"Монгольские экспедиции" А. Белинского (1907—1912): миф и реальность.
Во второй половине XIX в. начинается активное продвижение России в Азию, в том числе в Монголию. Представителям российского востоковедения принадлежит важная роль в изучении этой страны во второй половине XIX―начале ХХ в. После русско-японской войны и Россия и Китай заметно усилили своё внимание к Монголии, активизировав там свою деятельность. В этот период Монголию стали чаще посещать, как гражданские, так и военные российские экспедиции, исследовавшие различные стороны жизни этой страны, но прежде всего интересовавшиеся политической ситуацией в Монголии, а также отношением правящих кругов и народа этой страны к России и к Китаю.
Во второй половине XIX―начале ХХ в. Монголию посетили, без преувеличения, десятки российских экспедиций ― научных, научно-практических, торговых, военных и др. Эти экспедиции дали мировому монголоведению замечательных ученых, чьи имена до сих пор являются гордостью науки о Монголии. Есть среди этих исследователей и такие, прежде всего военные, чьи имена только в последние годы стали появляться на страницах научных изданий. На этом фоне выделяются две экспедиции, привлекшие наше внимание именно тем, что, хотя их участники действительно побывали в Монголии, никаких практических результатов для России и для российско-монгольских отношений они не имели. Что же это за экспедиции?
В Военно-историческом архиве РФ хранятся материалы, озаглавленные "Об экспедиции А. Г. Белинского по Монголии". В Архиве внешней политики Российской империи нам удалось ознакомиться с двумя делами, посвященными путешествию А. Белинского в Монголию. Кто же такой был Александр Григорьевич Белинский и что это была за экспедиция, о которой ничего не известно в научном монголоведении?
В 1905 г. во время русско-японской войны А. Г. Белинский воевал на Дальнем Востоке. В 1907 г. он стал редактором-издателем журнала "Русский Путешественник" (Санкт-Петербург), просуществовавшего всего лишь год. На двери кабинета Белинского, по словам одного из членов будущей экспедиции ― штабс-капитана запаса Бунина, была прикреплена табличка - "Бюро Средне-Азиатской экспедиции".
По словам самого Белинского, ранее он уже предпринял экспедицию, которая была прервана войной. Белинский называл свою экспедицию в Монголию торгово-промышленной и отмечал, что её целью было исследование на месте "русских торговых операций и нужд монголов". Он предполагал начать экспедицию с Алтая. Готовясь к ней, Белинский вёл с правительственными чиновниками переговоры, в первую очередь и главным образом о назначении ему правительственной субсидии для её проведения. Видимо, ему все же удалось убедить чиновников в необходимости экспедиции и получить соответствующую финансовую поддержку, потому что в конце июня 1907 г. экспедиция была готова отправиться на Алтай, а затем в Монголию.
Экспедиция не отправлялась в путь лишь потому, что Главный штаб и Министерство торговли и промышленности задерживали выдачу денег на её проведение. Русское Географическое общество вообще отказалось выделить какие-либо суммы на проведение экспедиции, сославшись на отсутствие средств. Можно предположить, что Белинский не смог получить от авторитетных российских ученых рекомендации, необходимые для того, чтобы получить финансовую поддержку от РГО.
Не менее плачевной в материальном плане была ситуация и с другими ведомствами, обещавшими финансовую поддержку. Фактически, обещанных денег на проведение экспедиции Белинский получить не смог, но все же тронулся в путь вместе со своими соратниками ― штабс-капитаном Буниным, купцом Н. Калгамановым и крестьянином Барнаульского уезда А. Котельниковым. В составе экспедиции были также несколько рабочих. Уже находясь на Алтае, Белинский нанял двух казаков.
Только в пути Белинский сообщил Бунину, что цель его поездки не Алтай, а Монголия, а основная задача ― "подготовить восстание в Монголии". По словам Белинского, он говорил об этом с государем, и тот сказал: "Работайте, но не накуролесьте". Трудно представить, что Николай II мог столь откровенно говорить о такой деликатной проблеме, как политика России в Азии, и в частности в Монголии, с редактором малоизвестного журнала. Кроме того, Россия не была готова к тому, чтобы портить отношения с Китаем; добрососедские отношения были выгодны обоим государствам. Действительно, Россия не хотела и не собиралась ослаблять свои позиции в Халхе, понимая, что и Китай собирается закрепиться там, но в планы российской внешней политики не входило решение спорных вопросов силой.
Во время экспедиции у Белинского сложились очень непростые, напряженные отношения с её участниками. Осложняло ситуацию и то обстоятельство, что члены экспедиции не занимались тем, чем обычно занимаются в экспедиции и к чему они, видимо, готовились, ― собственно экспедиционной работой, т.е. сбором материалов, коллекций, опросами местного населения. По словам одного из членов экспедиции, это было "бесцельное брожение", "дикое, нелепое существование", которое всех утомляло и раздражало. Все расходы экспедиции, расчеты с рабочими производились из средств штабс-капитана Бунина, который дважды отказывался от продолжения поездки, но Белинскому всякий раз удавалось уговорить его не бросать экспедицию. Затем расходы стал оплачивать Калгаманов, который при этом ещё бесплатно выполнял обязанности переводчика.
Белинский активно продвигал собственный проект ― создание торгово-промышленного синдиката, который, как он считал, был единственным способом спасти русскую торговлю в Монголии. Единственное, чем участники экспедиции достаточно серьёзно занимались, ― это реализация главной её цели, которую ставил и перед собой, и перед остальными Белинский: поддержка восстания монголов против китайцев. Члены экспедиции провели несколько осторожных военных разведок, которые, по их мнению, "давали надежду на несомненный успех, но не в близком будущем".
Из этого можно сделать вывод, что участники экспедиции, пусть даже не все, но большая их часть, поддерживали идею Белинского о восстании в Монголии. Но Белинский всячески пытался ускорить развитие событий. Поэтому Бунин и Калгаманов решили не переводить монголам всего, что говорил Белинский, так как его "дикость, необузданность и неразвитость могли привести к скорой развязке в худшую сторону". Бунин, вообще удивлявшийся, каким образом Белинский мог убедить кого-то в Петербурге, что он в силах реально сделать что-то в Монголии, считал его "смелым авантюристом, который обманул правительство и всех нас". В то же время, Белинский умел производить очень хорошее впечатление на российских купцов и на монголов. В Улясутае, куда он добрался в декабре 1907 г., он неоднократно встречался с высшими представителями местной администрации ― цзянь-цзюнем, амбанем, джалхандза-гэгэном. Русским купцам Белинский рассказывал о необходимости создания Русского торгово-промышленного синдиката в Монголии для налаживания там российской торговли, а монголам говорил о важности своей миссии освободителя Монголии.
На обратном пути и простые монголы, и чиновники всюду встречали членов экспедиции, как освободителей Монголии, поднося им хадаки. Как сообщал в Главный штаб командующий войсками Омского военного округа генерал-лейтенант Надаров, агитация Белинского "имеет успех и может вызвать серьезные недоразумения с Китаем". Белинский щедро обещал монголам, что Россия поможет им оружием и деньгами, хотя гарантировать их исполнения он, конечно же, не мог.
Ответить с цитированием
Сообщение от Альфредыч
