Интересное о Монголии

[Вик С.]

Это яркое доказательство правдивости лозунга: "Все люди - братья ... и сёстры тоже!"

А сегодня порадовал matveychev-oleg своей статьёй в ЖЖ:" Чингис-хан оказался европейцем". Это же очень и очень ... Хотя на рисунке "Потрясатель Вселенной" мало похож на европейца. Но должен заметить, что мною в Улан-Баторе была куплена открытка с изображением Ленина (только в цветном варианте), который обликом тоже больше напоминал монгола ...

http://matveychev-oleg.livejournal.com/4069167.html

[Вик С.]

Продолжаю продолжать.

Голова 30-футовой статуи Майдари в храме Гандена.



Джозеф Гелета и монгольская компания из трёх человек.



Архар Аргал (навоз), собраный в Гоби - дрова.

Это заболевание периодически используется для выполнения, совсем недавно в 1928 году опустошила чума Keletmongoliában, потому что армия весь район сомкнулись, и что карантин - Монгольский шарантские, вероятно , французское слово quarantaine - и продолжалось до последних не волокон разрушенные районы заболевания. Более тысячи человек стали жертвами чумы легких здесь , и , когда последний умер, длинные красные языки пламени окрашены небо Keletmongoliában, тысячи и тысячи человеческих останков домов, имущество становятся üszőkké, уменьшенные в пепел.

[Вик С.]

Хорошо нагруженный автомобиль в пустыне Гоби.



Комфортный автомобиль для путешествия в пустыне Гоби.

Караван избежать даже после нескольких лет страшному опустошению место , где черные руины, почерневшие скелеты лежали на обугленные стволы деревьев у основания ".

Последний доверенный персонал Богдо-гэгэна. Третий слева, гигант, был телохранителем.

[Вик С.]

Карта Монголии.



Ноты монгольского национального гимна.

Lejegyzettek Forbáth и жил в результате очень подробного, тщательного и цветных документов при достижении на Mongóliáról Гелета. Когда проект ELBIDA выбрать детали текущего завода, я всегда стремлюсь к захватывающей или интересной детали показать вам конкретный объем. В этом случае, это было очень трудно выбрать , потому что есть так много удивительно захватывающая часть, это та работа , которую он хотел процитировали на протяжении всей книги. Очевидно, что это не могло быть сделано, так что Лама-врачи часть emcsikről выбрали, но это было по крайней мере , 15-20 , как часть того , что можно было бы процитировать. Замечательная работа снова в венгерской географической серии Общество библиотека, которая для меня, безусловно , мои любимые тома в Венгрии. Такая деталь настолько разнообразна, но по- прежнему читаемый описывает приключения и опыт Монголии Geletának автора о том , что книга вряд ли может быть подавлено. Фотографии , содержащиеся в нем , и дальнейшего повышения опыт чтения. В конце определенного мобильного сайта прочитать тесты, это тестирование устройство по- прежнему классифицирует устройство. Там в очень рекомендуется категория, которая является вершиной. Таким образом , хотя это не мобильные телефоны, но эта книга особенно рекомендуется для тематических любящих читателей.

* К сожалению, часть увлекательного рассказа осталась непознанной (ну, не знаю я венгерского языка) да и моё общение с венгром, случившееся однажды в Улан-Баторе закончилось неудачно. Матиас Ракоши - вот и всё, что я смог сказать ему вослед ...

http://www.elbida.hu/2016/07/a-meguj...-mongolia.html

[СЕРЕГА УКТК]

Последний доверенный персонал Богдо-гэгэна. Третий слева, гигант, был телохранителем.

[/QUOTE]



....высокий дяденька! Будучи в Улан-Баторе то же видел высокого монгола, я сам 1м 80см, а он был на полторы головы выше.... смотрелось весьма комично,- дядя СТЕПА и человечки.

[Вик С.]

Это - Ундур Гонгор, я ничего не написал о нём, считая, что мы всё уже знаем: Богдо-гэгэн VIII даровал Гонгору дворянский титул, подарил новую одежду, выдал за него одну из своих портних - Должинсурэн, основывая подобный выбор невесты на сходстве гороскопов будущих супругов. Относительно занятия Гонгора при Богдо-хане: сообщается, что он был либо смотрителем принадлежавшего Богдо-хану слона, либо его телохранителем, а также борцом.

В 1913 году Ундур Гонгор ездил в Российскую империю в составе посольства Сайн-Нойон-хана Намнансурэна; позже работал на таможне. У Гонгора было четверо детей. Умер на родине в конце 1920-х годов, не дожив до 50-и лет. Огромные сапоги Гонгора, хранившиеся в семье в качестве реликвии, пропали во время Хубсугульского восстания 1932 года. Один из внуков Гонгора, Д. Давааням, стал известным монгольским детским писателем.

[Игорь Крымский]

Всем привет! Я тоже не увидел, чтобы Монгольская женщина с детьми были похоже на монголок, может Семеновцы или еще какие наши эмигранты?

[Вик С.]

Развитие экономических, торговых и культурных связей Монголии с соседними странами, в частности с Россией, начавшихся с конца XIX и начала XX века, имели громадное значение в проникновении в Монголию идей научной медицины.

Русско-монгольская торговля способствовала сближению русского и монгольского народов и развитию связей в области экономики, культуры, в том числе и здравоохранения.

Культурно-экономическое сближение России и Монголии сыграло большую роль в организации и отправке в Монголию научно-исследовательских и торгово-экономических экспедиций, во взаимном посещении стран, изучении языков, быта и культуры, в организации светских школ и т. д.

Русские путешественники, посетившие Монголию — Н.М. Пржевальский, П.К. Козлов, Г.Н. Потанин, П.А. Равинский, Я.П. Дубров, В.А. Обручев, А.П. Свечников, капитан И.М. Майский, И.А. Третьяк и др. — пытались силами своих фельдшеров и аптечек, имевших при экспедициях, оказать монголам посильную медицинскую помощь.

Первым врачом из России, посетившим Монголию, был Рейман, сопровождавший князя Головнина из Москвы в Пекин через Ургу в 1811 г. Одним из первых русских медиков, работавших в Монголии, был лекарский помощник Осипов (1861). Он обслуживал не только русских купцов и русских подданных в Урге, но и монголов, причём в первую очередь - князей. Особенно успешно Осипов справлялся с оспой — самым распространённым заболеванием среди монгольского населения. Ламы-эмчи учились у Осипова прививать оспу и лечить другие болезни. Успех Осипова в борьбе с оспой в Монголии был настолько поразителен, что к нему стали обращаться крупные, влиятельные князья, такие, как Мэргэн-Ван, Цэцэн-хан и др., а князь Цэцэн-хан хотел даже послать в Россию молодых людей для получения медицинского образования.

Русский врач Осипов Евграф Алексеевич.

Русский противооспенный детрит пользовался большим успехом. В 1864 г. русский консул в Урге Я.П. Шишмарёв писал: "Некоторые из князей в последние два года привили оспу своим детям, получая оспенную материю в нашем посольстве в Урге". Позже прививки оспы начали практиковать русские торговцы и их служащие. Так, в 1892 г. Г.Н. Потанин сообщил об одном торговом человеке в Монголии, который "с торговым делом соединял и культурную миссию,- прививал оспу всем желающим. Монголы везде встречали его, как дорогого человека".

В 1905-1909 гг. в Монгольском Алтае с успехом прививали оспу, детрит, который привёз русский от профессора Томского университета В. Сапожникова.

В начале XX века во время сильной эпидемии оспы в Западной Монголии доверенный купца Ассанова в Кобдо Ермолин привёз из России оспенный детрит и начал успешно проводить прививки монголам.

Имеются данные, что Аполлинария Ивановна Бурдукова (А. И. Бурдукова училась в России в фельдшерско-акушерской школе и приехала к мужу в Монголию в 1911 г.) — жена русского торговца Алексея Васильевича Бурдукова широко применяла прививки оспы монголам, заручившись рекомендательным письмом консула в Улясутае. Алексей Васильевич Бурдуков — сын небогатого сибирского крестьянина, окончивший сельскую школу, 12-летним мальчиком попал в услужение к бийскому купцу средней руки, который вёл торговлю в Монголии … его не любили в русско-китайских торговых кругах, но зато к нему с большим уважением и симпатией относились араты.

С 1909 по 1917 г. Читинская противочумная станция ежегодно направляла в Монголию ветеринарные экспедиции. Фельдшера этих экспедиций попутно производили прививку оспы монголам.

Ламы-эмчи восприняли оспопрививание у русских и сами начали применять его более широко, пользуясь детритом, который привозили в Монголию русские из Читы, Иркутска и Томска.

Ламы-эмчи - представители ламской медицины.

Об оспопрививании и отношении монголов к оспопрививанию, а в этой связи и об авторитете русских врачей отмечалось в печати. Так, М.В. Сережников писал: "… Монголы вполне освоены с пользой, приносимой предохранительными прививками оспы, и когда эпидемия, женщины толпами приставали ко мне, прося "привить оспу" детям. Вообще отношение монголов к русским врачам значительно доверчивое и за последнее время моего пребывания в Урге у меня была обширная практика среди монгол".

Оспопрививание, начатое отдельными русскими поселенцами в Монголии с конца XIX века, явилось одним из самых популярных медицинских средств в стране; "все его знают, все его желают и даже готовы платить значительные деньги за прививку… в результате постепенно… размах опустошений, производимых оспой, сужался".

Большая заслуга принадлежит русским врачам в изучении и распространении чумы и борьбы с ней в Монголии. В 1898 г. Институтом экспериментальной медицины России в очаг чумы — в Восточную Монголию, в область Хангайских гор, была направлена научная экспедиция во главе с бактериологом Д.К. Заболотным; в 1899 г. — туда же был направлен врач-ученый Ю.Д. Талько-Грынцевич. В 1900 г. изучали чуму в Монголии проф. И.Н. Ланг и М.И. Подбельский; в 1901 г. — доктор Ф.Ф. Скшиван, в 1905-1906 гг. — М.Ю. Шрейбер и В.И. Шендриковский и др.

Бактериологическое исследование чумы, начатое в Монголии, было завершено в Маньчжурии в 1911 г. во время страшной эпидемии, унесшей 44 000 жизней.

Таким образом, в Монголии и в Маньчжурии русские учёные провели первый самый трудный этап в исследовании чумы.

Развитие торгово-экономических связей с Россией способствовало частому приезду купцов, а также военных чинов в Монголию, что вызвало необходимость увеличения штата русского консульства в Урге и вместе с тем организации медицинской помощи.

Несмотря на неоднократные ходатайства русского консула о посылке штатного врача в Ургу, просьба не была удовлетворена по мотивам отсутствия средств. Только с 1901 г. с прибытием в Ургу русских воинских частей начали действовать санитарно-контрольные и изоляционно-пропускные медицинские пункты. В апреле 1901 г. при военном отряде был открыт лазарет на 15 мест, а с февраля 1902 г, начало функционировать отделение войскового лазарета.

Хотя врачи войскового лазарета в первую очередь обслуживали русские воинские части и консульство, русские медики всё же по мере возможности устанавливали контакты с местным населением, оказывали ему медицинскую помощь, изучали важнейшие вопросы санитарного состояния населённых мест, вели наблюдение за санитарно-эпидемическим состоянием магистралей торговых путей. К врачу лазарета обращались не только русские подданные, но и монголы, китайцы, в том числе маньчжурский амбань (губернатор в Монголии) и другие крупные монгольские феодалы и ламы.

Традиционное монгольское лечение.

Эпидемическое состояние Монголии, в частности Урги, вызывало беспокойство у русских врачей. Врач М.В. Сережников, работавший некоторое время при русском консульстве, в 1903 г. писал: "В настоящее время значение Монголии, как смежной с Россией страны, сильно поднялось, благодаря проведению через её территорию маньчжурской железной дороги, а вместе с тем и увеличилась опасность заноса в Россию тех эпидемий, которые свободно распространены по Монголии … Кроме железной дороги, эпидемии могут быть занесены и через посредство грунтовых дорог; реки, орошающие Монголию, несудоходны, а поэтому не имеют в этом отношении значения. За последние 7-8 лет из Западной Монголии начался вывоз шерсти, особенно увеличился вывоз сурковых шкур; в городах Урге, Улясутае, Кобдо, Калгане, Даланнор живут наши русские колониалисты, которые тоже в торговых целях имеют непосредственное сношение с Кяхтой и нашим пограничным городом Троицкосавским.

Все это тесно сближает Монголию с нашей окраиной и постоянно угрожает ей занесением эпидемии …

Отсюда становится ясным значение города Урги, интерес к его санитарному состоянию, как к самому крупному узлу караванного пути, где имеется русское посольство, русская колония, где сосредоточивается много русских интересов, как в политическом, так и торговом центре Монголии. В город Ургу, как в религиозный центр во время летних праздников и скачек стекаются монголы со всех округ (отдельных военных княжеств) за сотни вёрст, удваивая и утраивая население города".

[Вик С.]

Врач Овсянников относился к числу врачей профессиональных и безотказных, не считаясь со временем, он оказывал помощь больным.

Авторитет русской медицины в Монголии всё возрастал, и увеличилось количество обратившихся больных. С учётом этого врач Овсянников в своей докладной записке от 21 марта 1907 г. к ургинскому консулу и Министерству иностранных дел России поставил вопрос об организации бесплатной амбулаторной медицинской помощи монгольскому населению в Урге.

Через 1,5 года, 3 октября 1909 г., при активном участии одного из прогрессивных деятелей Бурят-Монголии врача Санжимитына Буджаповича Цыбиктарова при ургинском консульстве была открыта лечебница, состоящая из двух отделений — лечебницы и больницы.

С.Б. Цыбиктаров, окончив Читинскую гимназию и Петербургскую военно-медицинскую академию в 1903 г., стал первым врачом из бурят. Врач С.Б. Цыбиктаров был обаятельной души человек. Он был знающим врачом и пользовался авторитетом у пациентов. Больные относились к нему с большим уважением и доверием. К врачу С.Б. Цыбиктарову за помощью обращались не только жители Урги и ееё окрестностей, но и приезжали из самых далеких концов Монголии.

Посещаемость на амбулаторном приеме была большая. Врач С.Б. Цыбиктаров принимал 1400 и более больных в месяц.

"Внимательным отношением к своим страждущим пациентам доктор С.Б. Цыбиктаров сумел поднять на должную высоту авторитет научной европейской медицины даже в глазах лам и их поклонников, — теперь уже не только монголы-простолюдины, но и высшие слои населения, начиная с самого хужухты, ханов и князей, кончая ламами, весьма влиятельными, нередко обращаются за советами к С.Б. Цыбиктарову. Слава об удивительном враче-эмчи идет по всей почти Гоби. Про Ургинскую больницу и "русского толстого эмчи" можно услышать не только вокруг Урги, но и даже среди южных монголов".

В феврале 1921 г. врач С.Б. Цыбиктаров в возрасте 44 года был зарублен топором, его вызвали, якобы, для разговора с бароном Унгерном. Он пришёл один, без сопровождения и прямо во дворе, не доходя до дома, был зарублен насмерть несколькими подчинёнными отморозками барона. Причиной такой варварской казни послужили, якобы, слухи о том, что Цыбиктаров публично выражал своё осуждение ургинских поступков и неуважение к барону.

Слава о русской лечебнице и больнице при Ургинском консульстве распространилась среди всего монгольского населения, возрос авторитет медицинских работников, приехавших из России, посещаемость амбулаторных приёмов значительно увеличилась, а объём деятельности расширился.

На содержание лечебницы и больницы требовались большие расходы и русскому консульству, врачам Овсянникову и Цыбиктарову, приходилось самим изыскивать эти средства. Одним из таких источников была лотерея, которая ежегодно организовывалась в ургинской русской колонии. Кроме того, по представлению и просьбе Ургинского консульства царское правительство в 1909 г. отпустило на "бесплатную амбулаторную медицинскую помощь монголам 2 тысячи рублей". В результате открытия лечебницы и большой посещаемости её местным населением в 1910 г. торговым домом "Коковин и Басов" была открыта русская аптека в Урге с вольной продажей тех разнообразных средств и предметов, которые разрешается отпускать и продавать без рецептов врачей.

В период 1911-1919 гг. Россия значительно увеличила свое экономическое, политическое и культурное влияние в Монголии. Одним из средств усиления этого влияния должны были быть и некоторые мероприятия по оказанию медицинской помощи местному населению. Были учреждены должности врачей и фельдшеров при консульствах в Улясутае, в Кобдо и в Монгольской Бригаде, созданной в 1912-1913 гг. под руководством русских инструкторов.

Вопрос о состоянии медицинской помощи монголам был обсуждён на совещании, касающемся развития русских торговых отношений с Монголией. Совещание состоялось в Иркутске в конце 1912 г. и начале 1913 г. В результате этих совещаний в середине 1913 г. "Обществом Красного Креста России" и Петербургским "Попечительством о слепых" были направлены два медицинских отряда. Один отряд возглавила доктор О.П. Левитская (ассистент Императорского клинического института). По её просьбе к отряду был прикомандирован акушерский участковый врач Е.А. Бородин. Отряд был оборудован на 50 кроватей и снабжён всеми необходимыми медикаментами, инструментами, очками и т. п.

Этим отрядом была проведена большая работа. В частности, было сделано 17 000 посещений, произведены 503 операции и 211 оперативных пособий, 314 монголам было возвращено зрение. В донесении о результатах поездки отряда глазных болезней по Монголии генеральный консул А. Миллер писал:

"Двухмесячная работа этого отряда при тяжёлых условиях … дала обстоятельные результаты: 17 000 посещений и целый ряд удачных операций, вернувших зрение нескольким сотням монголов … Слава об искусстве наших врачей разнеслась далеко по всей Халхе и проникла даже во Внутреннюю Монголию. К помощи наших врачей стали обращаться не только ламы, но даже так называемые тибетские врачи, относившиеся сначала недоверчиво. Хутухта прислал товарища Министра иностранных дел … благодарить госпожу О.П. Левитскую и врача Е.А. Бородина за оказанную монгольскому населению помощь и просить отряд остаться ещё на возможно продолжительное время".

С конца 1913 г. в течение нескольких лет в Монголии работал отряд "Красного Креста" в составе врача А.И. Макаревича и фельдшера из Иркутска.

Отряд "Красного Креста" в Монголии.

Один из современников (Б.И. Имшенецкий) писал, что отряд этот "приносит неоценимую пользу в крае и по заслугам пользуется громадным почтением населения".

Кроме этих специальных отрядов, кое-какие медицинские учреждения работали, как в торгово-промышленных предприятиях, так и в других местах (фельдшерский пункт при "Монголаре") в Улясутае, Кобдо, Дзаин-Шаби, Хатхыле и др.

Деятельность русских врачей в Монголии наглядно убеждала монголов в превосходстве научной медицины над ламской, вызывала большое доверие, уважение и симпатию монголов к русским. Спасая свой авторитет, ламы-эмчи старались воспринимать у русских некоторые приёмы и средства лечения научной медицины, как-то: оспопрививание, лечение венерических болезней (В. Бурмакин-Забайкалов), интересовались русскими лекарствами, "русской трубкой для выслушивания внутренностей человека — стетоскопом", анатомией и хирургией. Некоторые ламы стали выписывать из России медицинские книги, анатомические атласы, очки и т. д.

"По просьбе группы молодых лам-эмчи доктор С.Б. Цыбиктаров преподавал им анатомию. Старшие ламы нередко приглашали его на консилиум".

Монахи-ламаисты - адепты ламской медицины.

"Ламы-эмчи интересовались европейской медициной,- писала О.П. Левитская,- некоторые из них приходили ежедневно и наблюдали за работой отряда при приеме больных и во время операций, что я охотно разрешала… при отъезде ламы-эмчи просили продать им набор инструментов, чтобы самим производить глазные операции"...

Борьба научной медицины с ламской в Монголии (МНР) из года в год настолько обострялась, что в 30-х годах она приобрела ожесточённый характер, особенно со стороны реакционных лам.

Некоторые из них прибегали даже к прямому террору, убийству советских врачей и других специалистов. Так, во время контрреволюционного восстания лам, 21 мая 1932 г. в Ара-Хангайском аймаке был злодейски убит советский врач Самуил Моисеевич Немой.

Научная медицина среди аратского населения с каждым днём пользовалась всё большим авторитетом, к советским врачам обращались чаще, чем к ламам-эмчи.

В своих воспоминаниях (1965) о борьбе советских медиков с ламской медициной начальник четвёртой медико-санитарной экспедиции в Монголию Наркомздрава РСФСР (1933-1936) орденоносец МНР, доцент С.Ю. Беленький писал следующее.

"В своей работе в условиях Монголии того периода экспедиция встречалась с рядом трудностей, связанных главным образом с непривычными для населения формами, методами нашей работы и в особенности с противодействием со стороны ламства, получавшего значительный доход от "лечения" населения. Этой деятельностью в то время занимались не только эмчи, получившие специальное медицинское образование в тибетских монастырях, но и безграмотные шарлатаны, эксплуатировавшие и одурманивавшие аратское население. Они увидели в лице членов экспедиции, оказывавших бесплатную квалифицированную помощь, опасных конкурентов, посягающих на их право грабить доверчивое население.

К каким только приёмам они не прибегали в своих кознях против экспедиций. Одни из них пытались втянуть нас в диспут с провокационными целями, как это случалось под Ундурханом, но получили должный отпор, так как члены экспедиции были уже знакомы с некоторыми положениями тибетской медицины и методами "практики" тибетских лекарей. Другие прибегали к прямому вмешательству, будоражили население, предупреждая о том, что сдача крови для анализа сокращает 10 лет жизни. Третьи применяли хитрый шарлатанский метод, они заверяли собиравшихся обратиться за помощью к членам экспедиции, что такой-то врач по особым приметам успешно может лечить только, если к нему обратиться в один из дней недели, а к другим следует обращаться в другие дни. Поскольку эти "указания" обычно подтверждались и больные получали необходимую помощь, эти "пророки" требовали вознаграждения, но в меньших размерах, чем они обычно получали за лечение, проводимое своими методами.

Доверчивые араты так и поступали, хотя получали помощь от членов экспедиции бесплатно. Все же лёд постепенно таял. Успешное лечение и санитарно-просветительная работа, проводимая среди населения, заметно давала положительные результаты ..."

[Вик С.]

"Эх, в румяном яблочке

Червячочек точится,

До чего же, до чего

Нам лечиться хочется!"