Я вместе с комбатом в/ч п.п. 96984 (мехбат) м-ром Гадюченко. Булган (Улан-Орхон), май 1980 год.
Моя последняя щука - 88 см длина + литровая банка икры. Фаршировал её уже в Улан-Баторе на "отвальной" обед. Это было что-то с чем-то ... Не потому, что я хороший рыбак, а потому, что классно приготовил ...
Процесс приготовления гефилте фиш, занял пять часов и включал в себя мытьё кухни тоже. Среди гостей был какой-то монгол из министерства у которого мы, когда были у него в гостях, выпросили маску, чтобы скопировать её. Видели бы вы глаза этого монгольсого монгола - этикет не позволял ему отказать мне, когда я уговорил его на этот поступок, он что-то говорил, мешая русские и монгольские слова ... Мы поняли, что это какая-то реликвия, она представляла из себя разборную человеческую голову из тонких листов металла, лицо совершенно славянское. Маска висела у нашего нерусского друга в коридоре и служила светильником-ночником. У нас была возможность сделать её копию ( один из наших приятелей в Союзе работал педагогом, учил детей рисованию и лепке). Я не знал тонкостей этикета и не знал - двумя руками надо принимать эту вещь, надо ли кланяться, поэтому "дарение во временное пользование" больше походило на гоп-стоп. Но копию сделали и вернули маску владельцу, приглашённому на прощальный обед. Мне показалось, что рыба понравилась ему, уходя он чуть не забыл свою реликвию, всё нахваливал фиш ... Может надо было предложить ему ченч : рецепт фаршированной щуки на маску ... Копия получилась шикарной, но мой экземпляр мне пообещали вручить тогда, когда я приеду в Ульяновск (муж-художник и его жена, работающая с нами в УНРе - оттуда).
Ответить с цитированием