Жутковатое, безжизненное место. Здесь, на краю, где сделан снимок, ещё есть какие-то клочные растения, дальше же на многие километры не будет ничего. Ни зверей, ни птиц, ни воды, ни жилья. Только груды костей, непрекращающийся столетиями ветер, несущий десятки, сотни, тысячи тонн песка и пыли мимо Баянхонгора, мимо Даланзадгада – дальше в Китай, да унылая цепочка гор на горизонте. И даже самоё имя тех гор – Гичгэнийн нуруу, Сучьи горы – навевает тоску и гонит поскорее проскочить, убраться из этого гиблого "пролива".