Анекдоты и рассказы

[Александр]

Комбат, я это......отвлекся.........ну по ответам на биглер........
так я можно в тему Левантийцу отвечу?

Про Моше Даяна.........

[Комбат56]

Дембельский аккорд возвращается.

«Перед тем как что-то украсть, военнослужащий испытывает терзания. Терзаться не нужно. Нужно красть.»(с) Покровский

«Вам ставится новая задача. Идите за мной.»

После слов НШ о том, что нам ставиться новая задача, мне сильно захотелось сделать две вещи, а именно:

1. Накатить НШ прямо в глаз (рожа у него большая, промахнуться было-бы трудно)
2. Почему-то сильно хотелось завыть на луну, завыть от бессильной злобы на всех мудаков командиров, от того что они врут тебе в глаза, а ты не можешь ничего с этим сделать, от тупости всей этой долбаной армейской системы и своего собственного бессилия что либо изменить.

Так как первый вариант был чреват вещами посерьезнее поздней отправки, а второй невозможен по причине того что было всего 10 утра, нам просто пришлось следовать за НШ, кипя от злости. По лицам ребят я видел что их обуревают подобные чуства, не ручаюсь по поводу пункта 2, но то что пункт 1 пришел в голову всем нам - даю 100%.

Выйдя из штаба, НШ взял направление на автопарк, и у меня тут-же возникли нехорошие предчуствия. «Предчуствия его не обманули»(с) Именно эти слова из мультика я почему то вспомнил, когда НШ привел нас к обьекту нашего будущего трудового подвига во славу ВДВ.

Да... Всего ожидали, но такой подлянки! В дальнем углу автопарка возвышалась куча металлолома, глядя на которую, у человека знакомого с автотехникой, возникали определенные подозрения что когда то, очень давно, это был автопогрузчик. К описываему моменту от него остались только рама, блок двигателя, совершенно пустая кабина и 2 моста, все это было покрыто многолетним слоем ржавчины. Это давно стало привычной частью пейзажа, но мы никогда и представить не могли, что в один прекрасный день именно эта куча ржавого железа встанет на нашем пути домой. На резонный вопрос о запчастях, инструментах и прочем содействии НШ просто заржал как пьяная проститутка, которую спросили - что она думает о любви.После чего он доходчиво нам обьяснил, что если бы у него были запчасти, он бы нас на это дело не поставил, потом сказал что у нас свободный график ( в пределах распорядка), после чего соизволил удалиться, ехидно пожелав напоследок удачи.

Сев в парковой курилке, первые полчаса мы просто молчали, ибо все было понятно и без слов - начальнички решили над нами откровенно поиздеваться, или... Или нужно совершить очередное чудо. Поначалу, особенно под впечатлением того, что произошло после полигона, у нас было откровенное желание послать всех подальше, но поостыв, мы приняли решение попытать судьбу еще раз и принялись думать как это сделать. С одной стороны было много положительных сторон - наличие духов, знание всех порядков, окрестностей и наличие времени, а с другой стороны - распорядок дня, отцы-командиры и прочие прелести армейской дисциплины. Долго голову ломать не пришлось, ибо план был прост до гениальности и состоял всего из 2-х пунктов:

1. Найти
2. Доставить

На следующей день в нашу группу добавили еще 2-х дембелей-водителей из другого батальона, которые горячо одобрили нашу идею и активно включились в ее реализацию. Несколько следующих дней протекали достаточно однообразно, т.е. утром мы бодро продвигались в сторону парка, стараясь при этом попасться на глаза на глаза всем возможным начальникам, по приходу в парк забирались в кунг связистов, где и дрыхли весь день с перерывами на еду. Зато после отбоя у нас начиналась интенсивная жизнь (как и в любой казарме, вобщем то) - мы дотошно претворяли в жизнь наш план. Наши кореша помогали как могли, через неделю вся предварительная работа по сбору информации была закончена, и когда наш Урал вышел в следующий раз в наряд по ВАИ (его на ночь не загоняли под охрану в парк ) - операция началась.

Целью операции был выбран автопарк на окраине города, в котором нами был обнаружен рабочий автопогрузчик нужного нам типа. Предварительная разведка по выявлению систем охраны, сигнализации и связи была проведена в предыдущие ночи по всем правилам военной науки и каждый из нас твердо знал что, как и когда он должен был делать. Как ни странно, самым трудным в этой операции было найти замок, ибо чтобы не вызывать подозрений (по крайней мере некоторое время) замок на задних воротах должен был выглядеть нетронутым. Но это был большой замок старого типа, и о том как его искали можно написать отдельную историю. В конце концов мы таки нашли замок, выменяв его на новый с доплатой. Операция началась с проверки средств охраны и обороны, каковая, в виде вахтера глубоко пенсионного возраста, попросту отсутствовала (что не было для нас новостью, т.к. главный выезд из этого автопарка находился рядом с проходной фабрики, которой этот автопарк и принадлежал, а так как фабрика работала в одну смену, то после 6 часов все вымирало, вахтер из парка обычно просто запирал ворота и уходил домой), поэтому, быстро взломав замок, группа захвата проникла на территорию без всяких помех.

Сейчас, когда все это излагаю, самому с трудом вериться в то, что мы творили... Хотя, кто без греха - пусть первый бросит в меня камень, вся армия на том стояла и стоит - «спер, прибил, покрасил - твое», мы тоже не были исключением из этого правила, хотя это мероприяти и было порискованее других, но уж точно не опаснее чем лазить за запчастями в автопарк соседней части находящийся под охраной караула (было по молодости и такое).

Аккуратно, на малом газу, подогнали к погрузчику наш грузовик, взяли его на буксир и вытащили за территорию парка. Ворота были закрыты, повешен другой замок, был подан условный сигнал отхода. Единственной проблемой был сам погрузчик - его не удалось завести, поэтому, не мудрствуя лукаво, перешли к плану Б, т.е. тащили погрузчик на буксире, при этом время поджимало. Картинка была та еще: по ночным улицам города несется Урал, за которым тащится погрузчик, совершенно не приспособленный для таких скоростей, т.к. он рулит не переднеми колесами, а задними, соотвественно его мотает за Уралом по всей улице, на наше счастье пустой в этот поздний час. При этом двигатель погрузчика не работает, соответственно не работает и гидроусилитель руля, поэтому из кузова Урала я вижу как двое водил в кабине погрузчика, упираясь буквально всеми конечностями, крутят баранку, пытаясь ни во что не врезаться. Эта картина меня так увлекла, что я временами забывал о своих прямых обязанностях - бдить за дорогой, и в случае преследования сыпануть на дорогу специально сделаные из гвоздей «четырехножки» (занятия по диверсионной подготовке не прошли таки даром), целая коробка которых стоял у меня между ног.

Но счастлив был наш Бог в ту ночь - мы добрались до места (т.е. заднего забора нашего парка) без всяких проблем, далее было дело техники. Нужно сказать что в караул по парку в это время ходили тоже дембеля-залетчики, но залетчики в последней степени, ибо эти караулы заканчивались во второй половине декабря, когда молодое пополнение принимало присягу (об этом как нибудь расскажу тоже), поэтому больше проблем не было.

Рассвет погрузчик встретил за боксами, откуда рано утром был переправлен в боксы и следующие 2 дня духи приводили его в порядок, перекрашивали и перебивали номера. Остов старого погрузчика был перекинут краном через забор и порезан на куски, которые были постепенно преправлены молодыми к близлежащей школе, где и были сданы пионерами в металлолом.

Как только все было готово (это уже в первых числах ноября), мы тут же доложили комбату, который в ответ рявкнул что у него нет времени шутки шутить. После повторного доклада, однако, он самолично прибыл в парк, обшел несколько раз вокруг погрузчика, заставил его завести, продемонстрировать работоспособность, после чего буркнув что-то, типа, «Ну вы, блин, даете!» соизволил отбыть, оставив нас в некотором неопределенном недоумении. Следующие пару дней мы продолжали добросовестно ходить в парк, делая вид что нужно кое-что закончить и ждали. Было решено, что если вопрут еще одну работу - забить на все конкретно, и лучше провести остаток службы на губе, чем делать еще один аккорд. Настроение было самое решительное.

Перечитал свою историю - получилось как-то не очень весело, но сказать честно - было не до веселья, была какая-то целеустремленная, злая направленность и желание доказать этим придуркам что мы можем, да и вообще что может быть веселого в дембельском аккорде?

И вдруг! Двое водил из соседнего батальона, которые были в нашей группе, получили документы, и двоим нашим ребятам их дали тоже, а нам было сказано - через три дня. От радости мы просто не помнили себя, неужели все это кончилось (как оказалось - не совсем, этот придурок НШ хотел дать нам еще какую-то работу, но за нас вступился комбат), даже вся злость куда-то улетучилась... Для меня, правда, эти три дня превратились в 2 недели (такой мини-аккорд), но это другая история

Отсюда: http://www.bigler.ru/randomstory.php

[ginaki]

Немного о моих страхах в карауле. Было это в учебке в Харькове. В караул ходили одни и те же бойцы. Но однажды один из них приболел, и быстренько подготовили меня. Но до этого ходили в караул прямо в Харькове в военном городке. А теперь мы в первый раз выезжали в учебный лагерь за город. И вот я остался один на посту. Кругом лес и темень. Метрах в 200-х возле колонок ГСМ на ветру раскачивается лампа, и около меня шарахаются тени. Сразу вспомнились слова замполита: " Уголовный элемент знает, что здесь в учебке караульные салаги, и может напасть с целью завладения вашим автоматом." Голову засвербила мысль: " А может мне вооружиться какой-нибудь дубинкой, а автомат спрятать"... А через положенное время прибежал мой сменщик. Без автомата и ремня. Отдаю свой автомат и ремень( сержант сказал). Потом минут 5 стучался в караулку, т.к. все там спали. До рассвета оставалось немного и сон не шёл. Как бы сменщик моё оружие не посеял.

[Михаил]

Эта история с подвигла и меня начать повествование своего рассказа на сию душесчипательную тему.
Так вот……….
Была весна 93г., в те дни я проходил службу, а точнее дослуживал опосля серьёзных залётов в Чите-46 Дровяной, п. Горный в\ч 16981, надо заметить что предыдущая моя часть в которой я прослужил почти 2а года, была с №16980

«Симвалично»(с).

И так, как я уже сказал выше , была весна.
В роте всего было человек около 10ти и все мы уходили домой отдав долг родине.
В озвученную десятку входили: Кочегары(понятно что у них свой аккорд), Клубный работник(такая же история) Арсентий и Я.
Не помню что ему досталось…………………, но мне таки надо было поднять машины идущие на целину в кол-ве до десятка.
Когда мне ротный предложил это, я пошёл сразу в отказ, потому как одному это просто не реально было сделать. Но он успокоил меня сказав что редванов там всего пару-тройку, у которых надо перебирать двигатель или клеить блок, да и буду я не один этим заниматься а с прапорщиком. На том и порешили.
Ротный не слукавил, говоря что напрочь убитых машин там не много. За первую неделю мы с прапором подняли добрую половину моего аккорда.
Да там и делать то по большому счёту было нечего, отмыть от целинной грязи, отрехтовать кувалдой и покрасить.

С остальными же пришлось повозиться. Ну да ладно, так вот, наступил тот долгожданный день когда все машины были сделаны и сверкали на весеннем солнышке как у кота ……… . ( Надо заметить что на тот момент с роты уже первая ласточка улетела.)
Доложился я ротному о полной боевой готовности а\парка к целинным работам и в соответствии с договором, таки готов отбыть в сторону дома.

Каково же было моё удивление и негодование, когда я услышал из его уст слова: Ну ты ж залётчик! И я не могу тебя отпустить так рано.
На что последовал мой ответ, что: на построения и в парк на работы я отказываюсь ходить, и вообще, раз такой расклад, то мне теперь по барабану когда уходить.
Да………………., славная была баталия , неделю я баклуши бил расхаживая по полку без ремня и солдатских тапочках на босу ногу, но таки виктория была за мной, пущай не в первых рядах………., но всё же.
И 31Мая я таки отбыл в сторону Читы.

[Комбат56]

Звиняйте, очень много букоф...

"Агдам"

на правах сказки, а там... как знать?!

Витя Копыто ворвался в роту как реактивный истребитель, как метеор, обгоняя грохот своих собственных тяжеленных армейских сапог, замечу, что - легендарных сапог: по 6 металлических подковок на каждом. Он оставил за собой широко распахнутую входную дверь и снесенную напрочь тумбочку дневального, причем снесенную вместе с дежурным по роте, который беспомощно барахтался на полу, придавленный этой громоздкой тумбочкой.
Шум был такой, будто обвалился потолок во всей казарме, и не иначе как вместе с межэтажными перекрытиями. Все курсанты хаотично побросали насущные воскресные дела, и поддавшись общей панике, бросились в центральный коридор, чтобы срочно покинуть разрушающееся здание, но натолкнулись на взъерошенного и крайне возбужденного курсанта Копыто. Витя остановился на «взлетке» (центральный коридор) и заорал дурным голосом:
- Мужики! Агдам! АГ-ДАМ! АГ-дам! Аг-ДАМ! АГДАМ! АГДАМ!
Он прыгал на месте, топал ногами, закатывал глаза, рвал на себе гимнастерку, заламывал руки, слюна летела в разные стороны. Ребята обступили орущего благим матом Витьку и загалдели, пытаясь перекричать Копыто, друг друга и самих себя.
- Какой Адам?
- Кому как дам? За что?
- Дам! Что?
- Давай!
- АКа? Чей АКа?
- Дамы?! Какие? Где дамы?
Шум стоял невообразимый. Витя Копыто, видя и осознавая, что его не понимают и наша общая реакция на его судьбоносное и эпохальное известие абсолютно неправильная, то есть не совсем такая, какая должна была бы быть, взял себя в руки и перестал судорожно биться в истерике, вдохнул воздуха поглубже и заорал, что было дури:
- Молчать!
Услышав знакомую до боли команду, все курсанты сразу притихли и уставились на взлохмаченного и взъерошенного Виктора. А тот, дождавшись относительной тишины, торжественно и важно продолжил:
- Молчать! Всем слушать меня! Дети мои! Я принес важную весть! Даже не так - архиважную! Не побоюсь этого слова - эпохальную, дерзновенно фантастическую и долгожданно желанную!
Витя сделал многозначительную паузу, оглядел недоуменно затихших ребят, и чеканя каждое слово, вкрадчиво продолжил:
- Дети мои, боевые соратники! Прямо за забором училища, на железнодорожной сортировочной станции, где сейчас 22-е классное отделение разгружает вагон со стиральным порошком «Сумгаит», на запасном пути стоит цистерна с «Агдамом». Стоит одна-одинешенька, никому не нужная, заброшенная и всеми забытая, но абсолютно полная портвейна «Агдам»! Все понятно?! Агдам! Да-да, Агдам! Это Агдам! И 22-е отделение, между прочим, его уже вовсю дегустирует. Качество?! Во!!!!
Виктор вскинул вверх обе руки со сжатыми кулаками и оттопыренными большими пальцами.

Вопль дикого восторга и яростного негодования дружно вырвался из наших глоток. Восторга - потому что вино, а негодование - потому что оно было во рту не у нас, а у ребят из 22-го отделения 2-й роты. В расположении нашей роты начался невообразимый шум, гвалт и вселенский хаос. Все курсанты пришли в неописуемое возбуждение. Еще бы, на дворе перестройка и сухой закон, очереди за водкой длиннее, чем в мавзолей Ленина. А тут такое сокровище! И без присмотра. Фактически ничье, значит общее - НАШЕ! И его уже пробуют. Но, не мы! А-а-а-а!

Агдам - душистый портвейн, мечта утомленного путника! Целая железнодорожная цистерна! И все это великолепие на расстоянии вытянутой руки, всего-то пару километров от забора училища. А забор преградой для нас никогда не являлся. Тьфу!
- Витя! А цистерна большая? Нам хватит?
- А хрен его знает! Тонн 20-30 не меньше, но 22-е прислало гонцов во 2-ю роту, и все живые уже побежали на станцию с фляжками. Даже наряд ломанулся. В казарме только один боец на тумбочке остался, и тот на грани истерики. Надо спешить, а то всем не хватит. «Двойка» все выжрет!

В роте началась форменная паника, почти 144 курсанта суетливо метались по огромному помещению, разыскивая свои личные 850-граммовые фляжки, заброшенные в тумбочки и чемоданы, и кто его знает еще куда. Кто-то тащил ведра из туалетов, в коридорах активно потрошили пожарные огнетушители ОУ-10. Все банки, склянки, бутылки, канистры опустошались и быстро ополаскивались в умывальнике. Серебряная пудра была безжалостно высыпана в кулек из газеты «Красная звезда», освободившаяся 3-х литровая банка заняла место под мышкой у сержанта Валеры Гнедовского. Дефицитный клей ПВА, который доставался всеми правдами и неправдами, просто тупо слили в туалете в ближайшее очко, но зато освободили 40-литровую флягу.

В казарме царствовала суета и истеричная нервозность. Из каптерки извлекли древние 20-литровые армейские термосы, заросшие со временем зеленой лохматой плесенью а-ля-пенициллин, и наждачной бумагой быстро оттерли пораженную грибком алюминиевую поверхность до первозданного матового блеска.
Курсанты, все как один, озаботились поиском тары, пригодной для переноски жидкостей. Из канцелярии Володи Нахрена украли стеклянный графин и офицерскую походную литровую фляжку с котелком. Вскрыли кабинет командиров взводов и позаимствовали канистру с дистиллированной водой, которую лейтенант Зайчик заботливо приготовил для радиатора своего ненаглядного «Москвича». Воду слили опять же в очко. Прости, Зайчик!
Особо нетерпеливые ребята и потенциальные алкоголики побежали на станцию с пустыми руками и открытым ртом, кое-кто - только с эмалированной кружкой наперевес. Жажда, однако!

По факту готовности тары и прочей посуды ребята исчезали из роты группами и по одному. Основная масса парней, солидно затарившись пустыми емкостями, дружно ломанулась на сортировочную станцию. По дороге нам попались курсанты из других рот нашего учебного батальона, которые волокли с собой пустые банки, фляги, армейские термосы, пластиковые пакеты.

Курсантская почта сработала на 100% оперативно и эффективно. Почти все ребята училища, как хорошо организованная цепочка муравьев, продвигались к заветной цистерне. Бежали в ногу, как учили - левой, правой, левой, правой, левой, правой! А в голове стучало: «аг, дам, аг, дам, аг, дам», левой, правой. Аг - левой! Дам - правой! Аг - левой! Дам - правой! Аг-дам, аг-дам, левой, правой, левой, правой!

[Комбат56]

На грузовой станции на запасных путях в тупике у незаметной цистерны, на которой не было вообще никакой надписи, в полной тишине колыхалось живое море цвета хаки. Ни криков, ни давки, ни скандалов. Все было продумано и четко организовано. Армия! Порядок! Дисциплина! Полнейшая скрытность и тишина! Тс-с-с! Зачем привлекать внимание охраны?! Пусть отдохнут, им еще надо охранять народное добро, оберегать его от всяких там несознательных расхитителей социалистической собственности.
Группа добровольных виночерпиев стояла у вентиля цистерны. Впередистоящие в живой очереди курсанты принимали у ребят сзади пустые емкости и наполняли их душистым напитком. Заполненные емкости сразу же передавали по цепочке назад и дальше. Конвейер работал четко и слаженно, без задержек и сбоев. Все ребята понимали друг друга по взглядам, по жестам, по мимике. Никаких разборок и попыток спорить или скандалить, все курсанты работали в едином порыве, независимо от курса обучения и принадлежности к разным номерам рот и батальонов. В этот момент каждый из нас был частью единого гармонично функционирующего организма. Быстрый взгляд, отточенное движение, открыл-закрыл, передал дальше, эвакуация, ничего лишнего, ничего личного. Одним словом, телепатия! Ни одной капли драгоценного золотистого напитка не упало на землю! Ювелирная работа! Организация!

Из ведер вино здесь же переливалось во фляжки, огнетушители, виниловые пакеты и термосы, а пустые ведра возвращались опять к вентилю цистерны. Огнетушители, термосы и пластиковые пакеты, наполненные портвейном, мгновенно эвакуировались со станции в пределы училища для последующей консервации и захоронения в тайниках. Пластиковые пакеты с портвейном уже в казарме прокладывались с двух сторон бумагой и аккуратно запаивались горячим утюгом. Наряд по роте вскрывал полы и закладывал между лагами межэтажных перекрытий все это богатство для последующего длительного хранения. Затем доски возвращались на свои законные места и щели густо промазывались половой мастикой. Все трудились как проклятые, без перекуров и отдыха, четко, слаженно и быстро. Словно трудяги-муравьи, цепочка курсантов носилась бегом от железнодорожной станции до училища и обратно.

Где были служащие и охрана станции неизвестно, но мы бегали почти до самого вечера и цистерну опустошили очень основательно. Лишь только построение на вечернюю поверку остановило все расширяющийся и углубляющийся процесс организованной экспроприации божественного напитка.
На фоне активной борьбы с пьянством и алкоголизмом, развернутой повсеместно во всей стране согласно последним мудрым и своевременным постановлениям партии и правительства, все курсанты в училище ВВС, за исключением первого курса и отцов-командиров, были весьма в приподнятом настроении. Жизнь казалась прекрасной, ибо внутри каждого из нас (кроме, как уже отмечено ранее, курсантов первого курса, им еще рано, офицеры - не в счет, та еще пьянь), плескался волшебный напиток под названием «Агдам».
Никто из офицеров нас не поймал, более того, даже не заподозрил. Сержанты не отставали от личного состава и приняли самое активное участие в процессе перекачки «Агдама» из цистерны в более мелкие, но многочисленные емкости. Комсомольские вожди и сексоты молчали в тряпочку. Сдать народ в особый отдел или командованию училища никто из этой «благородной» братии не рискнул. Ибо случилось бы страшное. Заполучить единовременно в районе 2000 персональных врагов - это не шутка. Здоровье, а так же целостность и наличие зубов дороже распределения и дальнейшей карьеры.
Народ в казармах особенно не наглел, но и не терял времени даром. Время от времени ребята снимали свои тяжелые фляги с пояса и делали из них пару добрых глотков. Гармония и эйфория поселились в казармах, в учебных классах и в спальных помещениях. А запах?! Эдем! Ароматный рай! Нирвана!

Но на утро следующего дня наступило похмелье. Не в смысле головной боли и тошноты. Нет, гораздо хуже. В училище приехал начальник железнодорожной сортировочной станции. Вернее, не приехал, а пришел ножками. Пришел по тропе, утрамбованной до прочности асфальта сапогами не одной сотни курсантов, которые сделали далеко не по одному плодотворному рейсу.
Очевидно, в понедельник утром на станции все же обнаружили почти опустошенную цистерну, следы от которой привели непосредственно к забору училища ВВС.

Весь личный состав училища экстренным порядком построили на плацу. На трибуну, облицованную красивым белым мрамором, взгромоздился наш генерал в красивом мундире с золотыми погонами и начальник ж.д. станции в пиджаке и галстуке. Честно сказать, гражданский чиновник как-то слабенько смотрелся на фоне грозного генерала, как-то терялся. Не та стать, осанка, взгляд, формат и прочая харизма. «Пижмак жамжевый» одним словом. Но угроза нашему благополучию исходила именно от него.
Подключили микрофоны, подали электропитание на усилители и динамики. Мгновение, пауза, глубокий вдох и... началось порево!!! Не просто порево, а образцово-показательное массовое изнасилование в самой дикой, извращенной форме с элементами циничного садизма. Таких слов от нашего старика мы не слышали очень давно. Его мощный и низкий от природы голос, усиленный хорошей стереосистемой, напоминал непрерывные раскаты грома. Генерал выражался так смачно, что хоть святых выноси!
У курсантов первого курса сразу подкосились колени и были отмечены случаи массового недержания мочевого пузыря и даже обмороков. Начальник ж.д. станции густо покраснел и напоминал вареного рака. Было заметно, что таких слов в его лексиконе до сегодняшнего дня еще не было. Неуч! Бестолочь! Посредственность! Ну что же, учиться никогда не поздно. Запоминай, а лучше записывай. Заведи конспектик и учи на досуге. Такое, редко где услышишь.

Генерал ненадолго прервался и жестом подозвал к себе комбата первокурсников. Пока полковник трусцой бежал от строя к трибуне, генерал взял паузу, чтобы отдышаться, но над плацем училища продолжало носиться эхо отборных проклятий. Аккустическая система была очень хорошей, дорогой и мощной.
Начальник училища прикрыл рукой микрофоны и что-то коротко приказал подбежавшему полковнику. Тот вскинул руку, проорал: «Есть!» и также трусцой побежал обратно.
Первый курс сразу же отвели на занятия по причине их однозначной невиновности, основанной на поголовном искреннем удивлении и паническом испуге, переходящим в ужас и потерю контроля над организмом и рассудком. Потерявших сознание курсачей-«минусов» оттащили волоком в медсанчасть, обмочившихся отправили по казармам, переодеваться. Пощадили так сказать их еще неокрепшую детскую психику от тяжелых и необратимых последствий.

На плацу остались невозмутимые и опытные рецидивисты - курсанты старших курсов. В результате селекции и последующего искусственного отбора круг подозреваемых существенно сузился почти на 1000 человек. Но в целом ситуацию это не меняло. На нас слова начальника училища уже не действовали. Иммунитет, знаете ли. Пой, птичка, пой, только не очень громко, а то головка немного бо-бо.
Последующая полуторачасовая горячая и эмоциональная речь начальника училища, временами переходящая в визгливый и нечленораздельный словопоток, больно била по ушам и долбила мозг.
Наш старик призывал к добровольной сдаче незаконных запасов какого-то разворованного «Агдама», о котором никто из нас не имел ни малейшего понятия. Мы невинно закатывали глазки и удивленно пожимали плечами.
Первое предложение об амнистии результатов не принесло. Поехали дальше. Нас запугивали и уговаривали. Потом опять запугивали, давили на совесть, жалость и еще на какие-то совсем незнакомые или мало знакомые нам чувства. Смутные воспоминания что-то навеивали, но не более того.

Нет, а чего он хотел?! За годы, проведенные в училище, из нас вытравили много чего человеческого, создавая идеальную военную машину, не обремененную сентиментальностью, страхом и прочими бесполезными, на взгляд отцов-командиров, качествами. Что хотели, то и получите, господа офицеры! Пугайте лучше ежиков в лесу своей голой розовой, а может, волосатой (у кого как) попой (мягкий вариант)! А нас ничем не проймешь.
Агдам?! Какой Адам? У нас в роте, Адамов нет! И Адамовых тоже нет! Не знаю, не видел, не участвовал. В первый раз слышу. Агдам? Ни разу не пробовал. Вино?! Да вы что?! Надо же?! Не знал, не знал, надо будет запомнить. Никак нет. Как вы могли подумать?! В стране борьба с пьянством и алкоголизмом. Перестройка. Ускорение. Горбачев. Вот.

[Комбат56]

Учебные занятия отменили окончательно. Прошел еще час. На плацу в гробовой тишине стоял монолитный строй без малейшего поползновения откликнуться на вторую амнистию, объявленную генералом в случае искреннего чистосердечного признания и раскаяния. После еще двухчасового ожидания и 183-го «последнего предупреждения» генерал выдохся окончательно. Начальник потерял последнюю надежду достучаться до иллюзорных остатков нашей совести, и в училище начались массовые повальные обыски.

Обыску подвергались все и всё. Первое, что бросилось офицерам в глаза, это наличие у каждого курсанта личных фляжек, чего никогда не получалось добиться даже во времена сурового и безжалостного «дизеля». Осмотр личных фляжек, висящих у каждого бойца на ремне, сразу же дал положительный результат. Поступила команда: «Сдать фляжки!». Кое-кто из ребят прямо на плацу еще успел пару раз незаметно глотнуть напоследок, но процесс реквизиции начался.

На вопрос: «Откуда во фляжках вино?» все делали изумленные глаза и тупо бубнили про то, что это, наверное, элементарное и общеизвестное чудо, описанное в курсе истории религий, так как утром все как один - поголовно набрали воду из крана в умывальнике.
Допрос с пристрастием тоже результатов не давал. Курсанты отвечали все как один, по шаблону. «Нет! Попробовать не успел! Точно! Дыхнуть? Да легко! Хыыы! Запах?! Зубная паста такая. Возможно, туалетная вода так пахнет, раньше не замечал. Акдам? Не видел, не пробовал, от водки не отличу. Можете проверить. Несите водку и как его там - ваш Акдам. Буду пробовать при всех, для чистоты результатов эксперимента. Почему дурак? Сами предлагали, я ни при чем». И такого типа беседы проходили в каждом подразделении курсантов, стоящих идеально ровным строем на плацу.

На территорию училища въехали грузовики - прибыли со станции, привезли 200-литровые бочки, в которые сливался весь найденный портвейн. В процессе реквизиции «Агдама» наметилась положительная динамика.

Около 2 тысяч фляжек по 850 грамм - 1,7 тонны! Неплохое начало. Из речей начальника училища мы поняли, что из чуть более 20 тонн напитка в цистерне осталось только немногим более 9. Итак, 1,7 плюс 9 с копейками равняется почти 11 тоннам. Недостача - еще более 9 тонн, обыски продолжились. Из огнетушителей, термосов, запаянных утюгами пластиковых пакетов, найденных в коридорах, каптерках, сушилках, туалетах и под матрасами кроватей извлекли еще около 3-х тонн. Вскрыли полы в казармах, обыскали столовую и свинарник, чердаки и подвалы всех зданий училища, включая учебные корпуса, клуб, библиотеку, теплицы, гауптвахту и штаб - плюс 2,5 тонны.
Итого: 16,5 тонн «Агдама» было в наличии. Начальник сортировочной станции был в шоке. Он, изумленный масштабами хищения и объемом недостачи, вопрошал нашего генерала.
- Оставшиеся 3500 литров разделить на... Ну, хрен с ними, пусть на 2000 ваших законченных алкоголиков. Представим, генерал, что в вашем училище каждый курсант - это потенциальный или активно практикующий алконавт. Что получается?! По 1,75 литров на рыло?! Никогда не поверю, что выжрали! Не может советский курсант за ночь выпить почти 2 литра портвейна. Он же не хронь какая?! Это же будущие офицеры, цвет и гордость Красной армии. Как они к самолету подходить-то будут? На карачках?!
Наш генерал снисходительно посматривал на гражданского чиновника, близко не знакомого с армейской публикой.
- Может-может! Эти орлы еще и не то могут! Для них вообще ничего святого не существует. Вынесли 11 тонн, а твоя охрана даже не пикнула. Если бы сегодня не спохватились, к обеду в цистерне «Агдамом» бы и не пахло. Вообще! То есть абсолютно! Изнутри стенки бы вылизали! Точно говорю. А потом могли еще и водой залить. Тогда бы ты точно бы не спохватился. Мои парни сообразительные, интеллект и смекалка присутствуют, будь уверен.
- Да вы что? Ужас какой! Хотите сказать, что мне еще повезло?!
- В принципе да! Посмотри, после такой грандиозной пьянки все в строю, никто не шатается, румянец на щеках, глаза горят! Да их сейчас на любой марш-бросок, да с полной выкладкой, олимпийский рекорд будет! Точно говорю! Орлы! Моя школа! Слушай, Петрович! Что с недостачей делать-то будем? Может, на усушку-утруску или испарение списать каким-нибудь образом? А?! Землетрясение там какое незапланированное, цистерна вдруг треснула, опрокинулась нечаянно или просто банальный недолив?! Ну?! Пошли ко мне, дорогой ты мой человечище, в кабинет, коньячку пропустим, помозгуем.

Поздно вечером машины с бочками реквизированного портвейна уехали. Нас никто особо уже не драл. А действительно, как отодрать почти 2000 человек? Отчислить всех?! Кто тогда в армии останется?! Да и генералу не с руки выносить сор из избы. Карьера, знаете ли!
Короче, договорились полюбовно в кабинетах своих высоких начальник училища и начальник станции за стаканчиком коньяка или «Агдама». Нам то не ведомо, да и не интересно. Пришли два чиновника к устраивающему всех соглашению и ладненько.
Но тем не менее, наши парни из 2 роты пару месяцев разгружали почти все вагоны на ж.д. станции. И на этот раз уже под усиленным наблюдением охраны, ни шагу в сторону. Даже пописать только под конвоем.

Начальник станции и наш генерал стали закадычными друзьями. По первому звонку первого наш старикан сразу же выделял взвод-другой для погрузочно-разгрузочных работ на сортировочной станции. В ответ ему с благодарностью присылались фрукты, овощи, промтовары и много еще чего полезного, дефицитного и вкусного.

В училище со временем все устаканилось, и служба пошла своим чередом. Первокурсники еще долго приходили в себя после задушевной беседы с генералом на плацу, жалобно вскрикивая по ночам и просыпаясь в мокрой кроватке. А старшие курсы еще пару недель ходили с еле уловимым нежным запахом «Агдама».
Как наши отцы-командиры не принюхивались, но запалить никого не смогли. Конспирация в училище была на должном уровне и заоблачной высоте. В не вскрытых офицерами тайниках оставалось еще около 1500 литров божественного «Агдама», которые мы экономно тянули еще около полугода.

Более того, во время встречи нового 1988 года наша 4-я рота в праздничную ночь выпивала, естественно, тайно, именно золотистый «Агдам».

Отсюда: http://www.bigler.ru/randomstory.php

[Комбат56]

Наряд по роте вскрывал полы и закладывал между лагами межэтажных перекрытий все это богатство для последующего длительного хранения. Затем доски возвращались на свои законные места и щели густо промазывались половой мастикой.

Они хранилища свои устраивали так же как и я когда-то - под половыми досками междуэтажных перекрытий...
Я рассказывал об этом в "Литературной страничке".

В месте, где труба отопления уходила вниз, на первый этаж, был квадрат из плинтуса, примерно 50х50 который обрамлял трубу. Я приподнял плинтус – гвозди легко вынимались из своих гнёзд, вынул обрезки половых досок, прикрывавших люк. – Ловкость рук, и никакого мошенничества… - я был доволен произведённым эффектом. – Загляни…
Валерка опустился на пол, заглянул в образовавшийся проём, и от удивления присвистнул; - ничего себе,… да тут целый склад можно устроить!
- Склад не склад, а банки хранить от чужих глаз можно. – А хлеб, там, заварка и сахар, у меня всегда в сейфе лежат. Вдруг, грызуны, какие заведутся…
Дело в том, что казармы наши, неизвестно какого века постройки, строили основательно и надёжно. Саманные стены метровой толщины, полы из толстых досок – плах, лежали на деревянных лагах из бруса, а лаги – поперёк деревянных балок, которые являлись перекрытием первого этажа. Казармы наши строились, по всей видимости, очень давно.

[val]

Словарь,буква "В"


ВАГЕНБУРГ - укрепление из сцепленных между собой повозок военного обоза, перевозивших имущество, продовольствие, водку, женщин и детей, сопровождающих армию, которое располагались прямоугольником, кругом или полукругом. Солдаты, сражаясь за своё продовольствие и водку, обороняли В. с особенным упорством. Поэтому проявлением не только боевого искусства но и высшего мужества считалось умение скатить с горы подожжённые повозки В. прямо на атакующего противника.


ВАХТПАРАД - развод караулов в XVIII - нач. XIX вв. Перед В. солдаты долго скребли ремни амуниции “свиным зубком”, смазывали парики жиром, посыпали мукой, отгоняли от них крыс и дубили голенища сапог, чтобы они не гнулись в коленях. Каждый солдат на В. должен был иметь разболтанное ружьё для звонкости при выполнении ружейных приёмов. Потом офицеры лупили солдат тростью и разводили частью по караулам, а частью сквозь строй


ВАРВАРЫ - дикие толпы, которые нападали на римлян со всех сторон. Во время т. н. “переселения народов” В. шли в бой одвуконь, с баранами, арбами, жёнами и детьми за спиной. Некторые В., познавшие римское золото и женщин, развращались, начинали служить Риму и воевать с другими В. Римляне этому радовались, разделяли и властвовали . В. властвовать не умели, а разделяли хорошо. В конце концов они разделили Римскую империю на Восточную и Западную, которые немедленно начали воевать друг с другом.


ВЕЛИТЫ (лат. velites) - легковооружённые пехотинцы римского легиона. В. сражались практически голыми, с одними дротиками в руках, чем очень отвлекали и раздражали врагов. Впоследствии, чтобы прикрываться, В. получили небольшой щит и короткий меч. Во II веке до н. э. в связи с унификацией вооружения В. были отменены вместе с более прилично одетыми гастатами, принципами и триариями, после чего легиону в бою пришлось рассчитывать только на слаженное взаимодействие тактических подразделений: манипул и когорт.

[val]

ВИЛЫ БОЕВЫЕ 1) Косарь (fauchart) - двузубое оружие на древке с крючковатыми топорами по бокам, которым можно было колоть и рубить, а крючками стаскивать всадников с коней. Средневековые германские умельцы умудрялись вмонтировать в В. пружинный механизм, превращающий В. в дезарсоннер (desarconners) - клещи, которыми можно было защемить врагу любую выступающую часть тела, а потом мотать и таскать его за эту часть сколько угодно.
2) Тройчатки - излюбленное оружие крестьянских ополчений и партизан. Так в 1812 г. граф Ф. Растопчин рекомендовал простому народу поднимать на В. тех французов, которые были “не тяжелее аржаного снопа”.


ВОЕННОПЛЕННЫЕ - безоружные солдаты, которые живут в тылу врага преимущественно в специальных лагерях. Там их все толкают в шею и плохо кормят. В древние времена В., чтобы не кормить либо сразу убивали и съедали самих, либо обращали в рабство. В более поздние времена В. стали обменивать или выкупать. Когда армии стали большими, В. набиралось очень много, и денег на их выкуп не хватало. Тогда судьбой В. занимался Международный Красный Крест и звери из лагерной охраны. По окончанию войны В. возвращаются домой, где их тоже толкают в шею, так как пока все воевали, они отсиживались за уютной колючей проволокой. Чтобы избежать всех этих неприятностей, В. периодически устраивают побеги.