Интересное о Монголии

[Вик С.]

Для судоходства в Монголии доступно 580 км рек и озер, но более-менее водный транспорт развит только на озере Хубсугул. Реки Селенга и Орхон также судоходны (длина судоходных участков – 270 и 175 км соответственно), но водный транспорт на них развит незначительно.

[Вик С.]

[si1953]

Для судоходства в Монголии доступно 580 км рек и озер, но более-менее водный транспорт развит только на озере Хубсугул. Реки Селенга и Орхон также судоходны (длина судоходных участков – 270 и 175 км соответственно), но водный транспорт на них развит незначительно.

А я-то думал-думал, что это меня по окончании института водного транспорта послали поближе к Монголии. А оно вона что... Только мне почему-то об этом не сказали. А посему таланты мои пропали зря...

[Александр]

Как в вольной версии "Садко"?

- Мелькнула жопа с яйцами и акиян затих!

[Вик С.]

Сергей, может не сказали ещё и потому, что навигация в Монголии только с мая по сентябрь, а что специалисту водного транспорта делать в остальное время - ещё не знали. Это сейчас, когда в феврале 2003 года страна зарегистрировала свой судовой регистр (The Mongolia Ship Registry Pte Ltd) и стала морской державой, тебе в этой системе нашлось бы "тёплое местечко". Уж ты бы точно не оплошал при встрече с "маршалом Чойбалсаном": "Плавали - знаем, тонули - в курсе ..."

"Маршал Чойбалсан".

Крейсер лежал на рейде, как большое серое привязанное животное. День догорал. На крейсере сдавалась вахта - капитан сдавал молодому лейтенанту. Впереди было воскресенье, и капитан улыбался. Его ждали любовь и жаркое.

– Ну, салага, – сказал он лейтенанту, направляясь к последнему на сегодня катеру, – смотри, не позорь меня, служи, как пудель. Тебе служить ещё, как медному котелку. Ох, – капитан закатил глаза и вздохнул, – если бы всё сначала и я опять лейтенант, повесился бы.
– Да, совсем забыл, – вспомнил он уже на трапе, – завтра не забудь организовать встречу "маршала Чойбалсана".

"Маршалом Чойбалсаном" на Тихоокеанском флоте называли баранину из Монголии. Её подвозила портовая шаланда. Молодой лейтенант о таком названии баранины не знал.
– Не беспокойтесь, – кричал он капитану на отходящий катер, – всё будет нормально.
После того, как катер отошёл, лейтенант прозрел.
– Чего ж я стою? Скоро же "драть" начнут... Надо начальство завязать на это дело - маршал прибывает.

К счастью, лейтенант был начисто лишён изнеженности и впечатлительности. Это был крепкий троечник, только что из училища и сразу же сдавший на самостоятельное управление. Его не жрал с хвоста комплекс неполноценности. Наоборот, в компенсацию за такие условные потери, как изнеженность и впечатлительность, он был с избытком награждён решительностью. Такие нужны на флоте: суровые и решительные, творцы нового тактического опыта, влюблённые в железо и море.

Именно решительность избавила лейтенанта от разбрасывания фекалий пропеллерными движениями копчика в первый же момент поступления такой лихой вводной о маршале Чойбалсане. Вводную нужно было отдать, и лейтенант отправился к старпому.
– Разрешите? – втиснулся он в дверь.
– Да, – старпом был, как ни странно, трезв. – Ну? – воззрился он на мнущегося лейтенанта.

Услышав о завтрашнем посещении корабля маршалом Чойбапсаном, старпом на мгновение почувствовал во рту залах горького миндаля.
– Лейтенант, – скривился он, – ты когда говоришь что-нибудь, ты думай, о чём ты только что сказал. У меня такое чувство… что ты когда-нибудь укараулишь меня со спущенными штанами в районе унитаза и объявишь, вот с такой же счастливой рожей, войну Японии. Я укакаюсь когда-нибудь от ваших вводных, товарищ лейтенант.
– Товарищ капитан второго ранга, – заспешил лейтенант, – я здесь ни при чём, по вахте передали, с берега передали, – присочинил он.
– Кто передал?
– По вахте…
– Кто с берега передал?
Припёртый к стенке лейтенант мечтал уйти невредимым.
– Командир… видимо… – выдавил он.
– Хе, – видимо, – хмыкнул старпом. Вот командир, – подумал он, – салага, сынок с мохнатой лапой, вот так всегда: исподтишка позвонит, и на крыло. Всё я, всё везде - я. А награды? Одних выговоров - семь штук. Так, ладно ...

Старпом сидел в старпомах уже семь лет и был по крайней мере на пять лет старше командира. "Чойбалсан же умер", – подумал старпом. "Черт их знает в этой Монголии, – подумал он ещё, – сколько у них там этих Чойбалсанов"...

– Так, ладно, – принял он волевое решение, – большая приборка по подготовке к встрече. Завтра на подъёме флага - форма два. Офицеры в белых манишках и с кортиками. Всех наших "албанцев" сейчас расставить, понял? Кровь из носа! Я сейчас буду. Красить, красить, красить, понял? Если что найду, размножалки оборву...

Дежурный исчез, а старпом отправился обрадовать зама. Он представил себе физиономию зама и улыбнулся. Старпом любил нагадить заму прямо на праздничное настроение. "Сейчас он у меня лозунг родит", – радовался старпом. Собственные мучения представлялись ему теперь мелочью по сравнению с муками зама. Старпом толкнул дверь, зам сидел спиной к двери и писал. "Бумагу пачкает, речью исходит, – с удовольствием отметил старпом, – сейчас он у меня напряжётся"...

– Сергеич, – начал он прямо в острый замовский затылок: "Дышите глубже, вы взволнованы!"... Сейчас я тебя обрадую. Только что с берега передали: к нам завтра на борт прибывает маршал Чойбалсан со своей свитой. Так что пишите лозунги о дружбе между нашими флотами. Кстати, твои "козлы" умеют играть монгольский гимн?

"Козлами" старпом называл корабельный духовой оркестр.

С лица зама немедленно сползло вдохновение, уступив место обычному выражению. Он вскочил, заметался, засуетился и опрокинул стул. Старпом физически ощущал, как на его незаживающие раны каплет бальзам.

– Я в политотдел, – попал наконец в дверь зам. – Михалыч, – кричал он уже на бегу, – собери этих "козлов", пусть гимн вспоминают...

Зам прыгнул в катер и уплыл, помогая руками.

Через несколько минут взъерошенный оркестр на юте уже пытался сыграть монгольский гимн на память. Выходило плохо, что-то среднее между вальсом "Амурские волны" и "На сопках Маньчжурии". На корабле тем временем поднялась кутерьма. Мыли, драили, прятали грязь и сверху красили, красили, красили. Старпом был везде. Он ходил, нагибался, нюхал воздух, обещал всем всё оборвать, выгребал мусор крючком из труднодоступных мест и тыкал в него носом.

Зам вернулся с лозунгами и гимном. Всю ночь оркестр разучивал его. Утром корабль сиял. За одну ночь сделали то, что не могли сделать за месяц.
На подъём флага построились в белых форменках. Офицеры – в кортиках. Вошедший на палубу командир не узнал свою палубу.
– Товарищ командир, – доложил старпом, маскируя торжество равнодушием, – корабль к встрече маршала Чойбалсана готов.
Старпом застыл с таким видом, будто он через день встречает какого-нибудь Чойбалсана. Командир, с поднятой кверху рукой, секунд десять изучал довольное лицо старпома.
– Старпом, какой к такой-то матери Чойбалсан? Вы что, совсем уже, что ли? Распустить всех, и по распорядку дня...

В эту минуту на корабль прибыли два представителя из политуправления для оказания помощи по встрече маршала Чойбалсана. У командира вмиг отпали все сомнения. Он бросился в катер и умчался к командующему.
– Товарищ командующий, – ворвался он к начальству, – ну что я всегда последним узнаю? Сейчас ко мне прибывает Чойбалсан со своей свитой, а я вообще, как белый лист бумаги. Эти … из политуправления уже прискакали … Что же это такое, товарищ командующий?
– Не волнуйся, сейчас разберёмся … Какой Чойбалсан? – подскочил в кресле командующий.

Через пять минут белый катер командующего, задрав нос, уже мчался на всех парах к крейсеру. По дороге он обогнал шлёпающую пьяным галсом в том же направлении портовую шаланду.
Старпом увидел подлетающий катер и оглянулся вокруг с плакатным лицом. Вот - едут, наступил его час. "Всё время я, – застонал он про себя, – вот где этот недоносок? Кто сейчас этого члена монгольского встречать будет? Опять я?"...

– Играй, – махнул он "козлам", и "козлы" задудели. Вместо "захождения" они сыграли подходящему катеру командующего гимн Монголии.
– Что это? – спросил командующий у командира крейсера.
– А .. Чойбалсан уже на борту … видимо, – обречённо ответил тот. Винтом по трапу, и командующий на палубе:
– Где Чойбалсан?
Шагнувший к нему дрожащий от нетерпения старпом едва сдержался, чтобы не сказать что-нибудь монгольское...

Недоумение ещё висело над палубой, когда из-за борта послышалось тоном, равняющим испанского гранда с портовой сукой:
– Эй, на крейсере, принимай "Чойбалсана"...
И на помытое тело крейсера полетели куски потной баранины. Шаланда встала под разгрузку.

Александр Покровский.

[Игорь Крымский]

Привет друзья и братья! У меня тоже есть удостоверение на право управления маломерными судами, моторными лодками и катерами, я специально пошел отучился, чтобы плавать на рыбалке и так далее.Молодцы монгольцы хорошо плавают и машины переправляют на плотах. Пока.

[Вик С.]

Признаюсь - мне неловко каждый раз напоминать вам названия монгольских изделий из молока (да и других "ед" тоже), и я делаю это потому, что сам не всё запоминаю. А так - расскажешь несколько раз своим гостям, что едят монголы, как готовят то или иное блюдо, так в следующий раз может быть и не спутаешь боодог и боорцог или урум и уураг. Кстати, что такое уураг, я вам ещё не скажу ... Показать фотографию - это пожалуйста, а вот набрав название изделия в поисковике, получил снимок умирающей от любви женщины - что-то я не то нажал или это действительно так вкусно ...

Это урум - лучшая утренняя еда.



Это - уураг. Перевод с монгольского: белок, молозиво.



Это - то, что выдал поисковик. Похоже, таки да - вкусно.

[urii]

Это - уураг. Перевод с монгольского: белок, молозиво.



Это - то, что выдал поисковик. Похоже, таки да - вкусно. [/CENTER]

...

[Вик С.]

Но точно знаю, что такое ааруул или хурууд - это сушёный творог. Простоквашу изо дня в день собирают в деревянную посуду, после чего долго варят, остужают, сцеживают сыворотку и оставляют на сутки под доской с грузом. Имеем готовый монгольский творог - аарц.

[Вик С.]

Творог нарезают квадратиками или "фигурно" и сушат на ниточке, подвешивая к каркасу юрты. Творог быстро твердеет. Можно сушить его на солнце до полного затвердения. Такой творог может храниться годами. Хорошо помню, что однажды застряв в дороге, мы сутки жевали ... нет, скорее грызли это "печенье" и я вас уверяю - в том магазине оно хранилось не меньше двух лет. Зато теперь я знаю, как это надо правильно называть. Этот сушёный творог монголы называют ааруул или хурууд. Говорят, что в результате его постоянного потребления монголы имеют крепкие белые зубы, так что мы один раз всё-таки имели иметь такое счастье ...