Анекдоты и рассказы

[Gans]

80-е годы. Приезжает в Грузию по линии гражданской обороны генерал из Москвы. Ну его, как положено, сразу в баню, водка, девки и т.п.
Проходит в таком режиме две недели, надо обратно генералу возвращаться. Ну, генерал (Г) вызывает главного по Грузии (ГГ) и говорит:
Г: - Ты скажи, дорогой, мне просто возвращаться надо, докладывать своему главному, как тут у вас с бомбоубежищами, только правду говори, а то меня ведь в Москве спросят.
ГГ: - Если правду, товарищ генерал, то ни одного.
Г: - Как ни одного, вы ведь докладывали, что у вас их много.
ГГ: - Ну, так получилось, вы ведь правду хотите.
Г: - Ну ладно, ведь мы с тобой столько пили, баб столько было, ну, а сколько у вас противогазов, только честно.
ГГ: - Честно, ни одного.
Г: - Но мы ведь вам их эшелонами отправляли, куда все дели?
ГГ: - Ну вы ведь честно просили - что продали, что раздали.
Г: - Ну как же так, ну ты пойми, представь, завтра война, Америка сбрасывает на Грузию атомную бомбу и что будет?!
ГГ: - Опозоримся, товарищ генерал, опозоримся.

[Сергей Карцев]

Рынок. Разгар рабочего дня. Мясной отдел.
Входит женщина, гружённая большими сумками и останавливается у прилавка со свиной головой.
Пристально на неё смотрит и, вдруг, вслух выдаёт:
- Точно! Забыла мужу сигарет купить!!!

Жена ласково прижалась к плечу мужа и заинтересованно спрашивает:
- Милый, ты не знаешь, сколько живут настоящие змеи?
- Радость моя, тебе нездоровится?

Раннее деревенское утро.
На кухне в избе встречаются молодая невестка и строгая свекровь.
Вторая назидательно спрашивает:
- Невестушка дорогая, ты скотинку покормила уже?
- Нет, мама. Спит ещё ваш сыночек...

[СЕРЕГА УКТК]

Стэнфордский университет

Женщина в выцветшем платье, в сопровождении своего мужа, одетого в скромный костюм, сошли с поезда на Бостонском вокзале и направились к офису президента Гарвардского университета.

Им не была назначена встреча. Секретарь с первого взгляда определил, что таким провинциалам нечего делать в Гарварде.

— Мы бы хотели встретиться с президентом, — сказал мужчина низким голосом.

— Он будет занят целый день, — сухо ответил секретарь.

— Мы подождем, — проговорила женщина.

В течение нескольких часов секретарь игнорировал посетителей, в надежде, что в какой-то момент они разочаруются и уйдут. Однако, убедившись, что они никуда уходить не собираются, он все же решился побеспокоить президента, хотя очень этого не хотел.

— Может, если вы примете их на минутку, они скорее уйдут?», — спросил он у президента.

Тот с негодованием вздохнул и согласился. У такого важного человека как он, точно нет времени принимать у себя людей одетых в выцветшие клетчатые платья и бедные костюмы.

Когда посетители вошли, президент, с суровым и высокомерным видом посмотрел на пару. К нему обратилась женщина:

— У нас был сын, в течение одного года он учился в вашем университете. Он любил это место и был очень счастлив здесь. Но, к сожалению, год назад неожиданно умер. Мой муж и я хотели бы оставить о нем память на территории университета.

Президент совсем этому не обрадовался, а даже наоборот стал раздраженным.

— Госпожа! — высокомерно ответил он, — мы не можем ставить статуи всем, кто учился в Гарварде и умер. Если бы мы делали так, то это место походило бы на кладбище.

— Нет, — поспешила возразить женщина, — мы не желаем устанавливать статую, мы хотим построить новый корпус для Гарварда.

Президент осмотрел выцветшее клетчатое платье и бедный костюм и воскликнул:

— Корпус! Вы представляете, сколько стоит один такой корпус? Все Гарвардские здания стоят более семи миллионов долларов!

Женщина помолчала.

Президент улыбнулся. Наконец-то они уйдут!

Женщина повернулась к мужу и тихо сказала:

— Дорогой, оказывается это так дешево построить новый университет? Почему же тогда нам не построить свой университет? Мужчина утвердительно кивнул.

Президент Гарварда побледнел, он выглядел растерянным. Мистер и миссис Стэнфорд встали и вышли из кабинета.

Они основали в Пало-Альто, в Калифорнии в память о своем любимом сыне университет, который носит их имя — Стэнфордский университет.

Но, Стэнфорд, не стал бы одним из трех лучших университетов мира, если бы правительство США не освободило инвесторов в него от налогов, не дало университету экономическую и социальную свободу в выборе направлений и стандартов подготовки. Частному бизнесу просто выгодно там оснащать лаборатории, потому что власть страны поощряет их налоговыми льготами, преподавателям выгодно хорошо учить самым современным технологиям, потому как нет придурошных полуграмотных федеральных чиновников, решающих за тебя как что и куда ты должен ступать и что говорить по утвержденным ими, чиновниками, программам. И тд. Но это ИХ правительство, не наше. Вроде бы - как просто реформировать образование.

Берешь пример Стэнфорда и повторяешь его у нас. Щаззз. Строем и с песней. Отобранным для топ-100 университетам уменьшают число преподавателей в разы, вообще отменяют подготовку специалистов как ненужных, закрывают ученые Советы, требуют рецензирования своих публикаций в американских системах, понятие профессионального образования выкидывают с вывесок и тд. и тд. Главное, по лекалам придурошных экономистов, шо занедорого..... Haliluya

P.S. Главная беда не в управляющих образованием и экономикой дураках, а в том, что нет до сих пор у нас Mr. and Mrs. Stanford, а есть владельцы яхт, футбольных и стриптиз клубов, чьи деточки понятия не имеют зачем вообще нужно трудиться и какой профессии учиться, а родителям их - тупо наплевать на будущее этой страны.... Haliluya

[Альфредыч]

Печально!

[СЕРЕГА УКТК]

​Олег хотел убрать в квартире
Олег хотел убрать в квартире,

Взял веник, швабру, но потом,

Его к дивану придавило

Котом.

[СЕРЕГА УКТК]

Реальные случаи армейской службы.

Место: Станция Бада, Читинская область, курсы младших командиров, февраль-март 1987.

Ну вот надо же — случилось неотвратимое… Завтра заступать в караул… Вот почему именно завтра и именно нам заступать в караул. Мы же, тут же только на два месяца… Да и вообще, от кого охранять-то, да ещё в такую погоду…

Наши попытки как-то перенести или заменить, или ещё что-нибудь, к успеху не привели… Наш капитан, как и подобает командиру, сказал коротко и ясно — «Служба такая! И надо её пронести с честью и достоинством!». Конечно, ему хорошо, в караульном помещении сидеть будет и ещё в полушубке небось, да в унтах, наверно… А нам: два поста под открытым небом, и ещё один в учебном корпусе…

Развод нарядов состоялся в клубе. Так было положено, если температура опускалась ниже минус сорока… На разводе, наш капитан был, как и мы в шинели, и при сапогах, красавец, вот действительно настоящий офицер (Капитан)… Какой конкретно градус способствовал этому сказать сложно, так как за окнами висевшие термометры не работали. Хотя, может это так казалось, вообщем, в эти дни, не видно было этой красной штуки которая должна была показывать. Говорили, что табло электронное есть, но оно над караульным помещением — посмотрим, если ещё работает…

Развод был коротким. Прошло всё быстро, как молитва у Барта в Симпсонах: «То-да-сё спасибо за всё»… И мы пошли на смену другого караула.

Над караульным помещением электронное табло радостно раскраснелось цифрами: минус пятьдесят два... И вот как их переносить-то армейские «…тяготы и лишения…», как указано в Уставе ВС, в шинелях и сапогах?… Хотя, там же, в Уставе есть ответ — «...стойко»…

Перед заступлением, накануне, чувствуя неотвратимость караула, мы заранее распределили кто-где-на каком посту. Согласно точного, спичечного жребия мне повезло — выпал пост в учебном корпусе. Нас, таких счастливчиков было двое. Это потому, что пост считался ночным, то есть на то время, когда там никого не было… Нас даже поздравляли. Оно и понятно — завидовали. Ведь остальным надо было быть на уличных постах, практически под открытым небом. Как говорили «дружественные» нам сержанты, что там присутствует огромного размера овчинный постовой тулуп и огромные валенки. Но, с морозом за сорок, пробирала дрожь от одного только упоминания о выходе из помещения. Ведь дойти до тулупа надо в шинели, в сапогах и с ахринительно холодным автоматом. Но, служба есть служба и нам, как и всем, надо было отстоять по восемь часов.

Первым заступил мой напарник. Договорились с ним, что если тягостно будет на посту, то будем по два часа, а если нормально, то по четыре. Чтоб на-поспать и на-отдохнуть времени хватило. По часу мы с ним не рассматривали, хотя положено, что при таких низких температурах сокращать смены до одного часа. Первая смена ушла, сменяя старый караул…

Мой сменщик, через два часа по телефону сообщил, что отстоит ещё и что тут, на посту вполне нормально… Вскоре пришла наша первая смена, которая отстояла свои первые часы. Мы их встречали, чтоб помочь распаковаться с мороза. Уже привычно для нас (Гусеница): автомат, ремень, шинель… Самое страшное, что они сказали, это то, что сейчас на электронном табло минус пятьдесят три… Их слова подтверждал толстенный слой инея на сапогах и автомате. Замёрзшие полотенца, которыми мы не по-уставному кутали лица, звонко шлёпались на стол для чистки оружия… А ребята довольные такие, говорят, что в постовом тулупе как в «индейском вигваме», присел в толстенных валенках на них самих, и хорошо, и тепло. Я же, теперь, с ужасом ожидал своего выхода на пост, на свои четыре часа… Меня не пугал пост, меня пугал путь к нему…

Обычно, когда ждёшь, время тянется, тут же пролетело… Пора на пост. Разводящий, из наших, попросил одеть на него вторую шинель — помогли, теперь он был как робот, зато тепло. Ему же все посты обходить… Собрались. Проверились. Осмотрели друг друга. Вышли в тамбур… Я почему-то ощущал себя космонавтом, наверное, из-за той белой от толстенного инея двери, которая отделяла нас от «космоса»… Дверь распахнулась, впереди ступени освещаемые цифрами с этого табло: минус пятьдесят четыре… Дыхание сразу перехватило…

Мой пост оказался последним при смене постовых. Я терпеливо ждал и замерзал, как и остальные. Мы даже не переговаривались. Все действия проходили быстро и слажено… Наконец, вот и мой пост — учебный корпус… Сменщик…

Я с завистью бросил взгляд на смену, которая двинулась обратно и мгновенно закрыл входную дверь тамбура. Щеколда на двери звонко заняла своё караульное место, и я вошел в помещение учебного корпуса. Мой пост на четыре часа, с 22:00 до 02:00…

Скинув с себя успевший заиндеветь автомат, облокотил его на стену рядом с телефоном и начал ходить по коридору, размахивая руками туда-сюда, наращивая темп, чтоб согреться…

Этот пост представлял из себя коридор в форме буквы «Г». Шириной чуть больше трёх и длинной около тридцати шагов. По сторонам, между закрытых и опечатанных дверей в аудитории, висели разнообразные учебные плакаты в массивных рамах. Несколько потолочных светильников. Тумбочка, на ней караульный телефон, над ним часы, квадратные с пожелтевшим циферблатом, пара огнетушителей. Вот и всё. Ни стульчика, ни табуреточки… ни батареи…

Очень скоро, я был похож на главного героя «Иронии судьбы», подпрыгивая и крича «Пить надо меньше, надо меньше пить». Мои махи руками, полуприседания, прыжки и прочие движения ожидаемого результата не принесли… Мне было по-прежнему холодно… Я ругал себя за то, что посмотрел на это табло и теперь от этого становилось ещё холоднее… Особенно злило — лица тех ребят, которые вылезали из тулупа, говорившие, что тут ничего, тепло. Тепло?… Я тут, в этом помещении, в этом коридоре реально мёрз… Я был на гране паники… К счастью, я чуть согрелся, когда после «физкультурносогревающего кросса» по коридору, взглянул на часы… Прошло десять минут. ДЕСЯТЬ!!!… Я был убеждён, что ну никак не менее получаса, а то и больше… Злость пришла на смену паники и чуть согрела… Оставалось всего каких-то три с половиной часа, почти…

Не останавливаясь ни на минутку, я продолжал усердно физкультурить. Заставляя себя при этом не смотреть на часы. Не переставая крутить руками и обхватывая ими себя стал изучать висевшие плакаты…

…Через час я знал всё, что было на плакатах. Хоть экзамен сдавай… Но, мне по-прежнему было холодно… Меня знобило… Но, я никак не мог сдаться и сообщить в караулку, чтоб меня сменили, не мог… Вспомнив свой прилёт сюда (Полёт), также, как и тогда, я начал медленно раздеваться… Снимая шинель я понял, что сейчас у меня нет той самой злости, которая была тогда… Надо было себя чем-то отвлечь... Присев на корточки я начал разбирать и собирать оттаявший автомат. Почему-то надеясь, что это меня согреет…

Неполная разборка-сборка автомата помогла. Сосредоточившись на этом я раз за разом разбирал и собирал… Сам немного согрелся, но пальцы согреваться не желали… Перестало помогать даже то, когда думаешь, что там, вне учебного корпуса, вообще ребята на улице… Холод настойчиво захватывал мой пост.

Я не хотел сдаваться и вновь начал физкультурить… Оставалось-то каких-то два часа с хвостиком…

Пробегая мимо автомата, очередной раз, я решил его поднять. Магазин с патронами лежал рядом, отдельно. Я не останавливаясь, нагнулся схватил автомат… И начал, сняв предохранитель, передёргивать затвор, целиться и нажимать на спуск…

Наигравшись и даже малость согревшись, подхватил магазин, вставил в автомат и… вот как такое могло случиться… Прекрасно понимая, что не надо этого делать, а рука сделала сама — сняла предохранитель и передёрнула затвор… Мгновенно осознав, что произошло, что-то не то, я снова передёрнул затвор. Патрон вылетел и упал на пол. Я замер как вкопанный… Держа автомат в руках, я закрыв глаза медленно в слух сосчитал до трёх. Отсоединил магазин… Положил его на пол… Медленно отвёл затвор, а вот и патрончик… Патрон выпал прямо мне на рукавицу… Соскочил и звонко упал на пол к сапогам… Передёрнув затвор автомата ещё несколько раз я успокоился, поставил на предохранитель и облокотил его на стену.

Нагнулся, поднял патрон и запихнул в магазин. Теперь к другому, который был на дощатом полу в паре шагов от меня…

Ну вот почему у меня не получилось спокойно, не торопясь подойти, не спеша наклониться, поднять этот патрон калибра 7.62, и не запихнуть его туда, где ему и место, А? Вот почему надо было подскочить к нему, непонятно как поскользнуться, в попытке не упасть развернуться, и задеть рукой его так, что он отлетел… куда-то…

…Я всматривался в ту самую сторону коридора… Я его не видел… Покричав на самого себя матерком, чего уж тут, принялся его разыскивать. Через минуту было понятно, что патрона тут нет… Развернувшись в противоположную сторону двинулся по коридору в надежде найти его. Когда я упёрся в двери тамбура появилось неожиданное сомнение — а был ли патрон?… Ночь, холод, может показалось? Направился к магазину. Надеясь, что в специальном отверстии будет видно полный комплект или нет…

Поднятый магазин дал мне понимание, что надеяться надо только на себя и ИСКАТЬ этот исчезнувший патрон!… Зато теперь мне стало жарко… по-настоящему, до испарины. Я даже снял шинель и шапку…

[СЕРЕГА УКТК]

Он нашёлся… Он был не в коридоре. Он был в учебной аудитории, за закрытой и опечатанной дверью… Он спокойно себе лежал и ждал, что я его вытащу…

Пытался ремнём… Нет… Шомпол с автомата… Длинны шомпола не хватало, надо было ещё что-нибудь приспособить, типа проволоки, чтоб достать. Но, где это «что-нибудь» взять в пустом коридоре?…

Оставалось полтора часа до смены караула. Я вышагивал по коридору рассуждая (порой в слух). Голова начинала гудеть от мозгового штурма… На крайний случай решил использовать тонюсенькие провода, к которым были присоединены часы, или кабель от телефона, или вернуться без патрона, а потом там найти что-то… А вдруг проверка, это же «залёт»… Решил отвлечься от этих раздумий и начал снова рассматривать плакаты… Точно! Плакат же на чём-то висит!

Первый оказался на верёвке… Второй тоже… Пятый плакат был на проволоке! Ура!

Аккуратно, помогая штык-ножом, препарировал этот подвес… Шомпол, проволочная петля… и торжественная музыка катящегося ко мне патрона… Вскоре из отверстия магазина на меня смотрел жёлтенький глазик патрона. Магазин занял своё место на автомате. Теперь было всё в порядке…

Стук в дверь оповестил, что пришла смена… Я вот только-только повесил плакат на место… Без шинели и шапки побежал открывать, на ходу крича не по караульному: «Иду-Иду», и очень при очень надеясь, что они пришли без нашего капитана… Щеколда-дверь-моё на выдохе быстрое: «Заходите, я сейчас»… Они вошли и замерли как истуканы, в белых намордниках и пушистых белых ресницах. И я такой: в расстёгнутом кителе, напяливая на себя шинель, приговаривая, что всё нормально, оттиски на местах, происшествий нет… Сменщик, глядя на меня заиндевелыми ресницами, предложил стоять по два часа, я согласился. (Хорошо, что он опередил меня, я тоже хотел это предложить…) Разводящий, тот, который в двух шинелях, спросил, чего это я такой распаренный как после бани? «Спортом, спортом занимался! Спорт, скажу я тебе, великая сила» — радостно ответил я.

Через пару минут мы были у караульного помещения. Табло торжественно оповещало: «минус пятьдесят шесть»…

На следующие выходы на посты, мы подкладывали под китель, на нательную рубашку (на спину и грудь) листы газеты. Помогало… Мои смены пролетели быстро… Крайнюю смену в 10:00, я сдал дежурному офицеру. Он быстро пробежался по коридору, сверил оттиски и теперь я, и мой сменщик могли заслуженно отдыхать до вечера. Чем мы с радостью и занимались. Я даже с удовольствием сыграл пару партий в шахматы с нашим капитаном.

Уходя после смены нового караула, табло на прощание светило: минус пятьдесят один — явно потеплело…

[СЕРЕГА УКТК]

Портвейна не было
Портвейна не было взял водки

Из фруктов только огурец

Из специй только соль и перец

Говно короче ваш глинтвейн

[СЕРЕГА УКТК]

"Я, рядовой Закорюкин, такого-то числа, занимался физической самоподготовкой, на спортивной площадке. При занятиях на турнике, не предпринял достаточных мер страховки и выполняя упражнение "Подъём с переворотом", неожиданно для себя перелетел забор ВЧ №*. Вследствие чего упал и потерял сознание. Сознание начало приходить из-за того, что абсолютно неизвестные мне лица, проводили со мной реанимационные мероприятия, пытаясь привести меня в чувство, без согласия с моей стороны, путём вливания в ротовую полость коньяка.

Когда лица убедились, что я в сознании, они удалились. Позже, именно поэтому, я был задержан гарнизонным патрулём с гематомами и запахом алкоголя за пределами территории воинской части.

Признаю свою вину в случившемся. Прошу не налагать на меня дисциплинарного взыскания. Обязуюсь впредь более ответственно относиться к вопросам страховки при выполнении физических упражнений."

[EUGENE_70]

80-е годы. Приезжает в Грузию по линии гражданской обороны генерал из Москвы. Ну его, как положено, сразу в баню, водка, девки и т.п.
Проходит в таком режиме две недели, надо обратно генералу возвращаться. Ну, генерал (Г) вызывает главного по Грузии (ГГ) и говорит:
Г: - Ты скажи, дорогой, мне просто возвращаться надо, докладывать своему главному, как тут у вас с бомбоубежищами, только правду говори, а то меня ведь в Москве спросят.
ГГ: - Если правду, товарищ генерал, то ни одного.
Г: - Как ни одного, вы ведь докладывали, что у вас их много.
ГГ: - Ну, так получилось, вы ведь правду хотите.
Г: - Ну ладно, ведь мы с тобой столько пили, баб столько было, ну, а сколько у вас противогазов, только честно.
ГГ: - Честно, ни одного.
Г: - Но мы ведь вам их эшелонами отправляли, куда все дели?
ГГ: - Ну вы ведь честно просили - что продали, что раздали.
Г: - Ну как же так, ну ты пойми, представь, завтра война, Америка сбрасывает на Грузию атомную бомбу и что будет?!
ГГ: - Опозоримся, товарищ генерал, опозоримся.

Америка то тогда и знать не знала где эта Грузия!Более того спутала бы со своим штатом.