29 декабря в Монголии отмечается государственный праздник - День независимости Монголии. Этот праздник учреждён в честь годовщины обретения Монголией независимости от Китая в 1911 году, когда в результате Синьхайской революции была свергнута династия Цин. Думаю, это нормально, что мы в последнее время часто говорим об одном и том же: во-первых, после этого лучше запоминается любое событие, а во-вторых - в этот день отмечается только День Конституции в Ирландии, а хотелось бы как-то шире "раззудить плечо" и не раз поднять чарку не только за далёкую Ирландию, но и за близкую Монголию ... Вот, например, 17-го декабря - тут тебе и День ракетных войск стратегического назначения Вооружённых Сил России, и Международный день защиты секс-работников от насилия и жестокости, или 19 декабря - когда празднуется День святителя Николая Чудотворца, День военной контрразведки, День снабженца и День риэлтора - есть повод "размахнуться рукой" ...
Но есть в этот день ещё одна дата, которую мы не будем отмечать, но я всё равно напомню вам о ней: в этот день родился барон Роберт-Ни́колай-Максими́лиан фон Унгерн-Штернберг - восстановивший независимость Монголии. Мы достаточно говорили об этой личности, но раз за разом, находя какие-то факты о нём, задаёшься вопросом - а рассказывал ли я об этом? ...
"Обстоятельства последнего месяца жизни барона Унгерна известны нам исключительно по советским источникам: протоколы допросов ("опросные листы") "военнопленного Унгерна", отчёты и рапорты, составленные по материалам этих допросов, доклады и донесения в Центр и, наконец, материалы судебного заседания по "делу бывшего начальника Азиатской конной дивизии генерал-лейтенанта Романа Федоровича барона Унгерна фон Штернберга". Насколько мы можем доверять подобным источникам? Протоколы допросов, отчёты, доклады, которые составлялись красными "для внутреннего потребления", в какой-то мере могут служить объективным источником информации, характеризующим самого барона Унгерна и проливающим некоторый свет на обстоятельства его последних дней.
Необходимо помнить только следующее: никакого равного, откровенного и "задушевного" разговора у Унгерна с большевиками быть не могло. Красные оставались для него врагами, и с ними барон продолжал вести свою войну вплоть до финального залпа расстрельной команды. Читая протоколы допросов, необходимо "держать в уме" не только то, о чём Роман Федорович говорит со своими визави, но то, о чём он предпочитает умалчивать, чего недоговаривает. Что же касается материалов судебного дела, с ними всё более или менее ясно. Революционный советский суд изначально не задумывался, как классический "буржуазный" судебный процесс, во время которого две равных стороны - обвинение и защита - пытаются установить некую истину, выяснить степень вины или же невиновности подсудимого. Любой приговор, вынесенный советским правосудием по политическим делам, носил сугубо пропагандистские функции: он должен был "послужить хорошим уроком" всем возможным контрреволюционерам, чтобы "все бароны, где бы они ни были, знали, что их постигнет участь барона Унгерна". В отношении барона П. Н. Врангеля эти слова прозвучали мрачным пророчеством... Суд, а вернее судебный фарс над Унгерном, являлся простой формальностью - его решение было предопределено, они принималось на политическом уровне и на самом "верху".
Рассказывая о последних днях жизни барона Унгерна, мы будем весьма часто пользоваться словом "говорят". Данное слово, наверное, не слишком хорошо характеризует историка - раз он употребляет выражение "говорят", значит, сам ничего точно не знает. Но мы действительно не знаем, просто не можем знать доподлинных фактов и обстоятельств последних дней жизни Романа Федоровича. Он находился в руках врагов, и те совсем не желали оставлять о бароне какую-нибудь память. С точки зрения большевиков, само имя барона Унгерна вообще лучше всего было бы вычеркнуть из русской истории вместе с прочими "царями и графьями" и оставить там только Ленина, Свердлова, Троцкого, мифического "рабочего Василия" и прочих пролетарских "героев". Но если не получается вычеркнуть совсем, то необходимо нарисовать образ барона, по словам Михаила Булгакова, "самыми чёрными красками". Ещё при жизни барон Унгерн стал превращаться в живую легенду, в миф, дань которому отдали даже сами большевики, - вспомним песню о "чёрном бароне". А пересказ легенды вполне уместно начать этим словом - "говорят"...