С вашего разрешения продолжу...
- « Со всей нашей «командирской» роты, одного Толика Мурзакова поставили командиром танка, остальные все наводчики, - «успокоили» меня ребята после встречи, - и то, только потому, что старшина второй роты оказался его одноклассником. – Он его сразу к себе в роту забрал, - повезло Мурзакову».
Командир танка - сержант Мурзаков.
Видно было, что Мурзакову действительно повезло. Вид, у моих бывших однокашников по «учебке» был несколько растерянным. Чувствовалось, что за неделю пребывания в части, их уже успели «обработать». Похоже, что мне несколько повезло, что я «по техническим причинам», прибыл в батальон на неделю позже остальных ребят, всё-таки страсти уже улеглись.
«Долина смерти». Даурия. 1976год.
Но, как оказалось, радовался я рано.
В батальоне, да как наверное и везде в армии, существовала строгая армейская иерархия, - попопросту «дедовщина». Солдаты первых полгода службы именовались «салабонами» или «зелёными». От полугода до года - «молодыми», прослужившие год это «котлы», и, наконец, после полутора лет, - «дембеля», «деды». В учебном полку, «учебке», было немного не так. Там была полная и безоговорочная власть «сержантов». Скорее всего, среди сержантов тоже существовала своя особая иерархия, но мы, курсанты, стояли на самой последней ступени этой лестницы, и наши права были примерно равны, - а если точнее, - никаких прав мы не имели, а были только одни обязанности. Сержант, для курсанта был и «мамой и папой» и «царь и Бог». Ослушаться сержанта, для нас было что-то из ряда вон выходящим. Даже офицеры в «учебке», как мне кажется, имели меньше власти, чем сержанты. Ведь офицеры появлялись у нас только на занятиях, да и то не каждый день (у них были ещё и выходные), а сержанты были с нами круглые сутки, и власть их была безгранична.
Очень скоро наша учебная рота поделилась на «особо приближённых», «средний класс» и «изгоев». Какими либо особыми талантами, чтобы попасть в касту приближённых, я не обладал, да и не стремился к этому. Для этого нужно было или хорошо играть на гитаре и петь, по ночам ублажая сержантов. Либо иметь художественные навыки, - рисовать, красиво писать или чеканить, чтобы оформлять «дембельские» альбомы, или же, откровенно «шестерить». Была ещё одна группа курсантов, которая попросту «покупала» благосклонность сержантов. Таких мы презрительно именовали «наркошами» и сторонились их, - как и они нас. В эту группу входили всего несколько человек, в основном «кавказцы», - греки Таксиди и Караяниди, «турок» Челидзе, «азер» Мамедов, еврей Дорфман и несколько славян. Они часто получали денежные переводы из дома и продуктовые посылки с «травкой», которыми очевидно, делились с некоторыми сержантами.
В «изгои» попали слабые духом и физически курсанты, которые с самого начала не смогли постоять за себя, побоялись дать отпор, и им пришлось до самого «микродембеля», то есть до окончания «учебки» выполнять самую грязную и тяжёлую работу.
Как одни, так и другие мне были неприятны, я не любил такую категорию людей и сторонился их. Таких же по духу оказалась большая часть курсантов нашей роты, и сам по себе образовался «средний класс».
Нас, курсантов, было очень много, а сержантов единицы, и поэтому очень скоро многие из нас приспособились к существующему порядку, - нашли «золотую середину» и поэтому особых притязаний мы не ощущали.
Ежедневно наблюдая безграничную власть сержантов, - лычки на погонах были для нас, курсантов, вожделенными. Мы мечтали о сержантском звании и считали, что с появлением галунов на погонах, наша служба круто изменится в лучшую сторону. А после сдачи выпускных экзаменов, получении сержантских званий и записей в личном деле: - «… направляется, для дальнейшего прохождения службы, в войсковую часть такую-то, и рекомендован на должность «командир танка», мы были безгранично счастливы и считали, что основные трудности армейской службы, для нас уже позади. «Командир», он и в Африке командир.
В реальности всё оказалось несколько иначе. На самом деле, в батальоне, «дед» рядовой, имел больше власти чем «молодой» сержант. А таких «дедов» в каждой роте было немало. Это, в основном, заряжающие и механики-водители, которые, до конца службы так и не «заслужили» никакого звания и повышения в должности, и потому срывали свою обиду на «молодых» сержантах. Больше всего доставалось тем ребятам, у кого большая часть экипажа оказалась «дембельской». Вся тяжёлая и самая грязная работа легла на их плечи. Любое же недовольство жестоко пресекалось и строго наказывалось.
Обо всём этом мне рассказали и «ввели в курс дела» мои «годки», сразу же после нашей встречи в роте. – «…Главное не рыпайся и не гонорись, не вставай «на дыбы» перед «дембелями» и всё будет нормально, - успокаивали они меня. – Конечно, многое зависит от экипажа, к кому попадёшь, …если экипаж нормальный – то и тебя в обиду не дадут. - А так, всё почти то же самое, что и в «учебке»; - те же бесконечные построения, «подъёмы-отбои», те же занятия и политзанятия…».
Ответить с цитированием