "полигоном сатаны", а в тридцатых годах, люди прошедшие через голодомор, называли "страной людоедов". И, как не крути, каждый, по - своему, был прав. Горько и обидно. Но чтобы не так тяжко это переживать я бы согласился с другим названием "страна дураков" - всё как - то не так безнадёжно и сурово.
Был в истории ещё один "товарищ" \partaigenosse\ Гитлер, который тоже строил социализм, но только, в отличие от нас, для одной страны - Германии. У него тоже ничего путного не получилось.

[ЗАС Кошель]

А был я три дня на озере Уткуль.
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918934&d=1314529854http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918932&d=1314529797http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918929&d=1314529734

Так называемая Дромо встреча. Участников автофорума...

[ЗАС Кошель]

Ну маленько ещё природы с тех мест.

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918938&d=1314529894
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918937&d=1314529891
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918531&d=1314517441

[ЗАС Кошель]

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918565&d=1314518869http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918604&d=1314519882http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1919779&d=1314542787

[ginaki]

Виды живописные. Берега водоёмов без мусора. Лепота!

[ЗАС Кошель]

По дороге..

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1921368&d=1314603169

[ЗАС Кошель]

Виды живописные. Берега водоёмов без мусора. Лепота!

Дык убираем за собой

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1919813&d=1314543180:bs:

Ты представь, что за собой могут 60 человек оставить?

[ЗАС Кошель]

Немного я, праздно шатающийся , да и вообще шатающийся...



http://www.youtube.com/watch?v=AfMU-TORbEk&feature=player_embedded

[ginaki]

У нас водоёмов мало. Летом возле них толкотня. А после остаётся мусор. А сам тоже всегда вожу с собой пакет для мусора.

[ЗАС Кошель]

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1922414&stc=1&d=1314628077

[ЗАС Кошель]

Ну продолжение завтра....

[valerok]

Ты хочешь сказать что сейчас по сравнении с тем "проклятым" советским временем стало лучше. Тема необъятная. В известном телешоу попытались в ней разобратъся великие интеллигенские умы Сванидзе с Кургиняном.Получилось интересно.Но на этот вопрос ответил еще в 19 в известный поэт. Кому живется весело вольготно на Руси? Перефразируя. Начальнику физической начальнику химической и зам по строевой.

[ЗАС Кошель]

Ты хочешь сказать что сейчас по сравнении с тем "проклятым" советским временем стало лучше. Тема необъятная. В известном телешоу попытались в ней разобратъся великие интеллигенские умы Сванидзе с Кургиняном.Получилось интересно.Но на этот вопрос ответил еще в 19 в известный поэт. Кому живется весело вольготно на Руси? Перефразируя. Начальнику физической начальнику химической и зам по строевой.

Я лично вообще ничего сказать не хочу. Если это ты про ВОСПОМИНАНИЯ.

великие интеллигенские умы Сванидзе с Кургиняном. - это жесть и не про национальность, а всё остальное...

[ЗАС Кошель]

Ну как бы опять Уткуль. Гастрономическая составляющая.:-))http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1919164&d=1314535187http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918954&d=1314530143http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1922255&stc=1&d=1314624285

[ЗАС Кошель]

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1919629&d=1314540759http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1919638&d=1314540844http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1922265&stc=1&d=1314624668

[ЗАС Кошель]

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1922286&stc=1&d=1314625433http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1922397&stc=1&d=1314627619http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1923059&stc=1&d=1314641558

[ЗАС Кошель]

Ну, а я за всегда там где пестня...Хотя про слона говорить не буду. Стада слонов!!!

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1923249&stc=1&d=1314646787http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1923248&stc=1&d=1314646781

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ. послесловие (продолжение)

В Барнаульском центре хранения спецдокументации лежат расстрельные тома. Вот один из них, дело №19931 по обвинению двадцати двух человек. Здесь список безвинных мучеников 1937 года. Вот он: Елясов В.И., Косинцев Ф.Л., Паутов Н.А., Шадрин Г.М., Улыстиков А.А., Шмаков Г.П., Жигулев В.И., Черданцев С.И., Колесников А.И., Колесников Г.И., Гуляев А.Д., Косинцев А.П., Архипов П.Л., Ломакин П.О., Белкин С.К., Попов М.П., Клепиков Е.М., Казазаев Т.Г., Зиновьев М.А. Зиновьев Н.Р., Сырчиков Е.А., Зубов Ф.Ф. В обвинительном заключении на них говорится следующее: Солонешенским райотделом НКВД в селе Тележиха вскрыта и ликвидирована бандитско - кулацкая, контрреволюционно - повстанческая организация, возглавляемая бывшими бандитами Елясовым В.И. и Косинцевым Ф..Л. Основная её задача - проведение вредительской деятельности направленной против политики ВКП \б\ и Советского правительства. Конечной своей целью контрреволюционная организация ставила подготовку повстанческих кадров для свержения Советской власти вооруженным путём, в момент войны против СССР какой - ни будь капиталистической страны. Следствием установлено, что Елясов и Косинцев, как бывшие бандиты, в 1935 году договорились между собой о возобновлении контрреволюционной деятельности. Анализируя своё вооруженное выступление против Советской власти в 1922 году, и считая его не удачным, потому, что оно было в мирное время, решили готовить повстанческие кадры и выступать в момент войны, с имевшимся спрятанным оружием, оставшимся после разгрома банды Колесникова в 1922 году. В 1936 году, когда по газетным сообщениям известно, что на Дальнем Востоке со стороны Японии были налёты на границу СССР Елясов и Косинцев решили, что для формирования кадров самый подходящий момент. Установили связь с бывшими участниками банды и договорились с ними на контрреволюционных сборищах о подготовке вооруженного выступления в момент войны. После чего они восстановили связь с бывшими бандитами села Большая Речка Сырчиковым, в селе Кудряшовка Архиповым, отец которого бандит и в настоящее время находится в Китае.
Дав последние указания в подготовке повстанческих кадров и проведении подрывной деятельности в колхозах, распределив их между участниками организации, в конце 1936 года Елясов и Косинцев связались в Селе Солонешном с попом Кучумовым и информировали его о наличии повстанческих кадров.
Весной 1937 года они установили связь с бывшим белым офицером Завьяловым, работавшим в Марало - совхозе. Всего было завербовано в банду двадцать два человека. Участники этой организации по заданию Елясова и Косинцева распространяли слухи о войне и неминуемой гибели Советской власти, запугивали колхозный актив и колхозников расправой, проводили среди населения клеветническую агитацию, направленную на дискредитацию Советской власти.
На основании этого обвинения постановлением тройки от 18 сентября двадцать человек были приговорены к расстрелу, двое к десяти годам. 27 сентября приговор был приведён в исполнение. В ту ночь в Бийской тюрьме было расстреляно ещё сто восемьдесят три человека.
У меня была надежда увидеть в деле фотографию своего деда по матери, которого я никогда не видел. Но где там, кто бы стал фотографировать миллионы заключённых. "А если бы когда - ни будь родственники расстрелянных издали бы альбом их фотографий - то, перелистывая и глядя, последним взглядом в померкшие глаза мы бы много почерпнули для всей оставшейся жизни. Такое чтение без букв, легло бы на сердце вечным наслоем".А Солженицин.
В томах сфабрикованного дела есть показания свидетелей. Я внимательно читал свидетельства против моего деда Прокопия Архипова. Вот выдержки из одного - "... в данный момент в колхозе активно ведёт антисоветскую агитацию, разлагает дисциплину, говорит, что Советская власть разорила крестьян, загнала в колхозы и морит голодом. Колхозники работают день, и ночь, но за работу ни чего не получают, они всё равно разбегутся. После собраний заговорщиков, по посёлку идут слухи о бандах, что скоро они придут и разгонят все коммуны и коммунаров. В результате такой пропаганды вся беднота из коммун вышла". На этих пожелтевших страницах стандартный набор чёрных дел "врагов народа". Свидетельских показаний много, более шестидесяти и, конечно же, среди них находились люди совестливые, для которых потом всю жизнь немым укором были семьи посаженных и расстрелянных, которые жили рядом в неимоверной нужде и надсаде. Они каждый день видели обездоленных и осиротевших детишек. Да и "вину" отцов все прекрасно знали, и уж конечно было бы легче, если бы их ложь была направлена против действительных воров или убийц. Но в данном случае эти свидетели сами оказались в числе душегубов. Их вины в этом нет, просто вся большевистская идеология поставила с ног на голову понятия о добре, зле, чести и достоинстве. Дети начали предавать своих отцов и становились героями, жены отрекаться от арестованных мужей. Все эти молотовы, буденные, калинины, поскрёбышевы лизали "бьющую руку", жили и неоднократно женились, когда их родные жены, по приказу Сталина, гнили в тюрьмах. Да не с тех ли пор мы стали печалиться, когда сосед разводил аж двух коров и радоваться, когда они у него дохли.
Есть в расстрельных томах и характеристики данные председателем колхоза. Они так же обширные с большим перечнем "злодейств". От запряжки жерёбых кобыл в работу, до "не лестных слов" в адрес великого и дорогого Отца и Учителя товарища Сталина. Эти характеристики написаны по определённому шаблону, только перечень подрывных дел у каждого обвиняемого свой. Моя бабушка Аксинья рассказывала, как после развенчания Сталина, тот человек, который писал это, пришёл в колхозную контору, сорвал портрет вождя, хлопнул его об пол и долго топтал. Бабуля сокрушалась, зачем стекло - то было разбивать. Но, наверное, накипело!

[ЗАС Кошель]

Только по первоначальным предложениям намечалось расстрелять по Алтайскому краю более 70 тысяч человек. Мы знаем, что многие руководители на местах, успешно выполнив установленный для них лимит, просили разрешение на дополнительный отстрел. И такие разрешения с охотой давались. Вот это красное колесо и прокатилось по костям моего деда и миллионов других таких же бедолаг. Если в деле тридцатого года показания свидетелей были сбивчивые и порой противоречивы, а обвиняемые полностью отрицали свою вину, то в бумагах тридцать седьмого года всё уже обкатано и согласовано, от обвинения до признания вины. Я долго вглядывался в подписи своего деда. Под протоколами допросов в тридцатом они были спокойные и ровные, а в тридцать седьмом он уже знал, что его ждёт. Росписи на каждом листке корявы и не разборчивы. Видно, как разрывалась его душа, и знобило сердце о своей судьбе и о судьбе детишек. И только обвинительное заключение, которое им зачитали на заседании особой тройки НКВД о расстреле, он подписал чётко и разборчиво. А Фадей Шмаков вообще ставил крестики в силу своей неграмотности. У всех обвиняемых в анкетах в разделе род занятий записано - хлебопашец, в графе образование - малограмотный и лишь у тополинца Завьялова - офицера русской армии записано, что он владеет грамотой. Судьба Завьялова неизвестна. Он, одинаково с другими, фигурирует в деле, но его фамилии нет в числе приговорённых. В одном из томов подшит листочек с тремя стихотворными строфами, вот они: Руки схвачены ремнями, глаз усталых не поднять. Лист осенний под ступнями, гроздь рябины не сорвать. Нас ведут гурьбой к оврагу, там, где будут убивать. Где силы взять сорвать повязку. И перекрестить мне палача. Тех, что расстреляны вчера, песком тяжелым занесло, в душе осталась только вера! Быть человеком это тяжело. А ночью наш черёд настанет, часы секундами летят, глаз не сомкнуть и тело стонет, да за решеткой капельки стучат.
Но перед выстрелом ты все же попроси - Россию, Господи, спаси!
В верхнем углу этого листка наискосок красным карандашом чиркнуто - Завьялов. Вероятно, на этом русском офицере были сфабрикованы ещё дела. Стихотворные строки мог написать Завьялов, мог написать кто - то другой. В одном автор был не точен, приговоренных не уводили гурьбой к оврагу, не завязывали пред выстрелом глаза, а методично, здесь же в при тюремном сарае, как на скотобойне, стреляли в затылок из нагана и потом убитых, слой за слоем, складывали в ров до полного заполнения. Позднее власть их реабилитировала, а сейчас берёт досада, что они раньше не сообразили, не собрались, не организовались, чтобы вовремя не допустить эту "родную" власть. Не было бы её - не было бы нынешнего вселенского бардака. Те же "пламенные революционеры", которым довелось посидеть в царских застенках, а позднее в советских концлагерях, если им удавалось выжить, писали, что ни когда ещё не было такого ужаса в русских тюрьмах, как в ГУЛАГе. Сведения о расстрелах и мучениях в советских тюрьмах позднее умело использовала геббельсовская пропаганда. И это давало свои результаты. Сейчас невозможно представить, сколько русских людей только из - за этого перешли на сторону фашистов и какой дополнительной кровью обошлось это нам. Какую бы сторону деяний большевиков не возьмёшь - везде кровь, кровь и миллиардные средства, потраченные из - за головотяпства. В ряду этого маразма об одной "безделице" можно бы и не вспоминать, но хочется. С самого первого года существования Советской власти по всей стране началось возведение бронзовых и мраморных истуканов - памятников "пламенным революционерам". Предполагалось, что эти памятники будут стоять века и вдохновлять на новые подвиги строителей коммунизма. Потом, через короткое время, бронзовые чучела Иосифа Виссарионовича потащили на перетопку, а не через долго в бывших союзных республиках перетопили и вождя мирового пролетариата. Это какие же денжищи высосаны из нашего народа и брошенные псу под хвост.
Но вернусь к обвинительному заключению на своего деда. В конце его стоит подпись: Начальник районного отдела НКВД мл. лейтенант госбезопасности Шишкин. Младший лейтенант наверняка получил за раскрытие заговора повышение в чине и расширение штата райотдела. Ну что же, всё правильно - вначале, когда народ был нравственно здоров, на всю волость достаточно было одного урядника, потом при социализме на двадцать тысяч поставили уже лейтенанта с помощниками. Ну а в последние годы советской власти райотделами руководили подполковники и полковники. А сейчас впору ставить генералов, потому, что преступность растёт, и наша милиция за ней не поспевает. Как только был открыт "железный занавес", то наши мафики, воспитанные пионерскими и комсомольскими организациями на моральном кодексе строителя коммунизма, разворовав всё в своей стране, рванули по всему миру. И их боится даже американская полиция. Мы снова впереди планеты всей. И что примечательно, до 1917 года лучшим, самым красивым зданием в Солонешном была церковь, ну а сейчас райотдел милиции. А на месте, где стояла церковь, расположилась пивнушка под названием "Морозко". Всё, приехали, дальше ехать некуда.
В конце дела подшиты приговоры к расстрелу с конфискацией имущества и акты о приведении приговоров в исполнение, и приписки о том, что имущество не конфисковано. Если вернутся в дела, то в описях имущества у большинства стоит пометка - безимущий. Основное имущество убитых это старики родители и дети по три, девять человек оставшихся на руках женщин.
Бабушка ещё в шестидесятых годах рассказывала про Фадея Шмакова, которого арестовали в один день с её мужем. В Кудряшовке он был пришлым. Жена ждала ребёнка, когда Фадея увели. Дочь родилась зимой, её назвали Анна. Есть нечего, молока у матери не было, и чтобы не слышать плач, она уходила из избушки. Девочка умерла, но её плач она слышала до последних дней своей жизни, до конца.
Восемнадцатого сентября "бандитам" зачитали приговор и через девять дней расстреляли. Девять бесконечных дней. "...И началось ожидание - всю ночь все не спят, в полном упадке ждут вывода на смерть, слушают шорохи коридора. Иногда ночью гремят замки, падают сердца - меня? Не меня!! А вертухай открыл дверь, за какой - ни будь чушью: "Уберите вещи с подоконника!" От этого отпирания, может быть, все стали на год ближе к своей естественной смерти. Может быть, полсотни раз так отпереть и уже не надо тратить пуль. Некоторые на глазах сокамерников за три, четыре дня становились седыми. Кто - то терял связную речь и связное понимание. Тот, кто сошел с ума в камере смертников, сумасшедшим и расстреливался". А. Солженицин.
Хочу повиниться перед своими земляками Александром Пашко, Владимиром Малявко, Фёдором Копыловым и сотнями других. Я хотел изучить расстрельные дела их родителей, но не смог, мне с лихвой хватило двух томов двадцати двух крестьян членов одной "банды". Дела их отцов находятся в томах других "банд".
И ещё одно уже долго занимает мои мысли. В том июльском постановлении ЦК ВКП \б\ далее следует разъяснение, что арестованных следует разделить на три категории. Первая категория, куда попал мой дед, подлежала безусловному уничтожению, вторая должна быть заключена в концлагеря и третью "менее виноватую" предписано было ссылать вместе с семьями в необжитые районы Сибири. Сейчас документы НКВД рассекречиваются. И вот один из них, повествующий о судьбе этой третьей категории. Это докладная записка, посланная в 1933 году инструктором райкома партии Нарыма в Западно - сибирский крайком, она касается судьбы шести тысяч человек. Записка эта пространна, я привожу её в сокращении: "Прибывшие в двух эшелонах на трудовое поселение в Томск были пересажены в баржи и отправлены вниз по Оби на остров Назино. В пути сосланные находились в крайне тяжелом положении. В результате смертность достигала порядка 35 - 40 человек в день. По прибытии на остров на второй день 19 мая, выпал снег, поднялся ветер, а затем мороз. Голодные, истощённые люди без крова, не имели ни каких инструментов, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать у огня. В первые сутки на острове умерло 295 человек. На пятый день прибыла ржаная мука. Получив её люди в шапках, портянках, пиджаках и штанах разводили болтушку и ели, при этом огромная часть их просто съедала муку, в результате умирали от удушья. Голод продолжал свирепствовать. Вскоре началось людоедство. ...Через два месяца из 6100 человек, выбывших из Томска и плюс к ним 700 человек переброшенных на Назинские участки из других комендатур, осталось в живых 2200 человек".
Да и те уже не жильцы. Это был даже не фашизм, это был сатанизм. А ведь могли бы и моего деда не расстрелять, и с детишками отправить в Нарым. Вот уж действительно, Судьба.

[Евгений Вл]

Андрюха хорошо отдохнул,шашлычек,раки,не разу еще не ел вкусно наверное. Молодца.

[AleKo]

Да ты меломан со вкусом и особым цинизмом, Андрей... - всё прям у тебя на лице и написано...*)

[ЗАС Кошель]

Андрюха хорошо отдохнул,шашлычек,раки,не разу еще не ел вкусно наверное. Молодца.

это ещё не всё, дальше есчо будет...

[ЗАС Кошель]

Да ты меломан со вкусом и особым цинизмом, Андрей... - всё прям у тебя на лице и написано...*)

что есть, то есть, отказываться не буду.

[Алексей22]

http://s57.radikal.ru/i157/1109/93/353b2aed5116.jpg (http://www.radikal.ru)

[Комбат56]

Руки схвачены ремнями, глаз усталых не поднять.
Лист осенний под ступнями, гроздь рябины не сорвать.
Нас ведут гурьбой к оврагу, там, где будут убивать.
Где силы взять сорвать повязку.
И перекрестить мне палача.
Тех, что расстреляны вчера, песком тяжелым занесло, в душе осталась только вера!
Быть человеком это тяжело.
А ночью наш черёд настанет, часы секундами летят, глаз не сомкнуть и тело стонет, да за решеткой капельки стучат.
Но перед выстрелом ты все же попроси - Россию, Господи, спаси!Что чувствовал человек, когда писал эти слова?...

[Комбат56]

Сейчас документы НКВД рассекречиваются. И вот один из них, повествующий о судьбе этой третьей категории. Это докладная записка, посланная в 1933 году инструктором райкома партии Нарыма в Западно - сибирский крайком, она касается судьбы шести тысяч человек. Записка эта пространна, я привожу её в сокращении: "Прибывшие в двух эшелонах на трудовое поселение в Томск были пересажены в баржи и отправлены вниз по Оби на остров Назино. В пути сосланные находились в крайне тяжелом положении. В результате смертность достигала порядка 35 - 40 человек в день. По прибытии на остров на второй день 19 мая, выпал снег, поднялся ветер, а затем мороз. Голодные, истощённые люди без крова, не имели ни каких инструментов, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать у огня. В первые сутки на острове умерло 295 человек. На пятый день прибыла ржаная мука. Получив её люди в шапках, портянках, пиджаках и штанах разводили болтушку и ели, при этом огромная часть их просто съедала муку, в результате умирали от удушья. Голод продолжал свирепствовать. Вскоре началось людоедство. ...Через два месяца из 6100 человек, выбывших из Томска и плюс к ним 700 человек переброшенных на Назинские участки из других комендатур, осталось в живых 2200 человек".Почти всех моих родственников, вот таким же макаром отправили в Томск, только в декабре 1931-го года.

[ЗАС Кошель]

Что чувствовал человек, когда писал эти слова?...

Только сейчас понял, что текст не правленый. Буду теперь внимательней.

А коняшки это плот совместных усилий с Алексеем22, по дистанционному обучению вставке изображения.:-))
Конешки как я понял с нашего ипподрома.

[ЗАС Кошель]

Почти всех моих родственников, вот таким же макаром отправили в Томск, только в декабре 1931-го года.

Вась так судьба многих в те годы, как под копирку...

[ЗАС Кошель]

ВОСПОМИНАНИЯ. послесловие (продолжение)

Наверное, всё-таки Бог есть. 26 октября 1918 года Совету Народных Комиссаров было твёрдое послание патриарха русской православной церкви Тихона:
"Все взявшие меч мечом погибнут" (Мф. 26, 52)

Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб нашего отечества, называющие себя "народными комиссарами". Целый год держите вы в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину октябрьской революции, но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды.

Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания?

По истине вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы (Мф. 7, 9,10). Народу, изнуренному кровопролитной войной, вы обещали дать мир "без аннексий и контрибуций".

От каких завоеваний могли отказаться вы, приведшие Россию к позорному миру, унизительные условия которого даже вы сами не решились обнародовать полностью? Вместо аннексий и контрибуций великая наша родина завоёвана, умалена, расчленена и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото.

Вы отняли у воинов все, за что они прежде доблестно сражались. Вы научили их, недавно еще храбрых и непобедимых, оставив защиту родины, бежать с полей сражений. Вы угасили в сердцах воодушевлявшее их сознание, что "больше сия любве никто же имать, да кто душу свою положит за други своя" (Иоанн, 13, 15). Отечество вы подменили бездушным интернационалом, хотя сами отлично знаете, что, когда дело касается защиты отечества, пролетарии всех стран являются верными его сынами, а не предателями.

Отказавшись защищать родину от внешних врагов, вы, однако, беспрерывно набираете войска. Против кого вы их ведете?

Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли их в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и, вместо мира, искусственно разожгли классовую вражду. И не предвидится конца порожденной вами войне, так как вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян доставить торжество призраку мировой революции.

Не России нужен был заключенный вами позорный мир с внешним врагом, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир. Никто не чувствует себя в безопасности, все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертью часто без всякого следствия и суда, даже без упрощенного, вами введенного суда. Казнят не только тех, которые перед вами в чем-либо провинились, но и тех, которые даже перед вами заведомо ни в чем не виновны, а взяты лишь в качестве "заложников", этих несчастных убивают в отместку за преступления, совершенные лицами, не только им не единомысленными, а часто вашими же сторонниками или близкими вам по убеждению. Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чем не повинных, а просто по огульному обвинению в какой-то расплывчатой и неопределенной "контрреволюционности". Бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего предсмертного утешения-напутствия Св. Тайнами, а тела убитых не выдаются родственникам для христианского погребения.

Не есть ли все это верх бесцельной жестокости со стороны тех, которые выдают себя благодетелями человечества и будто бы сами когда-то много претерпели от жестоких властей?

Но мало вам, что вы обагрили руки русского народа его братской кровью, прикрываясь различными названиями контрибуций, реквизиций и национализации, вы толкнули его на самый открытый и беззастенчивый грабеж. По вашему наущению разграблены или отняты земли, усадьбы, заводы, фабрики, дома, скот, грабят деньги, вещи, мебель, одежду. Сначала под именем "буржуев" грабили людей состоятельных, потом, под именем "кулаков", стали уже грабить и более зажиточных и трудолюбивых крестьян, умножая таким образом нищих, хотя вы не можете не сознавать, что с разорением великого множества отдельных граждан уничтожается народное богатство и разоряется сама страна.

Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть и заглушили в нем сознание греха, но какими бы названиями не прикрывались злодеяния,- убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями.

Вы обещали свободу.

Великое благо - свобода, если она правильно понимается, как свобода от зла, не стесняющая других, не переходящая в произвол и своеволие. Но такой-то свободы вы и не дали: во всяческом потворстве низменным страстям толпы, в безнаказанности убийств и грабежей заключается дарованная вами свобода. Все проявления как истинной гражданской, так и высшей духовной свободы человечества подавлены вами беспощадно. Это ли свобода, когда никто без особого разрешения не может провезти себе пропитание, нанять квартиру, переехать из города в город? Это ли свобода, когда семьи, а иногда населения целых домов выселяются и имущество выкидывается на улицу, и когда граждане искусственно разделены на разряды, из которых некоторые отданы на голод и на разграбление? Это ли свобода, когда никто не может высказать открыто свое мнение, без опасения попасть под обвинение в контр-революции? Где свобода слова и печати, где свобода церковной проповеди? Уже заплатили своею кровью мученичества многие смелые церковные проповедники, голос общественного и государственного обсуждения и обличения заглушен, печать, кроме узко-большевистской, задушена совершенно.

Особенно больно и жестоко нарушение свободы в делах веры. Не проходит дня, чтобы в органах вашей печати не помещались самые чудовищные клеветы на Церковь Христову и ее служителей, злобные богохульства и кощунства. Вы глумитесь над служителями алтаря, заставляете епископов рыть окопы (епископ Тобольский Гермоген) и посылаете священников на грязные работы. Вы наложили свою руку на церковное достояние, собранное поколениями верующих людей, и не задумались нарушить их последнюю волю. Вы закрыли ряд монастырей и домовых церквей, без всякого к тому повода и причины. Вы заградили доступ в Московский Кремль - это священное достояние всего верующего народа.

"И что еще скажу. Не достанет мне времени" (Евр. 11, 32), чтобы изобразить все те беды, какие постигли родину нашу. Не буду говорить о распаде некогда великой и могучей России, о полном расстройстве путей сообщения, о небывалой продовольственной разрухе, о голоде и холоде, которые грозят смертью в городах, об отсутствии нужного для хозяйства в деревнях. Все это у всех на глазах. Да, мы переживаем ужасное время вашего владычества и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ Зверя...

Не наше дело судить о земной власти, всякая власть, от Бога допущенная, привлекла бы на себя Наше благословение, если бы она воистину явилась Божиим слугой, на благо подчиненных и была "страшна не для добрых дел, а для злых" (Рим. 13, 34). Ныне же к вам, употребляющим власть на преследование ближних и истребление невинных, простираем Мы Наше слово увещения: отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры, обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междуусобной брани. А иначе "взыщется от вас всякая кровь праведная вами проливаемая" (Лук. 11, 51) "и от меча погибнете сами вы, взявшие меч" (Мф. 25, 52).

Тихон
Патриарх Московский и всея России
13 (26) октября 1918 г.

[ЗАС Кошель]

И как же отрадно осознавать, что действительно взыскалось! Нет не на том свете, а ещё на этом, взыскалось в самой казуистической форме. Их же соратник по партии, по всем совместным чёрным делам, всех этих петерсов, тухачевских, блюхеров, крыленков и дыбенков, уборевичей и рудзутаков, бухариных, троцких, зиновьевых и каменевых и прочих и прочих, всех, кто совершил тот поганый переворот в октябре семнадцатого - всех покарал усатый кремлёвский антихрист. Втройне тяжко им было гибнуть от рук своего подельника.. И поделом!!!
А миллионы загубленных простых граждан России, как же с ними? А они тоже виновны, виновны в том, что позволили сатанистам срубать головы церквям, позволили распять православную веру.
У Василия Белова есть рассказ "Холмы". Суть его в том, что на русских погостах лежат в основном женщины. А мужчины, кто сложил голову на Шипке в русско - турецкую, кто под Порт - Артуром в русско - японскую, кто на первой мировой и многие на второй мировой. Василий Белов тогда в1973 году не мог назвать уничтоженных сталинским геноцидом. А их тоже нет на российских кладбищах. И угробленных за годы строительства социализма будет побольше, чем во всех перечисленных войнах вместе взятых.
Да, в России сейчас полный бардак. Но нужно себе ответить, кто виноват? Если у кого ещё есть остатки памяти, то он должен помнить, что до 1990 года КПСС обладала абсолютной властью. Все руководители даже самого мелкого пошиба были коммунистами, других просто не держали. Ректорат всех высших учебных заведений тоже. Соответственно в сознание миллионов выпускников всех советских вузов была намертво вбита коммунистическая идеология. Коммунистами обязаны были быть все офицеры МВД, армии и КГБ. СССР имел самые мощные вооруженные силы, перед которыми в ужасе был весь мир. Основная масса законов построена на одном главенствующем принципе: "Любое действие или бездействие, служащее подрыву существующего строя является тягчайшим преступлением". И вдруг, вся эта махина, шутя разваливается. Так не поискать ли корни развала страны и строя в самом этом строе? Столетиями создавалась Великая Россия, и семидесяти лет хватило, чтобы её разрушить, а заодно уничтожить и нравственное здоровье нации, превратив нас в лентяев и пьяниц, стукачей и фарисеев, лицемеров и воров.
Жаль, что Сталина убрали из мавзолея, надо было и его чучело показывать в назидание потомкам.
Есть у товарища Ленина одна примечательная фраза, которую он однажды изрёк: "Дайте нам партию революционеров, и мы перевернём Россию". Перевернули. И после этого переворота так и летим кувырком. Страна обнищавшая, биологически вырождающаяся, но самое ужасное, всё, что с нами произошло - происходило под светлыми, правильными лозунгами о всеобщем равенстве, счастье и братстве.

с. Солонешное 2003 г..

[ЗАС Кошель]

И снова Уткуль. Мы сами не работали, использовали труд угнетённых детей.

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1918955&d=1314530158http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1919527&d=1314539489

Вот к чему приходит эксплуатаци.
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1922105&stc=1&d=1314620422

А сами тем временем
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1919213&d=1314535518

[SERYJ]

Ребёнка заставили дрова колоть - шутка. хотя бы топор нормальный дали , колун называется , а то этот топор не для этих целей .Глядя на фото детство вспомнил когда в пятилетнем возрасте без оца остался так что с такой работой знаком стакого возвраста как этот пацан.

[ЗАС Кошель]

Вот вопрос. К тем кто читает и кого количество печатных знаков не пугает. Есть такая вещица.

Василий Швецов.
Горькая новь.

Не для журнала писано,
Спаси, Господь, от бед.
Для внуков и для правнуков,
О том, как жил их дед.

Я не историк и не писатель, а крестьянин, и как родившийся и полжизни проживший в Тележихе, решил запечатлеть прошлое моего села, где мне знаком каждый двор, каждая гора, каждая дорога и тропа, лес, лога, речки и ключи, пашни и покосы. Для меня всё здесь мило, я очень люблю своё село, там моя родина, там, в крепко сколоченных кедровых гробах, на кладбище, покоятся мой дед, мой отец, много братьев и сестёр.


Бум читать?

[ЗАС Кошель]

Ребёнка заставили дрова колоть - шутка. хотя бы топор нормальный дали , колун называется , а то этот топор не для этих целей .Глядя на фото детство вспомнил когда в пятилетнем возрасте без оца остался так что с такой работой знаком стакого возвраста как этот пацан.

Дык это кто с колуном на отдых ездит? Хорошо такой дали и брёвнышки распилили, а то могли бы дать и для обивания мяса...:-)))

[ЗАС Кошель]

А это мама нашего малолетнего труженика.


http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1941897&d=1315324083http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1941984&d=1315327342http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1941941&d=1315325887

[Комбат56]

Бум читать?Бум!

[Колосковец]

Бум читать!!!:bv::ay::-dr

[ЗАС Кошель]

Василий Швецов.
Горькая новь.

Не для журнала писано,
Спаси, Господь, от бед.
Для внуков и для правнуков,
О том, как жил их дед.

Я не историк и не писатель, а крестьянин, и как родившийся и полжизни проживший в Тележихе, решил запечатлеть прошлое моего села, где мне знаком каждый двор, каждая гора, каждая дорога и тропа, лес, лога, речки и ключи, пашни и покосы. Для меня всё здесь мило, я очень люблю своё село, там моя родина, там, в крепко сколоченных кедровых гробах, на кладбище, покоятся мой дед, мой отец, много братьев и сестёр.

ЧАСТЬ 1

Первый наплыв переселенцев из России в наши края был, скорее всего, после Никонианской реформы православной церкви. В конце 19 века в селе Топольном жил Афанасий Осипович Зиновьев, у него сохранились дневниковые записи его прадеда, в которых есть, например, такая: "...В лето 1736 года, продавши недвижимое имущество, выцехали из Киржачей в Сибирь в поисках беловодья. В лето 1738 года за день мая остановились у родника - озера близко аила киргизов из двух десятков юрт. Дальше не поехали, поломалось колесо у телеги Филипповой Марфы. У неё муж умер в киржачах, с ней ехало четыре сына. Здесь и остановились на жительство".
Так к нам прибывали переселенцы староверы. В центральной России они ничего кроме гонений не ждали и уходили, спасая веру и детей всё дальше и дальше на окраины государства. Сам раскол православной церкви произошёл ещё раньше, в 1653 году. Патриарх Никон, инициатор церковных нововведений, наверняка содрогнулся бы узнав, к чему привели его старания вернуть троепёрстие при крестном знамении вместо двухперстия, написания имени Христа не Иисус, а Иисус, совершение крестного хода вокруг храма не по солнцу, а против. И ещё некоторые мелочи. Гонимые, спасались бегством в знаменитые тогда раскольничьи скиты и поселения, котороые возникли на Европейском севере, в Олонецком крае, в степном Саратовском Заволжье, в Нижегородском Заволжье, по берегам реки Керженец \ левый приток Волги \. Можно с уверенностью утверждать, что с реки Керженец, где было более семидесяти старообрядческих скитов, раскольники откочевали дальше, в глубь Сибири, когда, во времена царствования Николая 1, гонения на них особенно ужесточились. В Тележихе потомков тех первых кержаков было не много: Пономарёвы, Пермяковы, Поломошновы, Телегины, Дударевы, всего несколько десятков семей. У нас в деревне их звали чашечниками за то, что они ни когда не пили и не ели из чужой посуды, вероятно, был в этом здравый смысл.
...Второй массовый наплыв новосёлов был после 1773 года, когда подавили восстание за Уралом под предводительством Пугачёва. Часть крестьян после царского суда, была сослана в Сибирь, а часть скрытно, побросав свои семьи, перебрались в наши глухие места. Из таких, в Тележихе, был прапрадед Сергея Тельмина.
Третья волна заселения была после отмены крепостного права. Так с 1865 года по 1875 год из Пермской губернии, Камышловского уезда, Тамикульской волости, и ряда других уездов и волостей этой губернии, переехало на жительство в Тележиху сразу несколько семей. Это были семьи Андрея Хлыстикоа, Прокопия Белькова, Родиона Новосёлова, Селивёрста Швецова, Якова Верикина, Степана Подоксёнова, Ивана Тимофеева, Иллариона Тимофеева. Некоторые, уезжали от малоземелья, из - за забастовочного движения. Мой дед, бывший рабочий пимокат, Селивёрст Швецов с женой Маврой и семилетним сыном Колей, неся на плече шерстнобитную струну и пимокатные колодки, пробирались сюда большую часть пути пешком, кормясь подаяниями. По приходу в Тележиху матери с ребёнком пришлось ходить с котомкой по миру и собирать куски на пропитание.
Новосёлов Родион привёз на корове с собой соху. Подоксёнов Степан принёс два глиняных бокала, да топор, о котором говорил, что он его кормилец, он был плотник.

**

[ЗАС Кошель]

Установить точно, когда была создана сельская управа сейчас невозможно, во главе её стоял староста, который выбирался сельским сходом. Разумеется, был и писарь, а вот кто были первыми, об этом уже ни каких сведений не найти. Управа была в здании в две комнаты, когда - то специально построеном, называемое сборней. В первой комнате, за грубо сколоченным деревянным столом, в переднем углу, сидел староста, вторая была перегорожена досчатой перегородкой, в той, что с окнами, работал писарь. Тут же стояли два шкафа, набитые разными канцелярскими книгами, бланками, делами, архивом за десятки лет. Во второй половине была каталажка. К году моего рождения, то - есть к 1903, здание сборни уже было ветхим. Рядом с ним такое же ветхое здание молельной, где наездом совершал обряды поп. Книги с записями о рождении находились или в молельной, или в сельской управе, но когда была построена церковь, то их передали туда. А когда церковь разрушили, то и записи о рождении все выкинули. Этим общественным зданиям уже в те годы было не менее полувека. Во главе деревни был староста, в каждом краю по одному сотскому, по два десятских. Отдельно полесовщик, который должен следить за порубкой леса для постройки и на дрова, выдавал лесобилеты, составлял акты на самовольных порубщиков.
В Тележихе вплоть до переворота 1917 года существовала неизменная структура из восьми выборных начальников. Ни кто из них никакой платы не получал, после своего срока они переизбирались. Для ведения делопроизводства нанимался писарь, он получал помесячную плату, кроме которой, ему разрешено было один раз в год проводить подворный добровольный сбор. Эти подачки превышали всякое жалование. Был ещё десятник для оповещения граждан на сход или по вызову старосты. Он назначался по очереди без всякой оплаты. Многие нанимали за себя, так как десятник должен всегда находиться на сборне, там и ночевать.
В обязанности управы входило своевременно решать на сельском сходе все вопросы, касающиеся жизни села. Тут и городьба и ремонт паскотины, поправка дорог, постройка, и починка мостов, передел покосов, определение штрафа за самовольную порубку леса, противопожарная безопасность, засыпка страхового семенного фонда и определение выдаваемых ссуд зерна на посев, о потравах, разбор жалоб по семейным разделам, обсуждение антиобщественных поступков, вынесение на виновных отпорных приговоров, приём на жительство из других мест и много, много другого. По всем вопросам существовал определённый свод законов и правил, как писаных, так и не писаных. Например, если хозяин своевременно не загородил свой участок паскотины, или городьбу сломал скот и вырвался на чьи - то полосы, то потраву взыскивали не с владельца скота, а с хозяина участка паскотины, на котором это произошло. Зная это, каждый в столбы или прочные колья загораживал не менее как в семь - восемь жердей. Покосы десятилетиями были закреплены за конкретными хозяевами. Кому не хватало, или вновь приехавшим, комиссия отводила свободные. Некоторые семьи занимали лога по двадцать - тридцать десятин. На сельском сходе обязательно выносили решение, с какого времени рвать по забокам хмель, брать черёмуху и бить кедровые шишки. Следил за этим лесообъездчик. Если кто - либо будет пойман, то налагали штраф и срамили на сходе. Но этот общественный закон всё равно нарушали, более всего приезжие, ни когда не видевшие, как всё это растёт. В мелкое начальство избирали в порядке очереди, подворно, старосту же выбирали из людей состоятельных и, разумеется, не пустобрёхов.
Бичём всех сёл были пожары. Пустоши пахали после того, как спалят траву на полосе, отсюда огонь перебрасывался на гору, на сухую траву, в лес и пошло, поехало на десятки километров во все стороны. Выжигали траву и на покосах, Часто горела Баданка, Мохнатая сопка, горы Панова и Пролетного.
Были в селе и пакостники, которые обкрадывали погреба, но кража со взломом, на моей памяти была только одна у Пахома Поломошнова увезли несколько кадей мёда и выделанные овчины. Да ещё до первой империалистической, молодые парни Яшка Перевалов, Максим Паклин, Ванька Уфимцев и ещё двоих не помню, обокрали погреб Михея Шадрина и сбежали из села, нашли их в Куягане и доставили домой, на сходе пакостников драли, а родителей всячески срамили. Но такие случаи были единичны в десятки лет.
Для получения разрешения на жительство новосёлы писали заявление старосте, готовили вина, и вот на сходе староста объявлял:
- Вот, почтенные, в этой гумаге просится на жительство в наше обчество такой - то, так как решим, чо скажем ему. И начинались разные вопросы и в заключение заявляли:
- Пусть ставит ведро вина и живёт, места хватит. И проситель новосёл ставит на стол уже приготовленное вино и низко кланяется всему сходу, а старосте с писарем на особицу. Но такой порядок был только до семнадцатого года.
Тяжелым вопросом для схода была раскладка подати. Это самое несправедливое государственное мероприятие. Подать взималась не с дохода каждого хозяйства, а с количества душ в семье, души считались только мужские и взрослые, рабочие. Получалось так: хозяйство большое, много лошадей, коров, посева, мелкого скота, а хозяин один. Платит только за себя. А в семье, где четверо взрослых, Хозяйство с двумя коровами да тремя лошадями, платит за четырёх душ. При раскладке подати бывало много больших скандалов, но что же сделаешь, таков закон. И он подталкивал к увеличению хозяйства каждого мужика. Ежегодно росло село, появлялись новые пятистенные избы или по - круглому крытые дома, но первыми в обзаведении всегда строились возле речки бани. Крепким сплошным заплотом или с проредью жердями огораживалась полудесятинная усадьба. Из года в год хозяйства крепли, и некоторые старожилы уже без наёмного труда обойтись не могли, и прибывавшие поселенцы шли к ним в работники, которые постепенно с их помощь сами становились на ноги. Работай, не ленись и матушка природа с лихвой воздаст тебе. Многие разводили пчёл и имели по нескольку сот ульев дуплянок. Для выгона скота по селу была загорожена паскотина, которая тянулась на тридцать два километра, с шестью воротами по дорогам: вниз по Аную, в Третьем ключе, на Язёвку, в Березовскую яму, вверх по Аную и в Михайловом ключе. В начале века, в самом селе было триста шестьдесят пять хозяйств. В Тележихе становилось тесновато, и некоторые выселялись на хутора и заимки, где легче было разводить скотину и сеять хлеб, там покос и пашня были рядом. В посёлок Язёвский в десяти километрах от села, выехало девять хозяйств, в Плотников лог двенадцать и в Верхнее Черновое - тридцать два. Таким образом, появлялись новые деревни.

**

[ЗАС Кошель]

Чото не могу отступы сделать ...

[ЗАС Кошель]

На смену умерших отцов и дедов приходило новое поколение, прожили, кому сколько было положено и тоже ушли, оставив всё нажитое своему потомству. Этим людям нашим отцам и братьям, выпала лихая доля защищать нашу родину с 1914 по 1917 год от супостатов. Они в грязи и по колено в воде зиму и лето находились в окопах. Помню, как всем селом провожали первых ополченцев до Язёвской паскотины - это были Николай Бобков и Марк Шаровьёв. Потом проводы проходили еженедельно. Всего на первую мировую из села было мобилизовано двести два человека. Такое количество было взято только ополченцев, то - есть числящихся в запасе какой то очереди, да два десятка молодых служили действительную. Было убито, тридцать пять, Пришли тяжело ранеными двадцать три человека. Первым раненым на костылях пришёл Елизар Неустроев. Да в три погибели, как говорят согнувшихся, возвратилось из плена четырнадцать человек. И сейчас ни где по всей Великой Матушке России нет ни одного мемориала или простого памятника солдатам сложившим свою голову за Родину в первую мировую, а их русских солдат погибло тогда более двух миллионов На долю этого же поколения достались и последующие годы войн и страданий.
Многодетным, с маломощным хозяйством, солдаткам, в то время государство платило пособие, которое у нас получали многие. Выдавали по - разному, в зависимости от семьи, от пятнадцати до двадцати пяти рублей в месяц. Тогда пуд хлеба стоил: 80 копеек пшеница, 1 руб. мука, 18 - 20 рублей корова, 3 рубля овца. В артельной лавке было полно всякого товара. На те деньги можно было одеть и прокормить семью. Некоторые боевитые солдаточки разоделись, как купчихи, в плюшевые саки и полусаки, стали флиртовать. Варилось пиво, сиделась самогонка, частыми и постоянными гостями в их хатах были пришедшие с фронта солдаты или подросшая молодёжь. В одну из таких "штаб - квартир" наведывался Кузьма Пономарёв. И на стук в дверь, когда его спрашивали - кто? Неизменно отвечал: "кринка мёда". Так же неизменно Прасковья Ульяновна или Лампея Семёновна, приоткрыв самую малость дверь, брали кринку мёда и ласково сощурив масляные глазки, тихо и ласково говорила:
- Сегодня Кузя нельзя, у нас чужие люди.
Многих кринок не досчиталась у себя дома жена Кузьмы. Но в храм Амура и Бахуса никогда Кузьму не впускали. Но такой образ жизни вели не многие. Большинство женщин со своими стариками и детьми работали в своих хозяйствах. Это и Хлыстиковы, и Решетовы, и Швецовы, и Лубягины и многие десятки других.
Кроме хозяйства были и разнообразные внехозяйственные занятия, каждый имел к чему - то интерес и даже пристрастие, и занимался своим делом. Вот любители рыболовы братья Шеманаевы Мартемьян и Василий Евдокимовичи. Рыбачили в Ануе и только гоном, то - есть идут снизу вверх, двое тащат невод, а третий сверху нагоняет рыбу. А братья Колупаевы Лазарь, Мелентий да Михаил только удили. К любому празднику, даже зимой к масленице и благовещению, на столе у них всегда настряпаны горячие пироги с хариусами. Были и заядлые охотники. У Первушкина Григория, по всем горам, пашням и покосам наставлены капканы разного размера. Ловил он и мелкого зверька и лис и волков. На средства от промысла и жил. В одно время в его капкан попала тёлка Петра Добрыгина, за это Степан около месяца носил синяки. В другой раз в капкан попала его же охотничья собака. Почти так же не занимался хозяйством и Михаил Жиляев. Но без козлиного мяса он не жил, имел несколько дох из козлиных шкур. Каждое воскресение уходили на лежак в лес Николай Швецов и Лазарь Колупаев. Они часто охотились вместе. К Никольской ярмарке, которая проходила в Солонешном, у них каждый год было наготовлено белечьих шкурок по паре сотен, да рябчиков и косачей несколько сот. Птицу ловили возле кладей шатрами. За колышек привязывалась верёвка метров в двадцать и протянута в окно избушки. Рядом с кладями снопов насторожен шатёр, в который частенько залетал табун рябков в полтора десятка.
Два брата Пермяковых Родион да Иван нашли в вершине Пролетного медвежью берлогу. Охотники они были опытные, с ними были и две собаки. Обтоптали вход в берлогу, натаскали сухих сучьев перед лазом и зажгли, дым медведя разбудил. С ощетинившейся шерстью, он с рёвом показался на выходе из лаза, на него накинулась собака, медведь её сразу поймал и разорвал. Стоявший ближе Иван выстрелил и ранил зверя, тот прыгнул на охотника, выбил ружьё, бросилась вторая собака и её постигла участь первой. Ружьё Родиона дало осечку, и медведь навалился на него. А Иван пустился бежать. Когда с несколькими мужиками вернулся обратно, то увидели картину: лежит убитый медведь и еле живой Родион, с изжеваной рукой и порванным боком. В борьбе ему удалось всадить в зверя нож.
Семён Березовский охотился больше на волков, ведь волк дороже, чем суслик. На гриве, в вершине Третьего ключа, на огромной лиственнице он устроил скрадок метров в шести над землёй. Залазил туда по лестнице, которую отпускал и поднимал. Внизу, метрах в десяти от лиственницы хитро устроенный частокол - ловушка, в которую садил поросёнка, за его ногу привязывал верёвку и протягивал в скрадок. На визг поросёнка и шли волки. Как - то в ночь под рождество, пришёл Березовский к своему скрадку, вытряхнул из мешка в садок поросёнка, а тут и стая волков, едва успел добежать до лестницы, не насторожив ловушку, да ещё и ружье осталось на земле. Волки порося съели и долго караулили под лиственницей охотника и только на завтра, в Христов праздник, Семён приплёлся домой.
Мы подростки тоже любили охотиться. По пояс в снегу бродили по лесу и ставили не замысловатые проволочные петли на зайцев, а на следующий день рано утром их проверяли. Иногда волк или лиса опережали нас и от зайца оставались рожки да ножки. Часто ловилось сразу в несколько петель, и ещё не околевшие, попадали к нам в мешок. Некоторые отцы, сами охотники, как Тоболов, Швецов, Добрыгин и другие уже доверяли сыновьям подросткам шомпольные ружья, но не многим. Мы с братом Проней убили в Площадном логу белку - это была первая наша добыча, сколько было радости!

[SERYJ]

Мама прввдива красуня, это в нас так говорят.

[ЗАС Кошель]

Мама прввдива красуня, это в нас так говорят.

Ой не говори..она ещё фото выложила....я вмираю...

А это на озере Лиса и её аптомобиль...
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1922328&stc=1&d=1314626242

[valerok]

На самоуправлении кажется и Солженицин свихнулся.

[Комбат56]

Чото не могу отступы сделать ...

А не делаются.
Ентером пробелы просто делай, да и всё...

[ЗАС Кошель]

А не делаются.
Ентером пробелы просто делай, да и всё...

Так я делаю, а когда вставляю на страницу, они исчезают.

[Комбат56]

Так я делаю, а когда вставляю на страницу, они исчезают.Наверное для экономии места.

[ЗАС Кошель]

Горькая новь. (продолжение)

За Чрышом, если проехать за хребёт через верхнюю Татарку, есть ключ, там построена избушка. Ещё до революции там жил наш тележихинский знаменитый охотник дед Григорий Королёв. Двухметрового роста, курчавый, сверлящие глаза, похож на цыгана. Так и звали его "медвежья смерть". С осени он завозит припасы, всю зиму охотится, весной приезжает к своей Королихе и несколько дней беспросыпно пьёт. Три его серых волкодава дежурят один у ворот, другой у двери, а третий у стола. Кормил он их тем же что кушал сам. Свистел, как соловей разбойник, изба его стояла на яру, где после жил Носырев Афонасий. Свист его из дома хорошо был слышен по всей деревне.
Иван Никонович Пермяков тоже был заядлый охотник. Много держал лошадей, но ездил только на одном Буланушке, тяжеловозе, подстать хозяину. Весил Иван Никонович около десяти пудов, и остальные кони гнули под ним спину, рост тоже был под два с лишним метра, силу имел непомерную, настоящий великан. Когда ехал на охоту, ему старуха накладывала две перемётных сумы. Был с ним однажды случай. Загнал он марала на Острую сопку, что над Ануем, привязал своего буланого и полез по щебням и наткнулся на длиннющего полоза, который лежал, свившись кольцами. Он подыскал здоровенный камень, с трудом поднял его и накрыл змея. Приехал на сборню, рассказал мужикам, собрались их несколько и поехали смотреть. А через месяц начал слабеть. Народ говорил, что зря полоза зашиб.
Но некоторых ни что не интересовало кроме карт. Зимой играли у кого - нибудь в хате или в натопленной бане. Если в хате - то хозяин с банка брал гривенник или по договорённости даже полтинник. Чаще всего играли в двадцать одно. Было не мало ссор и драк. Проиграв деньги, ставили в условной оценке вещи и даже скот. Как - то Гришаев выиграл четыре коровы, но на завтра же их проиграл. А Фёдор Кривоногов, у агента пчеловодного товарищества, выиграл 350 рублей, лошадь с упряжкой и ходком. Когда оба проспались, Фёдор сжалился над агентом, ведь тому могла быть тюрьма, он запряг лошадь, в ходок посадил партнёра, вывез на Язёвское седло, подал ему вожжи в руки, пятьдесят рублей денег, расцеловал в обе щёки и отправил с Богом. Братья Иван да Платон Лоскутниковы были пимокатами. Часто проиграв деньги, играли на валенки. Сутками, без еды готов был играть Иван Лавринович. В своей речи часто употреблял слово "васет", что это означало, ни кто, да и он сам, не знал. Подняв карту, он приподнялся сам, ударил по своей плешине и крикнул: "Паруша, васет, отыграю бурёнку". И проиграл последнюю. Коровёнку уводил у него со двора Димка Паклин. А Максим Березовский всегда на игру деньги занимал, хотя у него были и свои. В проигрыше он не бывал.
Но в карты всё же играли не многие. Больше всего любили играть в бабки и зимой и летом. В бабки играли по разному. Летом, например, играли на дороге. Было три игровых места: в полугоре против Дмитрия Хомутова, поперёк дороги клали жердь "слепая", от неё каждый играющий ставил по две бабки в ряд, игроков иногда бывало до двадцати человек, у каждого были каменные или скованные железные плитки. Отходили от "слепой" за тридцать или пятьдесят шагов и бросали плитки через жердь в невидимые бабки. В обратном направлении били по кону, у кого ближе всех лежала бита к бабкам. Проигрывал тот, кому не доставалось бить, потому, что все бабки уже были сбиты. проигравшиеся покупали у выигравших по двадцать - двадцать пять бабок, на копейку. Часто играли в ограде у Швецовых, кон ставили к заплоту, у палисадника, плитки бросали к Банникову огороду. Любителями играть в этом краю были Колупаевы Лазарь и Мелентий, Косинцевы Яков и Григорий, Хомутов Дмитрий, Швецов Николай, Добрыгин Еврам, Хлыстиковы Алексей и Николай, Карнаухов Никифор, Печенкины Авдей, Харитон, Иван, Степан и многие другие. Третье место игры, было на нижней дороге, от старой сборни, против Петра Шмакова. Играли и в нижнем краю, возле Ерутиных. Здесь же любили один с другим бороться, пробовать силу и ловкость. Боролись пожилые, с пожилыми и с молодыми. Помню такой случай: Павел Егорович Ваньков обарывал почти всех. Молодые с ним бороться не брались. Но как - то взялся Егор Шумилов, да так его через себя метнул, что у Павла отлетели каблуки.
Селивёрст Назарович Швецов страшно не любил, когда кто - то из чужих, называл его дедушкой. Как - то шёл он по улице мимо Поспеловых, сын Пётр которых только что женился на дочери Николая Зуева. Но она на второй день от него ушла. Смеясь, Петр крикнул:
- Здорово дедушка.
- Здорово, что женился, а спать не с кем.
Дмитрий Иванович Медведев аккуратно ходил на сельский сход и по любому вопросу он замечал: "это место надо, мужики, разжевать". Один из сходов проходил за зданием старой сборни, где были коновязи и нередко ночевали коровы Тимофея Черданцева. Медведев стоял около коновязи, в руках его неизменный спутник - костыль. При обсуждении, какого - то вопроса, он тыкал костылём в свежий коровий навоз и кричал:
- Это место, старики, надо разжевать, стоявший рядом, Севастьян Клопов изрёк:
- Спасибо Дмитрий Иванович, сам это место - то и жуй. Хохот длился долго.
Антон Константинович Непомнящих держал ямщину. Кони - львы. Пара саврасых была приучена, если крикнуть, "грабят!", то они рвут с места в карьер и ни перед каким препятствием не остановятся. А трезвым, он никогда не ездил. Увёз как - то волостного старшину в Солонешное, где у него жил зять Еким Сафронов. На ночь пьяного его не отпускали, но разве удержишь. Набрал он в винополке несколько посудин водки, выпил со сватом ещё по бутылке и отправился домой. А рассказывал он после так: - Идет впереди меня баба и говорит, что скоро доберёмся. А лошади мои идут - идут да остановятся, а потом и совсем встали, я начал мёрзнуть, и крикнул по привычке "грабят!". И пара с заануйской горы, в несколько мгновений, очутилась на льду Ануя, даже кожи ни с меня, ни с себя не сняли, а кошева попала в пруд мельницы Ивана Культи, да её всё равно только на дрова можно после этого пустить. Вот - те и грабят.
Ещё хочется рассказать о феномене Ивана Григорьевича Бабарыкина. Он был слепой и немой но обладал сверхчеловеческой памятью. Он изучил несколько сельских специальностей, но удивляет не это. Какие - то необъяснимые локаторы помогали ему как будто бы видеть. За пятнадцать километров в Верхнее Черновое ходил один, перебирался через несколько бродов по речке и ключам и никогда не блудил. Односельчан знал не только взрослых, но и их детей. Мой отец, в порядке очереди, был избран сотским, которые раньше носили круглые нагрудные медные знаки, бляхи. По этой бляхе он узнавал не только отца, но и меня. При встрече он тебя ощупает обеими руками и у себя на груди рукой покажет круг, дескать, вот ты чей. Он очень хорошо шил любую обувь и обучил этому Анатолия Бронникова, который в детские и юношеские годы дружил с ним. А когда Бронников был маслодельным мастером у купца Дейкова, то Иван почти ежедневно ходил на завод помогать. Однажды кто - то из рабочих неправильно собрал сепаратор, но он по шуму определил и позвал мастера, сам разобрал, указал на ошибку и снова собрал. Трудно поверить, но он уходил в забоку, вырубал там вилы двоерожки. Уж как он их там искал? А однажды в зимнее время потерял топор, из дома вернулся искать и нашёл за речкой в полугоре.
Были в селе и тронутые умом. Передавалось ли это по наследству или от беспечного или не внимательного ухода за ребёнком, чем объяснить не знаю. Петя Кочегаров с детства был ненормальный. К семнадцати годам он начал кидаться на людей, особенно он, почему - то, невзлюбил сноху Анну, жену брата, и несколько раз её до полусмерти душил, но очень боялся своего брата Федота. Наконец водворили его в баню, двери заколотили гвоздями, сделали заломки в скобах, пищу подавали в небольшое окошко.
Много десятков лет тому назад жила в селе богатая вдова Фадеевна. Рос у неё единственный сын Никишенька. Умишком был не то что слабоват но, надо сказать, глуп, как сивый мерин. Да к тому же был худоязыкий, не выговаривал многие буквы. Но у богатых ведь дурней не было. Обут, одет с иголочки, голенищи сапог, словно зеркало. Стало в годах чадо, надо женить. Высмотрели умную, красивую девушку. Пошли дети и все в тятеньку, так же многие буковки не выговаривают. У Никишеньки была страсть - врать. Выйдет к лавке, соберёт вокруг себя малых детишек и сообщает им, что скоро привезут ему другую невесту с десятью возами разного товара, да с золотом, что скоро он поедет к царю. Врал и сам себе верил.
С 1910 года прошло шестьдесят лет, я между двадцатыми и тридцатыми годами трижды был секретарём сельского совета и в то время знал каждую семью с её хозяйством от Шадрина, то - есть сверху, и до Рехтина, то - есть донизу. И сейчас помню каждого жителя не только по фамилии, но и по имени отчеству.
Каждый из этих людей жил по - своему и каждый в своей долголетней жизни имел курьёзные или забавные случаи, всего не опишешь. А вот проживших сто и более лет следует назвать. Андрей Бердюгин живёт больше всех - 119 лет, За ним следует Родион Новосёлов - 117 лет. Потом, по нисходящей следуют - Иван Паклин, Дмитрий Богомолов, Григорий Гордеев, Родион Лубягин, Аким Субботин. Ну, а которые, не много до ста ещё не дотянули, тех перечислять не буду. Не буду перечислять и старушек перешагнувших столетний рубеж, потому что тут точно со счёта можно сбиться.

[ЗАС Кошель]

В селе было развито кустарное производство. По любой профессии свои мастера или даже несколько. Только сапожников было двенадцать. Слов нет, шили прочно и сапоги, и обутки мужские и женские, но только для работы в хозяйстве. А красиво и чисто отделанные, выходные мог шить только Королёв. Если сошьёт Абатуров Фёдор, то через неделю каблуки будут на боку.
Многие в селе плотничали. Постоянно строились дома из лиственного кондового леса, которые и посей день стоят, хотя уже почернели и покосились. Некоторые умелые плотники сами жили в немудрящих хатёнках редко в две комнаты. А вот Михаил Подоксёнов поставил себе дом в четыре комнаты, крытый по - круглому. Он сам был хороший столяр и всю отделку произвёл сам, заглядение. А Родион Шипунов и Василий Буйских по людям плотничали и столярничали, а сами жили на квартирах.
Для строительства требовалось много пиломатериала: плах, тёса. Его тоже надо уметь готовить. Делались козлы, на них накатывали круглый лес. Один работник стоит вверху, другой внизу. Маховая пила не лёгкая, да и надо следить, чтобы рез не ушёл от шнуровой черты. Прокопий и Пётр Васильевы больше пилили прямо в Будачихе, там у них были и козлы. Дмитрий и Афанасий Сидоровы пилили у своей ограды. В Черновом, пилили Кривоногов с Березовским. А Паномарёв Михаил с Черноталовым Семёном работали по домам у хозяев. Пилили по восемь копеек с аршина. На обед хозяйки обязательно варили мясной суп, а Семёну подавай к обеду только калачи, иначе работать не будет.
Первые поселенцы, да и какое - то время последующие, строили свои дома двухэтажными. В нижнем этаже полезными были кухня, а из неё двери в кладовую, откуда был запасный выход на улицу. В кухне могли жить старики. В большой русской печи готовилось всё на завтрак, обед, паужин, и ужин. Стряпались калачи и булки из пудовой деревянной квашни.
Продукты хранились рядом в кладовой. На усадьбе, которая занимала, как правило, в полгектара, амбар с одним или двумя отделениями. У многих к нему пристраивался троестен - завозня, на берегу речки или по близости баня, у некоторых овин для сушки снопов и гумённая крыша для молотьбы. Огород тут же, конюшня для жеребца отдельно, разные хлевки и навесы для скота овец и птицы. Крылись дома по - круглому тёсом из лиственницы, полы настилались из кедровых плах, дома рубили строго из лиственницы, весь материал просушивался год, а то и более. Ограды у большинства городились наглухо из плах. Старых домов уже нет, сгнили или перестроены. По тому типу вновь построены у Деревнина, Клопова, Воронова, Неустроева и многих других. Последними, перед Советской властью построили двухэтажные дома Таскаев, Абатуров, Зуев. Больше двух этажных домов в Тележихе уже ни кто, ни когда не строил. Некоторые дома были сделаны "связью", то - есть комнаты по бокам, а по средине сени по - старообрядчески. Большинство же домов в селе двухкомнатные с сенями и кладовкой. Были и без сеней. Выходили из комнаты прямо на улицу, да и окна в таких домах были одинарные. Хотя была полная возможность пристроить не только сени, но и вторую комнату, лес - то был кругом, да хозяева предпочитали не утруждать себя лишними заботами, лучше отдохнуть. Были и бездомовики. Каждый из них, безусловно, мог бы иметь хоть какую - либо, но свою хату, а они людей стесняли и себе делали жизнь тошной.
Задолго до переворота к нам в село приехал на жительство Михаил Иванович Малеев. Оказался он хорошим слесарем жестянщиком, делал железные печки, паял самоварные трубы, чинил замки и т.д. А Иван Ефимович Тимофеев шорничал. Оголовленный им хомут, отделанный красным или зелёным сукном, сшитая с кистями шлея - всё это под бронзовым или никелевым набором блестело. От такой сбруи не оторвёшь глаз. Хорошо, красиво и прочно шил и плёл сбруи Фёдор Лебедев. А вот седёльные деревяги и обтяжку сёдел делал только Иван Королёв. У Харламова Василия была мастерская по изготовлению колёс к телегам на любом ходу. Там всегда было по - многу берёзовых корней и напиленных болванок - этот материал сушился на ободья и пальцы к колёсам..
Пимокатов в селе тоже предостаточно - более полутора десятков. Но из всех отличалась работа Ивана Обанина да Селивёрста Швецова сделанные ими пимы, хоть взрослые хоть детские, как игрушки, и носили их по три года без подшивки. Более сносно катали Трофим Кастрюля, Иван Лоскутников, Алексей Косинцев. А если скатает Митька Паклин, то проносите только до рождества. Из приехавших позднее переселенцев так же безупречно катали валенки Николай Берсенёв и братья Ерёмины Анисим и Иван. Скатанные ими калоши на сапоги я носил четыре зимы. В селе имелось две шерсточесальные машины, которым хватало работы и зимой и летом. Одна была у пимоката Павла Сыскова. Принимал он шерсть не теребленной, сам обрабатывал её на теребахе, а потом из чёсаной катал пимы. Хороший он был специалист, усердный труженик. Другая машина была у Луки Агаповича Косинцева, у него всегда была большая очередь, так как приносили сюда шерсть не только жители нашего села, но и из других сёл. Плата была с фунта деньгами.
Гордились своей работой бондари. Андрей Гилёв когда - то делал бочата для маслозавода, а потом сменил его Павел Тоболов и Никита Менщиков. Заводу тогда этих бочат требовалось бесчисленное количество, их увозили с маслом, и они не возвращались. А разных размеров посуду мастерили Василий Буйских и Игнатий Черданцев. Такая посуда всегда требовалась и под соления, и под воду в избе и в бане, и на пашне. Нужны были сорокаведёрные кадки, разные лагунки и маслобойки. Деревянной посуды было гораздо больше, чем железной. Делали её из кедрового леса, обручи набивали железные и из черёмуховых прутьев.
Изощрялись в своём искусстве гончары. Многих научил изготовлять глиняную посуду охотник Королёв. Он делал изумительные по прочности и красоте изделия - кринки, горшки, корчаги, бокалы, чайные чашки с блюдцами, разные игрушки и свистки. Этим искусством в совершенстве владела и его жена. После окончательного изготовления каждая вещь звенела и блестела. Их изделия быстро раскупались не только тележихинцами, но и жителями из других сёл. Освоил гончарное производство и портной Свиридов, а позднее Иван Дейкин. С увеличением ввоза стеклянной посуды в артельную лавку, спрос на глиняную прекратился.
Зато спрос на портняжное мастерство был всегда и ни когда не прекращался. Мастерской не было, но пошивом занимались многие. Верхнюю одежду шили Александр Свиридов и Андрей по фамилии Егорович. Работы у них хватало, но заказы выполняли быстро. Мужское пальто шили в три дня, за труд больше всего брали продуктами. Многие для своей семьи шили сами. В основном шили руками, так как машинок не было. А надо сказать, не только нижняя одежда, но и пиджаки и понитки носили холщёвые, особенно в рабочее время. Сшить рубашку из ситца и сатина стоило двадцать копеек.
В каком году, точно не знаю, но до девятисотого года открыл свою торговлю в селе смешанными товарами Морозов. Лавка его была тут же где и сейчас \ рукопись 1965 г. прим. ред.\ Он там и умер, единственная на кладбище могила, огороженная штакетником - это его. Приходился он бийской крупной купчихе Морозовой, каким - то родственником. После его смерти лавка перешла по наследству Николаю Федоровичу Крохову, который торговал до 1913 года. А потом её со всеми товарами продал артели и с семьёй уехал в Бийск, где за рекой купил дом и продолжал заниматься торговлей. В то же время имели свою торговлю, также смешанными товарами, Павел Михайлович Дейков и Семён Терентьевич Таскаев. Дом Дейкова стоял на левом берегу речки Тележихи, возле моста через неё, в ограде поместья стояла и лавка. В те годы в Тележихе был примитивный молзавод. Большая часть населения сдавала молоко, в счёт которого покупали в лавке товары со стопроцентной наценкой. Завод стоял на стыке оград Тоболова и Таскаева. Масло отправляли в Бийск. С организацией артели в 1910 году жители всё реже стали покупать у него товары, и многие стали сдавать молоко на артельный завод. Дейков был вынужден всё продать, купил дом в Солонешном и стал там вместе с братом заниматься торговлей.
Дольше всех со своей торговлей держались Таскаевы, сам Семён Терентьевич, когда их торговля стала приходить в упадок, с открытием артельной торговли, сошел с ума и в 1916 году умер. Но его старуха Мария Ивановна, ещё торговала до 1917 года. Не распроданная мануфактура и товары были ею спрятаны в яме под навесом, но видимо кто - то знал и донёс об этом властям и в 1920 году весь товар был изъят и растащен населением бесплатно. Двухэтажный дом национализирован, в нижнем этаже стал располагаться сельский совет, а в верхнем клуб и библиотека. \ В семидесятых годах всё это сгорело. прим. ред.\
Ассортимент в купеческих лавках был самый разнообразный. Мужские пальто и пиджаки бобриковые и суконные от 12 до 15 рублей, пальто женские, саки и полусаки плюшевые разных цветов от 10 до 17 рублей. Разные шапки, фуражки, шляпы фетровые. Сапоги, ботинки, калоши и даже валенки, расшитые красным и зелёным гарусом. Мануфактура - бобрик, сукна, шёлковые полотна, сатины, ситец, от 8 до 15 копеек за аршин, галантерейные товары, крупы, мука, кондитерские, соль, спички, керосин, рыба кета, горбуша, сельдь солёная, железо скобяное и пр. Перебоя в обеспечении товарами не было, но между купцами была ярая конкуренция.

[ЗАС Кошель]

А вообще ...кто-то читает или я так ...об стенку бьюсь???

[Комбат56]

Читаю...
Коментарии позже, с временем напряг.

[Ула хан]

Читаю, интересно.

[ЗАС Кошель]

Благодарю. Тогда продолжим.

Горькая новь. (продолжение)

С 1900 года в Бийском уезде начали создаваться молочные артели. Распространилась молва о молочной артели в селе Старая Барда, в которой дела шли очень хорошо. Работавший на старом, отживающим свой век, заводишке Анатолий Иванович Бронников повёл среди молокосдатчиков агитацию об организации артели, где хозяевами будут сами сдатчики. Проявив личную инициативу, он вместе с Фёдором Михайловичем Добрыгиным поехали в Старую Барду и там, на месте всё изучили. Вернулись, созвали сельский сход, на котором и создали молочно - торговую артель. Было избрано правление, в состав которого вошло пять человек. Доверенным \тогда не называли председателем\ избрали Бронникова, членами правления И.С. Печёнкина, Ф,М, Добрыгина, К.А.Решетова, а вот пятого не помню. было это в 1908 году. Тележихинская артель, в Бийском уезде, была по счёту третьей. Первые два года принимали молоко и делали масло на купленном старом заводишке Дейкова. Для контроля и учёта была создана ревизионная комиссия. Вскоре решили строить новый маслозавод. Каждый молокосдатчик должен был привезти одну или две пригодные для постройки лесины. И началось. Когда были полностью приготовлены все строительные материалы, то были наняты плотники. И вот в 1910 году на самом берегу речки Тележихи, у моста, был поставлен новый завод с большим холодильным подвалом. Рядом к дороге сделали помост для конного привоза. Новое оборудование было приобретено через молсоюз и привезено из Бийска. Воду некоторое время носили в ушатах, но через год посреди речки сделали насос, вода по желобам пошла прямо в завод. В первый же месяц работы новой артели, доверенный, он же мастер, Анатолий Иванович сам, как это было и ранее, отвёз масло в город и сдал его первым сортом по двадцать два рубля за пуд. Артельщиков, за вычетом всех расходов, рассчитали по рублю за пуд. В этот же раз было привезено много товаров, который стали отпускать в расчёт за молоко и в кредит под молоко. И население, около четырехсот дворов, начали всю продукцию сдавать на артельный завод. Поделали пятисотлитровые бочки, наняли молокосборщиков, которые утром объезжали все три края по одному разу, а вечером приходилось делать и по два объезда. Они же развозили обрат, получали его сдатчики по количеству сданного молока. Сборщиками очень долгое время работали Фёдор и Андрей Григорьевичи Бабарыкины, Влас Ефимович Николаев. Молока было настолько много, что открыли отделения: в Верхнем Черновом, на устье Зайкова ключа, на горке в устье Третьего ключа, в посёлках Плотниковом, Язёвском и Колбино. \ Все эти посёлки к концу шестидесятых годов перестали существовать. прим. ред.\ На всех отделениях молоко пропускали в ручную на сепараторах и ежедневно, по утрам, сливки отвозили на завод.
Работать доверенным и одновременно мастером стало невозможно и Анатолий Бронников остался только доверенным. Мастерами в разное время работали Виктор Шубкин, Алексей Курланов, Конон Решетов, Арнольд Бембер и др. С мая по сентябрь завод работал круглосуточно, рабочие там же и спали. Иногда масло сдавалось не первым, а вторым сортом, тогда за молоко рассчитывались по восемьдесят или девяносто копеек за пуд. Среди сдатчиков начинался ропот, предъявлялись претензии доверенному, а тот предупреждал мастера и в случае повторной сдачи вторым сортом, мастера увольняли.
Клёпка на упаковку, соль, пергамент привозились из молсоюза. Из клёпки делались круглые бочата, ёмкостью в сорок восемь - пятьдесят килограммов - это было стандарт. Вплоть до 1919 года бочата собирал столяр, уже пожилой Андрей Гилёв. Для возки масла в Бийск были наняты постоянные возчики, с которыми заключался на год контракт. Из года в год договорными были почти всегда одни и те же не менее десятка человек. Каждый должен был поставлять две подводы, а некоторые ездили даже на четырёх, грузили по шесть бочат. Возили масло два раза в месяц. Ежемесячно отправляли не менее сорока подвод, двести сорок бочонков - это около двенадцати тонн. На этих же подводах везли из Бийска товар, который доверенный брал у купцов Осипова, Второва, Фирсова, Хакина и других. Если аккуратно рассчитывались за купленные товары, то они охотно отпускали и в кредит. Артель в Тележихе была молочно - торговая, товары закупались на деньги сдатчиков. На общем собрании решили создать кооператив с вступительными и членскими взносами, чтобы иметь свой оборотный капитал. Пайщиками были все сдатчики. Создали фонд из паевого капитала, который использовался в обороте и из месяца в месяц увеличивался. Прибыль ежегодно, согласно общему решению, делили на паи, но часть зачисляли в неделимый капитал, который опять - таки использовался в обороте. Расчёт за молоко производился ежемесячно регулярно. Многие получали товары в кредит под молоко, даже на сто и более рублей, особенно у кого были свадьбы. Ведь только для невесты на наряды нужно было почти на сто рублей, да одеть жениха, да разной снеди, к столу.
С каждым годом артель крепла. Вырастало и новое поголовье коров, увеличивалось и поступление на завод молока. Товаров стало привозиться в несколько раз больше, чем до этого было у всех трёх купцов. И ассортимент стал намного разнообразнее. У каждого пайщика \ а это практически всё село, и близь лежащие посёлки\ были свои нужды, соответственно с чем и давались доверенному заказы. И всё, что заказывалось, Анатолий Иванович находил у городских купцов и привозил. А обычный ассортимент всегда был в артельной лавке это и посудо - хозяйственные товары, текстильные, скобяные, для женщин разные краски, школьные и канцелярские, всякие медикаменты. Продавались бобровые шапки, кашемировые шали всевозможных расцветок, которые сейчас изредка можно встретить как святую реликвию, шали пуховые любого размера. Привозились по пять и более кип различной мануфактуры, да всего не перечислишь, и всё разбиралось населением. Всё можно было купить, кроме водки, которую продавали две питейные лавки одна в Солонешном, другая в Топольном.
Торговля не сокращалась и во время первой мировой с немцем. Многим солдатским семьям выдавали пособие. Не мало было брани в адрес солдаток, которые на пашню и на покос ездили в кашемировых парочках и шалях. Да, то было время расцвета всей экономики села, многие уже тогда приобрели разные сельхоз машины. Каждое хозяйство жило своим скотом и своим полем. Хлеб кто сеял, имел свой, а сеяли абсолютное большинство, мясо своё, масло своё. Но зато и работали, когда надо, круглосуточно. Так было по 1917 год. Мужчин на войну забрали много, но на экономику это сильно не отразилось. Деревня поднатужилась, для работы стали объединяться семьями, чаще стали делать помочи. Но в октябре 1917 года, как говорят, отошла коту масленица. Сдавшие масло подводы из города вернулись пустыми. С 1917 по 1924 год вся экономика Тележихи была парализована. При НЕПе она немного воспрянула, но потом была снова подрублена под корень коллективизацией и уже ни когда не поднималась выше того уровня, который был до Советской власти. Если бы не вмешивались правители в крестьянскую жизнь, то Россия была бы полной чашей.

[ЗАС Кошель]

Что такое врач, редко кто знал в селе, знали, что дохтора живут в городе, а по близости, в Сибирячихе, был только фельдшер Андриян Андриянович Языков. Комплекцией что вдоль, что поперёк, весом не менее восьми пудов. Фельдшер знающий, толковый, но за сорок вёрст не наездишься. В селе были свои доморощенные человеческие и животные эскулапы. По неграмотности народ полностью верил им и эта вера, наверное, больше всего помогала. Они делали из разных трав отвары и настойки, варили мази. Диагноз ставился в основном один: "Повертуха". Бывший санитар империалистической войны Иван Родионович Новосёлов всегда был за главного. И первым делом, нужно это было или нет, больному ставилась клизма. Потом он давал лекарства, которые называл: натрикум бензиникум, натрикум карбоникум и натрикум солициликум. Дозы жеребячьи, чтобы скорее выздоровел. Помощником у него была Мария Екимовна Клопова. Иногда она наговаривала на водичку, но больше была специалистом по нарывам, к которым прикладывала намыленные заячьи шкурки, и действительно болячка прорывалась и через день два заживала. Люди они тоже обыкновенные, не редко и сами похварывали, но раз понимали толк в медицине, то один другому ставили клизму. А если болезнь привязывалась по сильнее, то обращались к Бронникову Анатолию Ивановичу, который ни днем, ни ночью, ни кому в лечении не отказывал, люди они были очень отзывчивые, возле больного, если была необходимость, оставались не на часы, а на сутки. Односельчане были им очень благодарны. Имелся в деревне и свой костоправ - Лупан Петрович Люшаков, человек старый, грузный. Везти его из Язёвки даже в санях или на телеге нужен был тяжеловоз. Где он научился этой премудрости, ни кто не знал, но владел этим искусством в совершенстве. На работе или в драках случались увечья - перелом костей ног, рук или рёбер. Гипса в то время не было, сращивал кости на лубках. Но удивительнее всего, как могли действовать на болезнь наговоры. Сейчас кажется такое явление нелепым, неправдоподобным. Напрасно. Кто в селе не знал Елену Алексеевну Хлыстикову. Заболели зубы - к Алексеевне, появилась сыпь, нет покоя человеку - всё к ней. Не раз болел и я, и водил на лечение к ней мой отец, после двух - трёх процедур, как рукой снимало

[ЗАС Кошель]

Главным же занятием селян было животноводство и хлебопашество. Основным помощником мужику была лошадь. Без лошади - не хозяин. Надо пашню пахать и боронить, надо сено и дрова возить, надо в поле ездить. Лошадей имели 90%, не у всех было на плуг, то - есть четыре, как принято впрягать для пахоты. Были и однолошадные, были и такие, что имели по двадцать и более только запряжных. Такая разница объясняется многими причинами. Одинокие женщины и старики просто не могли держать, ведь всё же для лошади, пусть и для одной, нужно заготовить корм, нужен за ней уход, нужно для неё место. Но вот такие, молодые, здоровые мужики, как Менухов Яков, братья Загайновы, Лунин Осип, Травков Семён, Стуков Фёдор и др. просто не имели ни какого желания обзавестись каким - то хозяйством. Лошадь в то время стоила от двадцати до сорока рублей. Не всё же время бездельничали эти люди, они подённо, с женами или без них, работали по найму. Платили тогда полтора рубля в день мужику и рубль женщине и при этом на хозяйских харчах. Значит в один месяц, можно было заработать лошадь, в другой корову. Так начинали обзаводиться хозяйством многие. А потом обживались и сами нанимали для работы людей со стороны, постоянно увеличивая своё хозяйство. Ну, Белоногов Сидор самостоятельно не мог жить, он постоянно работал в людях, он был не много недоумца - в счёте не разбирался, хотя царскую, служил во флоте. Когда на корабль попал его земляк из Тележихи, то Сидор в первую очередь спросил: "А чё, дядя, бык - от всё ишшо будётся?" В детстве бык его бодал и был уже давно съеден и тот бык и несколько поколений его потомства. А вот братья Кобяковы не имели ни семьи, ни хозяйства. Жыли приживальцами у своих, ни им ни обществу пользы от них не было, только бы вино, да с кем подраться. Но таких, к счастью, было не много.
До 1930 года кроме как по Чуйскому тракту ни где по районам машины не ходили, да их и не было. В 1932 году я в Тележиху их Бийска приехал на лошадях и уехал обратно на лошадях. Без коня не мыслилась жизнь. Коней боготворили. Много было хлопот с лошадьми, но знали если коню плохо, то и вся семья будет бедствовать.
Как будто по заказу одела мать природа их в разные по цвету одежды: вороные, белые, бурые, каурые, карие, серые, игреневые, рыжие и чалые и ещё многих других мастей. Все они разные в скорости и силе, разные по характеру. У одних взгляд спокойный умный, у других шаловливо - игривый, у третьих звериный. У некоторых шея колесом, из кольца в кольцо грива почти до земли, живот подобранный, ноги, как точёные. Глядишь на такую красоту, и сердце знобит. У хороших хозяев были для них сделаны плотные, крытые конюшни, где они были на привязи, в колоде не переводился овёс, поить на прорубь водили на поводу. У каждой лошади был свой хомут, своё седло, свои сани, своя дуга. Шитые или плетёные узды, или недоуздки были промазаны дёгтем, не застывали и на морозе. Дуги крашеные, хомуты и седёлки под блестящим набором, шлея с кистями, вожжи из гаруса, кошевы крашены чёрной краской и отделаны ковриками, на дуге колокольцы. Эх, тройка! Птица тройка!
Григорий Непомнящий на своём самом быстром коне Игреньке, на спор, верхом сбегал в Солонешное за вином за полтора часа. Да ещё в Рехтиной забоке при этом напорол на сучёк глаз, отчего остался кривым, но зато победил в споре. А на каурках Афонасия Черноталова можно ездить ещё быстрее. У абсолютного большинства лошади были справные и ухаживали за ними, как за малыми детьми. Да как же можно плохо относится к лошади? И потому, что любили этих животных, и потому, что на них много работали. Ведь куда только не забирался мужик на них и на вершины гор, и в бурелом, и между пней, и в кочки болотные, и в россыпи. А всё надо было. То кедру на поделки, то лиственницу на плахи и тёс, то сушину на дрова. И сено надо было вывозить из разных логов. А то умело спускать воза со снопами с кручи Язёвского седла. А верхом, где только и за чем не ездили. И на покос, и за ягодами, и на пашню, и за грибами, и за колбой, и в церковь, и за вином. Наши алтайские кони не породистые, низкорослые, но крепкие и сильные. По глубокому снегу пробивались в любом направлении. Цепкие, и по горам, и по льду.
По настоящему справные породистые лошади были у серьёзных хозяев, таких как Михаил Подоксёнов, Ефрем Карнаухов или Михей Шадрин. Некоторые хозяева не проявляли достаточной заботы о своих кормильцах. Часто после тяжелой работы их кони стояли у "сытого столба". А у таких хозяев, как Кочегаров Гордей, Сидоров Дмитрий, Фефелов Василий, Загайнов Фёдор и некоторых других у лошадей были кожа да кости, обращались они с ними варварски. Если лошади не хватало силы одолеть груз, то её нещадно били и кормили не овсом, а сеном, да и то не вдоволь.
Больше всех в селе запрягалось лошадей у Павла Ванькова. Держал он батрака, но иногда на двадцати, особенно за снопами, ездил один. Человек он был чрезвычайно подвижный, была у него и силёнка. \ в 37 году его расстреляли \. Кони львы, разных мастей, но все, как один, упитанные. Збруя крепкая, завёртки железные. Когда ехал с поля домой, то лошади старались одна другую обогнать. Часто он оставался на корневике сзади, а половина, ускакавших вперёд, прибегала домой с одними оглоблями. Такие же дикие были лошади и у Поспелова Фотея. Если едет Фотей - сворачивай с дороги - зашибут. У Белькова Василия запрягалось более десятка, лошади все нервные, как и хозяин. Если он ещё на рассвете запрягает куда - то ехать и поедет, то слышит всё село. А лошадей он привязывал одну за другой, так что у Язёвских ворот его лошадей, придавленных возами, помогали выручать мужики, а он с вилами в руках бегал вокруг и верещал, что этих зверей всех переколет. Не спокойные кони были и у Игнатия Колесникова, запрягалось тоже около десятка, но живший у него в работниках Фёдор Паньковский, быстро их усмирял. Имел он силу больше лошадинной, если возьмёт за уши, то любого коня поставит на колени. \ Все эти мужики, да и многие другие, сгинули позднее по линии ОГПУ и НКВД или были убиты в восстании против Советской власти\
Казалось бы, что многолошадные все жители зажиточные, это далеко не так. Надо принимать в расчёт число членов семьи. Например, у Лебедевых мужиков пять человек, если поделить между ними только запряжных, то им достанется по две. Взять и Шубиных, где в семье было по шесть мужиков, значит и по две не достаётся.
Общее конское поголовье до Советской власти в Тележихе составляло более полутора тысяч.

[Petrovich]

Читаю. Благодарю.Очень коррелирует с событиями в Украине по тем временам. Просто у нас гуще население на кв.км...
Моя мать молокоприемщиком работала до 60-х годов, иногда я ее подменял школьником..Но она никогда не кушала масло покупное, только домашнее...Там все было очень серьезно..Был молокозавод, даже работал при немцах.. А сейчас разрушили
А ведь опыт сохранился...
Сейчас просто дурят население сдачей молока... Сдают, а деньги платят маленькие...В магазинах одна химия....
По Чуйскому тракту, как то занесло, жаль что до общения на форуме...
http://s61.radikal.ru/i172/1109/6f/a729bc08d350t.jpg (http://radikal.ru/F/s61.radikal.ru/i172/1109/6f/a729bc08d350.jpg.html)
Там же, на въезде в Барнаул..
http://s003.radikal.ru/i204/1109/dd/7f6ffcc344cbt.jpg (http://radikal.ru/F/s003.radikal.ru/i204/1109/dd/7f6ffcc344cb.jpg.html)

[ЗАС Кошель]

Ну благодарю други, что читаете. Благодарю.

[Petrovich]

Вот когда ехали по Чуйскому, смешил попутчиков..В населенных пунктах были побеленые дома, я говорил, что там живут украинцы...А ведь так и есть...Жаль, что мало сделал фото, но в памяти отложились какие то моменты, храмы, памятники...

[Комбат56]

А обычный ассортимент всегда был в артельной лавке это и посудо - хозяйственные товары, текстильные, скобяные, для женщин разные краски, школьные и канцелярские, всякие медикаменты. Продавались бобровые шапки, кашемировые шали всевозможных расцветок, которые сейчас изредка можно встретить как святую реликвию, шали пуховые любого размера. Привозились по пять и более кип различной мануфактуры, да всего не перечислишь, и всё разбиралось населением.Вот когда был в этнографическом парке в Чусовом, заходил и в такую же лавку. Практически все перечисленные товары там присутствовали.
Со временем выставлю фоты. Я походил по парку с большим удовольствием, посмотрел на то, как жили наши предки своими глазами а не по рассказам, по фильмам и книжкам.

[ЗАС Кошель]

Горькая новь. (продолжение)

Уж как я ль коровушку люблю
сытна пойлица бурёнушке налью.

Это стихотворение наше поколение в школе учило первым. Рассказывая его, каждый представлял себе своих бурёнок, которым ежедневно, по указанию отцов, давали корм, гоняли на прорубь поить зимой, а летом пасли в поле. Сейчас, как бы наяву, перед глазами узкодённая эмалированная чашка с душистым парным, вкусным молочком.
При хорошем содержании многие коровы давали ежедневно по ведру молока. И, несмотря на это некоторые в деревне своих коров не имели. Их было не много и поэтому я их прекрасно помню, как белых ворон. Два старика, Банников и Никитин, жили один в сторожке при церкви, другой при сборне. Первый выполнял обязанности трапезника и звонаря, молящиеся по воскресениям носили ему разных продуктов, в виде подаяния, на целую неделю, да и от попа перепадали какие - то копейки. Так и жил он, со своей старухой. Второй же нанимался за людей выполнять обязанности десятника и сторожа, на плату и питался. Временами они менялись службами и так много лет. Гурин же был приживальцем у Карнауховых, которые его и кормили. Сам жил в гнилой избушке на берегу пруда, откуда прибыл в село, ни кто не знал, да и не спрашивал, ведь раньше по сёлам жило не мало пришлых людей, ни кто их не вызывал ни куда. Он так тут состарился и умер. Барников, Бритвин, Березовский, Зубов, Кордыбаев, Ушаков - птицы перелётные, сегодня здесь, завтра там, как шатуны медведи, Ельцин тоже походячий. А возможностей для разведения любого скота в нашем селе было гораздо больше, чем где - либо, не говоря о далекой России, ни какого сравнения нет даже с нашей Алтайской степью. Подоила хозяйка коров, открыла ворота, и рогатые сами отправляются на пастбище, отошли на двести метров от пригона - тут и сочная трава. Не держали по - многу коров ещё и такие у которых была служба и две коровы вполне обеспечивали их семью молоком. Другие, занимались каким - то ремеслом и за свой труд получали плату, таким тоже молока от пары своих коров хватало. Были и старики, которым уже не под силу заготовить на зиму корм. Никаких препятствий в разведении и увеличении скота ни кто не чинил. Наоборот многие соревновались между собой, если Ефрем узнал, что у Евсея уже десять доится, то он всеми силами будет стремиться, чтобы и в его дворе было не меньше. Осенью, когда уберутся со страдой в полях, огородят хлебные клади, открывали паскотину и выгоняли свой скот пасти на поля. Больше других имели стадо Василий Бельков, Фёдор Добрыгин, Меркурий Печёнкин, Игнатий Колесников и Николай Зуев. У двадцати пяти хозяев было более трёхсот коров. У Белькова и Пчёнкина было по сорок дойных коров. Бельковы носили на завод молоко сами, благо жили неподалёку. Три человека по два ведра на коромыслах, причём каждый ходил по два, три раза. Добрыгин имел свой сепаратор и через день возил с заимки из Плотникова лога сливки на завод по нескольку фляг.
Количество дойных коров ежегодно менялось, но всего по селу и заимкам было не менее двух тысяч дойного стада. А вместе с нетелями, молодняком и взрослыми быками, которые имелись в большинстве хозяйств, поголовья крупнорогатого скота было не менее шести с половиной - семи тысяч. Обязанность пасти свой скот лежала на мне. Я его гонял на язёвское седло к нашим пашням. Своих - то было, четыре взрослых и четыре подтёлка. В стадо набирал ещё соседских. Плата была по одной копейке за голову в день. Чужих, как правило, было не менее двадцати. Заработать двадцать копеек в день для меня подростка было не мало, ведь аршин ситца тогда стоил 18 - 20 копеек. Три дня и рубаха, а четыре, пуд пшеницы. Все рассчитывались аккуратно, но псаломщик Тимаков пятьдесят копеек так и зажилил. Пасли и в Язёвке и Кашиной яме, и по гриве Четвёртого ключа, и на лугах к Рехтиной пасеке. Да что там говорить, привольные выпаса были повсюду. Загонишь, бывало на заросшие пары или свежую отаву и сиди себе делай своё - вырезай свистки, плети бич, бросай с бича балоболки с картофельного поля, набирай из шаромов гороху и ешь. В обед сгоняешь на родник, напоишь и опять туда или в пустошь. Блаженная, золотая пора детства! Огорчения быстро забывались, радостям не было конца.

**

Стадо овец каждый год могло учетверяться. Ведь овца ягнится два раза в году и приносит в большинстве случаев по два ягнёнка. Значит, если оставить в зиму всех, то будет пять голов. На следующий год все пять могут дать приплода - каждая по два, то - есть десять да своих пять. Это не сказка и не фантазия. Но в зиму даже средние хозяйства в большинстве оставляют от пяти до десяти маток. Как только стает снег, овец отдают за пастуха. Село как бы делилось на участки. Верхний край до Огнёва Спиридона набирал табун один пастух. От Огнёва до лавки - второй. По речке Тележихе - третий. От Зуева до второго ключа - четвёртый и до конца села нижнего края - пятый. В каждом из трёх соседних с Тележихой посёлках так же свои пастухи., следовательно, по селу и посёлкам, было восемь табунов, в каждом из которых от трёхсот до четырёхсот голов. Таким образом, в ближайшей округе в разные годы было от 2500 до 3000 голов овец.
Отары угоняли в Токарёвский или Пролетной, на ночь там запирали в пригоны на заимках Тоболова и Телегина. В Тележихе постоянно нанимались пасти два алтайца Савка и Санька, иногда старик Митенька, неизвестно откуда и когда явившийся в село. Владельцы овец периодически давали пастухам разные продукты.
Овцы выгоднейшая живность. И мясо, и овчина, и шерсть, да и корма много не надо - один хороший воз зелёного мелкого сена, плата за пастьбу один полтинник за пять месяцев, то - есть с первого мая по первое октября. Удивительно другое, овец держали многие и помногу, а новых пимов в будни ни кто не носил. Ходили в старых валенках, а то и в обутках из кожи с холщёвыми портянками, навёрнутыми на ноги в три этажа. Валенки носили помногу годов одни и те же. За двадцать лет, как стал себя помнить, на своём отце я видел вс егда одну пару пимов, надевал он их по воскресеньям. Тоже можно сказать и о других жителях села. А если вспомнить Петра Ивановича Воронкова, то он ходил в одном белом, другом сером, как бабкины гуси. Как он так умудрялся? Ведь и овцы были свои и дед сапожник и пимокат. Одним словом, чудили люди.
Домашних коз держал только Киприян Телегин. Было их у него по тридцать, сорок штук, паслись сами на горе, против его дома, зиму и лето. Эти козы служили, барометром для всей деревни. Если еманы внизу у реки, то будет надолго вёдро, если в полугоре, то день простоит хороший, ну а если на вершине - жди ненастья.
Выгодно держать было и свинью. Но эту выгоду многие не могли и не хотели извлечь для себя, не хотелось возиться со свинотой, хотя не прочь были откушать жаркое из свиннинки, если кто - нибудь бы им приготовил. В селе держали свиней не более семидесяти процентов, но помногу их разводил только Игнатий Васильевич Колесников. Удержать их можно было только сплошными заплотами. Бывало добрый десяток взрослых, да часть подсвинков пролазили через паскотину и перепахивали под Язёвским седлом посевы. Хозяева пашни их прихватывали, гнали в село, брали комиссию, устанавливали размер потравы. Игнатий всегда беспрекословно возмещал убытки. Несколько маток ежегодно уходили вверх по речке в Будачиху, жили там всё лето с выведенным потомством. По первым снегам их приходилось выгонять в село, для чего ездили несколько человек с ружьями, и если свиньи не шли вниз, то их там же пристреливали и в санях привозили вместе с теми, которых пригоняли домой. Кормили свиней густой мешаниной, из ячменной муки, крошками хлеба в обрате, сывороткой, пареной тыквой, отдавали лишнюю простоквашу. А вот Фрол Макарович Абатуров за свиньями не ухаживал, они кормились в лесу сами. Осенью выгоняли их с собаками да с ружьями, резали на мясо и везли в город продавать. Порода сибирской свиньи мелкая и больше мясная, Выход мяса с одной был от пяти пудов.
Что касается птицы - то её ни кто, ни когда не считал. Птицу держали разную: и кур и гусей, и уток и индеек, и цесарок. Гусей и уток садили хозяйки на гнездо в комнате по две и по три, каждая из них выпаривала по 10 - 15 цыплят. Кур не надо было садить, они сами где - нибудь в траве или под амбаром выводили тоже по десять - пятнадцать цыплят. Хозяйки собирали каждый день корчагами яйца. Ели их ежедневно десятками, как картошку, продавали в лавку по копейке за штуку.
Пчёлы так же имелись у многих жителей, у некоторых заядлых пчеловодов до нескольких сотен колодок, ну а по пять - десять семей так это через дом. Самыми большими по количеству пчёлосемей были пасеки Михея Шадрина и деда Пахома. Даже приблизительно сказать, сколько было у того или другого, ни кто не смог бы, а сами владельцы правды ни когда не скажут, но, надо полагать, имели не по одной сотне. Со многими десятками были средние пасеки Марии Шадриной, Петра Шмакова, Василия Рехтина, Степана Тоболова, Евлантия Лубягина и Григория Гордеева. Остальные имели от четырёх - пяти до двух десятков. Разумеется, у каждого пасечника для гостя всегда водилось медовое пивцо. Для жданного из одной лагушки, для нежданного из другой. В день медового спаса было принято обязательно покушать мёду, но ведь пасеки не у всех, вот и был, сохранившийся испокон веков не зыблемый для пасечников закон. Они выкатывали у себя на крыльцо десятипудовую кадь с мёдом, возле которой хозяин стоял с черпаком и каждому приходящему наполнял посудину. Ходили и мы с отцом к Григорию Емельяновичу Гордееву, под горшок стриженому, старику лет шестидесяти. Он, в шутку обращаясь ко мне, спрашивал: "А Апрошку замуж возьмёшь?" - Этой Апрошке было лет двадцать, а мне семь, приходилось отвечать, что возьму, я тогда за черпак мёда, кого хочеш мог взять замуж.

[ЗАС Кошель]

Все пашни от села были на расстоянии от одного до восьми километров. Самые ближние - это за паскотиной под Язёвским седлом, в Шеманаевой яме, Березовской яме, на гриве между третьим и четвёртым ключами, на лугу у Рехтиной пасеки. А потом постепенно удаляются в ту или иную сторону. Кашина яма, Абатурова Яма, Мягонькое, Лебедева Яма, Хомутов ключ, Плотниково и пр. Каждый сеятель хорошо знал землю на своих полосах. Знал, что нужно подготовить для посевной работы. Знал, что и когда сеять. Ранней весной, как только начинает стаивать снег, хозяин уже несколько раз побывает на своих пашнях. У него в голове спланировано, с чего начинать. В деревянных корытцах - ящичках на подоконниках со счёта проращены семена пшеницы и не одного сорта - аленькой, белотурки, черноколоски, и овса, и ячменя, и ярицы. Даже горох опробован. Процентов мужик не знает, но из ста зёрен взошло девяносто семь - это хорошо. А вот овёс из ста зёрен взошло только шестьдесят - это плохо надо искать другие семена.
Отрез и лемех у плуга отклёпаны, и наточены. Прошлогодняя тяга заменена новой, свитой из прочных верёвок. Вальки крепкие, Хомуты на каждую лошадь, а их четыре, подогнаны, мозолить шеи и холки не должны. Сменены некоторые барашки у борон, недостающие зубья вставлены. Овсяная либо ячменная мука намолоты, сено к избушке, либо к стану подвезено, во время пахоты лошадей надо кормить мешанкой из сена с мукой. У многих оставлен для этого времени и овёс. Ждёт мужик. На пашню всё завезено. Даже нужная одежонка лежит в избушке на нарах. Не боялись, что кто ни - будь утащит из - за корысти или злого умысла. Не было такого понятия, и избушки на замки не закрывали. Даже нарочно оставляли продуктов, вдруг кому голодному переночевать надо.
И вот наступил долгожданный день. В каждой семье торжественная суета. Думалось, как бы всё обошлось хорошо, бог бы дал здоровья самим, да и лошадям. Ведь самая ответственная работа подошла. Посеять - значит ждать урожая. Хозяйки наготовили продуктов, подростки рады - ждут не дождутся. Верующие служили молебен, другие выезжали просто помолясь.
От паскотины и до грани другого села добротно переворачивал пласт за пластом, борозду за бороздой свои полосы каждый пахарь. В изгрёбных штанах да заскорузлой рубахе, триста с лишним нечёсаных, кудлатых голов с раннего утра и до позднего вечера моталось бороздой за плугом, триста с лишним пар рук натужно держались за ручки плуга и подталкивали его в помощь лошадям. Запрягали пахать с рассветом. На заре, кормили лошадей, примерно, с часа до трёх и снова пахали до темна. И так ежедневно. Были готовые пары, то осеивались в десять дней, если полностью приходилось пахать, то сеяли по пятнадцать - двадцать дней, смотря по площади, но всегда заканчивали к троице.
Каждый знал, где чьи пашни, но сказать точно, сколько кто посеял, не мог никто. Все определялось на глазок, десятина измерялась загонами да саженями. Никакого обмера до двадцатого года никто не производил. Хвастать было не в мужицкой натуре, каждый называл во всем меньшее количество, чем на самом деле у него было. О таких, кто любил прихвастнуть, говорили, что богатого с хвастливым не разберешь. Смеясь, спрашивали враля: “Ты чо же, Петр Иванович, говорил, что посеял не меньше Белякова, а за хлебом идешь к Василию Афанасьевичу. Не уж хто украл у тя пашню-то?!”.
Чтобы засеять один гектар требовалось три дня. Раньше всех отсевался Егор Дмитриевич Фефелов, у него всегда были пары. Земля, отведённая под пашни, засевалась вся, межи очень маленькие, кругом рос хлеб, так что негде было накормить лошадь. Не у всех одинаково посева, у одних по десять десятин, а у других переваливало и за двадцать. Да и семьи у них переваливали за ох - ох. Работали Бельков, Зуев, Непомнящевы, Речков, Телегин, а особенно Деревнин со своей женой, не соблюдая ни каких праздников, без выезда с поля. Не только взрослые, но и мальчишки. Им приходилось верхом, целыми днями быть в ездоках боронить вспаханное или уже засеянное поле. Во время обеда иногда ездили в деревню за недостающими семенами, или за продуктами. Спали на пашнях в избушках или станах. Вставали с рассветом и ложились в потёмках. В перерывах тоже мало отдыхать приходилось, так как надо замешать сечку, накормить лошадей, потом их напоить, да задать овёс, да отпустить поесть свежей зелёной травки. Всю посевную тот, кто ходит за плугом, наполовину поднимает его на руках в поворотах и при выезде из борозды. Тяжёл труд мужика - пахаря, но и радостен, особенно когда появятся зелёные дружные всходы. На лошади ли объезжает, пешком ли обходит пахарь полосы, всем существом своим радуется. Особо богомольные, просят Бога уродить им урожай. А Лука Агапович Косинцев, братья Ерутины Егор и Карп даже возили на свои поля попа и просили отслужить молебен, чтобы дал господь большой урожай, чтобы пронёс мимо градовые тучи.
Не менее религиозный был Василий Афонасьевич Бельков. Пашни его находились половина под Язёвским седлом, половина под седловиной Кашиной ямы. Пахал он на четырёх в ряд, а пятая впереди под седлом с ездоком. От колесянки шли деревянные оглобли, в которые были вбиты боронные зубья, чтобы лошади не наваливались одна на другую. Но лошадь ведь не совсем разумное да ещё, если в бок упирается такой зуб, хоть кому не понравиться. Случалось, что плуг оставался в одном конце, колесянка в другом, а ездок с пахарем ползали по земле. Одичавшие кони с оборванными постромками, убегали до ворот паскотины. Василий же Афонасьевич, проклиная всё, причитал во весь голос, звал к себе ездока сына Коленьку, спрашивал живой ли он остался. Работающему вокруг народу развлечение. Все живы - все смеются. Через некоторое время всё утихомиривалось, и работа шла своим чередом. Впрягал в плуг своих и Бельков. Пахал он не мелко, плуг у него был "Исаковский", Бороны - одна тяжелая лапчатая "оралка", другая зиг - заг, но хлеба хорошего ни когда не снимал. Его поля зарастали овсюгом да пыреем. Отсортировав чистый овсюг увозил его на ярмарку в село Чёрный Ануй и старался продать, как особый сорт американского овса. И брали, так как в то время ещё не имели представления об этом сорняке.
Заканчивался сев и пятнадцать - двадцать дней крестьянин был относительно свободен, пока не подходила прополка. Многие в это время занимались заготовкой веснодельных дров, да и в огороде на усадьбе, как всегда, невпроворот работы.
С топливом в селе проблем не было, кругом лес. Каждый хозяин проявлял заботу об обеспечении дровами жилого помещения и бани на весь год. Более хозяйственные заготавливали их весной, потому и назывались веснодельными. Печи зиму и лето топили каждый день, так как ежедневно что-то стряпали и варили разные щи да каши, парили квасы. Бани топили два раза в неделю.
В каждом двухкомнатном жилище было две печи: в кухне топили утром, а в комнате - вечером. Так что дров требовалось, по меньшей мере, десять-пятнадцать кубометров. Многие хозяйственные заботливые мужики имели у себя во дворах двухгодичный запас сухих веснодельных лиственных или березовых, самых калорийных дров. Для подтопки под крышей заготовлена бересто или сухая щепа. Подставь спичку и загорело, успевай только, стряпка, готовь завтрак для семьи и выкатывай булки с калачами. У некоторых был порядок другой. Жили по пословице, как в печь, так с плечь. Такие как Зайков, Кривоногов, Загайков, Паклини не брали пилы и топора в руки, у них топливо готовили жены, а они гуляли или в карты играли.
На пашнях и покосах были построены избушки. Некоторые из них, например, Тимофеева Ивана, Медведева Евдокима, Швецова Селивёрста имели размер два на два метра. В таких конурах только ночевали во время полевых работ. Но у подавляющего большинства были заимки пригодные для жилья. Уже в марте селяне угоняли туда скот, дома оставляли по одной дойной корове и одной рабочей лошади. Со скотом на заимках жила молодёжь. Сено заранее подвезено. Здесь для скота были самые лучшие условия. Заимки находились в своих покосах или пашнях. Буренки с потомством могли пастись на воле, водопой был там же, избушки строились у воды в живописных местах. Особенно отличались заимки Телегина в Токарёвском логу и Тоболова в Пролетном. Вокруг лес, летом всё в цветах, ягода рядом, тут же грибы, в речке серебристый хариус. По прошествии десятилетий, при слове рай, у меня сразу встают перед глазами наши заимки.

[valerok]

Кошель картошку копаешь7

[ЗАС Кошель]

Кошель картошку копаешь7

Нет..бросил это занятие ....
я за специализацию аграрий должен картофель копать, а технарь техникой заниматься...

[ЗАС Кошель]

Кошель картошку копаешь7

я на коньках катаюсь и не мешаю аграриям своим делом заниматься...:-))

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1951708&d=1315750620http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1951711&d=1315750689

[ЗАС Кошель]

Партнёрши плющенкоф...

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1951714&d=1315750710
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1951709&d=1315750629

[ЗАС Кошель]

Горькая новь. (продолжение)

До октябрьского переворота, а точнее до образования колхозов в Тележихе по речке было десять мельниц. Большинство из них находились вдали от села, в тихом уголке среди первозданной природы, чудный вид вокруг. Трёх - четырёхметровая плотина с творилом. На плотине, наполовину на берегу, стоит замшелый амбар, позеленевший от времени. В нём жернов, от которого вал идет к водяному колесу, вот и вся премудрость. Берега заросли ивняком и черемошником. Пацаны, в прудах ловят удочкой пескарей. Такой идиллический уголок ни чем не хуже любого ухоженного сада. С большой производительностью работали три мельницы Рыжкова, Тоболова и Глазкова. За помол плата натурой - десятая пудовка мельнику. Мельница Зуева работала только на него. А мельницы Шилова и Медведева больше мололи шею своим хозяевам постоянным ремонтом. Они обмалывали только себя, да и то не всегда. Мельницы Лубягина и Шадрина ещё до семнадцатого года большой весенней водой разнесло по брёвнышку и слава Богу, поэтому в окаянные времена их не раскулачили и не сослали на погибель в Нарым. О лубягинской бытовала такая былина. Вернулся он с базара из Солонешного через двое суток и спрашивает сына Яшку, был ли он на мельнице, тот отвечает - нет.
-Да что же ты сукин сын не поглядел, ведь я перед отъездом засыпал молоть пудовку пшеницы! И побежал сам. А там жёрнов, не торопясь, пережевывал последнюю горсть зерна.
При мельнице Тоболова была и крупорушка. Все расчёты постройки и оборудование составлял сам Степан Васильевич. Всё деревянное делал своими руками, только заказывал необходимые железные детали кузнецу. На крупорушке чаще всего обдирали ячмень на кашу, реже овёс. Просо сеяли очень мало, а гречиху совсем не сеяли. И всё равно крупорушка работала и зимой и летом без простоев.

**
Лет шестьдесят тому назад по сёлам ездил на своей немудрящей лошадёнке бийский прасол Павел Колосов. Едет по селу и кричит: "Кому топоры, ножовки, серпы, литовки!" Всё у него разбирали крестьяне, но большинство в долг и он давал, верил. Это весной, а осенью платили в два раза дороже, но зато было взято в долг, вовремя Интересно было смотреть на мужика, когда он выбирал литовку, у этого ли прасола, или в лавке своей артели. Постучит по ней и приложит к уху - проверяет звук, мягкая, или жесткая. Послюнит да ещё подует, долго ли продержится пар - тупая будет или острая. И вот где - либо под крышей, старик хозяин обстругивает поглаже литовище, насаживает литовки, примеряет и закрепляет ручки, усаживается и начинает отбивать и править косу. Приготовлены и вилы двух и трёх рожки, стоговые и полустоговые, а также несколько копённых. Заглядывают сюда и бабы - им чтобы грабельки были полегче, да поглаже.
Всё село, как бы сговорившись, за неделю до Петрова дня, едет косить. К этому времени трава "упорела", впитала в себя все соки. По логам, ключам, гривам виднеются белые палатки - это пристанище косарей. Здесь они будут есть и спать, пока не закончат всех работ на участке. Ежедневно растут валки поваленной травы. Вот всей семьёй, один за другим в шесть рядов идут Медведевы. Блестят на солнце косы. Рядом семья Швецовых, учит отец нас с сестрой косить. К обеду идём на ключ с братишкой, маленьким неводком ловим хариусов. Приносим матери полную торбочку, вот и уха. С нашей палаткой по близости соседская. У Менукова в полторы сажени прокос, за ним не отстаёт его жена Татьяна и, действительно, что взмах, то копна, только диву даёшься, есть же такие женщины. Стемнело. На таганке варится чай и каша. Поужнали. Вот послышались стройные голоса песни: "Солнце всходит и заходит..." - это поют Михаил Паклин с тремя дочерями. В ответ на высокой ноте вступает мой отец, мать подхватывает дискантом. И так полтора - два часа во всех концах льются весёлые или грустные мелодии. Но веселее всех на покосе было у Фрола Кобякова четыре его дочери Анна, Аграфёна, Василиса и Александра вечерами до полуночи в четыре голоса пели частушки и проголосные песни. Ездили и мы к ним, и ребята, и девчата с ближних и даже дальних покосов. Молодость брала своё, день в работе, а потом до полуночи ещё и песни поёшь. Неделя кончается, в субботу пораньше все едут в баню домой. А в воскресение утром из - за Будачихи выплывает солнце, на небе ни облачка, сегодня всей семьёй едем за ягодами.
В понедельник снова ранний подъём, отец посылает в поле за лошадями. На одном из наших коней на шее ботало, звон своего, знал каждый хозяин. Поднимаешься в гору полусонный, росистая трава по пояс, начинается новый день. И снова не только по Панову логу, а везде сверкает сталь литовок. Не скошенной травы становится всё меньше и меньше, поле словно выбрито, обкошены каждый куст, пенёк, и муравьиная куча. У отца острая коса, а в длину чуть не в два аршина. Моя всего лишь две с половиной четверти, но резала траву тоже хорошо, и точил её я сам и был рад, что научился косить. Не одна литовка была изломана о сучки и камни, зато была работа кузнецу, только успевай, клепай и сваривай. Ну а камни из года в год выносили хозяева со своих угодий.
А тут и гребь поспела, иногда весь день сгребают в валы, складывают в копны. Таких копён, каждая центнера по два, наделают с полсотни, а утром до завтрака их свозят и смечут в зарод. И снова сгребают в валки и после обеда сено на волокушах свозят и соскирдуют. В скирде бывает от двух до четырёх примётков каждый по двадцать - тридцать центнеров. Уберут один покос, переезжают на другой. Трудоёмкая это работа, каждый центнер поднимался на руках не единожды. Надо сложить в копны, потом в скирды, потом свозить домой, да ежедневно давать скоту. Да где - нибудь перевернётся ещё воз с сеном, под силу или нет - поднатужься мужик. И уж воздаст он "хвалу" всем, кому можно и кому нельзя. А сено в Сибири надо много, кормить скот приходится полных семь месяцев. Ставили по сто пятьдесят - двести копён, с расчётом по двадцать копён на крупную голову. Многие заготавливали по семьсот - восемьсот копён. Как правило, всё делалось своей семьёй, без найма. Работали не по часам, а если нужно - то день и ночь. Всё было спланировано у мужика в голове и на сегодня, и на завтра, и на лето, и на зиму. Были и горе хозяева, а проще сказать лентяи, у которых скотинка в пригонах ржала да мычала, да грызла мёрзлые котяхи. Такие, позднее, с лёгкой душой, пошли в колхоз. И потом на собраниях выступали громче всех, истово призывая к новой сказочной жизни.
Не мало было разных случаев забавных, серьёзных и даже трагических во время сенокоса. В 1911 году ехали с покоса на запряженной паре люди. Всех застала гроза на лугу повыше Артемьева брода, где был на покосе и наш сосед Лубягин Дементий с женой. От сильного дождя он спрятался под большим кожаным кичимом, а его жена Наталья Матвеевна, сидела в выгоревшем отверстии толстой лиственницы. Не хватало её там ни ветром, ни дождём. Мой отец только крикнул, чтобы сосед собирался домой, как удар грома поставил наших лошадей на колени. От лиственницы в разные стороны полетели сучья, и пошёл дым. Дементия отбросило на десяток метров, а его жену убило. Золотой крест на цепочке и золотое кольцо на пальце вплавились в тело. Оглушенный разрядом, Дементий мало что понимал. Собравшиеся люди помогли запрячь лошадей, сверх нескольких охапок травы положили почерневшую женщину и вместе с мужем увезли домой. Там прикапывали её в сырую землю, но к жизни вернуть не смогли.
Я уже женатый был. Косили мы с женой и тёщей в Пролетном, у брода через ключ. К ночи мать уехала домой. Возле дороги у ручья стояла старая берёза, под ветвями которой я поставил палатку. Начало темнеть. Вскипятили чай, поужнали. За горой от Казанцева лога погромыхивало, и мы пошли ночевать на заимку Тоболовых, она была пуста. Устроились на полу и уснули. Разбудил ночью страшный треск и грохот. Гроза крепла, от беспрерывных молний в избушке было светло. Порой так грохотало, что тряслась избёнка. К утру всё стихло, вернулись на стан, берёза наша расщеплена молнией, куча щепок лежала на палатке.
Ещё не успеешь наставить сена, как подкатывает страдная пора, начинает поспевать раннего сева хлеб. Особенно рано созревали ячмени. Уборка начиналась с успеньего дня и продолжалась до снегов. Если заготовка сена была очень трудоёмкой, то уборка хлебов в несколько раз тяжелее.
Рожь редко кто сеял в деревне, так, не более полудесятины, её называли ярицей. Мука шла на пиво, на квас на кулагу. Ржаной хлеб тоже редко кто стряпал, но в некоторые годы её урожаи были ах как, хороши, особенно на целинных землях, как говорили, залогах. Самый малый урожай был сам - четыре. Это значит, на десятину высевали обычно десять двенадцать пудов, а намолачивали сорок - пятьдесят пудов. Такой урожай снимали пахари, которым лень было руку приложить к земле. У других же урожай был сам десять, сам - двенадцать. Многие намолачивали по сто и сто двадцать пудов пшеницы или ярицы, а так же овса или ячменя, но и это был не предел, хотя редко, но были и такие годы, когда на залежных и переложных землях, в крутых солнопёчных косогорах, урожаи снимали по сто пятьдесят, сто семьдесят пудов с десятины. Но такое счастье не часто баловало пахаря, да и не каждого. Чаще постигала какая - нибудь стихия. Ежегодно по какому - либо месту пройдёт полосой, все уничтожающий град, как это было в 1911 году.

[ЗАС Кошель]

По каким - то традициям, ещё с незапамятных времён, рвать и кушать молодой горох разрешалось только с Ильина дня. После завтрака много детворы разного возраста в весёлом настроении отправились на свои пашни за свежим горошком, да и ягод побрать. У каждого за плечами торбочка, в которой было пол калача или шаньга да жестяная посудина для ягод. Отправились и мы со своей тётушкой Анастасией, да с её подругой тоже Анастасией Кочегаровой. Наши пашни были расположены на самом Язёвском седле. Среди полос избушка на курьих ножках с двумя двухчетвертовыми окошечками. В ней был сложен разный инвентарь. До села час ходьбы. Стояла прекрасная солнечная погода, распевали жаворонки. Всё пышно росло и трава, и цветы, и хлеб. Дышалось легко, даже при подъёме в гору. Хлеба все выколосились. С начала наши полосы овса и пшеницы, от нас, по правую сторну дороги полосы Новосёловых, далее Лубягины, Чембулаткины, Щетниковы. Как волны под ветерком переливался хлеб. Решили отдохнуть у избушки. Не более, как через полчаса, от Плотникова лога, из - за гор, как бы выплеснулась серо - стальная туча, заподувал ветерок, послышались раскаты грома. И началось. Всё во круг будто взбесилось! Шквалом крупного града сразу выбило оба оконца. Корьё с избушки сорвало, землю на потолке размыло, и на нас потекли потоки грязной воды. Побежала вода ручьём из - под порога, и сквозь щели двери. Кругом шумело и громыхало. Мы по колено стояли в воде и скулили, как собаки. Сколько это длилось времени, не знаю. Гроза прошла на село. Вода в избушке не убывала, хотели выйти, но не тут - то было, двери не открывались. С горки водой накатило града. С большим трудом приоткрыли, и я пролез в щель, стал отгребать град, был босиком, сильно мёрзли ноги. Наконец двери открыли, мои тёти выбрались наружу, огляделись и заплакали. Ни хлеба, ни травы, ни гороха: всё было смешано с землёй градом величиной с куриное яйцо. Стебли на полосах превращены в кострику, колосья искромсаны, трава в сечку, и её кучами водой тащило с седловины. Хрупкие стебли гороха были, как бы изрезаны острым ножом. Часть их, с нашего гороховища, натащило к избушке. Ни одного целого стручка, всё превращено в месиво с землёй. Ни одной ягодки не осталось на Слизунке. Мы все навзрыд ревели, вопли слышались и в других местах. Выехали на седловину от родника и двое мужиков Николай Загайнов и Степан Малахов. Они тоже заплакали, вот от этого мне действительно стало жутко. Гроза с градом прошла от Иванова ключа по всей Язёвке, не оставила ни кому ни одной полоски. Не тронутыми остались в тот год хлеба в Березовской, Кашиной и Клоповой ямах. А в самом селе от верхнего моста и до Язёвского побило много домашней птицы и телят, повыбивало окна.
В тот год церковь у нас уже была, но попа своего не было. В злополучный день служил обедню поп Иван Кузьмин, который собрал ведро самых крупных градин, по весу были они в полтора фунта.
Многие ездили покупать хлеб на степь. Поехали и мы вдвоём с дедом Селивёрстом на двух лошадях запряженных в простые телеги. Купили пшеницы сорок пудов в селе Бураново что на Чарыше. Покупали у хозяина ветряной мельницы, он же нам её смолол.
Бывали стихийные бедствия и другого порядка. В некоторые годы не только весенние, но и летние месяцы бывали холодными, хоть не ходи без шубы. Тогда для хлебов не хватало тепла, и они не созревали до полной спелости. "Не доспела пшеничка - то, зерно - то тонкое, мокроватое", говаривали старики. Поэтому и урожай был низкий, и с выпечкой мучались хозяйки - то он не поднимался, то трескался. Не редки случаи раннего выпадания снега, как это было в 1913 году. Снег завалил половину не убранных хлебов Он растаял, но убрать успели не многие, снова выпал снег и уже окончательно. Осталось не убранным и у нас более полутора десятин пшеницы в Кашиной яме. Сжали весной следующего года. Но все эти бедствия оказались мелочью, по сравнению с коллективизацией, которая постигла всю страну на многие годы.

[ЗАС Кошель]

плющенкоф на льду:-))
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1951959&d=1315757657

Не плохой гаремчик???
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1951958&d=1315757655

Допинг...
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1951961&d=1315757662

[ЗАС Кошель]

да вот такое впечатление мы произвели:bp:
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1951977&d=1315757953

[valerok]

Еще одного писателя в душу ваша мать приобрели.

[valerok]

Наконец то с дождями в Тверской области пошли грибы.Страсть как уважаю тихую охоту.

[РВГ]

Бывал в детстве на таких покосах. Описано как будто про мое детство. Хоть я и не такой древний. Пока все работают, я, как человек городской и которого не надо обучать всему досконально, ловил рыбу в соседней речушке, купался. Рыбешка была в основном пескари, но очень много: по два бидона 3-х литровых битком набитых. Или уху варили, или жарили на сковородке и шли эти пескари как семечки.
Кстати, моя фамилия проскакивает - Рыжков.
valerik, что-то ты как-то... Воспоминания заели?

[ЗАС Кошель]

Еще одного писателя в душу ваша мать приобрели.
Горькая новь. (продолжение)
"Маленький, горбатенький, все поле обскакал,
домой прибежал и всю зиму пролежал".

Старый и малый знали эту не мудрящую загадку про серп. Но сейчас этот инструмент можно увидеть только нарисованным в паре с молотом. А ведь ещё до пятидесятых годов его использовали для жатвы хлеба. Редко кто умел косить литовкой с граблями, но жать серпом умели все с десятилетнего возраста. В каждой семье, смотря по количеству пригодных к работе человек, на каждого был серп. В нашей семье было восемь. Почти у каждого, кто жал серпом, есть отметины на нижнем мягком месте левой ладони. Пока учишься держать серп правильно и резать стебли, острые маленькие зубья горбатенького не раз снимут кожу на руке. Зато гордишься этим, как боевыми шрамами - знаешь, что жнёшь не хуже других. Разумеется, все мы с детства, по своей силе, работали в сельском хозяйстве во главе с отцом. Не могу сейчас даже понять, хозяйство деда было средним, а почему - то каждый год мы обязательно работали в людях, то пахали, то косили, то жали.
Более состоятельные, нанимали жать приезжавших киргизов, или в отработку нанимали машину, или устраивали помочи, но большинство управлялись своими семьями. Знали пахари свою землю и сеяли столько на десятину, сколько надо, Чтоб не был густой или слишком редкий. Высей сверх нормы поляжет. Не досей, будет колос от колоса, не слыхать голоса. В мокрую землю посей непротравленное в извести зерно - нарастёт жабрей. Жать хлеб с засохшим осотом и жабреем, равносильно, что держать руки на горячих угольях, поисколешься острыми мелкими шипами. Наравне с мужчинами за день нажинали по 80 - 100 снопов их жены. А некоторые женщины нарезали больше мужчин и их снопы увязывались плотнее. Снопы ставились по семь в суслоны и по десять в кучи, где они досушивались. Просохшие их, уже в санях, застеленных палатками, свозили в клади. Ни один колосок не оставался на полосе, каждым зёрнышком дорожили. Тогда знали цену кусочку хлеба, который называли "Христовым телом" и считали большим грехом выбросить в помойку. Двенадцать пудов на едока всегда было отсыпано в амбаре, отмерено и на семена. Гораздо легче была жатва машинным способом. Машинист сидит все же на беседке, хотя сбрасывание стеблей с полки не лёгкая для рук работа. Но машин в селе мало, да и сжать, их хозяева, едва успевали себе. Проще всех в селе можно было договориться с Петром Михеевичем Новосёловым, у которого была жнейка. Славный он человек, уж как - нибудь выкроит время и поможет. Помогал людям, в основном попавшим в беду, по болезни или ещё по какому - нибудь несчастью. Многие жатву проводили помочами. Подходит к воротам ограды проситель и с поклоном приглашает пожать батюшко хлебец. Каждый знал, где его полосы и на следующий день, взяв с собой серп, если была возможность, ехал на помочку. Званных, а порой и не званных собиралось так много, что к полудню, окончив жатву у одного, переходили всем народом на соседние полосы, не спрашивая, кто их хозяин. А вечером все помочане, с захребетниками, сходились к хозяину пировать. На столе была только капуста, хлеб, а у пасечников и мёд, и вдосталь, пива, от двух стаканов которого немели все члены тела, сознание мутилось, всплывали какие - либо обиды, вспыхивали ссоры, а за ними обязательные драки. Утром следующего дня с синяками приходили опохмеляться и просить друг у друга прощения.

**
Без льна так же не обходилось ни одно хозяйство. А как он красиво цветёт! Светло - синие густые мелкие лепестки на верхушках стеблей, умытые утренней росой, слегка покачиваясь, словно улыбаются. Таким он остаётся на весь день в пасмурную и дождливую погоду, но в солнечный день его цветочки закрываются. Мой отец любил ранним утром рассматривать этот живой ковёр, из узкой и длинной полоски, как будто нарисованной художником. Такие же крашеные ленточки на соседних полосках. Но рвать лён, когда он вызреет - это была самая грязная, в наклон работа. Ведь его рвали всегда в дождливую погоду, когда нельзя жать и убирать хлеб. Вырванный, головками в одну сторону, расстилали тонким слоем где - либо на отаву. Место, где постелен лён, для нас пастушков, было заповедно. Угоняй от сюда скотинку подальше, иначе наживёшь беды. Вот уж когда уберут со всех полей хлеб и поснимают вылежавшийся лён, коровьи охранники меньше следят за стадом. Свезут лён домой, тогда начинается трудоёмкая и пыльная работа. Сначала женщины сушат лён в банях и на моей памяти не один десяток бань, в том числе и наша, сгорела вместе со льном от недосмотра. Конечно, за это всегда винили баб. Высохший лен мяли, то - есть отделяли волокно от кострики. Потом трепали специально сделанными трепалами, После этого чесали на железных щётках. В зависимости от вида обработки куделю называли: отрепи, изгреби, пачеси и оставшееся чистое волокно. Пряли в ручную, перекручивали всё волокно женщины от семи лет и до старости. Пряли днём, пряли, при лампе ночью, пряли и в темноте. Пряжу из одинаковой кудели отдельно сматывали на пятичетвертовое мотовило, с которого снимали в полмотках. Иногда пряжу красили в нужный цвет. Потом развивали на воробах основу на стан для тканья. Устанавливали в комнате ткацкий станок, называемый кроснами. Ткали в две, в четыре и даже в двенадцать ниченок, красиво с узором, но чаще всего простой белый холст. А вытканный его надо было несколько раз мыть на реке да колотить вальком, да расстилать в огородах, чтобы отбеливался. И только потом шили нужные вещи Ходили с прялками и кума к куме и девки к своим подружкам. Вот приходят с прялками на весь день к куме Александре \ это к моей маме\ кума Евгения, кума Настасья, кума Кристина, да кума Елена, да кума Василиса. И наберётся этих кум до десятка, а то и больше. Хохот, говор, одна другую перебивают, не поймёшь, кто и что говорит. Косточки всей деревне перемоют, обо всё посплетничают.
Рассказывает кума Елена: - Прибегает ко мне Сонька, Аганькина сестра ей по секрету сказала, что с моим Ванюшкой сговорились вечером встретиться на гумне у Нехая. А у неё возьми да Егор приехай с мельницы, ну Аганюшка силь - виль да от мужа - то не ускочишь. Подходит урочный час, мой сидит и ногами сучит. А я и говорю ему, что снесу сито к Акулине, он знает - когда мы с ней встречаемся, то меньше часа не судачим. Я за дверь и через заборы напрямую на гумно к Нехаю. Уже темненько так было. Сижу, жду, а у самой сердце вот - вот выскочит. Слышу топ - топ и тихонько спрашивает: ты здесь, я тоже тихонько говорю - ага. А самою начал смех разбирать, не знаю, как утерпела. Ну, сделали мы своё дело, а я возьми да его укуси, да больно так, он зашипел, но стерпел. Ну, ты мол, подожди, я вперёд пойду. Подождала не много, прихожу домой, мой кобель делает вид, что уже спит. Утром спрашиваю, чё ето у тебя на шее. И тут не вытерпела и захохотала, да ему все и рассказала. Он разъярился, норовил мне по морде съездить, а потом тоже очень долго хохотал. Бабы смеялись, и каждая примеривала этот случай на свой лад.
Наверное, каждая из них дома больше бы напряла, чем на этих посиделках. Но пряжа была только поводом. Делали и так называемые, супрядки - это когда приходило несколько соседок и родственниц, и было это сродни помочам. За эту помощь хозяйка отводила в тот же вечер или в другой, стол с выпивкой. Прядильщицы приводили с собой на званый, заработанный вечер своих мужей.

[ЗАС Кошель]

Молотьба - завершающий этап всех трудовых процессов хлебороба. Ждёт мужик санного пути с морозцем, так как время для молотьбы - зима. Мой дедушка по отцу любил всё делать прочно и красиво. На сложенные им клади снопов, у самой дороги в половине горы Язёвского седла, проезжавшие мимо люди, всегда засматривались, удивлялись и хвалили: "Ну и мастер же Селивёрст, его клади словно смеются". А через дорогу свои клади делал тоже мой дедушка по матери, Родион, но разница в укладке была большая, уж той прямоты и ровности стен не было. Если бы посмотрели вы тогда на клади Василия Белькова или Ивана Чембулаткина и некоторых других горе - хзяев, то непременно бы улыбнулись. И вкось и вкривь, и сплошные карнизы. Но, надо отдать должное, хлеба у Белькова всегда были полные амбары, да и Чембулаткины не бедовали.
В селе для сушки снопов готовились овины: то каменку надо переложить, то колосники заменить. Сушилками пользовались, в том числе и мы. А сушили снопы пшеницы только тогда, когда выходили старые запасы. Готовились для молотьбы и тока. Расчищались, ровнялись, прикатывались. У многих в селе были тока крытые плотной крышей, застеленной соломой, обнесённых плотными стенами, с площадью разных размеров от четырёхсот кв. м. до двух тысяч. Некоторым хозяевам ежегодно приходилось расчищать под ток место в своих оградах. Удобства в этом мало, так - как после каждого снегопада или просто ветра снова расчищай и разметай.
Понизится температура до минус 25 - 30 градусов, тогда начинают обильно поливать ток, наморозится лёд - хорошо будет на нём молотить хлеб. Специально для полива гумна имели сорокаведёрные бочки. Чтобы полить ток, требовалось привезти с реки не менее четырёх пяти бочек. Вставали очень рано, задолго до рассвета, трудно сказать во сколько. Часы были у двух трёх человек, да у учителя в школе. Зажжет хозяйка жирник, сало или растительное масло с фитилём на глиняном блюдечке, пятилинейную лампу не жгли, экономили керосин, поставит на шосток, затопит печь и начинает готовить завтрак для мужиков. Хозяин, наскоро одевшись, выйдет на двор, почешет пониже спины, поглядит на небо и пойдёт задавать корм скоту, а на уме у него: хорошо бы к рассвету вернуться со снопами, да съездить по первопутку ещё разок. Звёзд на небе, как насыпано. День должен быт ведренный. Горячая лапша из самодельных сочней, или галушки, или сваренные в ночь мясные щи у хозяйки уже готовы. На столе булка или калач хлеба, а то и горячая, на каком - нибудь жире выпеченная лепёшка, кринка простокваши, луковица. Отец садится завтракать, а мать идет будить восьми или десяти летнего сына Гришку ли, Мишку ли, сынок должен ехать за снопами с отцом. Запрягают лошадей, сани с верёвками, привязаны бастрики, вилы, лопата. Воткнут в головку саней топор. Пока отец запрягает, сын покушает, за пазуху мать обязательно положит им калач.
В некоторых дворах слышится матерное мужицкое слово. Из открытых ворот выезжают на трёх, пяти, десяти, или как Павел Ваньков на двадцати запряженных лошадях. На первой отец, на последней Гришутка обязательно с длинным бичём. Пока едут селом, кобель Борзя предерётся с десятком собак. У клади, на отгребёное от снега место, подводишь лошадь, отец взбирается на верх и начинает сбрасывать снопы, а ты должен их разбрасывать на сани. По шесть снопов на ту и другую сторону саней, шесть рядов и воз готов. Начинает светать. Борзя ловит разбегающихся из клади мышей. Наложены все воза, едем домой. С седла спускаемся благополучно, слава Богу. Бывали случаи, что при спуске не только завёртки перервутся, но и оглобли переломаются, воз кувырком укатится под седло. Кряхтит мужик, сколько труда, пота, матерков. С этого же седла спускался один на четырёх лошадях, в гололедицу мой дедушка Селивёрст, не смог удержать лошадей, возы раскатились, он упал и разбился на смерть.
Привозят снопы и сразу на ток. Подростки бегут в хату погреться, да что - нибудь сладенькое съесть, а взрослые выстилают для молотьбы посад. В крытых токах по середине стоял столб. Вокруг этого столба раскладывают снопы в несколько рядов. Вязки у снопов перерезают. В один посад входит более пяти возов. В каждом хозяйстве только запряжных лошадей было по два и три, а во многих в два или три раза больше, да ещё и жеребят по нескольку. Вот взрослых лошадей и гоняют по кругу по этим снопам. Все стебли изомнутся в солому, которую граблями собирают, перетряхивают и уносят с тока. А зерно, вместе с мякиной, заворошат на средину. Снопы подвозят ежедневно и обмолачивают. Когда ворох с зерном становится большим, тогда молотьбу останавливают, и зерно от мякины отвеивают на веялке, до появления этого станка с лопастями, зерно от мякины отделяли на ветру лопатами. Сейчас смешно себе это представить. Если хороший урожай - то провеивали на два раза, только успевай, отгребай из - под барабана. Мужики довольны, работа спорится. Если урожай плох - мужики хмурые, злые. Ведь это плата за потраченный тяжелый труд всей семьи.
Подсчитывает мужик - измолотил он четыре посада по шестьдесят снопов. Всё что выросло на одной десятине, должно быть с каждого воза по пуду. Провеял ворох, стал мерить да возить в амбар, как янтарь пшеничка, намерял восемьдесят пудовок, а каждая пудовка один пуд десять фунтов. Значит, с десятины намолотил десять пудиков. Хорошо! Но бывало и по - другому. С такой же десятины соломы почти в два раза меньше, а когда стали веять, то отгребать легко, пшеничка зерном щупловата, начинает мужик мерить и получается у него тридцать сорок пудов. Как не возьмёт тут зло! Не хватит на год, чтобы прокормиться. Значит, придётся продавать какую - то скотину. Но такие неурожайные годы были редки. Хлебушко до колхозов не переводился.
Так и молотили по всей зиме до самой пасхи, а некоторые даже не успевали измолачивать, и на пашнях по всему лету до следующей зимы стояли скирды снопов. До революции и машинами молотили хлеб зимой. Сваживали домой все снопы разного хлеба, клали его в такие же клади, как в поле, подвозили по частям и устанавливали молотилки, объединялись в своеобразный кооператив, и по нескольку суток шёл гул с непроглядной пылью по всему селу. Позднее стали молотить и осенью до снегов в поле. Так делали на степи - молотили сразу после уборки в ригах, то - есть больших крытых наглухо соломой сараях, которые, как крепости, стояли на полях. Но степные сёла нельзя сравнивать с Тележихой, там и природные условия другие и молотилок больше, да и сеяли многие по сто десятин, а самое малое, при двух - трёх лошадях, разных культур засевали пять - восемь десятин. Интересная есть запись в книге "Горбатый медведь" Е. Пермяка. "От Татарска до Славгорода селения редки, деревянных домов мало, больше саманные, церквей совсем не видно, зато ветряных мельниц, как ни где, по пять десять мельниц возле маленькой деревеньки и не стоят, а машут крыльями, значит, есть, что молоть, да и вообще видно, что хлеб здесь едят, не оглядываясь". Кто сеял хлеб, у того он был. Разница в том - у кого больше, а у кого меньше. Зависело это от материальной мощности хозяйства.
В Тележихе саманных домов не было, хоть в одну комнату без сеней, хоть в три, хоть двухэтажный, а все были деревянные, так как кругом лес. Мельницы были не ветряные, а водяные и все они тоже крутили своими колёсами день и ночь. Значит, было, что молоть. Сеяли богатые, сеяли бедные, сеял хозяин десятину и своему батраку, который через два - три года имел уже хоть не большое, но своё хозяйство. Не сеяли некоторые мастеровые, они так говорили: я заплотничаю, я загончарничаю, я закую. И действительно, они получали плату хлебом или деньгами. Ведь сплошное враньё, что хлеб был только у богатых да кулаков. Это повторяет тот, кто не знает деревни, там не только не живал, а даже не бывал. Или говорит тот, кто подпевает этому вранью, стараясь нажить политический каптал. Были такие и раньше, есть они и сейчас, будут и потом. Я здесь перечислю, к примеру, несколько Тележихинских хозяйств, все они не богачи, а средние или даже ниже средних: Лубягин Дементий, Добрыгин Прокопий, Печёнкин Гордей, Уфимцев Пётр, Загайнов Николай, Черноталов Афанасий, Швецов Николай, Хомутов Дмитрий, Попов Иван, Бельков Афанасий, Волков Евстратий и около двухсот других. Все они всегда имели годовой запас, а то и более для прокормления семьи, и на посев, и только в годы каких - то стихий прикупали. Многие возили продавать хлеб на базары в Солонешное или Черный Ануй. Разумеется, запасы не такие, как у Зуева Николая, Печёнкина Меркурия, Деревнина Петра, Колесникова Игнатия, Белькова Василия, которые ежегодно сотнями пудов разного зерна перелопачивали в своих амбарах и выносили его сушить на солнце. Перечислю и считавшихся бедняками: Решетов Андрей, Кочегаров Федот, Хвостанцев Иван, Поспелов Сергей, Черноталов Василий, Диких Иван, Загайнов Фёдор,Загайнов Михаил, Шмаков Демьян, Доможиров Михаил, Тимофеев Иван и десятки других. Все они не безлошадные, хоть понемногу, но сеяли и ели свой хлеб, пусть на открытом току молоченный, не подсеянный, чёрный, но свой. Были в селе и лодыри, которые в годы Советской власти оказались при должностях, порой и высоких. Кобяков Дмитрий, Крапивкин Сергей, Сидоров Афонасий, Загайнов Агафон, Лунин Кирилл, Зубовы Фёдор и Фадей. Жили они в качестве приживальщиков у братьев или родителей, от работы устранялись, часто гуляли да резались в карты. Временами они куда - то уезжали, потом опять появлялись. И только Советская власть дала им возможность жить по - человечески.

[ЗАС Кошель]

Так как уезжаю на несколько дней ещё не много.


Свой порядок был установлен хозяйками в приготовлении пищи, придерживались чередования кушаний из различных блюд в разные дни. Не у всех одинаково, а по достатку. Скот был во всех хозяйствах. Глубокой осенью, по морозу каждый резал, предназначенную на питание животину. Всё заготовленное мясо за зиму съедалось, хотя и кушали его не каждый день. Строго соблюдались два постных дня в неделю: среда и пятница. Не употребляли скоромное и в великий пост от масленицы до пасхи и в филипповки от заговения до рождества. В посты тоже кушать было что. Матушка - природа давала свои дары только бери - не ленись. Тут тебе ягоды и грибы, колба, батун, ревень, слизун. Каждый имел при своей усадьбе огород. Овощей садили много, на пашнях сеяли и горох, который размалывали и из муки делали кисели, из семени конопли и льна получали масло. Кто работал, у того было всё. А большинство наших отцов и дедов работали, если было нужно, день и ночь, не по часам, как в наши дни.
Рядом с домами были выкопаны погреба, редко один, больше два. В одном хранили овощи и картошку, в другом солонина. Если хранить всё в одном погребе, то вкусовые качества продуктов портятся. Летом в погреба ставили трёх - пяти ведёрные логуны с квасом, топлёное масло, разные молочные продукты и пр.
Женщины хозяйки большие выдумщицы, вся забота о приготовлении питания для семьи лежала на их плечах, знали они в этом толк. Опыт кулинарного мастерства передавался из поколения в поколение. В каждой избе была большая глинобитная русская печь, в небольших избушках она занимала четвёртую часть комнаты. Эта печь служила не только для отопления жилья, на ней грелись, спали и лечились. Длинна печи была от полутора до двух с половиной метров, протапливалась, как правило, по утрам один раз в сутки. Чтобы протопить складывали в неё пятнадцать двадцать поленьев, вот в ней - то всё пекли, варили, жарили и парили. Хлеб выпекался ежедневно. Обычно тесто заводили в ведёрной деревянной посудине. Заводили с вечера на дрожжах или опаре. Хозяйка не раз вставала ночью и перемешивала его, а утром раскатывала на большие доски - столешницы. Для средней семьи в шесть семь человек раскатывалось восемь десять калачей, до пяти булок да нескольких разных пирогов. Были семьи и по пятнадцать человек, где приходилось стряпать два раза в день. Как правило, каждый день меню было разное. Оно зависело от времени года и соблюдения постных дней. Пекли пироги с ягодами, картошкой, колбой, рыбой, грибами, капустой - это в постные дни, а в скоромные пекли с мясом, творогом и т.п. В праздничные дни стряпали шаньги, блины, варенчики - всё это на топлёном масле. А какие вкусные выпекались на яйцах каральки!
В зажиточных домах кухня была в нижних этажах, к ней примыкала кладовая и погреб. Кухонная посуда была в основном гончарная. Для варки щей, каши были горшки, для молока имелись десятками и даже сотнями кринки, для сметаны и масла были специальные большого размера колыванки, для выпечки яиц, творожниц, картовниц глубокие сковороды. Для варки сусла, пива, кваса у каждой хозяйки имелись ведёрные гончарные ёмкости - корчаги.
После выпечки хлеба в печку ставились вариться разного размера чугуны и горшки со щами и мясом, картошкой, квашеной капустой и луком. Варилась и каша из ободранного ячменя на квасу, которую кушали со сметаной \называли толстые щи\. Были и постные щи с грибами, пшеном, картофелем, приправленные растительным маслом, а иногда толчёным конопляным семенем, отцеженном от шелухи. Борщи у нас не варили совсем и лук не поджаривали. Щи томлёные в русской печи имели особый вкус и аромат, каких теперь ни на какой плите не сваришь. Кроме щей и разных каш в печи пеклись яичницы, лапшенники, картовницы, творожницы - всё это приправлялось яйцами, сметаной маслом. В больших сковородах пропекалось, подрумянивалось, и было горячее до самого вечера. Зимой и летом в молостные дни в больших чугунах готовилось жаркое. В жаровни закладывался целый поросёнок \ососок\ или нарубленные куски баранины, или скотского мяса. А во время тяжелых полевых работ резали петухов гусей и уток и из птичьего мяса готовили разные блюда. Да разве можно перечислить всё то, что кушали до Советской власти. О прежнем питании сейчас уже мало кто имеет представление. Готовили наши бабушки, и матери не ленились, мастерицы на это были, да и было из чего. Не бегали с сумками и не стояли в очередях.

[ЗАС Кошель]

По воскресениям вся молодёжь для игр собирались в своих краях. У взрослой молодёжи свои игры, у нас свои. Взрослые парни и девушки с пасхи и до глубокой осени собирались на полянки, которых в селе было три. Одна из них была на горке возле кладбища, вторая на горке, от старой сборни, в сторону Будачихи. Третья полянка была в нижнем краю. Подростками мы любовались их играми, я и сейчас помню ребят и девушек, собиравшихся на эти полянки. Девушки, как правило, разодеты в разноцветные кашемировые платья и цветастые платки, с шелковыми лентами в косах, с кольцами чуть не на всех пальцах. Как на подбор все кровь с молоком, в обе щёки румянец. Мы очень завидовали ребятам, как они целовали тех красавиц, но через несколько лет подросли не хуже и на нашу долю. И были игры. В любой игре без целования в сахарные уста не обходилось, и девки больше любили сами целовать ребят. В ненастные дни мы собирались на крыльцо артельной лавки. Любо и приятно было смотреть издали на всю эту молодую, пышущую здоровьем, жизнерадостную, розовощёкую ватагу, на которой всё как бы горело, переливалось, искрилось. Что ни одёжина, то и свой цвет. Но так одевались не все, были и в ситцевине. Во всех играх обязательной была гармоника. В селе было две однорядки, и умели на них играть Алёша Харламов и Миша Бельков. Любили девушки плясать и петь под гармонь, так и ходили за гармонистами. Но в подросшем нашем поколении гармошек было уже несколько, в том числе и у меня, и играл я на ней хлёстко, и девки тоже ходили за мной. В зимнее время несколько ребят складывались и откупали у кого - либо из бедняков комнату под игрище. Несколько лет подряд пускала вдова - старуха Езекеевна. Платили ей и деньгами и продуктами и дровами и сеном, кто чем мог. Откупали с рождества до масленицы. Такое же было веселье у молодёжи и в нижнем краю. Ребята и девчата с одного края в другой зачастую на полянки ходили в гости. Ссоры и драки между парнями были редкими. Более зажиточные на своих запряженных в кошевки сытых красивых лошадях, с перевязанными лентами хвостами, в збруе под набором, катали девчат, завозили к себе домой пить чай. Делалось это по согласию с матерью с целью высмотреть невесту. А как весело проводили всю неделю масленицы! Заранее кормили верховых лошадей, украшали их гривы и хвосты разноцветными лентами. Начиная с пятницы верхами на заседланных катались по улицам по всему дню, и парни и девчата. Пьянства среди молодёжи никакого не было.
Переплелось родством село, как древесная поросль побегами. Не понять, не разобрать, но считаются роднёй. У каждого семейства дети, внуки, зятевья, снохи, братья и сёстры, родные и двоюродные, сваты у которых своя кровная родня. Бывало спросишь, а по кому он родня, пол деревни переберёт пока доберётся до твоей ветви. Невест брали и в своей деревне , и в соседних.
В свадебных обрядах воплощена национальная поэзия, что ни песня, что ни припевка, то поэма, в каждой из них вложены национальные черты, каждая к месту и ко времени, каждая насыщена эмоциональным чувством. Ни где они не записаны, ни кем не утверждёны, но люди их знали от начала до конца. В старые времена в своём ли селе или из других деревень приходили или приезжали сваты - родители. Иногда родственники и специальные свахи без жениха, знакомились с родителями невесты, высматривали и девку, и если она им понравится, то начинали разговор о сватовстве. Жених с невестой не редко не знали друг друга, Были и такие случаи, что жених был или хромой, или кривой, или заика, ну одним словом рожа, безобразней некуда. Но родители были первые богачи не только в своём селе, но и во всей волости. С такими каждому было лестно породниться. Родительская воля была закон, перечить не осмеливались - проклянут. Насильно выдавали за не милого и приговаривали, что с лица воду не пить, стерпится - слюбится. Но когда скрывать было нечего, приезжали свататься с женихом. У всех было принято, сватать даже в соседний двор ехали на красиво убранных лошадях. Сами тоже одевались в лучшие одежды, как в самый большой праздник. Если не было хорошего своего, то для таких случаев брали у родственников или соседей. Особенно оказывали такую помощь лошадьми с самой лучшей упряжью.

[ЗАС Кошель]

Вот подкатывают на паре вороных к дому невесты. Отец или дядя жениха распахивает ворота и въезжает эта пара в ограду. На козлах правит жених, сзади сидит мать или тётя. Идут в комнату - впереди отец, за ним сын и замыкающей мать. Переступая порог в сени, все перекрестятся. Хозяева уже знают, что это сваты, встречать не идут, невеста уходит в другую комнату. Заходят сваты с женихом, пройдут подальше полатей, помолятся на иконы и приветствуют хозяев: "Ночевали здорово все крещёные, хозяин, хозяюшка с детками" Хозяин отвечает: "Милости просим, садитесь на лавочку, гостями будете". После этой церемонии сваты садятся, и начинается между ними разговор самобытных, порой не грамотных, и по - своему хитроватых людей. Всё - то у них продумано и ко всякому долу прилажено. В разговоре масса иносказаний. За словом в карман не лезли и не впопад ответа не давали. Естественно сваты всё знали о родителях невесты. Так вот, - смотрит в упор на хозяев отец жениха и продолжает: - Добрая слава по миру шла и до нас дошла. Будто бы летала поднебесью лебедь белая полногрудая. Узорил эту красавицу наш ясен сокол Агафон Фотеевич. Метнулся он в высь стрелой, да не смог поймать той лебёдушки. Закогтила она ему ретивое сердечушко, шибко ему полюбилася. А скрылась она вот в этой вашей хоромине. Покажите нам её, мы хотели бы сосватать, раскрасавицу. А Вас, Пахом Сидорович и Лукерья Кирьяновна, слёзно просим их благословить". Жених сидел не шевелясь, невесту он знал, она ему очень нравилась, и был уверен, что она согласна будет пойти за него замуж, с замиранием сердца ждал только ответа её родителей, не известно, что у них на уме. Переглянулись между собой хозяева, в их глазах читалось молчаливое согласие, сватов они знали, как людей хороших, работящих, с крепким хозяйством, но нельзя же сразу сказать, что согласны. Положено поотнекиваться, высказать какие - то причины, пусть и маловажные. Почесав своей пятернёй затылок, хозяин изрекает: - Какая она невеста, молода ещё, да и парень ваш тоже не остарок, пусть ещё погуляет. Заговорила мать жениха - Фёкла Ферапонтовна: - Вот и хорошо Пахом Сидорович, что они не остарки, давайте оженим их, слюбятся смолоду. Ведь мы с тобой Лукерья Кирьяновна тоже не по семнадцатому годку вылетели за своих - то соколов и, слава Богу, живём разве плохо, в пример детям и соседям. Ни чем не обидим вашу дочь. Агафоша у нас парень не балованный смиренный. Надо спросить невесту, что она скажет, покличь её, отец. С намазанными коровьим маслом волосами, с раскрасневшимся лицом, в три ряда на шее бус, не много веснушчатая, полная, приземистая, симпатичная, вышла к сватам невеста, низко поклонилась, села возле матери, украдкой взглянула на жениха, её. сердце словно выскочить и улететь хочет. Пойдёшь ли ты, Секлетья Пахомовна, за нашего Агафошу, нравиться ли он тебе? спросил отец жениха. Ещё больше покраснела невеста.
- Ну, скажи, чего молчишь, если не согласна, так и скажи.
- Если тятя с мамой отдадут, так я согласна, - и сразу же разрыдалась. Значит, сватовство состоялось. Жених с невестой уходят во вторую комнату. Отец жениха вынимает бутылку водки, а мать, привезённую закуску и ставят всё на стол. Хозяева приглашают сватов за стол и за выпивкой начинаются, так называемые, заручины. Между отцами пойдёт торг. Подвыпив Пахом Сидорович запросил за дочь двести рублей и стал расхваливать её. Золото, мол, девка, всё умеет делать - и косит, и жнёт, и моет, и стирает, такую поискать.
- Да хватит тебе, - одёрнула его жена, - захмелел и Фотей Амосович.
- Дорогой Пахом Сидорович, много ты запросил, много. Ведь мы не какие - нибудь богачи. Всё это нашим детям. Слов нет, нравиться нам Секлетинья Пахомовна, но много ты заворотил, ведь она не заводская кобыла. Давай грех пополам, да и делу конец. Вот тебе сто солкашей и больше ни гроша не могу, верь, больше денег нет.
-Прибавь ещё четвертную и бог с тобой Фотей Амосович, ну не жалей.
- Так и быть, сто с четвертинкой и по рукам.
Торг с запросом состоялся. Потом пошёл торг о наделе невесты.
- За Секлетешей даю серого мерина и Голубуху с жеребёнком с хомутами и дровнями. Однорогую Синюху, корова она добрая и не так старая, две овечки с ягнятами. После продолжительной рядки, пришлось Пахому Сидоровичу серого мерина, что был кривой, заменить на молодого рыжего и дать ещё двухлетнюю стельную тёлку. Выряжено и несение - на две парочки кашемира, плюшевый полусак, ботинки с калошами. Лукерья Кирьяновна сказала, что отдаёт дочери гусиху с гусятами, камлотовое тёплое пальто, две цветные шёлковые шали, перину с двумя подушками и несколько труб холста, и ещё много другой разной рухляди. С этого момента у тех и у других пойдёт подготовка к свадьбе, будут варить десяти ведёрные лагуны пива, накупят по нескольку четвертей водки, заколят по нескольку животин на мясо, настряпают и заморозят тысячи пельменей, понаварят сдобы в масле, на сметане с яйцами, накупят рыбы на пироги. Столы будут ломиться от разных яств, постараются не ударить в грязь лицом, как те, так и другие. Упросят родственников и соседей помочь отвести свадьбу, на которой с той и с другой стороны будет, по меньшей мере, по полсотни человек.
Невеста приглашает на всю неделю пяток подружек, которые будут тут жить, помогать что - то шить, стряпать. Каждый день жених должен ездить к невесте и катать её с подругами, возить подарки. Каждый вечер на этом девишнике приходит и играет молодёжь. Подружки припевают парней - на подносе подают рюмку водки и поют, называя парня по имени отчеству,
- Ты пожалуй - ка, Василий Николаевич, выпей - ка от нас красных девушек, да положи нам не скупися. Слышим денежки в кармашке шевелятся, серебро на ребро становится, а нам девушкам денежки надо, на белые да на белила, на алые, да на румяна. Водка выпивается, деньги кладут на поднос. Подружки невесты развозят по селу девью красоту - такая была песня. В предпоследний день невесту подружки ведут мыть в баню. Вокруг бани собирается не мало ребят, бросают в окошко снег, хохот, визг, крик.
Заранее надо договориться с попом о венчании. Идёт Фотей Амосович и с низким поклоном:
-Батюшка, как бы обвенчать сына, берём за него вот такую - то девку.
Знает обоих родителей поп, но надо содрать за обряд.
-Асколько годов - то?
-Маленько не хватает, батюшка, сделай милость, в долгу не будем.
-Ладно, давай сто рублей да привезёшь два воза сена.
Вопрос улажен. Ещё нужно как - то поласковее попросить дружку Петра Фёдоровича, хоть он на всех свадьбах дружит, но как знать, вдруг да не захочет, знают его во многих сёлах и многие зовут. Уж у него всегда порядок, ни кто, ни жениха, ни невесту не изурочит. А то мало ли что бывает. Ведь ходит же такая молва по деревне, что когда деда Мартела, ещё молодого женили, дружка - то видать не знал никаких наговоров. Надо что - то делать с молодухой - то, а жених - то, как старый мерин. Да ладно бабка Меланья надоумила снять с молодухи рубаху и осмотреть. Ведь нашли в подоле - то иголку с чёрной навощенной ниткой, а когда убрали это, у жениха всё пошло, как по маслу.

[ЗАС Кошель]

Последний вечер играют и веселятся на девичнике у невесты, завтра свадьба. Эту последнюю ночь в родительском доме невеста с подружками почти не спят. Приезд за невестой называется браньё - занимательный момент этой церемонии, с одной стороны разудало весёлой, с другой печально - грустной. Всё обставлено торжественно, картинно, ничего лишнего, во всём порядок. Приезжают родители и родственники с женихом за невестой, на пяти парах не менее, а иногда и на тройках, сбруя блестит, на дугах колокольцы, на шорках ширкунцы, вожжи браные гарусом. С собой взято несколько четвертей водки, многим надо подавать. Дружка обходит вокруг лошадей - это он якобы ставит "железный тын". Жениха со всеми приезжанами встречают и садят за стол. Жених рядом с невестой, а возле неё младший брат или племянник с ремённой плетью, на которой привязан колокольчик и десятка два ленточек. Это он должен продать косу своей сестры. Отец жениха наливает всем стаканы, подаёт, все пьют. В налитый стакан, продающего косу, кладут серебряный рубль о он, помахивая плёткой, кричит: "Без монеты косы нету, без пятитки не пойдёт, без покрышки мышь пойдет!" Чтобы скорее закончить всю эту процедуру, стакан накрывают пятёркой. Тогда плеть передаётся жениху, все выходят из - за стола, ведут невесту и едут на венчание в церковь. Возле окон и у ворот стрельба, стрельцам подают водки. Поперёк дороги в нескольких местах натянуты верёвки - тоже подавай водки. Таков был неизменный порядок. Сразу после увоза невесты кто - либо из родственников складывает всё её личное имущество, и везут в дом жениха - называется "глухой воз". В воротах и во всех дверях стараются за всё задеть, что, мол, никак нейдёт, значит, надо дать денег и подать водки за доставку. Вслед за этим и отправляются все приглашённые со стороны невесты. Назавтра молодые отводят, так называемые "столы". Пекутся горы блинов, молодые лично объезжают всех родственников и приглашают на блины. По всему селу звучат колокольчики и ширкунчики. Все собравшиеся стараются, как можно больше насорить деньгами в комнатах, молодуха пометает. В богатых семьях иногда набрасывают не одну сотню рублей. На это можно было раньше обзавестись хозяйством. Кроме того, на "столы" клали животных и птицу. Гуляли три, пять дней на стороне жениха, а потом столько же на стороне невесты. Иногда свадебные гулянки тянулись по две недели, и было, что пить есть. Нередки ссоры и драки. Заспорят между собой какие - нибудь сваты, один утверждает, что лучше его Воронка во всей волости нет, а другой доказывает, что против его кобылы Рыжухи - Воронко тьфу. От оскорбительных слов к вороткам от воротков к кулакам и взбудоражат всю компанию.
Но были сватания и свадьбы по - другому. Приезжает с сеном домой Никифор с братом Самсоном, а младший братишка, лёжа на полатях, нараспев тянет тоненьким голоском
- Ага, добился, тебя сегодня женить будут.
Мать подала чистое холщёвое белье и послала в баню. Что бы это такое - гадал Никифор. После бани пообедали, велели лучше одеться, оделись и мать с отцом. Сели в кошеву, Никифор за вожжи. Когда выехали за мост, отец велел повернуть направо. Подъехали к дому Агеича, остановились, все направились в дом. Тогда доходит до Никифора, что приехали за него сватать Дуньку. Ну уж, дудки, чтоб я женился на этой буграстой каракатице, думает он про себя. Отец Никифора знал порядок, умел и нужные слова к месту сказать. Перекрестились на медные образа, которых в переднем углу на божнице стояло побольше десятка, поздоровались по христианскому обычаю и объяснили, зачем пожаловали. Жениха отправили во вторую комнату к невесте, а старики стали договариваться. Никифор спрашивает невесту:
-Ты что - нибудь, Авдотья, думаешь?
-А что мне думать?
- Я, всё равно с тобой жить не буду, я тебя не люблю. Если вызовут нас на круг, так и скажи, что не пойдёшь. Даже ни одной ночи с тобой спать не буду.
Тут их позвали. Авдотья, как переступила порог, так со злостью грубо сказала, что замуж не пойдёт и, даже притопнула ногой. А Никифор уже отвязывал на улице коня.
На пути к дому отец сказал:
- Ну и черт с ними, кичатся своим богатством, не захотели родниться.
А бывало и такое. Просватали Настью Родионову за парня однодеревенского, но он ей не нравился, а что поделаешь, отдали родители и помалкивай. А Настья дружила с Тарасом. Ну, целую неделю веселье на девичнике у невесты. Родители того и другого богатые. Свадьбу справляли пышно. За одно венчание попу отдали двести рублей. А после венца, как известно, жених увёз её к себе домой, куда был приглашен весь цвет села - староста, писарь, поп с дьяконом и псаломщиком. Жениха с невестой посадили рядом за стол в передний угол. В двух больших комнатах стоят столы с разносолами. Уже изрядно хлебнули. Тарас через подруг вызвал Настью на улицу, посадил на седло перед собой и был таков. Свадьба ждёт - пождёт, кинулись искать, а невесты след простыл. Был превеликий скандал, гости разъехались, батька "зело настебался". А Тарас с Настей уехали в Калиниху, через месяц вернулись в своё село, через какое - то время родители их простили, и они век свой прожили вместе.

[ЗАС Кошель]

Очень долгое время в селе не было настоящей церкви, совершать обряды, особенно венчание, приходилось ездить в Сибирячиху, или в Михайловку, и даже в Коробейниково. Население с каждым годом росло, свадеб становилось всё больше, без венца девки замуж не шли, хотя и не все были верующие. Были и старообрядцы, которые не признавали официальную церковь, их ещё называли нецерковниками, они крестились двумя перстами, молились на складные медные иконы и распятие, которые, как и у всех, стояли на божницах, в переднем углу перед столом. В церковь они не ходили, икон на дому, во время обхода, не принимали и все обряды: крещение, соборование, причащение, отпевание, исповедание и прочее были у них по - своему и дома. Такие семьи имели свою посуду, за что назывались чашечниками немоляками. Другая же группа жителей, имела у себя дома смешанные иконы и медные и деревянные. В церковь ходили не многие, а также и икон с обходом у себя принимали редкие, но обряды совершали многие. Половина селян были рьяные церковники, в основном не местные, а приехавшие из России. Большинство из них проживали в нижнем краю, это Ерутины, Юрковы, Косинцевы, Шумиловы, Беляевы, Чембулаткины, Хлыстиковы, Карнауховы, Уфимцевы, и другие. Главы этих семей были первыми запевалами в проведении всех религиозных празднеств, участвовали во всех шествиях с иконами по дворам и по полям с молитвами к богу, чтобы дал хороший урожай. Были и такие, как Яков Алексеевич Зуев, у него была своя религия, вроде толстовской, икон, попа, церковной службы не признавал, а Василий Иванович Бронников был атеист, он не признавал ни какой религии, отрицал всякое существование богов.
До постройки новой церкви все мелкие обряды совершались наезжавшими попами в старом молельном домишке. Крещение, зачастую проводилось в частных домах, так как в ветхой молельной зимой ни когда не было плюсовой температуры. Иногда священник не приезжал несколько недель, то крестить сразу приносили до десятка и более детишек. Так был крещён и я, и моя жена. Натуроплата за труд попу - зерно разное, битая птица, масло, яйца и пр. увозилось на общественных подводах к батюшке домой, а сам он многими приглашался откушать хлеба соли. Верующие почитали своего батюшку. Усаживая в телегу или кошеву, клали под него подушку и от всей души приговаривали: "Это тебе батюшка под жопу, чтобы мягче было". И не редко бывало, как Солонешенский поп Михаил Павский, так накушается, что потеряет и крест, не лучше его был и отец Василий из Соловьихи.
В 1909 году на сельском сходе решили строить новую церковь. Созданная комиссия из трёх человек, должна была найти подрядчика и договориться о цене, произвести раскладку денежных средств на постройку, приобретение икон, всего оборудования. На сходе было постановлено, с каждого двора привезти по одной лесине, особо было поручено доставить окладники. Были посланы от села два старика с кружкой по сбору средств на строительство. Они должны были объехать Бащелакскую и Сибирячихинскую волости.
В то время известным на весь уезд подрядчиком был некто Панков, проживал он в Бийске, большинство церквей по сёлам были построены его артелью. В скором времени артель Панкова, во главе с ним, прибыла в Тележиху. Там были плотники, каменщики, печники, столяры, жестянщики, пильщики и даже художник. Перед закладкой, место, где будет церковь, святили. На это торжественное мероприятие приезжал из города благочинный и около десятка священников из разных сёл. В тот день лил сильный дождь. На шестах натянули палатку, под которой для службы был возведён помост. Камень плитняк ломали у Маральего щебня, из которого сделали фундамент. Мы, дети, ежедневно играли на возводимых стенах и лесах. Строительство было закончено в 1911 году. На иконостас было привезено из города несколько икон, а другие были написаны художниками артели. В тайной вечери, вторым от Христа, был нарисован Василий Иванович Бронников. Долгое время среди верующих ходили разговоры, что художник был такой же безбожник, как и Василий Иванович. И ни один раз они вместе выпивали, так как оба были большими любителями выпить. Пышная церемония была устроена в честь поднятия колоколов. Всего на колокольне их шесть, они были разной величины, звук у них очень мелодичный. Самый большой весил двадцать пять пудов, а язык его, один пуд пять фунтов. Когда поднимали большой колокол, то порвались верёвки, многие мужики, падая поушибались, краем колокола вышибло часть бревна в стене. Когда вторично стали поднимать, то много было острот - "Эй, снохачи отойдите!" или "Надо было попа в бане вымыть..." и т.д. Но богомольные старушки, падение колокола объясняли, как дурное предзнаменование. И действительно, церковь простояла не долго. Случилась революция, безбожники пришли к власти и все православные церкви в волости разрушили.
Наконец, церковь была полностью построена. Храм шестиглавый, купола красились зелёной краской, кресты обиты нержавеющей жестью. Торжественные службы, особенно на пасху или рождество, с громовым разноголосым пением, с иллюминацией в ночное время, со всеми зажженными люстрами и подсвечниками, со сверкающим золотом и серебром одеянием, даже у неверующих вызывали смирение. Священника Моисея прислали только в 1914 году, для него обществом был перевезён и поставлен против церкви дом, который купили у Фёдора Шмакова. Община избрала церковный совет во главе с председателем Лукой Агаповичем Косинцевым, который пробыл до 1922 года. В том же четырнадцатом году приехал, с немалой оравой малолетних детишек, псаломщик Ефим Петрович Тимаков. Вскоре из Солонешного переехал на жительство семидесятилетний старик портной Александр Свиридов. В Солонешном он возглавлял церковный хор, и в Тележихе при церкви создал многочисленный хор из мужчин и женщин и юношей. Он обладал сильным басом, а дочь его, Татьяна, на редкость звучным дискантом. В хоре участвовало до двадцати пяти человек. Пение было нотным.
Для священника была отведена самая лучшая земля - почти вся грива между Третьим и Четвёртым ключами. Там ему общиной сеяли, убирали и молотили и готовое зерно засыпали в его амбар. Так же косили сено и привозили во двор. Псаломщик тоже пользовался этой землёй, но обрабатывал её сам. Какое жалование они получали и откуда - не знаю, но какие - то доли брали из церковных доходов. Кроме того, два раза в год, в пасху с иконами и крещение с крестом, обходили по дворам, и каждый должен был им что - либо подавать. Одних варёных яиц тысячи собирали, делили между собой и засаливали в кадки, перепадал добрый куш и руководителю хора. Наш поп Моисей был злой, но не пьяница. Мы ученики вместе с учителем обязаны были ходить в церковь к обедне, в праздники и по воскресениям. Два ученика Кузьма Ерутин и Семён Решетов прислуживали в алтаре. Им сшили подрясники, как у попа риза, во время службы они их надевали. Мы же, третьеклассники, по очереди читали в алтаре поминальники, за что каждому из нас давал по пятаку поп или староста. На этот пятак мы покупали по десять грошовых длинных с рясками конфет. Учеников в церковь водили строем, ставили рядами перед правым клиросом.
В марте 1917 года вернулись солдаты, которые всё время были на фронте. Они были революционно настроены. На пасху в церковь пришли Ефрем Ричков, Николай Швецов, Яков Белоногов и Никифор Карнаухов, они стояли на паперти, и когда поп запел: "За благочестивейшего, самодержавнейшего нашего государя...", то солдаты в один голос на него закричали, чтобы несмел молиться за царя, тогда батюшка запел - за христолюбивое воинство. В толпе молящихся пошел ропот, одни были недовольны, другие одобряли. По всему чувствовалось, что атмосфера была не в пользу старого мира.
Из важных событий в то время на моей памяти остался приезд архирея. Много он доставил хлопот сельскому начальству и всем жителям. Всех выгоняли на ремонт дорог и на его встречу. Полдня звонили во все колокола. Тогда почти ежегодно из города по многим сёлам носили на себе пятипудового Пантелеймона - икону нарисованную на деревянной доске под стеклом, на четырёх подставках - ногах, прикреплённых к иконе шарнирами. Впрягались дюжие мужики, как лошади в оглобли, и тащили из Солонешного за двадцать вёрст. Возглавлял эту процессию благочинный отец Серафим Никонов из Черновой. Был сборный хор монашек Улалинского и Бийского монастырей. Шли и старики монахи, которые продавали разные божественные атрибуты, вплоть до ржавых гвоздей да щепочек от гроба господня с Афонских гор.
На встречу далеко за село выходили с иконами, хоругвями во главе с попом. Пели, кто во что горазд. Многие почему - то плакали. В селе были и юродивые. Они бросались под Пантелеймона и кричали, что попало. Например, Решетова Артамоновна, если что не по ней она как курица кричала: "Етиба". Даже если скажут ей, что чай кирпичный, она пить не будет и заетибакает. Были и другие с подобными причудами, а вот когда случилась Советская власть - все они придуриваться перестали

[ЗАС Кошель]

Столетиями всасывалась с материнским молоком нравоучительная христианская заповедь: "Чти отца своего и матерь свою, да благостен и долголетен будешь на земле"! Будешь ли благостен и долголетен не известно, но родителей любили, почитали, уважали и слушались. Как бы то ни было, а на вере крепко держались нравственные устои. Очень действовало и такое изречение: "Не будешь слушаться родителей - не будет тебе счастья". Не только любили и уважали при жизни дедушку, бабушку, отца, мать, братьев, сестёр, но и дальних родственников. И очень чтили память об умерших.
На моей памяти некоторые старики изготовляли для своих похорон долблёнки - выдолбленные деревянные колоды из лиственницы, дерева очень крепкого. Такие колоды хранили на чердаках, некоторые даже спали в них. Заранее готовили себя к смерти и, ежедневно истово молясь на медяшки или на нарисованные деревяшки, усердно выпрашивая у бога царство небесное. Наивнейшие, старые дети! Домовины для жительства в потустороннем мире были заготовлены у Родиона Пермякова и Ивана Никоновича Шмакова. Но в основном хоронили в сколоченных из досок гробах. Раньше похороны пожилых людей или стариков было явлением редким, но не было дня, чтобы не хоронили в какой - либо семье ребёнка.
Прежде чем захоронить, нужно было договориться со священником, чтобы он отпел в церкви умершего, и за это нужно было внести установленную плату, купить для покойника "венчик". Кто побогаче, то хоронили с выносом. Гроб с покойником несли из дома в церковь, там его поп отпевал, из церкви до кладбища, под редкий очерёдный перезвон колоколов, во главе с попом, псаломщиком и певчим хором все медленно шли к могилам. Священник и хор пели евангельские псалмы. Но такая похоронная церемония стоила не дёшево, не каждый мог с такими почестями отправить на тот свет своих предков. При погребении каждый бросал в могилу на гроб горсть земли, ставили шести или восьмиконечный крест из лиственного дерева, некоторые прикрепляли иконку. Кое - где среди крестов виднелись заострённые вверху разного размера колышки - они ставились, вместо крестов, на могилках умерших не окрещённых ребятишек. После похорон все приглашались на обед - помянуть умершего, за столом подавали медные монеты, взрослым разные вещи в память по покойному, обязательно брали и ложки, которыми кто кушал. Поп с причтом за особым столом, особое им было подаяние с угощением. Водки ни когда не было, как это водится сейчас. Оградки на могилах ставили очень не многие. На всё село было лишь шесть оградок из штакетника. Так же и каких - либо насаждений деревьев или цветов не производили. Только на двух могилах красовались выросшие случайно две очень красивые берёзы.
Кладбищ в селе было два. Одно из них большее на горе против школы, пологим скатом в сторону речки Тележихи, где и сейчас, а другое было на чистом небольшом склоне Первого ключа. На большом, похоронены мой дедушка, отец, семь братьев, восемь сестёр, сын и дочь. Там же покоятся дедушка и бабушка, сестрёнки и братишки моей второй жены. На втором были захоронены дедушка, и бабушка по матери, и многие другие родственники. Оба кладбища были обнесены изгородью в столбах или прочных кольях. На каждом были ворота, которые открывались только когда вносили покойника. За исправностью оград строго следили сельские начальники: десятские, сотские во главе со старостой. Кроме домашней птицы, никакие животные на территорию кладбища не попадали. Эти места для живых были священны, к ним относились с суеверным уважением, действительно чувствовалась "любовь к отеческим гробам". На могилках росла пышная трава, много полевых цветов и ягод. Но ягоды не брали, и домой не приносили. Не помню ни одного случая, чтобы кто - нибудь из озорства ломал кресты или изгородь.* Исстари по православному обряду были установлены специальные дни для поминовения умерших. Первый вторник после пасхи считался родительским днём. В каждом доме к этому готовились. Хозяйки варили и красили яйца, пекли пирожки и ватрушки, распаривали в воде и на меду небольшое количество зёрен пшеницы или риса - всё это утром несли к службе в церковь, часть раздавали там, а часть на могилах, куда шли после окончания церковной службы весь народ во главе со священником. Кроме всеобщего поминального вторника были установлены церковью родительские субботы. В эти дни так же проводились церковные службы и напоминалось верующим о их обязанности по отношению к умершим. Так же по домам варилось и пеклось и всё приготовленное уносилось в церковь и раздавалось со словами: "Помяните родителей" и принимающий, осенив себя крестом, брал и отвечал: "Дай им господи царство небесное". В каждой семье были заведены поминальники - не большого формата книжечки в десять листиков, которые продавались в церкви. В эти поминальные списки и вносили всех умерших взрослых и малых. В родительские дни их несли в церковь, там собирали сборщики из прихожан, уносили, вместе с подаянием в алтарь, клали в левом углу на стол. Чтобы прочитать многие сотни поминальников, выделяли трёх - четырёх школьников. Неоднократно приходилось и мне переворачивать души умерших. Да, всё это было. Сейчас уж нет той любви не только к умершим родителям, но и к живым. Изгороди с кладбищ растащены, по могилам гуляет скот. Да и само кладбище при Советской власти распахали и посеняли кукурузу. Что мало было земли?
Многое я недосказал и невысказал, многое упущено или забыто. Каждый двор жил по - своему. В каждой семье были своё горе и трудности, своё веселье и радости. Далее в своих воспоминаниях я не буду умышленно что - то прибавлять, чего не было, не буду скрывать, что было. Если где - либо, в чем - то была допущена ошибка, которая принесла не пользу, а вред, об этом замалчивать нельзя. Следующие поколения должны знать о прошлой жизни, не допускать в устройстве общества ошибок. За последние пятьдесят лет лицо деревни совершенно изменилось. И надо сказать, что с точки зрения экономической, изменения далеко не в лучшую сторону. Если районные центры растут, то посеместно уже исчезают деревни и посёлки. Количество населения с каждым годом становится меньше. Ведь в Тележихе до революции было около четырёхсот хозяйств, а на 1 января 1970 года осталось только сто семьдесят девять дворов. Было только мужского пола детей и юношей от 12 до 25 лет - 209 человек, мужчин от 25 до 50 лет - 314 человек, стариков от 50до ста и выше - 110 человек. Значит всего 633 мужика, не считая мальчиков до 12 лет и людей женского пола. На 1 января 1970 года всего населения осталось пятьсот девяносто восемь человек. Коров в селе 123 штуки, лошадей три, овец 425, свиней 131 - это в личном пользовании. Не так много и совхозного скота. Против старого времени всего не более десяти - пятнадцати процентов. Гибель деревень это беда, которую мы ещё до конца не осознаём. Очевидно, что в наших законах или в управлении что - то не доработано, а быть может "переработано". Было одиннадцать мельниц, а сейчас ни одной, и печёный хлеб возят на тракторе из Солонешного за двадцать километров ежедневно. Ликвидированы вокруг Тележихи посёлки, разломаны и сожжены все пятьдесят заимок. Всё это рушить не было необходимости. Кто виноват???
-------------------------------------------------------------------------------------------------
* При Советской власти эти могилки распахали и засеяли кукурузой, а сейчас здесь чистое поле. Что земли было мало?

[ЗАС Кошель]

Вот такая Катунь, бирюзовая. И никакого фотошопа...

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1954330&stc=1&d=1315853597

[SERYJ]

Нравится мне ваш край ,он напоминает мне родные Карпаты.Спасибо за фотки .

[солдат]

андрей, а что она такая? я ведь чуть не папал в начале 80. на строительство катуньской. молодцы что отстояли.

[Petrovich]

Вот такая Катунь, бирюзовая. И никакого фотошопа...



У нас есть озеро с такой водой. Так там даже лягушки не квакают..Карьер, разноцветные камни добывали..Урал в миниатюре, понимаешь, на просторах Европы...

[Замок79]

Вот такая Катунь, бирюзовая. И никакого фотошопа...]

В горной местности часто встречаются речки и озёра с таким цветом воды, это говорит о наличии извести в воде и живности в такой воде не очень легко.

[ЗАС Кошель]

У нас есть озеро с такой водой. Так там даже лягушки не квакают..Карьер, разноцветные камни добывали..Урал в миниатюре, понимаешь, на просторах Европы...

Река Катунь вытекает из Ледника Геблера на высоте 2000 м над уровнем моря, у подножья горы Белуха на южном склоне Катунского хребта. В верхнем течении Катунь носит горный характер, получает питание от талых ледниковых вод, поэтому вода в Катуни холодная, бирюзового цвета. И с живностью там всё нормально...

[ЗАС Кошель]

Горькая новь. (продолжение)

ЧАСТЬ 2

. Почти из каждого дома отец, сын или брат на войне. Все семьи со своими фронтовиками ведут переписку. Грамотные остались в селе только ученики. Отбоя от солдаток не было, по воскресеньям даже прятаться от них приходилось. Иные дни, не выходя из-за стола, доводилось написать не менее десяти писем. Обычно они начинались так: “Здравствуй, дорогой мой супруг Михей Арефьевич, это пишет тебе твоя супруга Акулина Корниловна, посылает тебе низкий поклон от бела лица до сырой земли. Еще низкий поклон от дочери Аксиньи, еще низкий поклон от дочери Секлетиньи, еще от сына Мирона, да от сына Ионы, да еще низкий поклон от твоей драгоценной мамаши Милодоры Феофановны, она шлет родительское благословение. Посылают тебе по низкому поклону кум Лазарь с кумой Федосьей.
Еще сообщаем тебе, что мы живы и здоровы, того и тебе желаем. У нас отелились две коровы, принесли телочку и бычка, а Серуха пропорола себе бок. Новости в селе у нас такие Парушка с Агашкой насильничали деда Ипата, он ходил к старосте, их вызывали на сборню и поплевали в глаза, а им хоть что, ржут как кобылы. В лавке под молоко я взяла двадцать аршин ситца на рубашонки ребятишкам. Ты пишешь, что тебя произвели в ехретуры - это, наверное, большой чин, твоя родительница Милодора Феофановна наказывает не гонять сильно енералов. Еще пишешь, что скоро будет замиренье с ерманцем, дай Бог, чтоб скорее, мы сильно об тебе соскучились. А в конце, как выражалась Акулина Корниловна, должны быть согревающие душу нежности, и письмо обычно, заканчивалось так: “Незабудочка - цветочек, незабудочка -- трава, не забудь меня Михей - не забуду я тебя”.
Подле грамотея, вокруг стола сидят, позевая, взрослые со своими чадами. Написанное письмо, разумеется, читается вслух, всеми признаётся, что написано шибко складно. На самодельном конверте, склеенном клейстером, грамотей пишет адрес, и письмо Акулина Корниловна кладёт на божницу за икону богородицы - троеручицы, со знакомой стихотворной прибауткой: "Лети письмо, извивайся, никому в руки не давайся - дайся тому, кто мил сердцу моему". - Ну, а теперь, - говорит хозяйка, - давайте напишем письмо брату Игнату. И снова перечисляются все по имени, и от каждого низкий поклон, описываются новости о Парушке с Агашкой, и что Михею присвоен какой-то большой чин, наверно, больше енеральского. Коротко сообщается о житье - бытье их семей.
-А ты уж, Акулина про Маланью-то не пиши, шипит старуха Милодора,
- придёт Игнаха, так пусть сам и разбирается.
- А с чего это я буду писать, - говорит Корниловна, - да ведь у Истратовой Лепестиньи хвост замаран.
Грамотей не понимает разговора хозяек, он в таких делах не искушен, думает ежли у тётки Лепестиньи есть хвост, надо спросить у мамы. Письма закончены, так же склеены конверты с написанными адресами, Акулина кладёт туда же, но без прибаутки, завтра она отнесёт их на сборню для отправки адресатам. Время далеко за полночь, в каждом дворе лай собак, на разных голосах горланят петухи. Где-то под стройный перебор однорядной гармоники слышны девичьи частушки.
-Может здесь заночуешь? - спрашивает хозяйка.
- Нет, тётка Акулина, пойду домой, надо рано с батей ехать за сеном.
- Ну ладно, иди, вот тебе за работу, - и вложит в руку медный пятак или гривенный.
А на завтра или через какое-то время идёт этот грамотей к другим солдаткам и опять пишет низкие поклоны. Все эти тётки Акулины, Секлетеи, Перепетуи, и многие десятки других были неграмотные. И вот каждый вечер, а в воскресенье и день, сельские подростки грамотеи нарасхват разбирались солдатками, как самый ходовой товар. Нередко между ними бывали даже ссоры, приходилось устанавливать очередь, когда и к какой идти писать письмо.
У некоторых семей приходили домой в отпуск их поильцы-кормильцы. Стали появляться и раненые фронтовики. Как осы, жужжали, им в уши разные тетушки-кумушки о нехорошем поведении их жен. Многие встретили у себя дома чужой приплод. Немало было ссор и драк на этой почве. Натерпевшиеся холода и голода, израненные солдаты были очень злы. Своих неверных жен буквально истязали. Манарев Михаил, не последний в селе гуляка, свою супругу Елену, раздетую догола, водил по селу, избивал перед каждыми воротами и заставлял петь. Подобные случаи не единичны. Самый смешной и страшный случай был на праздник троицы. Загуляли солдатки, разумеется, пригласили своих кавалеров из молодёжи и некоторых пришедших с фронта раненых. Бойкая, пышнотелая красавица Дашка под звонкие переборы гармошки пела разухабистые частушки. Пьяная лезла к каждому целоваться. В доме и во дворе, где гуляла кампания, шум и гам стоял за полночь. В разгар гульбы пришёл с фронта её муж Серёга. Тут же Дарье последовала взбучка, на крик собрались соседи, муж Дашку в дом не пустил, увела её к себе подруга, а на завтра она куда-то из села ушла.
К концу войны чаще стали приходить солдаты, больше стало пьянок, ссор и драк. Доставалось и правым и виноватым. Бывали и такие случаи. Тимошина Агрипина женщина очень скромная, хозяйка добрая, но на лицо была сродне козе. Ни один чужой мужик к ней близко не подходил. Пришёл с фронта её Петряй. От нелёгкой окопной жизни он стал ещё меньше ростом. Стрижен под горшок, по - кержацки. Тощий, не понятно в чем душа держится. Оглядел он своё хозяйство чалую старую кобылу, однорогую корову, да с тремя хохлатками коротконогого петуха. В крытую корьём, в двенадцать квадратных метров, избу на встречу солдата собралось много гостей родственников и соседей, каждый приносил бутылку или две самогона и на закуску солёных огурчиков с капустой. За печкой у хозяйки стоял лагун с пивом. Моментально был накрыт стол. Теснота. Гости сидели за столом и на лавках поодаль от стола, некоторые даже стояли. Чокнулись по первой - поздравили солдата с возвращением. За первой последовала и вторая и третья. Развязались языки, все говорят - слушать некому. Один Петряй прислушивается к разговорам, не скажут ли что плохое про его жену. Нет, наоборот, ставят её в пример. Кто-то спьяна пробурчал - да кто на неё посмотрит. Ох, как вскипел Петряй, рванул себя за грудь гимнастёрки, но крепкая, солдатская роба не поддалась. Петряй сорвал с головы жены платок и заорал:
- Тебя мужики - то не любят, другие солдатки и суразов - то наносили, а у тебя и кобыла - то не жерёбая, да и ты без брюха, снесла одну Алку. Тебя и я не люблю.Одних били за измену, а Агриппине досталось за верность. Шло время, нагульный приплод с каждым месяцем возрастал. И вот эти, военных лет нагульные "телятки", в наше время уже дедушки и бабушки, нянчат своих внучат.
Шли дни, месяцы, годы. Одни больные и искалеченные приходили с фронта, другие уходили. Слезы и горечь были и при встречах, и при проводинах. В каждом доме переживали радость и горе по-своему. И таких солдатских семей было в нашем селе более двухсот. Что взамен погибших дала Родина их семьям? К примеру, Тоболов Иван Степанович в 1916 году был убит “За веру, царя и отечество”, как тогда балабонили во всех церквях и присутственных местах. Его брат Финадей в возрасте 17 лет уже при Советской власти в 1921 году, будучи комсомольцем, был послан на ликвидацию Волчихинского восстания, где был и убит - погиб тоже за Родину, только не старую, а новую. Стариков же Тоболовых, иссохших от горя и слез по сыновьям, за какую-то мельничонку безжалостно и несправедливо репрессировали и сослали на север. И это не единственный пример в нашем селе.
Год 1917, четвертый год войны, принес, особенно для старух, “страшные вести” о свержении батюшки-царя. Много в селе было разговоров, много сожалений и воздыханий не только поседевших столетних бабушек, и дедушек. Например, Ефремовна истерически со слезами кричала:
- Да не верьте вы, бабоньки, что будто бы батюшку царя свергли со святого престола. Такие слухи разносит сам сатана. Царь нам богом дан, богом и будет взят.
А Артамоновна, собирая у себя разного возраста женщин, кликушествовала всхлипывая:
- Огневовался на нас Христос за грехи наши. Отказался от нас и батюшка-государь, ушёл он пешком с сударыней и со своими детушками в град господен - Ирусалим. Идите в храм и молите попа служить молебен. Точит нас зелье да блуд. Посыпятся с неба стрелы каменные, полетят на нас змеи огненные, испепелят наши тела грешные.
. Были и другие, которые также с причитанием скулили, проклиная сатану, столкнувшего с престола божьего помазанника. Были в деревнях старики, которые пророчили людям беды и несчастья. С копной седых волос, дед Александр Свиридов издали походил на филина. Всё его имущество состояло из хаты, ножной швейной машины и жены Поли, которая на тридцать лет была его моложе. Был у него ещё кот, которого он звал Мукуль. Дед считал себя персоной духовной. Он также пророчествовал:
- За тяжкие грехи господь нас наказует. Не от всего сердца мы молимся богу, не все постуем, не открываем своей души на исповедях, не даём лепту храму божьему. Скудеет вера. Мутит наши умы нечистый. Настаёт конец света, ждите второго пришествия. Вот-вот спустится с небеси сам Иисус Христос судить живых и мёртвых. Будете гореть в огне, и кипеть в смоле. Уготован вам ад кромешный.
В то время в Тележихе все женщины и дети были верующими, и если не все, то многие мужики, особенно старики. А тут еще и поп в своих проповедях тоже стращал карой за тяжкие грехи. И кара эта пришла на долгие годы, многим поколениям.

[ЗАС Кошель]

Жил в селе Мартын Павлович Еманов. Весьма интересный был тип, с разносторонними познаниями. Откуда появился этот "приблудный сын", - никто не знал, да и не спрашивал. Раньше в каждом селе проживало не мало пришлого люда, ни кто у них документы не проверял и не требовал, сошлют варнака за какие-то уголовные дела, и гуляй себе из села в село по всей матушке Сибири. Приехал он к нам задолго до революции. Было ему тогда более сорока лет, роста не большого, кряжистый, очень подвижный, про таких в народе говорят "на боку дыру вертит", глаза цыганские, резучие. Ко всякой теме разговора у него шутка да прибаутка. Хоть неделю слушай, всё будет рассказывать, а где правда или ложь - проверить трудно. Сначала приютила его у себя на фатеру вдовушка Вера, потом они слюбились, но уж приплода от них не было. У Веры была кличка "заденка", так вот по Вериной кличке и Мартына все стали звать, только более прямлинейно, по - крестьянски. Сначала он злился, со взрослыми ругался, а за ребятишками с палкой гонялся, потом свыкся. Любил он точить "балясы", знал вкусы слушателей, в его рассказах, где надо, сквозил и едкий юмор и серьёзные деловые житейские примеры. Обширны были его познания в географии России и Сибири. Часами рассказывал о себе, о людях, о событиях и явлениях во многих губерниях. На войну он взят не был, но в пятнадцатом или шестнадцатом году куда-то из села уезжал, и не было его несколько месяцев.
В одно из воскресений, после обедни на горке, возле артельной лавки, собралась большая толпа. Были там и мужики, и женщины, и ребятишки. Тема разговора одна: что теперь будет, как жить без царя-батюшки? Шум, галдеж, но можно было хорошо расслышать, как громким, отчетливым голосом, словно читая по бумажке, говорил с третьей ступеньки крыльца, фронтовик Федот Горелов:
- Товарищи! Разве кормил нас царь? Разве помогал работать нам на полях и в хозяйствах? Вон у Лобанова Фоки да у Рехтина Зеновея шестнадцать детей у двух, а рабочих рук - по одному в хозяйстве, как прокормить столько ртов. Помог им чем-нибудь царь? Ведь мы работаем на царя! Создаем ему богатство. Он самый крупный помещик в России! Кто затеял с немцем эту кровавую войну? Царь. Кто послал на эту бойню из села две сотни мужиков, таких вот, как я? Царь! Кто нас искалечил? Он же. Кто оставил без отца - больше ста ребятишек? Царь. Вон стоит, плачет Тоболиха. Кто убил ее двух сыновей - Ивана и Федора? Царь!”.
Раненый фронтовик Иван Борисов, заглушая разноголосый гул, надтреснутым голосом громко выкрикнул:
- Товарищи! Вы, наверное, все слышали о большевиках. Они за народ, они против войны, вот нам такое правительство и нужно. Надо голосовать за большевиков! Главного виновника войны - царя свергли и правильно сделали! Но править страной остались его министры, а они все помещики, заводчики да генералы в золотых погонах. Легче нам от них не станет.
Перебивая один другого, выступали и не фронтовики. Мартын Палыч, переходя из одного конца в другой среди толпы, слушал всех внимательно, в разговоры не вступал. Но черезмерное соболезнование по темноте своей многих женщин о матушке- государыне злило его, и он решил выложить здесь перед миром всё, что наболело у него на душе. Рассказать кто он, что знает, почему здесь. Он протолкнулся на самую верхнюю ступеньку и, будто куда - то торопясь, сдёрнул с головы картуз, поднял его в руке и крикнул в толпу:
- Теперича я буду говорить, слухайте. Народ медленно угомонился, кто-то крикнул
-А ну, Палыч, режь правду-матку!
- Так вот миряны, православные христиане, уж такая меня сейчас сердитка взяла, аж вот здесь закололо. Слухал я этих копалух - горбатух, кои днем бодливы, а ночью боязливы. Они шибко печалятся о матушке сударыне. Она что им, родня какая, или вместе маленькими в куклы играли да куделю пряли, али подружкой была, да замуж за царя уплыла, а их не взяла. Да знают ли наши бабы, кто такая была эта матушка - государыня. Она ведь вовсе не наша, не русская, а иностранка. Если захочет на двор, то не знает, как и сказать по нашински. Лепечет по немски или по хранцузски. Захочет выпить и загуторит " их вль тринкен шнапс" - тут ей прислужницы, тоже енистранки, волокут на золотом подносе заморскую шнапу, вина значит. Каких она кровей - не поймёшь. Мать её англичанка, бабка голанка, а прабабка испанка. Да молва идёт, будто она сураска. - Тут визгливо закричала богомолка, которой побаивались в селе, говорили, что она урочит ребятишек, после её острых шуток они, якобы умирают. - Эй, ты что плетёшь Мартын Сракин? Окрестиь, раб божий, да ведь у неё, у матушки, и имечко - то русское Лександра Фёдоровна. Палыч отпарировал - Шиш тебе в пуп Егоровна, нчевошеньки ты не кумекаешь, темнота, сидишь в своей берлоге возле омута и паришь на печке свою толстую хавронью. Я ещё не то скажу. Она вовсе не Лександра а Алиса, это понимать надо. А величаний у немчуры нет. А при дворе, при её особе мужики со срамными фамилиями - Пудельман, Пузоштеин, Пуполен - всё графы бароны да князья. Только один доктор русский - Боткин.
Обработал её, вашу сударыню, мой кум, он в наставниках духовных у ей. К нему я и ездил в гости, много чудес рассказал мне про жизнь царску, да погостить пришлось не долго. Упоминание о куме многих заинтересовало. Фронтовики в армии и разных госпиталях достаточно наслышались о каком - то пройдохе, которого называют Гришкой Распутиным, верить не хотелось, но как знать, загадочный человек этот Мартын.
- Палыч, расскажи нам о своей гостиной поездке к куму - то. Но Павловича не надо было заставлять или просить, он и сам давно хотел рассказать односельчанам о своей горькой судьбе, какими ниточками он был связан с человеком, которого зовёт кумом, но для таких разговоров до этого раза не было ни места, ни времени.

[ЗАС Кошель]

- Раззагнетили меня эти заступницы сердобольные со своей государыней. Дуют одна другой в уши. Крестись темнота, клади поклоны, мочи слезами запоны, молитесь самому савоху, чтоб послал ей смерть поскорее да бросил её чёрную душу в котёл с кипящей смолой. Ить в войне она столько же грешна, сколько её муж царь Миколка. Это понимать надо! Она царём - то вертела, как хотела. Типерича снюхалась с моим кумом - то, и стали они каждую неделю менять министров до генералов. Заготовят приказ, да на подпись, а царь и подмахнёт. Даже главного князя Михаила заставили сбросить с поста. Ить послушался их царь - то, взял под себя командование всеми силами, а дядю Михаила спровадил на Кавказ. А какой из царя главный, он не генерал, а только полковник и то не всамоделишный, он и строя - то не знает. Видит, что его сударыня крутит - вертит и всё по указке богом посланного наставника, перечить ей боится. Дела идут всё хуже да туже. Теперича до кума дошёл, слухайте! Сам я тоболяк - это значит из города Тобольска. У родителей нас было ровно столько, сколько гвоздей в двух подковах. Я старшой. Отец ишачил грузчиком, подрабатывал с малолетства и я. Потом ушёл работать молотобойцем, стал помахивать пудовой кувалдой. Крепость во мне росла, силёнкой наливался. Бывало коня ковать в станок ставлю, схвачу за бабку - ни какая сила из руки не вырвет, мог переломить в живом месте. С приятелем Агафошкой мы любили заглядывать и покоштоваться в одну чайну в глухом переулке, он и назывался - то Разбойным. Ну, как водится, в таких злачных местах было не мало и шлюх - одни покормиться, другие на чужое напиться, третьи опохмелиться, словом, малина. А мы были молодые, в самом прыску. Было это на троицу, пошли мы с Агафохой на Разбойный. Там как сельдей в бочке, от варева пар, от курева дым, пьяным пьяно, в сенках на полочках еле светят лампёшки, крутятся вокруг столов бабёнки, кое - где ссоры. Нашли мы в дальнем углу два места, стол заняли. Агафошка приволок ешё две табуретки. Смотрим, возле двери так смирненько стоят две девки, головёнки в кудряшках и зыркают на нас своими гляделками. Мы между собой смигнулись и пальчиком их поманили. Присели они легонешко на краешки табуреток. Спрашиваем, что им заказать, отвечают, что вам, то нам. Налил я всем сивухи, только бы ко рту поднести, как вдруг дверь с треском во всю ширь распахнулась и вваливаются три дюжих молодца. Впереди высокий детина, с шапкой взлохмаченных черных волос, рожа, как сажей намазана, сплошная щетина как мох на болоте, глаза чёрные, симпатичный чертяка. Одет по - купечески в плисовые шаровары, красная рубаха, подпоясан гарусным поясом с кистями, в яловых сапогах. Кто - то из них крикнул:
- Ни с места! - Всё стихло. Которая сидела рядом с Агафошкой испугано воскликнула: - - Ой, Гришка цыган, пропали мы. Ну, сидим ещё вошли двое, А цыган нас уприметил и пошёл прямо к нашему столу, а с ним второй, рожа конопатая, сам рыжий. Ну, думаю, будь, что будет, а живые не дадимся. У молотобойца с грузчиком силёнки не занимать. Подошли они вплотняк, цыган уставился на меня, а я тоже режу его своими шариками, не моргаю. Рыжий - то взял мою чапоруху и потащил ко рту, а я его как звездану по лбу, он брык и глаза закатил. Цыган перехватил мою руку и давит, а у меня в левой силы столько же, Я сгрёб его руку и сжал, он побелел и крикнул - Брось, медведь! Я отпустил, а сам глазами слежу за ним, ить чорт знает, что у бродяги на уме - то, сунет по рукоятку под ребро. Думаю, врёшь, Мартына тоже на кривой не проведёшь! Это понимать надо! Цыган засмеялся, подсел рядом с Агафохой, а рыжего прогнал. Говорит - давай знакомиться, зови меня Гришкой, моего отца звали Ефим по фамилии Новых. Гришка так Гришка, а вот цыганом - то не зря кличут. Смоляные его глаза так и горят и будто тебя жгут, в них какая - то бесовская сила. И таким повелительным голосом приказывает рассказать о себе и друге, кто вы, откуда и зачем. Я ему и расписал всё о себе. Зовут, мол, Мартыном, а батюшка был Павел Козлов, вот и иногда прозывают Емановым. Гришка заржал, сказал, что хозяина моего хорошо знает. Угостились мы, выпили, с этого разу и задружили. Он дал мне адрес квартиры на Покровской улице и велел приходить туда. Там в особнячке с жолтыми ставнями на окошках, жила молодая красавица, вдовушка, Гришкина зазноба. Вот там стал ему я кумом, а крестил девочку в соборе поп Саватей, он цыгану с родни, был каким - то старшим над попами в Тобольской губернии. А ту бабу Гришка звал Зефирой. Долго мы с ним шаромыжничали, однова, в малой Сосновке, даже в каталаге сидели. Фартовый он цыган - то, через того сродника попа полез в духовные, добрался до Питера и давай там чудотворить, верили ему. Вхож стал во дворец, сделался духовником государыне, её называет мамой, а царя папой.
Мартын вытащил из кармана стеклянный пузырёк и насыпал на ладонь понюшку табаку. А в это время из квартиры в лавку пробрался большой рыжий кот, продавец сердито забрыськал на него, он вскочил на галантерейку, зазвенело стекло, кот оттуда перемахнул на Мартына, табак с ладони сдуло. Пузырёк, как бы нарочно, выпрыгнул из руки и заскочил в пазуху под сарафан на ведёрные груди бабке Белоножихе, толпа разразилась громким хохотом, бабка крестилась и кляла на чём свет рассказчика.
- А ведь действительно, мужики, интересно и загадочно всё это, - заговорил фронтовик Данил Пастухов. - У нас в окопах разное болтали про этого Гришку Распутного. Будто он святой от Верхотурья, если долго будет смотреть на тебя, то ты уснёшь или даже умрёшь. А если поглядит в живот брюхатой бабы, то сразу скажет, кого родит. Значит чудотворец, а больше зовут блудотворец царский.
- Говорят, гумага пришла насчет какого-то выбора делегата куда-то, - спросил у Горелова Загайнов Михаил.
- Есть такая гумага, собирать будем сход, - ответил тот, - надо выбрать одного человека на губернский съезд.
Время уже подходило к обеду, люди разбрелись по домам. Остались трое мужчин, которые попросили Анатолия Бронникова тоже остаться, нужно переговорить по важному делу.
- Так вот, - вытаскивая из картонной папки бумагу, - заговорил писарь Федот Сергеевич, - от волостной управы мы получили распоряжение о посылке одного человека на волостной, а потом и на губернский учредительный съезд, который будет в Томске. Сход мы с председателем намечаем на воскресенье, день праздничный, народ будет дома. Кое с кем мы вот тут переговорили и решили выдвинуть, Анатолий Иванович, твою кандидатуру.
- Нет уж, увольте, Федор Сергеевич! Разве мало у нас в деревне толковых мужиков. Мне никак нельзя! Вот нужно масло везти в Бийск сдавать, ведь молокосдатчики - то ждут расчет. Надо там товар отобрать да отправить на тех же подводах.
- Вот нас здесь четверо, - заговорил Павел Бельков, - вроде бы все грамотные, но все в одинаковой степени? Вы, Анатолий Иванович, всех нас грамотнее, опытнее и авторитет имеете большой. Вас народ уважает. Зря вы отказываетесь. А все дела пока на время сдадите члену правления Федору Михайловичу, он тоже теперь смыслит в торговом и масляном деле. Уж кому - кому, а Добрыгину - то можно доверить, не подведет, мужик серьезный. Добрыгин отмахнулся:
- Анатолий Иванович - то и швец, и жнец, и на дуде игрец. Он и доверенный по лавке, он сам же и счетовод. Он доверенный по заводу, сам же и мастер. Ведь с отделениями - то более шестисот сдатчиков молока, они все и пайщики, надо проверить, правильно ли посчитано молоко, правильно ли за него начислено, ведь мастер иногда и ошибается. А ну если у кого - ни будь за пуд не досчитано, скандалу не оберёшься. Да и паевой капитал надо с каждого начислить. Масло чтоб первым сортом сдать и товар суметь подобрать такой, какой нужен в хозяйстве, да ещё многим по особому заказу. Нет, я на всё это не гожусь, а на время, пока он ездит, принять дела могу.
Всё сказанное Добрыгиным было правильно, всех тонкостей дела он не знал, артельно - кооперативный процесс торговли и маслодельного производства - дело было сложным, ведь не себе принимаешь и не себе продаёшь. Это дело общественное, если пользы артельщикам не будет, то всё развалится. А ведь Бронников сам не без труда создавал эту артель, и вовсе не для своей пользы, более десяти лет выбирался доверенным, знал всех в селе и у большинства бывал, не гнушаясь со всей семьёй сесть за стол и откушать. Знал потребительские нужды, охотно брал отдельные заказы на какие либо товары, находил их, бродя по всему городу.
В квартиру Бронникова стали часто приходить и те трое, и фронтовик Иван Новосёлов, и учитель Павел Нечаев, и мастер Бемберг. Собирались просто поговорить о том, о сем. Разговоры велись на разные темы: и о маслодельцах, и о торговых делах, и о войне, и о свержении царя, и о Мартыновой болтовне, и об учредительском съезде в губернии, и, разумеется, о подборе кандидата на съезд, и о том, какая будет волостная и сельская управа. Выборная депутатская система представлялась не ясно, но все приходили к такому заключению, что все разъяснится на съезде, до которого оставалось несколько дней.

[ЗАС Кошель]

Нравится мне ваш край ,он напоминает мне родные Карпаты.Спасибо за фотки .
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1954844&stc=1&d=1315887663

[ЗАС Кошель]

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1963802&d=1316265661

[ЗАС Кошель]

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1963825&d=1316266179

[Комбат56]

Фота с бурёнками красивая!

Ну прям грибной рай... корзину, не сходя с места, можно собрать.

[ЗАС Кошель]

Фота с бурёнками красивая!

Ну прям грибной рай... корзину, не сходя с места, можно собрать.
http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1963827&d=1316266191

[РВГ]

Фото с буренками срочно на какой-нибудь конкурс. Ну просто классное!!!!!! И золотое сечение соблюдено и вообче. Такой момент надо поймать, это бывает не часто. Как там пишут +++++100000.

[ЗАС Кошель]

Горькая новь. (продолжение)

Весна была неустойчивой, оттепели сменялись заморозками, что сильно сдерживало сев. Но всходы были дружные, по всем ямам и увалам любо было смотреть на чисто зеленевшие полоски, разделённые узенькими межами. Не мало было и пустошей, давали отдыхать земле несколько лет, после этого родился хороший урожай, даже гораздо больше, чем на довоенных парах.
До чего же хорошо в поле весной! Кто не бывал там в это золотое время, тот не может разделить восторженного чувства. Радуешься всему и ярким лепесткам каждого цветочка, и пчёлке, и каждой букашке, ищущей себе пропитание или тащившей что - либо в своё жильё, и малой птахе. А песня жаворонка для своей подруги! То он взмывает ввысь, то плавно спускается к земле. Так бы лежал на тёплой траве слушал и слушал. В субботний день с пашен вечером все едут домой. У одних настроение весёлое, довольны работой, но этой же дорогой некоторые идут грустные, с заплаканными глазами, они получили похоронную, не увидят больше своего кормильца. Вот на бурой кобыле, запряженной в старую телегу, понурившись ехала домой Мария Шадрина, рядом на каких - то дерюжках сидели три дочки подростки. Не покидали её черные думы, как она будет растить детей. Уж какой был хороший муж Фёдор и ласковый отец. Сколько прожили - поперёк друг другу слов не говаривали. В хозяйстве порядок был, соседи хвалили. А вот убит. Душило горе, и не было просвета. И народ жалел Федора, добрый был мужик, и справно подати платил, ни водку, ни пиво не пил, хоть за какой нуждой обратись, не откажет. Под стать ему была и жена, ни кто о ней худого слова не скажет. Из хозяйства она пока ни чего не продала, ни лошади, ни коровы, ни колоды пчёл. Сама пахала, сама сеяла и убирала урожай. Не легко было. А вот другая семья. Мать, дочь Паранька, и сын Васька. У них тоже убили на фронте отца и мужа, но они его не жалели, был пьяница, из хозяйства всё тащил, пьяный бушевал, дрался. Агафья из хозяйства тоже ничего не размотала, сама больная, но вовремя со всем управлялась. А о Маркеле говорили, что гнилой был человек, убили - одним пьяницей меньше.
По логу расстилался негустой голубоватый дым, в каждом дворе топилась баня. Шли домой коровы с молодняком. В оградах бабушки их ждали уже с подойниками. Принесенные с поля огоньки, кандык, кукушьи слёзки детишки помещали в банки и склянки с водой и ставили на окошки, а сплетённые венки развешивали на передние стенки к висевшему, вышитому причудливыми птицами, полотенцу. Так заведено было во многих домах, этим показывалось, что тут живут искусные мастерицы и прясть и ткать и вышивать.
Через Михайлов ключ на Кислянное и в Будачиху верховым ветром несло чёрную грозовую тучу, по россыпям ударила молния, и загремело. От грозы добра не жди. Не мало бывало пожаров и лесных, и сгорали дома и заимки, сгорали, свежесмётанные стога, убивало молнией скот и даже людей, не обходилось ни одного лета без грозовой беды. Крестились богомольные старухи и слёзно просили громовержца Илью отвести от них кару за грехи тяжкие. В этот раз туча крылом задела край села, застучали редко по крышам капли дождя, второпях собирали хозяйки с зелёных лужаек и клали в подолы маленьких утят, гусят, цыплят. Притихли собаки, забившись под крыльцо. Полил, как из ведра дождь и застучали крупные градины. На рысях понеслись к своим оградам матки с визжавшими поросятами. Дождевые потоки сливались в ручьи, которые валом неслись в переулки и огороды. Град не переставал, туча как будто остановилась и повернула обратно. Мокрая с ног до головы Катька, отбиваясь от гусака, притащила в своём холщевом подоле трёх гусяток и вместе с гусихой втолкнула их в сени. Снова выскочила, поймала за шею пёстрого телёнка и втолкала в сарай. Громовые раскаты усиливались. Из - за Маральего щебня выплеснуло свинцовый клуб и понесло на деревню с грохотом и треском. Катька сняла с себя мокрое платьишко и залезла на полати, откуда серый кот жадно смотрел на жолтых гусят. В тот день ливень с градом много натворил бед и хлопот. У многих выбило окна, побило огороды. Около Слизунки молнией убило корову. В улицах и переулках сделалась непролазная грязь. Ребятишки с восторгом бродили по успокаивающимся ручьям.
Глубокая ночь, помолясь богу спит весь взрослый люд, позабыв тревогу и тяжкий труд. Утром, за долго до восхода солнца, двадцатипудовый колокол своим малиновым звоном сзывает верующих к обедне. Вереницей тянутся старые и молодые в праздничных разноцветных нарядах. Несут на руках грудных ребятишек, чадо надо тоже причастить. Несут крестить и родившихся. Ученики сначала собираются в школе, оттуда вместе с учителем строем идут в храм. Учителю нельзя не ходить он узнал, что поп Моисей написал на него донос. Якобы не только сам учитель атеист, но своим не посещением храма оказывает вредное влияние на детей, а с полицией шутки плохи, лучше уж не перечить долгогривому Мосяге. Незаменимый, с плешью, как светлая луна на угловатой голове, церковный староста и он же завхоз Лука Косинцев едва успевает совать в протянутые руки свечки. Кому за три копейки, кому за пятак, кому за полтинник. Старик доволен - сегодня будет большая выручка. Народу в церкви в притирку. Перед алтарём на подсвечниках уже кучи свечей и тонких и толстых. Больше всего их горит перед ликом старца Николы, да Егорием - победителем, топчущим своим белым конём змея. Посеребрянная, а кое - где и позолоченная большая трёх ярусная люстра, висевшая под тридцатиметровым потолком, как сказочная жар - птица, горела шестьюдесятью полтинничными стеариновыми свечами. Хор тянул - "Тело Христово примите, источника бессмертного вкусите". Возле паперти толкотня, давка, каждому хотелось "вкусить тело Христово" вперёд другого. Поп Моисей едва успевал совать свою позолоченную ложечку очередному божьему рабу приготовленной им бурды на воде и кагоре, с мелкими кусочками просфоры. Тут же клали на поднос медяки, серебрушки и бумажные - за услуги и божью благодать. Богмольцы - женщины с детьми. А мужики, особенно пришедшие с фронта, не стали и лба крестить. Сельский староста Сергей Тельминов, высокий большебородый, в церковь не заходил не только в этот день, а за весь свой век не маливался на эти размалёванные деревяшки да крестоулины, как он говаривал сам, но ждал конца обедни. Сегодня надо проводить сельский сход. Главный вопрос - выборы делегата на волостной съезд. Человек уже намечен, со многими есть договоренность, что его поддержат. Лучшей кандидатуры не найти. Надо создать комиссию по покосам, вынести приговор о городьбе поскотины, постыдить неплательщиков подати. Народу собралось много, проводить сход вышли на улицу к коровьим пригонам Зуева. Староста открыл сход, писарь зачитал вопросы, которые следовало решить. Начал объяснять, что царя свергли, а власть забрали в свои руки министры да буржуазия. Рабочие и крестьяне не согласны с этим, устанавливают везде Советы. Сказал, что для обсуждения этого вопроса по всем губерниям созываются учредительные собрания, где будет решено, какую власть установить, Идет какая-то неразбериха, появилось много партий: каждая предлагает свою программу, каждая лезет вон, из кожи, всякими путями старается захватить власть, сесть на царский стул да командовать нами. Войне не видно конца, а она каждый день уносит на тот свет тысячи таких вот, как мы с вами, за что, за кого, за чьи интересы воюем? Вот и нам надо сказать свое слово. Для нас самая лучшая программа партии большевиков, они предлагают объявить войну войне, заводы и фабрики должны взять рабочие, а землю - крестьяне. Правительство заменить Советами. Отобрать всё неправедно нажитое богатство и разделить его между нуждающимися.

[ЗАС Кошель]

Надлежит избрать человека грамотного, авторитетного, который бы там, на съезде, отстаивал наши интересы. Обдумайте все и выдвигайте кандидатуру. Загалдели во всех концах. Шум остановил звонкий пронзительный голос Белькова:
- Староста, я хочу сказать, мужики, надо послать Бронникова, он грамотней нас всех и в этих вопросах разбирается лучше. На съезде он и высказаться сумеет, и нужды наши знает.
Предложение поддержали Новоселов, Колесников, Филлипов и другие, даже со стороны было заметно, что вопрос был заранее решен. Сидевший на скамье поодаль от стола Бронников встал и подошел поближе:
- Я благодарю за оказываемое мне обществом высокое доверие, но я бы просил учесть мое семейное положение. Жена останется с четырьмя детьми, да и сам я после операции до сих пор не поправился, как следует. Может быть, пересмотрите этот вопрос и выберете другого, ведь есть мужики толковые и тоже грамотные. Я очень просил бы.
Но все словно сговорились:
- Просим Анатолия Ивановича послужить обществу, если что надо будет, семье поможем.
Вот так и был избран делегатом Бронников. Не наградила природа человека даром провидения, не знал он, что будет впереди. Не знал, что эти безобидные льстивые лисы в образе бородатых мужиков через два года превратятся в зверей и растерзают его.
- Ну, а теперь, мужики, давайте говорить о поскотине, - вставая, сказал староста, - дыр стало шибко много в городьбе. Некоторые прясла совсем развалились. Хлеб на пашнях растет, как на опаре киснет. Многие свои полосы пропололи. А вот по отдельным пашням вблизи от поскотины ходит скот, портит посевы. У меня тут есть жалобы на некоторых.
-- Штраховать надо, городить за их счет, хватит с такими цацкаться! Таким надо плевать в глаза всем сходом, - зло прокричал Алексей Кобяков.
- Вот тебе сейчас и наплюем в шары-то, ведь у Язевских ворот в твоей городьбе выломано звено, в дыру-то валом валит скот на пашни Кочегарова да Стахнева! Ты всегда больше всех орёшь, рыжий колонок, - заикаясь и ехидно смеясь, укорил его Федор Шмаков. Поднялся шум. Как ни старался староста водворить тишину, да разве две сотни глоток сразу остановишь. В таких спорах на сходках бывали и драки, и от этой ссоры мог быть такой же исход, но подъехавшая к сборне солдатка Лебедева крикнула, что под седлом паскотину изломали, весь скот в полосах! Кобяков вынырнул из толпы и бегом к мосту через речку, в сторону Язёвской дороги, проверять свою городьбу паскотины. Староста подозвал к себе сотского Прокопия Добрыгина, велел взять с собой двух понятых, пойти на место и, если посевы потоптаны, составить акт о потраве.. За разговорами и решением вопросов времени ушло много, дома уже были накрыты столы, мужики к обеду запаздывали, договорились остальные вопросы решить на следующем сходе. Когда все разошлись, сторож, он же десятник, Кузенька Попов, маленький, аршин с шапкой мужичок, сроду не стриженный и не чесанный, подобрал все окурки, вытряс в грязную тряпицу оставшийся в них табак и измочаленной метлой подмёл полы. Принёс воды, закрыл дверь, а на порог поставил метлу - это издавна служило знаком, что в сборне пусто, и сам ушёл обедать к хозяину Евстратию Волкову, за которого бегал десятником по найму.

[ЗАС Кошель]

В разгаре апрельская оттепель. Наняв подводы, Анатолий Иванович распростился с семьей и уехал в Томск на учредительный съезд. Выйдя из вагона на станции города Томска, с трудом продирался через разноголосую, чем-то или кем-то взбудораженную толпу. Город он знал хорошо, направился взять извозчика и как раз попал к людям, посланным встречать делегатов. В одной из гостиниц, куда его привезли, встретил нескольких знакомых, стал присматриваться и прислушиваться.
Делегаты были из разных волостей и городов, разговоры между ними велись на разные темы, но больше всего о том, каким должно быть правительство. Хотя и грамотный был Бронников, выписывал различные журналы, но то, о чем услышал там, не мог бы никогда узнать у себя в деревне. Большинство делегатов имело свои определенные взгляды, принадлежало к какой-либо партии, но были и без всяких идей и взглядов, беспартийные, как и Бронников. Назавтра открылось учредительное собрание. Здесь на покрытых зелёным сукном столах, продавались горы разных книг, журналов, брошюр с программами различных партий. Анатолий Иванович купил по одному экземпляру. Чтобы на досуге самому прочитать и разобраться. В зале он присоединился к группе беспартийных и занял место в левой стороне. Съезд был открыт с большой помпезностью.
Председательствующий в пространном докладе о внутреннем положении страны рассказал и о задачах, стоящих перед делегатами при выборе государственной власти России. Для Бронникова последний вопрос, как темный лес. Но он был убежден: война народу не нужна, в деревне мужик испокон веку привык к хозяйству, к земле. Нужна такая власть, думал он, чтобы выбрал и установил ее сам народ, чтобы каждый мог спокойно работать в хозяйстве, приумножать его и кормить семью.
Прения были бурными. Выступающие готовы были браться за грудки, каждый доказывал свое, именовался представителем какой-либо партии, речь подкреплял положениями своей программы. Нервничали, сверкали злобные взгляды, сыпались ядовитые реплики, было шумно, в руке председателя, не умолкая, звенел колокольчик. Кого здесь только не было: анархисты и монархисты, кадеты, эсеры и эсдеки, меньшевики и большевики.
Возвратился депутат и привез программы разных партий, которые долго читались и обсуждались в Тележихе. Больше всех нравилась программа партии большевиков, за нее и велась агитация. Это и решило исход голосования. В программе большевиков подкупал главный пункт - прекращение войны. Никто не был рад этой кровавой бойне, стало быть, всех распустят по домам, и опять каждая семья будет работать в своем хозяйстве и заживет спокойной жизнью. Однако полностью отдаться этой мысли все же не каждый мог. Всяк думал: случилось что-то страшное, никак не разберешься в происходящих событиях. Царя сбросили, стало быть, так и надо, немало народа погубил. Не жалко. Отберут заводы, фабрики, земли у помещиков - это тоже неплохо. У купцов отнимут лавки с товарами и отдадут народу, так и надо. Будут советы, значит, власть народная, так оно и должно быть. А вот не коснется ли чем-нибудь меня, моего хозяйства, моей семьи - вот заковыка. Поживем - увидим, думали многие.
Для подготовки и проведения голосования была создана комиссия, в нее вошли писарь Федот Сергеевич Филиппов, Иван Родионович Новосёлов, учитель Павел Михайлович, Иван Петрович Борисов и Ларион Васильевич Колесников. Их обязанностью было составление списка лиц обоего пола, оповещение людей, подготовка помещения, поделка урн для бюллетеней, а главное - через более революционно настроенных фронтовиков вести разъяснение на селе, чтобы голосовали за большевиков.
Как бы ни были взбудоражены людские умы, жизнь в деревне шла своим чередом - работали, ели, пили, спали, гуляли, смеялись, дрались, встречали, провожали, плакали, богу молились, бабы ребятишек в поле да в банях рожали, свадьбы играли, покойников хоронили.
Наконец в одно из воскресений было назначено голосование. Не только у взрослых, а даже у детей приподнятое настроение. Каждый ждал чего-то нового, интересного. Говорили об этом и дома, и с приятелями, один на один, и даже семьями решали голосовать за один номер. Разъяснительная работа проводилась фронтовиками. Объясняли по - простому, что монархисты хотят снова посадить на престол царя, эсерам надо правительство из помещиков, заводчиков, фабрикантов да генералов, те и другие хотят продолжать войну с немцем. А вот анархистам ни какой власти не надо - это тоже, поди, не ладно будет. Большевики хотят, чтобы власть была народная, везде организовать совдепы, в которые избирать самим народом представителей от рабочих, от солдат, и от крестьян, чтобы прекратить войну. Это для крестьян самая лучшая и нужная партия, за неё и надо голосовать. Как ни доказывал фронтовик Павел Бельков преимущества партии большевиков, Лука Косинцев, церковный староста, с ним не соглашался и крикливо твердил свое.
- Антихристу служишь ты, Пашка! Большаки народ в грабители толкают! Ну, землю отнять у помещиков и отдать крестьянам - это можно. Землю-то матушку пашем мы. А вот как это лавки-то с товаром у купцов отобрать? Человек работал век, наживал и вдруг отобрать! Ведь это грабеж, не согласны на это старики будут. Ведь так-то можно и у меня, и у тебя все отобрать, без штанов по миру пустить. Я на тако голосенье не согласен, да и старухе с Филькой и Василисой не позволю, они пока в моей воле.
- Хоть ты мне и сосед, дед Лука, да не туда поешь, - со злостью парировал Бельков. - Ты что, хошь опять посадить царя на шею народу?! Чтобы еще воевали три года. За войну ты ничем не пострадал, сын твой Филька косорукий пороху не нюхал, вшей окопных не кормил, не у дымного костра на фронте грел свои ручёнки, а у бабы под подолом! Да и сам ты, дед Лука, за это время свое хозяйство приумножил. Помог ли ты хоть чем-нибудь тем вдовам с сиротами, у которых убили на войне их мужей и отцов? Ты, наоборот, отбирал трудовые гривенники да полтинники за копеечные свечи. Жадный ты, иуда!
Голосование проводилось в школе. В зале от стены до стены поставили три стола, крытые красным материалом. На них лежали списки граждан села. Голосовали все, независимо от социального положения. Для заготовки бюллетеней были привлечены три лучших ученика: Решетов Сема, Косырев Ваня и я. День был тихий, теплый, и у людей приподнятое настроение. Новое общественное мероприятие занимало всех, но серьезность происходящего представляли себе немногие.
Все одеты в лучшие одежды: женщины в разноцветных сарафанах, горбачах, юбках, в цветных шерстяных, в кашемировых, а некоторые, кто побогаче, в шелковых платках. У многих в ушах блестели серьги золотые, серебряные, на пальцах разного металла кольца. У девушек кольца сделаны из трех или пятикопеечных медных монет, у каждой в руках вышитые белые платочки. Каких только цветов и сочетаний не было в женских и девичьих одеяньях! И мужчины были в чистых, выстиранных, выкатанных вальком или новых рубахах, суконных, хлопчатобумажных, пестрорядинных, тканых из разноцветной пряжи в двенадцать ниченок штанах. Одним словом, по достатку.

[ЗАС Кошель]

Все это население выливалось поодиночке и семьями из своих ворот и шло к зданию школы, где уж давно в сборе сельское управление и комиссия. Недалеко от калитки на принесенной откуда-то деревянной табуретке сидел, поджав ноги, Володька-хохол и залихвастски наяривал плясовую на однорядной с колокольчиком гармошке. В два круга дробью выстукивали чечетку солдатки с девками. В освобожденном от парт классе было много мужчин, тут же между собой спорили поп и писарь.
- Вполне ли ясно, вы, Филиппов, представляете себе программу партии большевиков? - нервничая, говорил поп. - Свержение с престола законного помазанника божьего церковью считается великим прегрешением, в святом писании говорится, что всякая власть от Бога. В программе прямое подстрекательство мужиков к бунту, к братоубийственной резне, никакого человеколюбия. Церковь с религией отвергается, а народ без Бога не может жить. Экспроприация собственности при любой власти является актом противозаконным, испокон веку собственность была и будет священной и неприкосновенной. Немцы - наши исконные враги, они не православные, а католики наших святых не признают и им не поклоняются, нашу православную веру всячески хулят. С ними наши мужественные христолюбивые воины всегда дрались и побеждали. Так должно быть и сейчас. А знаете ли вы, что большевики все не русские - это больше всего евреи, татары, латыши, которые никогда ни какой пользы не приносили России. Многие не знают своей родины, большую половину своей жизни находятся или в бегах или живут за границей. Всё это неучи или недоучки, выскочки, попирающие всякие моральные устои, претендующие на руководство отечеством. Паства моего прихода должна знать о них всю правду. Самую лучшую программу, я считаю, предлагает партия кадетов, за неё и надо голосовать. Поп нервничал, не мог стоять на одном месте, пальцами трясущейся левой руки перебирал большой серебряный крест. Часто хлопали белые ресницы, властный огонь в его серых глазах то исчезал, то появлялся вновь.
- Вот вас бы, батюшка, вот такой болванкой бздануло, как меня, вы не ратовали бы за войну! - заикаясь, кричал Шадрин Гур.
- Вас тут, батя, вши не ели и ножки вы в болоте зимой не морозили. А я домой их тыщу принес да ревматизму в ноге получил. Хорошо хоть другую-то енкутировали, а то бы ревматизма на весь век была в обоих ногах.
Заговорил писарь
- Вы, отец Моисей, слышали, что сказали вам сейчас. Это члены вашей паствы, но, вернее сказать, бывшие. Вряд ли они, как и многие другие, будут ходить к вам на исповедь, чтобы сдавать придуманные грехи. Вряд ли они будут вкушать ту бурду из позолоченной чаши, приготовленную вами из просфорных белых крошек на красном вине, именуемую телом Христовым. Ведь это вы их благословляли на кровавую бойню. Ведь это вы, вот этим самым крестом, что висит у вас на шее, за все прошедшие три года благословили на ратный подвиг, а вернее, на смерть двести самых здоровых мужиков. Вот что вы и вам подобные пастыри сделали со своей паствой! Ведь это вы все время молились за благочестивейшего царя и пронемецкую шпионку царицу! И вы, отец Моисей, даже еще и сейчас ратуете за продолжение войны с немцам до полной победы! Это за чьи же интересы и чье благополучие должны русские крестьяне и рабочие с немецкими крестьянами и рабочими уничтожать друг друга? За интересы господ генералов да за ваши, отец Моисей! Так что ли? Нет уж, увольте! А насчет большевиков, ваши характеристики просто лживые! Они в своей программе правильно ставят вопрос о войне. Хватит мужикам убивать таких же мужиков, мира ждет народ, а не войны! Вот за них и будем голосовать!
- Как, товарищи, может быть, еще благословимся у батюшки да пойдем доламывать последние ноги, руки, ребра да глаза?!
По всей школе раздался злой, разноголосый крик.
- Хрен с луковицей, чтоб я пошел!
- Пусть поп идет морозить свои яйца в окопах!
- Я глаза выцарапаю тому, кто будет еще посылать моего!
Чего только не кричали! Злого, непристойного. Поп убежал. Зазвонил школьный колокольчик, и шум смолк. Комиссия объявила о порядке голосования, которое сразу же началось. Голосование в этот же день было закончено, и комиссия собрала все материалы для подсчета.
В следующее воскресенье был собран сход, на котором было объявлено, что за большевиков проголосовало девяносто восемь процентов, два процента было подано за другие партии. Это приблизительно от девятисот избирателей полтора десятка человек. Народ был против войны, так как почти в каждом дворе был кто - то в армии или уже вернулся калекой. Этот сход был самым полным и самым шумным. Тогда же происходило переизбрание старосты. Встав из - за стола, староста, поправив на животе поясок, заговорил:
- Ну вот, мужики, сегодня моей власти пришёл конец. Спасибо вам за доверие, может кого - ни будь, чем и обидел, так уж и простите, не держите на меня зла. По своему уму и силам заботился о сельских нуждах. Паскотину весной поправили, но у Пашенных Язёвских ворот много бьётся скота, могут опять изломать, надо следить. Теперь о дороге. Копанец от Рехтиных надо расширять и поставить надолбы, на всех бродах надо расчистить камни, поправить мост через Тележиху. Пособие солдаткам выдаётся аккуратно, жалоб от них нет, только некоторые из них озоруют, чуть вон деда Ипата не снасильничали. Староста засмеялся, прокатился смех и среди мужиков.
- А ты дядя Сергей, не щупал без нас тут наших бабочек - то?
- А штоб тебе пусто, что мне жизнь надоела, отжеребцовал паря, старуха кличет сивым мерином. Ну, ладно, к делу. Тут кое - за кем осталась подать, так писарь назовёт. Страховой фонд в магазеях проверен, зерно сухое. О дровах для школы, попечитель принял нарезанных тридцать сажен. А за пожары виновникам надо бы жопу надрать. Ну, вроде всё. Староста в пояс поклонился и сел. Последовал ряд вопросов, но все они были личного характера. Мужичья критика коротка, два - три матерных слова, на этом и кончается. Старосте общество вынесло благодарность и стали выдвигать нового кандидата. Поднялся невообразимый шум, каждому хотелось сделать старостой своего родственника или приятеля. Многих выдвигали и тут же отвергали. Наконец был назван Иван Степанович Кобяков, который и был единогласно избран головой села.

[ЗАС Кошель]

В тему Барнаульских храмов.

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1964183

[ЗАС Кошель]

Сегодня на бережок выехали, на недолго.

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1966136&d=1316352576http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1966108&stc=1&d=1316351959http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1966107&stc=1&d=1316351952

[ЗАС Кошель]

http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1966166&d=1316352839http://forums.drom.ru/attachment.php?attachmentid=1966199&d=1316353263

[Petrovich]

Маленькой такой компашкой...

[Комбат56]

На первой фоте девчата как в театре - первые ряды самые серьёзные, на галёрке самые весёлые...

[ЗАС Кошель]

На первой фоте девчата как в театре - первые ряды самые серьёзные, на галёрке самые весёлые...

Все весёлые..и мо-о-о-олодые...Энто я про дефочек.

[Комбат56]

Сегодня на бережок выехали, на недолго.

Мы тоже на сегодня выезд запланировали.
Договорились с местным "деловым человеком", он обещал отвезти нас вверх по р. Чусовой, (у него свой катер) километров на 30-40. Говорят что там дикие, нехоженные места неописуемой красоты. На машине туда не проехать - дорог нет, пешком тоже проблемно добраться. Можно только водным транспортом.
Но, сорвалось...
Ещё с ночи зарядил затяжной дождь, и поездку пришлось отложить.

[ЗАС Кошель]

У нас всю неделю погода замечательная!!!!

[val]

Сегодня с женой планировали как отдохнём следующий отпуск. Решили на Алтае. Бум копить деньжат. Главное что бы погода не подвела, ну и...остальное.

[Комбат56]

Да видно по фотам.
А здесь дожди почти каждый день - работать мешают (отдыхать тоже).
Грибов кстати много. Я вчера вышел на часок с КСки, побродил по окрестностям - на сковородку набрал. Правда вымок по колени, трава мокрая а я в рабочих ботинках пошёл, сапоги не одел.

http://s11.radikal.ru/i184/1109/f7/e6216b7d4e37.jpg (http://www.radikal.ru)

[ЗАС Кошель]

Сегодня с женой планировали как отдохнём следующий отпуск. Решили на Алтае. Бум копить деньжат. Главное что бы погода не подвела, ну и...остальное.

Давайте!!! Ждем!!!
Разговор ужо был. Так что по конкретней уточни, что хотелось бы. Попробуем подобрать.