С.Е. Хитун. В военном сумбуре. В Монголии с Унгерн-Штернбергом.
*Обнаружил продолжение воспоминаний С.Е. Хитуна - водителя Азиатской конной дивизии (стр.124-125. Пост #1239).
... Незадолго до коронации Унгерн приказал начальнику автокоманды приготовить автомобиль в виде подарка Богдо-хану. Эroт подарок должен был быть выкрашен в священный для монголов желтый цвет. Из немногих автомобилей команды был выбран четырехцилиндровый "шевролет" выпуска 1916 г., с коробкообразным кузовом и плоской крышей, а так как при работе его мотора муфточки клапанных толкателей звенели почти так же, как бубенчики, то автомобиль был назван нами "табакеркой с музыкой".
Опыта в покраске автомобилей ни у кого не было. Красили, подкрашивали, закрашивали все в команде, стараясь хоть немного подровнять грубые мазки кистей, которые упрямо не желали исчезать под покровом новых мазков. Но автомобиль стал жёлтым.
Чтобы предстоящая коронация Хутухты получила мировую огласку, Унгерн отправил застрявшего в Урге писателя Осендовского послом в Пекин, в иностранную миссию.
- Это мы с вами будем страдать, пересекая Гоби? - спросил меня тучный, с эспаньолкой и испуганными глазами ОсендовскиЙ. Но я ему сказал, что его повезет прапорщик А. и что будет не страдание, а сплошное удовольствие. Они доехали до Харбина благополучно.
Успел ли этот польский профессор-писатель что-нибудь сделать в смысле международного соглашения об образовании Средне - АзиатскоЙ империи в Монголии - неизвестно. BCJ(ope он опубликовал свою книгу "Боги, люди и звери", в которой фантастически неправильно описал некоторых людей, принимавших участие в унгерновской эпопее.
Вторым гонцом за пределы Монголии к атаману Семёнову был послан безногий генерал К- ий ... Ему местный фельдшер в Кобдо ампутировал (пилой плотника) ступни отмороженных гангренозных ног. О его передвижении в сторону ст. Даурия и о его судьбе там мы ничего не знали.
До взятия Урги бароном Монголия была под протекторатом Китая. Правитель Монголии - живой, бог, Хутухта, Вогдо-Геген - бы лишён трона и по приказанию генерал-губернатора Суй-Щу-Чанг находился под домашним арестом в его дворцe. Перед последней (третьей). атакой на Ургу барон послал гонцов в Тибет к далай-ламе, призывая его к священной войне для защиты Жёлтой Веры. В ответ ему прислали отряд, состоящий из 100 тургутов (воинственное племя). Во время последней атаки на Ургу этот же отряд выкрал Богдо-хана из его дворцa и умчал в горы. В благодарность за его освобождение и взятие Урги Хутухта дал барону титул хана. Барон же в свою очередь, чтобы ещё более склонить монгол на свою сторону, целью которой было образовать Средне-Азиатскую империю для борьбы с большевиками, провозгласил день коронации Богдо-хана и возвращение ему его отнятого трона.
В день коронации вся дивизия Унгерна растянулась от дворцa Хутухты и до центpa города, где возвышался храм Мардара с его 80-футовыми башнями, выстроенными в тибетском стиле, - там хранился трон Гегена.
Процессия открывалась ламами, которые шли парами и несли тугие свертки из леопардовых шкур, ими они отгоняли богомольцев, бросавшихся под ноги несущим паланкин с полуслепым, в тёмных очках, Богдо-ханом. За ними шли 12 пар телохранителей (гетуи) и 6 флейтистов. Замыкали шествие члены монгольского правительства, ламы и толпа. Войска взяли на караул. Оркестр играл монгольский гимн.
Барон, на белом коне, с золотой уздечкой, одетый в темно-красный шелковый монгольский халат, с Георгиевским крестом на груди и генерал-лейтенантскими погонами' на плечах, произнес речь на монгольском языке, в которой он напоминал о былой славе монголов, потомков Чингисхана, и закончил её заверением, что эта слава воскреснет с восшествием на престол Богдо-Гегена. Церемония коронации и горячее моление были произведены в храме Мардара.
Мне говорили, что этот религиозный экстаз колоссальной толпы, заполнившей храм и запрудившей всё наружное пространство вокруг него, поддерживался священнослужителями-ламами, которых было 15 тысяч в одной Урге.
Ночью, когда мучительные переживания нашего унизительного ареста были особенно остры, я думал о бегстве... С крыши на крышу можно было пройти через весь город, так тесны были одноэтажные постройки в Урге. Но вспомнил судьбу бежавших "недовольных шестидесяти", зная, что белый беглец всегда будет выдан монголами, которые это сделают из благодарности Белому Хану - генералу Унгерну, освободившему их от китайцев и посадившему их живого бога Хутухту снова на монгольский престол.
Я лежал, накрывшись вонючей овчиной, глядел в беззвёздное ночное небо, слушал унылый, протяжный и гулкий вой тысяч и тысяч собак и думал: когда же будет конец нашему наказанию? Прощал ли барон кого-нибудь когда-либо и оставлял ли провинившегося без наказания? Ну да, прощал. Я вспомнил поездку пяти автомобилей на фронт, под Кяхту, когда все пять "вышли из cтpoя". Несмотря на угрозу Унгерна смертью Мит-у, если хоть один из пяти не дойдет, Мит-н жив и здоров и по сей день. Я передал это двум другим, с упованием и надеждой на скорое освобождение. Николаев угрюмо молчал. По каким-то причинам его семья больше не появлялась на тротуаре в переулке.
Степан (так звали фейерверкера) пожевал губами, почесался здесь и там, оглянулся в сторону двора, затем на храпевшего невдалеке князя и, пододвинувшись вплотную к нам двоим, зашептал своим простуженным голосом; который сипел и шипел, как осенний ветер:
- Вы, братцы, новички в нашей Дикой дивизии. Я же попал· в неё у города Акши, откуда начался захват Монголии бароном. Я участвовал во всех удачных и неудавшихся налётах, наступлениях, победах и поражениях. Я знаю, чем "дышит, живёт и действует отряд, его начальники и сам барон. Но всё же мне неоднократно было сказано, что я не подхожу "по духу" к Дикой дивизии ... Как же это подойти? У барона его дивизия составлена из русских, татар, монгол, бурят, чехар, тунгryтoв и китайцев. Ими командуют свои офицеры, произведенные бароном из своих казаков, урядников, старшин. Для них его воля - закон. Японский отряд был подчинён японскому подполковнику Хирояма. Они ушли до взятия Урги, а чехарский отряд для связи был под командой русского еврея из Харбина В ... Ну куда ж мне было подтасовываться в такую разношерстную, разноцветную "семью"? ..
Обычно флегматичный Степан, вспоминая, оживился, и его шёпот стал более беглым.
- Дважды в октябре мы бросались на Ургу и оба раза были отбиты. Китайский девятитысячный гарнизон Урги был отрезан тысячью вёрст от своей родной земли - Китая, и защита города была для него вопросом жизни или смерти. Он защищался яростно ... После отступления барон увёл свою дивизию в Тирильджу, где и зимовал в гольцах. Страшно вспомнить это время ...
Ответить с цитированием
