КОК-ПАР.
Странно устроена память людская…
Мелькнёт вдруг в сознании мгновение давно минувших дней, да и лет тоже. Да не какое-нибудь яркое событие, которое нужно пронести с собой через всю жизнь и донести до потомков как пример достойный подражания.
Нет. Не это помнится больше. Чаще вспоминается какой-нибудь малозначительный момент жизни, о котором и помнить то не нужно бы. Непонятно каким образом сохраняются в закоулках памяти факты и события, произошедшие когда-то давно-давно, и, казалось бы, безвозвратно стёртые временем, и забытые навсегда. И не понять, кто или что движет нашим сознанием, выхватывая моменты и мгновения нашей жизни. Кто роется в кладовых нашего сознания, будто перебирая кассеты с фильмами? И промелькнёт как видеофильм вдруг перед глазами мгновение из далёкого прошлого ярко, в красках. Будто вчерашний или позавчерашний день.
…И стоишь ты на пыльной улице, застигнутый врасплох десятками разгорячённых лошадей. Топот десятков копыт, ржанье обезумевших коней, дикий лошадиный оскал и пена на губах, раздираемых удилами. Пыль, поднятая лошадиной каруселью, повисла в воздухе, забивает рот и нос, лезет в глаза, оседает на голом теле, ногах и руках.
Это «кок-пар», - национальная игра. Нужно любым путём доставить призового козлёнка к определённому месту – финишу. Победителя ждёт приз. Приз достойный, за который следует побороться. Это или новое седло, или лошадиная упряжь с металлической отделкой, может быть десяток овец, а иногда и лошадь. Степной скакун. Мечта всех джигитов.
Но не только приз манит к себе, и притягивает к состязанию джигитов со всей округи. Главное в победе, – почёт и уважение на целый год! О победителе говорят все. Его имя повторяют десятки раз. Вспоминают его отца и деда, из какого он джуза и какого он племени, на каком жеребце выступал, и многое другое. Победитель становится героем до следующего состязания.
« Кок-пар», всегда считался престижнее байги. « Байга» – это соревнование на скорость. Это бешеная скачка по степи, на расстояние, примерно равное двенадцати километрам. Байга определяет резвость и скоростные качества лошади, выносливость коня и наездника. Победить в байге престижно, – нет слов. Но кок-пар – это другое. Это состязание для настоящих мужчин. Здесь нужна и грубая физическая сила и выносливость, тренированность и терпение. Нужно стать одним целым со своим конём, понимать друг друга без слов. Обладать бесстрашием и характером. Потому что счастливчик, скачущий с козлёнком, становится объектом для нападения со стороны всех участников состязания. Здесь нет команды. Здесь каждый сам за себя. И каждый хочет, мечтает, стать победителем! Здесь нет места жалости, никто не думает об осторожности. Все идут к одной цели, к победе. Любой ценой!
Наверное, я зазевался и не успел убежать куда-нибудь подальше к плетню, или спрятаться за углом сарая, и поэтому оказался окружённым десятками взмыленных лошадей. Из-за поворота, вдруг, выскочили несколько всадников, невдалеке от меня они нагнали лидера, окружили его, и со всех сторон вцепились в козлёнка, который лежал поперёк седла одного из наездников.
Я видел разъярённых всадников на разгорячённых лошадях. Громкие крики, на не понятном языке, хлёсткие удары кнутом и громкое ржание. Мелькание копыт, хвостов перед глазами, бешеный оскал раздираемых удилами ртов и огромные лошадиные глаза… Козлёнок был уже давно неживой. Он был измазан чем-то красным, и выглядел, словно кусок старой овчины.
Эту самую «овчину» тянули во все стороны, пытаясь вырвать её у счастливого обладателя. Он же, одной рукой вцепившись в драгоценную добычу, и навалившись всем телом на козлёнка, вдавливал его в седло, не давая возможности соперникам вырвать его удачу. Другой же рукой, с зажатой в ней камчёй, он остервенело размахивал во все стороны, нанося страшные удары плетенной ремённой плетью по своим соперникам, и их лошадям.
Наездники как могли уворачивались от кнута, и в свою очередь, наносили ответные удары. Тугие, ремённые плети, со свистом рассекали воздух, и смачно впивались в лошадиные крупы и бока, падали на шеи и головы лошадей, на почти ничем не защищённое тело всадника.
Чапан, изодранный кнутами, мало спасал от ударов. Вата, из подкладки, летела во все стороны. Всадник уже не уклонялся от ударов сыпавшихся на него со всех сторон. Он лишь что-то страшно кричал, и зло отбивался от наседавших соперников…
В этом скоплении жестокого азарта, никто не видел ничего кроме окровавленного куска бело-розовой шерсти, дающей право на победу. Этого заветного трофея, который, приведёт их к почёту и уважению…
И только лошади. Эти умные и сильные животные. В этой бешеной толчее, разгорячённые гонкой и нещадно избиваемые кнутами, храпящие и встающие на дыбы, - не только не затоптали меня, но даже ни разу не задели.
Выхватили меня, из этого хоровода, чьи-то сильные, мужские руки. Я не знаю, кто был моим спасителем. Как только он поставил меня на ноги, в стороне от дороги, я, шмыгнул в прореху в плетне, и рванул домой.
Странно устроена память людская…
По человеческим понятиям, я должен помнить своего спасителя, рисковавшего своей жизнью, ради босоногого пацана, а я помню только огромные, умные, человечные, - лошадиные глаза…
Ответить с цитированием