Последний раз редактировалось Вик С.; 13.09.2014 в 23:11.
Последний раз редактировалось Вик С.; 13.09.2014 в 16:11.
Сонька- Золотая Ручка.
Её настоящее имя — Шейндля-Сура Лейбова Соломониак-Блюмштейн . Изобретательная воровка, аферистка, способная перевоплощаться в светскую даму, монахиню или простую служанку. Ее называли "дьяволом в юбке ", "демонической красавицей, глаза которой очаровывают и гипнотизируют ".
Популярный в конце XIX века журналист Влас Дорошевич назвал легендарную авантюристку "всероссийски, почти европейски знаменитой". А Чехов уделил ей внимание в книге "Сахалин", только его строчки о "европейски знаменитой" даме, совсем не соответствуют нашему представлению о женской красоте : "Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом. На руках у неё кандалы: на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и тёплою одеждой и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она всё время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у неё мышиное. Глядя на неё, не верится, что ещё недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков …"
Софья Блювштейн, в девичестве Шейндля-Сура Лейбова Соломониак, прожила на воле не слишком долго — едва ли лет сорок. Но как начала девчонкой с мелких краж — не останавливалась до самого Сахалина. В игре она достигла совершенства. А талант, красота, хитроумие и абсолютная аморальность сделали эту молодую провинциалку гением аферы, легендарной авантюристкой.
Золотая Ручка занималась в основном кражами в гостиницах, ювелирных магазинах, промышляла в поездах, разъезжая по России и Европе. Шикарно одетая, с чужим паспортом, она появлялась в лучших отелях Москвы, Петербурга, Одессы, Варшавы, тщательно изучала расположение комнат, входов, выходов, коридоров. Сонька изобрела метод гостиничных краж под названием "гутен морген". Она надевала на свою обувь войлочные туфли и бесшумно двигаясь по коридорам, рано утром проникала в чужой номер. Под крепкий предрассветный сон хозяина тихо "вычищала" его наличность. Если же хозяин неожиданно просыпался — нарядная дама в дорогих украшениях, как бы не замечая "постороннего", начинала раздеваться, как бы по ошибке приняв номер за свой...
Кончалось всё мастерски разыгранным смущением и взаимными расшаркиваниями ...
Широкой Сонькиной натуре не чужды были добрые дела — если прихотливая мысль её в эти минуты обращалась к тем, кого она любила. Кто, как не собственные её далекие дочки, встали перед глазами, когда Сонька узнала из газет, что вчистую обворовала несчастную вдову, мать двух девочек. Эти 5000 украденных рублей были единовременным пособием по смерти её мужа, мелкого чиновника. Сонька не долго раздумывала: почтой отправила вдове пять тысяч и небольшое письмецо. "Милостивая государыня! Я прочла в газетах о постигшем вас горе, которого я была причиной по своей необузданной страсти к деньгам, шлю вам ваши 5000 рублей и советую впредь поглубже деньги прятать. Ещё раз прошу у вас прощения, шлю поклон вашим бедным сироткам".
Альфредыч (13.09.2014)
Однажды полиция обнаружила на одесской квартире Соньки её оригинальное платье, сшитое специально для краж в магазинах. Оно, в сущности, представляло собой мешок, куда можно было спрятать даже небольшой рулон дорогой ткани. Особое мастерство Сонька демонстрировала в ювелирных магазинах. В присутствии многих покупателей и с помощью своих "агентов", которые ловко отвлекали внимание приказчиков, она незаметно прятала драгоценные камни под специально отращенные длинные ногти, заменяя кольца с бриллиантами фальшивыми, прятала украденное в стоящий на прилавке горшок с цветами, чтобы на следующий день прийти и забрать похищенное.
Особую страницу в её жизни занимали кражи в поездах, в отдельных купе первого класса. Жертвами мошенницы становились банкиры, иностранные дельцы, крупные землевладельцы, даже генералы — у Фролова, например, на Нижегородской железной дороге она похитила 213 000 рублей.
Изысканно одетая, Сонька располагалась в купе, играя роль маркизы, графини или богатой вдовы. Расположив к себе попутчиков и делая вид, что поддается их ухаживаниям, маркиза-самозванка много говорила, смеялась и кокетничала, ожидая, когда жертву начнет клонить ко сну. Однако, увлеченные внешностью и сексуальными призывами легкомысленной аристократки, богатые господа долго не засыпали. Тогда Сонька пускала в ход снотворное — одурманивающие духи с особым веществом, опиум в вине или табаке, бутылочки с хлороформом и т. д. У одного сибирского купца Сонька похитила триста тысяч рублей (огромные деньги по тем временам).
Она любила бывать на знаменитой Нижегородской ярмарке, но часто выезжала и в Европу, Париж, Ниццу, предпочитала немецко-язычные страны: Германию, Австро-Венгрию, снимала роскошные квартиры в Вене, Будапеште, Лейпциге, Берлине.
Сонька не отличалась красотой. Была небольшого роста, но имела изящную фигуру, правильные черты лица; глаза её излучали сексуально-гипнотическое притяжение ...
Влас Дорошевич, беседовавший-с авантюристкой на Сахалине, заметил, что её глаза были "чудные, бесконечно симпатичные, мягкие, бархатные... и говорили так, что могли даже отлично лгать". Видимо, А.П. Чехов действительно уже тогда считал, что в человеке всё должно быть прекрасно и не уделил Соньке подобного внимания, описав её не столь лестно ...
Сонька постоянно пользовалась гримом, накладными бровями, париками, носила дорогие парижские шляпки, оригинальные меховые накидки, мантильи, украшала себя драгоценностями, к которым питала слабость. Жила с размахом. Излюбленными местами ее отдыха были Крым, Пятигорск и заграничный курорт Мариенбад, где она выдавала себя за титулованную особу, благо у нее был набор разных визитных карточек. Денег она не считала, не копила на черный день. Так, приехав в Вену летом 1872 года, заложила в ломбард некоторые из похищенных ею вещей и, получив под залог 15 тысяч рублей, истратила в одно мгновение.
Попадалась она не раз. Соньку судили в Варшаве, Петербурге, Киеве, Харькове, но ей всегда удавалось либо ловко ускользнуть из полицейской части, либо добиться оправдания. Впрочем, охотилась за ней полиция многих городов Западной Европы. Скажем, в Будапеште по распоряжению Королевской судебной палаты были арестованы все её вещи, лейпцигская полиция в 1871 году передала Соньку под надзор Российского посольства. Она ускользнула и на этот раз, однако, вскоре была задержана венской полицией, конфисковавшей у неё сундук с украденными вещами.
Так началась полоса неудач, её имя часто фигурировало в прессе, в полицейских участках были вывешены её фотографии. Соньке становилось всё труднее раствориться в толпе, сохранять свободу с помощью взяток.
Она блистала в счастливые времена своей звездной карьеры в Европе, но городом удачи и любви была для неё Одесса...
Вольф Бромберг, двадцатилетний шулер и налётчик, по прозвищу Владимир Кочубчик, имел над Сонькой необъяснимую власть. Он вымогал у неё крупные суммы денег. Сонька чаще, чем прежде, шла на неоправданный риск, стала алчной, раздражительной, опустилась даже до карманных краж. Не слишком красивый, из разряда "хорошеньких" мужчин с подбритыми в ниточку усиками, узкий в кости, с живыми глазами и виртуозными руками — он единственный рискнул однажды подставить Соньку. В день её ангела, 30 сентября, Вольф украсил шейку своей любовницы бархоткой с голубым алмазом, который был взят под залог у одного одесского ювелира. Залогом являлась закладная на часть дома на Ланжероне. Стоимость дома на четыре тысячи превышала стоимость камня — и разницу ювелир уплатил наличными. Через День Вольф неожиданно вернул алмаз, объявив, что подарок не пришелся по вкусу даме. Через полчаса ювелир обнаружил подделку, а ещё через час установил, что и дома никакого на Ланжероне нет и не было. Когда он вломился в комнаты Бромберга на Молдаванке, Вольф "признался", что копию камня дала ему Сонька и она же состряпала фальшивый заклад. К Соньке ювелир отправился не один, а с урядником.
Сонька была арестована и этапирована в Москву. Суд над ней шел с 10 по 19 декабря 1880 года в Московском окружном суде. Разыгрывая благородное негодование, Сонька отчаянно боролась с судейскими Чиновниками, не признавая ни обвинения, ни представленные вещественные Доказательства. Несмотря на то, что свидетели опознали её по фотографии, Сонька заявила, что Золотая Ручка — совсем другая женщина, а она жила на средства мужа, знакомых и поклонников Особенно возмутили Соньку подброшенные ей на квартиру полицией революционные прокламации Словом, вела себя так, что впоследствии присяжный поверенный А Шмаков, вспоминая об этом процессе, назвал её женщиной, способной "заткнуть за пояс добрую сотню мужчин". И все же по решению суда она получила суровый приговор: "Варшавскую мещанку Шейндлю-Суру Лейбову Розенбад, она же Рубинштейн, она же Школьник, Бреннер и Блювштейн, урожденную Соломониак, лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдаленнейшие места Сибири". Местом ссылки была определена глухая деревня Лужки в Иркутской губернии, откуда летом 1881 года она совершила побег.
До задержания в 1885 году совершила ряд крупных имущественных преступлений в губернских городах России.
В 1885 году в Смоленске была схвачена полицией. За крупные кражи и мошенничество была приговорена к 3-м годам каторжных работ (каторжные работы отбывались по усмотрению суда в каторжных тюрьмах на территории европейской части Российской империи до 1893 года) и 50 ударам плетьми. Однако и в тюрьме Сонька не теряла времени даром: она влюбила в себя рослого с пышными усами тюремного надзирателя унтер-офицера Михайлова. Тот передал своей пассии гражданское платье и в ночь на 30 июня 1886 года вывел её на волю.
Последний раз редактировалось Вик С.; 13.09.2014 в 19:59.
Альфредыч (14.09.2014)
Наконец, через четыре месяца "воли" Сонька была арестована в г. Нижний Новгород, и теперь уже за побег с каторги и новые преступления вновь осуждена, и отправлена в 1888 году из Одессы пароходом на каторжные работы в пост Александровский Тымовского округа на острове Сахалин (ныне г. Александровск-Сахалинский Сахалинской области).
Посадка арестантов на пароход в Одессе.
Автор фотографии - Александр Павлович Чехов (старший брат Антона Павловича Чехова)
После двух попыток побега Сонька-Золотая Ручка была закована в кандалы. Всего она совершила три попытки побега с сахалинской каторги. Подвергалась телесным наказаниям по решению тюремной администрации.
Ведомость справок о судимости. изд. М-ва юстиции. 1887, кн. 8, ч. 2
Два года и восемь месяцев Сонька носила ручные кандалы и содержалась в сырой одиночной камере с тусклым крошечным окном, закрытым частой решёткой.
Соньку Золотую Ручку посещали писатели, журналисты, иностранцы. За плату разрешалось с ней побеседовать. Говорить она не любила, много врала, путалась в воспоминаниях. Любители экзотики фотографировались с ней в композиции: каторжанка, кузнец, надзиратель — это называлось "Заковка в ручные кандалы знаменитой Соньки Золотой Ручки". Один из таких снимков, присланный Чехову Иннокентием Игнатьевичем Павловским, сахалинским фотографом, хранится в Государственном литературном музее.
Отсидев срок, Сонька должна была остаться на Сахалине в качестве вольной поселенки. Она стала хозяйкой местного "кафе-шантана", где варила квас, торговала из-под полы водкой и устраивала весёлые вечера с танцами. Тогда же сошлась с жестоким рецидивистом Николаем Богдановым, но жизнь с ним была хуже каторги Больная, ожесточившаяся, она решилась на новый побег и покинула Александровск. Прошла около двух верст и, потеряв силы, упала. Её нашли конвойные. Через несколько дней Золотая Ручка умерла.
А на Сахалине плодились одна за другой легенды . Многие считали, что настоящая Сонька сбежала по дороге, а на каторгу попала её "сменщица". Антон Чехов и Влас Дорошевич, разговаривавшие с Сонькой на Сахалине, замечали возрастное несоответствие между легендарной Сонькой Блювштейн и "лицом, находящимся на каторге". Говорили они и о мещанском складе ума заключённой. А, как мы помним, Сонька была весьма умна и образованна даже для высшего общества.
В 20-е годы ею пугали друг друга нэпманы. Но в то время под именем Соньки действовали многочисленные последовательницы, чаще выступавшие просто, как наводчицы. До Сонькиных талантов им было далеко. Да и время уже было другое. Одесситы уверяют, что Золотая Ручка под другим именем жила в Одессе на Прохоровской улице и умерла только в 1947 году.
А в Москве на Ваганьковском кладбище есть памятник Соньке. Женская фигура в полный рост из куска белого мрамора гуляет в тени кованых пальм. Эта скульптура была специально заказана миланскому мастеру, а затем привезена в Россию (говорят, это сделали одесские, неаполитанские и лондонские жулики). Вокруг этой могилы тоже немало тайн. На ней всегда есть живые цветы и россыпи монет. Появляются часто и надписи от "благодарных воров". Правда, за последние 20 лет из трёх пальм осталась одна. Да и скульптура - без головы. Говорят, что во время пьяной драки Соньку уронили, а голову унесли. А недавно кто-то позолотил надгробие на могиле Соньки-Золотой Ручки и теперь оно выглядит так :
Если это сделано для того, чтобы закрасить сотни просьб о помощи, которыми пестрила статуя, то напрасно, уже по девственной позолоте некая алчная Аида попросила денег кровавым фломастером.
Точно ли здесь лежит Сонька, неизвестно, говорят, это могила какого-то купца, а она похоронена там, где сидела - на Сахалине.
Последний раз редактировалось Вик С.; 13.09.2014 в 23:11.
Любовь, похожая на сон. Клавдия Шульлженко и Владимир Коралли.
В 20-е годы В. Коралли уже был достаточно известным артистом, гастролировавшем в Москву и выступавшем в саду "Аквариум". Его музыкальные фельетоны, куплеты, обозрения пользовались успехом у публики, его охотно приглашали для участия в разных "сборных" программах и даже рекламировали, как "лучшего сатирика-юмориста Украины".
Что вы хотите, если мальчик уже в восемь лет впервые стал зарабатывать. И не где-нибудь, а в Бродской хоральной синагоге, что на Жуковского улице угол Пушкинской. Там, кстати, певчими были известные певцы одесского оперного театра, стремившиеся улучшить свой семейный бюджет. И хотя главный дирижер и композитор синагоги Новаковский и заявил маме-продюсеру, что её сын ещё не дорос до такого хора, где поет сам Пиня Миньковский (знаменитый кантор хоральной синагоги, позже отпевавший самого Мишку-Японца), мальчик был принят на зарплату три рубля в месяц, а сверх того — по двадцать копеек за каждые похороны...
В 1918 году Владимир Коралли ушёл из синагоги, прослужив там четыре года. С этого времени он начинает зарабатывать исполнением куплетов на злободневные темы. Публика его была разнообразной, он выступал и на сценах театров, и в военных эшелонах, и просто перед селянами. А ведь было ему в то время всего двенадцать лет. Вот так, в конечном итоге, и случилось, что работа, помогавшая выжить в детстве, стала делом всей жизни Владимира Коралли — знаменитого куплетиста из Одессы.
В этом качестве и под фамилией Коралли (его настоящая фамилия - Кемпер – владельцу театра "Водевиль", показалась несценичной и он самолично "присвоил" ему звучный псевдоним – по фамилии популярной в те времена балерины и киноактрисы), Вова Кемпер стал "малолетним куплетистом", приобрёл популярность в родном городе, его приглашают выступать на лучших эстрадных площадках вместе с тогдашними "звездами", среди которых ещё ничем особым не выделяется 20-летний паренек Лёдя Вайсбейн, нашедший себе звучный псевдоним – Леонид Утёсов. Куплеты и монологи для успешного вундеркинда сочиняют ведущие одесские авторы Н. Южный, Р. Чинаров, М. Ямпольский (автор знаменитой "Одесской свадьбы"), Макс Поляновский, который впоследствии станет известным московским журналистом и даже получит Сталинскую премию, написав вместе со Львом Кассилем повесть "Улица младшего сына" о пионере-герое Володе Дубинине.
Со второй половины 1920-х у Коралли сложился союз с модной исполнительницей "интимных песенок" Ядвигой Махиной. У них был бурный роман и Владимир Коралли даже говорил, что дело у него с Ядвигой идёт к женитьбе, если бы не случай и ночной разговор в поезде Москва – Нижний Новгород...
Клавдию Шульженко никогда не называли красавицей. А вот все, кто помнил молодого В. Коралли, отмечали, что он был очень хорош собою. "Красавчик", " милашка", "смазливый": так говорят нередко о таких юношах – улыбчивых, обаятельных, в чём-то даже чуть-чуть женственных (но без "голубизны"). Что заставило красавчика-артиста, уже познавшего сладкий вкус успеха, воспылать страстью к соседке по купе поезда Москва – Нижний Новгород, отнюдь не самой красивой барышне из его многочисленных увлечений ? Даже её имя не показалось Коралли выразительным, то есть эстрадным, но он смолчал. Не хотел обижать попутчицу, тем более оба они оба ехали в Нижний Новгород на одни и те же гастроли.
Путь от Москвы до Нижнего Новгорода был неблизким. Чем развлекать спутницу в дороге? Не анекдоты же рассказывать! Лучше рассказать о родной Одессе, которая и сама с перчиком, как хороший одесский анекдот. Слава Богу, рассказов про Одессу хватает на дорогу любой длины. Поразительно, но Клавочку это всё заинтересовало, особенно жизнь её спутника. Между тем, ещё в поезде, узнав, что она обручена, и получив приглашение на скорую свадьбу, он внезапно выпалил:
- Я с удовольствием приеду на вашу свадьбу, но только не в качестве гостя, а качестве жениха!
Если бы в эту минуту поезд не вкатил на перрон, как себя вести дальше - они бы не знали. Это нам, бывшим участникам любовных схваток, познавшим сладкий ужас зарубежных фильмов, где подобный сценарий выучен назубок, известно, что дальше - "Бери меня, срывай нейлоны !"...
А тогда - чистые люди, чистые отношения ! Поцеловал - должен жениться ...
Самое удивительное, что Клавдия восприняла эти слова серьезно; когда они оказались в одном ресторане на встрече нового, 1930-го года, обручального кольца на руке девушки уже не было.
- Мой жених умер, – сказала она в ответ на вопросительный взгляд Владимира и добавила, вздохнув, – для меня.
Будучи связанными гастрольными планами, они вскоре расстались, и полетели письма – в оба конца одного большого чувства. Но обаять девушку и её родителей – было лишь частью задачи, притом не самой сложной, в нашем сюжете ещё не появлялась одесская мама. Вы знаете, что такое - одесская мама, вы же помните её: мадам Кемпер, одесский Брюс Уиллис - "крепкий орешек". Но, пока она не вышла на сцену, надо сделать одно отступление. Старший брат Володи - Юлий Кемпер к тому времени тоже стал артистом Юлием Ленским и тоже обустраивал личную жизнь. Он, как честный человек, скоропостижно женился на артистке Марии Ивановне Дарской. С ума двинуться мозгами, но роковую роль сыграло, как раз отчество его супруги.
- Это же геволт! - воскликнули дотоле молчавшие еврейские гены мамы. - Тут Ивановна и там Ивановна, а мадам Кемпер - посередине! Что скажут предки?!
С предками была проблема - они себе поумирали, так что - жди от них совета! Владимир впал в мучительные раздумья. Как уломать маму? Что сказать невесте? Он помчался к ней в Харьков, надеясь всё объяснить и прояснить, вы же помните, что в Харькове был ещё один жених, который ещё не знал, что он уже умер для своей невесты. Втайне от него Клава и Володя несколько ночей проговорили на скамейке в парке (а где же ещё тогда можно было так долго поговорить). Долгий разговор завершил страшный приговор:
- Извините, Володя! Я не хочу портить вам жизнь.
И чтобы окончательно поставить все точки над "і", Клава пригласила одесского жениха на свой концерт. В антракте Шульженко подошла к Коралли с незнакомым здоровяком и представила:
- Знакомьтесь, это - мой жених. Мы уезжаем.
В руках у неё был чемоданчик. Очевидно, уезжали прямо после концерта. И тут вдруг Владимир вырвал у неё из рук чемоданчик и швырнул его в дальний угол. Потенциальный жених попытался схватить за грудки своего соперника. Но Владимир выхватил браунинг, на ношение которого имел разрешение со времён гражданской войны. Конечно, убивать он никого не собирался, это было только рефлекторное движение, но потенциальный жених, бросив грудки, невесту и чемоданчик, тут же бежал... Какая сцена ! Голливуд нервно курит в сторонке...
Теперь уже точно - всё было кончено. Сам того от себя не ожидая, Коралли воскликнул:
- Ах, если бы мы могли поехать в Одессу, чтобы там ты спела для одного человека! Светлый образ матери и тени её предков всё время стояли у него перед глазами...
Ваши права
Ответить с цитированием
