"Я за Одессу вам веду рассказ ..."

[Альфредыч]

Нагло сперла с FB.

Вы таки знаете, что нужно спереть!

[Вик С.]

Возле леса, возле речки жил один еврей в местечке
Со своей супругой Ривой, жил, как Бог ему судил,
И у этой пары дома подрастал сыночек Сёма,
Он всегда, зимой и летом, в красной кипочке ходил.

В красной кипочке шелковой, сам начитанный, толковый,
Материнскою любовью и вниманием согрет.
Ой, дэр татэ мыди бэйнэр, ой, а ингэлэ а шэйнэр,
То есть, форменный красавец - хоть пиши с него портрет

А за лесом, на опушке, в однобедрумной избушке,
У глухого буерака, где растёт чертополох,
Проживала Баба Роза - жертва остеохондроза,
По анкете, между прочим - Роза Львовна Шляпентох.

Ой, у бабушки-старушки ни укропа, ни петрушки,
Никаких деликатесов, только хлебушка кусок.
Были гуси, были шкварки, а теперь - одни припарки,
Всё, как в песне: здравствуй, поле, я твой тонкий колосок!

Но зато у Мамы Ривы - куры, гуси, вишни, сливы,
Гоголь-моголь для сыночка - он на всё горазд и спор:
В красной кипочке гуляет и на скрипочке играет,
И не просто "чижик-пыжик" - гамму ля-бемоль-мажор!

И когда утихла гамма, говорит сыночку мама:
"Надо бабушку уважить, как ведётся на Руси.
Положи смычок на полку и бери, сынок, кошёлку
И кошерные продукты Бабе Розе отнеси."

А в кошёлку Мама Рива уложила всё красиво:
Фаршированную рыбу с хреном в баночке от шпрот,
Яйца свежие в мешочке и гусиный жир в горшочке,
Деруны на постном масле и, конечно же, компот.

Вот идёт по лесу Сёма, и тропа ему знакома.
Помощь бабушке-старушке - вот его священный долг!
В красной кипочке из шёлка он идёт, в руке кошёлка,
Ничего не замечает, а ему навстречу - Волк.

Волк Иванович Свиридов - из матёрых инвалидов,
Пострадал уже однажды, обмануть его хитро:
Он был ранен в ягодицу, потому что съел девицу
В красной шапочке из сказки Шарля, кажется, Перро.

Волк сперва стоит на стрёме, а потом подходит к Сёме,
Говорит: "Шолом Алейхем! Что за шухер? Тихо, ша!
Ты куда идёшь, пархатый, и чего несёшь из хаты?"
И ему на это Сёма отвечает, не спеша:

"Мне смешны твои угрозы! Я несу для Бабы Розы
Фаршированную рыбу с хреном в баночке от шпрот,
Яйца свежие в мешочке и гусиный жир в горшочке,
Деруны на постном масле и, конечно же, компот.

В предвкушенье пищи сладкой облизнулся Волк украдкой,
Говорит он: "Бабе Розе эти яства не нужны.
Я всю жизнь по лесу рыщу, обожаю вашу пищу -
Фаршированную рыбу и особо - деруны.

А компот, в конечном счёте, посильней, чем "Фауст" Гёте,
Так что нечего мне баки забивать своей мурой".
"Ни за что я злому Волку не отдам свою кошёлку!"
Отвечает Волку Сёма - в красной кипочке герой.

Ты, приятель, из аидов, ну а я - из инвалидов,
Мне положена диета на гусином на жиру!
Что ж ты, красная ермолка, обижаешь злого Волка?
Я сейчас пойду и с ходу твою бабушку сожру.

Не пойми меня превратно - понесёшь тогда обратно
Фаршированную рыбу с хреном в баночке от шпрот,
Яйца свежие в мешочке и гусиный жир в горшочке,
Деруны на постном масле и, конечно же, компот."

"Ты мне бабушку не трогай - покараю мерой строгой!" -
Красной кипочкой качая, Сёма Волку говорит.
"Что ж я, вместо Бабы Розы должен есть кору с берёзы?"
Очень нагло отвечает этот злобный инвалид,

И помчался на опушку кушать бабушку-старушку,
По анкете, между прочим, Розу Львовну Шляпентох.
Волк - он тоже знанье копит, у него громадный опыт
Поедания старушек всех народов и эпох!

В это время Роза Львовна (так зовут её условно)
На трёхногом табурете восседает у окна.
В однобедрумной избушке нет ни крошки, ни горбушки,
Оттого-то Баба Роза, как собака, голодна.

Принести ей должен внучек много разных вкусных штучек -
Фаршированную рыбу с хреном в баночке от шпрот,
Яйца свежие в мешочке и гусиный жир в горшочке,
Деруны на постном масле и, конечно же, компот.

А пока что Баба Роза в состоянии психоза:
Голод, знаете, не тётка, всё померкло, мир умолк,
Головная боль, икота... Вдруг стучится в двери кто-то.
"Кто там?" спрашивает Роза, а в ответ ей: "Это Волк!"

"Удивительное дело - я б сейчас и Волка съела!"
Так подумала старушка, открывает Волку дверь.
Тот сидит в смиренной позе, говорит он Бабе Розе:
"Ты меня бы в дом пустила. Не пугайся - чай, не зверь!"

А в мозгу у злого Волка бьётся мысль такого толка:
"Мол, сожру её, старушку, буду к мольбам глух и нем,
Сам оденусь Бабой Розой, и с такой метаморфозой
Стану ждать внучонка Сёму, и его я тоже съем.

Съем и красную ермолку, и с продуктами кошёлку -
Фаршированную рыбу с хреном в баночке от шпрот,
Яйца свежие в мешочке и гусиный жир в горшочке,
Деруны на постном масле и, конечно же, компот."

"Ходят, бабка, злые слухи, что помрём мы с голодухи."
Волк своею гнусной мордой Бабе Розе тычет в бок.
"Ты была бы человеком - поскребла бы по сусекам,
Может быть, нашла чего бы, испекли бы колобок."

Но старушка Роза Львовна смотрит прямо, дышит ровно.
Ой, сегодня будет кто-то Бабе Розе на обед!
Вот она подходит к Волку и берёт его за холку,
А потом как рот разинет - ам! И всё, и Волка нет.

Волк как пища - безыскусный, некошерный и невкусный,
Если нет альтернативы - утоляет аппетит,
Возникает сытость, дрёма... Зохен вэй, а где же Сёма?
Сёма всё ещё по лесу в красной кипочке бежит.

Он бежит, роняя слёзы, и несёт для Бабы Розы
Фаршированную рыбу с хреном в баночке от шпрот,
Яйца свежие в мешочке и гусиный жир в горшочке,
Деруны на постном масле и, конечно же, компот.

Сёма ёжится с опаской - он знаком с народной сказкой,
Где несложная интрига разрешается в конце:
Вот приходит он в избушку, Волк уже сожрал старушку
И лежит под одеялом в бабы-розином чепце,

И пойдут, пойдут вопросы, как назойливые осы
Почему глаза большие? Почему большой живот?
Почему большие уши? Ой, спасите наши души,
Сколько можно этой сказкой без конца дурить народ?

Но глядит - жива старушка! Где моя большая кружка?
В нашей сказке, кроме Волка, всем героям повезло!
Здесь пора остановиться. Будем петь и веселиться,
Алэ соным афцалухес, то есть - всем врагам назло!

Прекратим глотать лекарства, будем есть сплошные яства -
Фаршированную рыбу с хреном в баночке от шпрот,
Яйца свежие в мешочке и гусиный жир в горшочке,
Деруны на постном масле и, конечно же, компот!

Наум Сагаловский. Шоб он нам был здоров.

[Вик С.]

Первая мировая война стала для Одессы началом конца серебряного века. Тревожным "ударом колокола" прогремел ночной обстрел порта турецкой эскадрой 29 октября 1914 года. Мировая, а затем и Гражданская война, положили конец торговой вольнице, а вместе с ней и уникальной культуре Южной Пальмиры.

В самом начале Первой мировой войны Одесса попала "на мушку" одной из первых: как-никак крупнейший российский торговый порт. Турция к тому времени представляла собой азиатскую "колонию" Германии - турецкими полками командовали немецкие офицеры, а турецким флотом руководил опытный германский адмирал Вильгельм Сушон.

Одессу решено было уничтожить силами турецкой эскадры. Уничтожив Одесский порт, немцы убивали двух зайцев - устраняли возможность русского десанта в Турции и одновременно громили одесскую нефтяную гавань, через которую русская армия снабжалась румынской нефтью. Зная, что Одесса всегда была мирным торговым городом, немцы и турки серьёзного отпора не предполагали, рассчитывая несколькими залпами убрать все цели. Для "решения вопроса" были выделены миноносцы "Гайрет и Ватание" и "Муавенет и Миллие". После артобстрела города турецкий минный заградитель должен был установить сплошное минное поле вокруг одесской гавани. Ещё в Стамбуле адмиралом Сушоном был отдан приказ стрелять "по всему, что движется". Венцом операции должен был стать десант турецких диверсантов для минирования портовых складов и нефтяных резервуаров. В Одессе, по информации германской разведки, базировались две русские канонерские лодки с казачьими названиями - "Донец" и "Кубанец". Огневая мощь обеих канонерок была вдвое меньше новейших турецких миноносцев, поэтому в победоносном исходе операции германские стратеги вовсе не сомневались.

После недолгого морского перехода туркам удалось без проблем войти в Одесский порт. Эскадра шла, как на параде - при полном освещении. Именно это и послужило причиной заминки - русские моряки приняли турков за своих. Первой же торпедой с "Гайрет и Ватание" была потоплена канонерская лодка "Донец". Канонерка была торпедирована в левый борт. Трюм заполнился водой в считанные минуты. Лодка так быстро ушла под воду, что экипаж не успел сделать ни одного выстрела. Большинство моряков с русского корабля удалось спасти, сняв их спасательными катерами. Не обошлось и без казусов. При эвакуации на тонущем корабле забыли старшего штурмана, который пытался забрать шифровальные книги. Офицеру удалось выбраться, оседлав матросскую деревянную койку. Уже утром чуть ли не в Лузановке, его подобрал частный рыбацкий ялик.

На помощь тонущей канонерке бросился обычный портовый буксирный катер под номером два. Впоследствии то, что произошло дальше, назовут геройским подвигом одесских портовых моряков. На самом деле портовый буксир сослепу попросту врезался на полном ходу во второй турецкий миноносец - "Муавенет и Миллие", изрядно перепугав экипаж турецкого корабля. На миноносце возник переполох - турецкие моряки были уверены, что их взяли на абордаж. В буксир бросили несколько гранат. Ответили безоружные портофлотцы вполне по-одесски, обругав "бусурман" нехорошими словами, отпихнули баграми турецкий миноносец. Несколько минут неразберихи, которую устроил портовый буксир №2, дали морякам русской канонерской лодки "Кубанца" приготовиться к отражению атаки. Когда "Гайрет и Ватание" попытался обстрелять нефтегавань, он наткнулся на плотный огонь из всех орудий "Кубанца". Ошарашенные "таранным ударом" мирного буксира и артобстрелом "Кубанца", турки в панике "рванули" из суматошного порта. К слову, несколько турецких снарядов таки попали в цель. Парочка угодила в артиллерийский склад русского заградителя, другие же точно "легли" в нефтяные резервуары. Но нефть не загорелась, а снаряды не сдетонировали. Наутро весь город говорил о ночном "геволте" - суматохе в порту. По мнению одесситов, турецкие снаряды не взорвались в результате сотворенного Богом чуда. А члены экипажа катера № 2 стали городскими героями. Морякам наливали бесплатно во всех одесских пивных, а те с удовольствием рассказывали подробности подвига одесского буксира, обратившего в бегство боевой корабль турков.

3 апреля 1915 года германские адмиралы совершили попытку "№ 2", послав лёгкий крейсер "Меджидие" обстрелять Одессу. "Чудо" повторилось. "Меджидие" при подходе к рейду Одессы попросту наткнулся на мину и затонул в несколько минут. Больше в Одессу германо-турецкие пираты не совались.

[valerok]

Вик.Ты чо дурак или сроду так.Никакому нет у тебя интернационализма

[valerok]

Ваши антдрейгеры по исстории могут нокаутировать кого шош

[valerok]

Допустим Одессу не может устроить вариант.Когда опять возникли корабли гос НАТО вблизи Крыма.
Два раза это проходили уже.Народ Украины ни в чем не виноват что в управление получил уебков махновско-бандеровского пошиба

[Вик С.]

valerik1:

"Ваши антдрейгеры по исстории могут нокаутировать кого шош".
"Вик. Ты чо дурак или сроду так. Никакому нет у тебя интернационализма".
"Допустим Одессу не может устроить вариант ..."


Прочитав твой опус мутный, тридцатиодноминутный

Про Одессу, варианты, понял - видно, я - дурак:

Слов значения - не знаю, смысла фраз - не понимаю.

Ничего тут не поделать, видно сроду было так ...


Но раз антдрейгер не лживый, исторически правдивый

Не отправил всех в нокаут, иль на выбор - куда хошь,

Значит, вовсе никакому интер-наци-она-лизма

Нет во мне, а это значит: всё, что говорю я - ложь?

[Gans]

Нет во мне, а это значит: всё, что говорю я - ложь?

У Михалыча в нем от 100 до 500... Было.

[Вик С.]

Первое мая был одним из популярных праздников со дня рождения Одессы. Это уже потом, с июля 1889-го года, 1 мая стало Днём солидарности трудящихся всего мира. Это потом были манифестации, лозунги, торжественный марш с портретами вождей и красными флагами. А маёвка в Одессе всегда была широким гулянием. И очень уж была похожа на маёвку в нашем сегодняшнем понимании. Нынешняя маевка не обходится без шашлыков, прогулки возле моря или в парке. Так каким же было 1 мая в Одессе два века назад?

В "Одесском вестнике" за 1834 год 5 мая была опубликована статья анонимного местного журналиста, которая красочно описывает празднование Первого мая в Одессе. "В Одессу, с самого основания оной, когда она была ещё только небольшим городком, перешло из России обыкновение праздновать ежегодно 1-е Мая как день, назначенный для встречи весны, хотя весна начинается у нас почти двумя месяцами прежде. Это обыкновение сохранилось и доныне.

Составленная из разноплеменных пришельцев Одесса, при начале своем, отличалась разнообразием своих празднеств. Мы помним ещё то время, когда степные окрестности наши были безмолвны и пусты, без всяких заведений и садов, ныне столь многочисленных. Прибрежные места, начиная от Карантина до Люстдорфа, также не были заняты хуторами; дикое однообразие рассеянных там скал и холмов оживлялось только шалашом рыбака да казачьим кордоном, уединенно висевшим над приморским обрывом. Это прибрежье было любимым местом для празднования 1-го Мая. Тогда весь городок, ещё не застроенный и малозаселённый, с раннего утра поднимался на ноги, и все, от мала до велика, спешили к берегу провести первый день Мая. Между скалами и кустарниками располагались семейства гулявших со своими национальными яствами, выпивками и музыкой. Под вечер всюду зажигались огни, закипал русский самовар. Греки увешивали деревья бараньими головками и, одетые в народные костюмы, кружились в своей живописной пляске. Сливаясь с несмолкаемым шумом волн, долетали к вам унылые напевы Украинца или раздольная Русская песня; с другой стороны слышались нестройные, однообразные звуки Булгарской кобзы или под бряцанье Греческой тамбури раздавалась песня о каком-нибудь удалом Клефте, бесстрашно бороздившем море, и не слушавшем повелений Цареградского Владыки. Теперь этого уже нет в Одессе. Гулянье на первый день Мая сделалось обыкновенною загородною прогулкою; народные отличия этого празднества, исчезнувши, слились под общий уровень Европейских забав и увеселений.

С наступлением 1-го Мая Одесские жители выезжают теперь на хутора, бродят в тенистых аллеях садов и чинно пьют чай или прохладительные напитки. Но если Одесса утратила первоначальную простоту праздничных гуляний своих, зато вместе с каменными домами, богатством города и обширным народонаселением возросла в обществах наших Европейская образованность, а с нею изменились прежние празднества и обычаи наши. В нынешнем году замечательно было празднование 1-го Мая на даче, принадлежавшей некогда Герцогу де Ришелье и занимаемой ныне Г. Одесским Градоначальником. Сад и противоположная гора живописно освещены были огнями. Против дома устроены были круглые качели и несколько палаток с прохладительными напитками. Тёплая, тихая ночь, озарённая бледным сиянием месяца, способствовала многочисленному стечению жителей. Около семи часов вечера сад уже наполнен был гулявшими. Ароматные цветы, так рано развернувшиеся в нынешнем году в окрестностях Одессы, и дамские шляпки, мелькавшие в яркой зелени деревьев, при звуках гремевшей музыки, при свете месяца и плошек, освещавших сад, составляли очаровательную картину. Как бы хорошо было, если бы вошло в обыкновение намерение нынешнего нашего Градоначальника ежегодно праздновать публичным гуляньем 1-е Мая в Дюковском саду, в память незабвенного Ришелье, одного из самых деятельных виновников нынешнего цветущего состояния Одессы. Живописное местоположение сада и обширный парк, вновь разводимый на возвышенности части оного, куда свободно могут въезжать экипажи, представляет все удобства для этого гулянья".

С праздником весны!

[Вик С.]

1 мая 1917 года. Приморский бульвар (до 1919 г. - Николаевский Бульвар, до 1945 г. - бульвар Фельдмана).



Первомайская демонстрация 1917 год. Одесса.



Демонстрация на улице Приморской. 1 Мая 1917 года.