Ко мне подошёл солдат: - Давыдов?
- Да.
- Тебя старшина зовёт, в каптёрку…
Поднимаюсь и иду за посыльным. Высокий, выше меня ростом, стройный и красивый парень. Похоже, что мой «годок», но держится самоуверенно и даже несколько свысока. Кто такой пока ещё не знаю, видел сегодня несколько раз, но только в строю, пока шли до парка и из парка. На КПП, он отделялся от общего строя и куда-то уходил сам по себе. А после работ, дождавшись нас на проходной, соединился с общим коллективом. С «дедами» держался раскованно, даже позволял себе вольности в общении с ними и совершенно без каких либо последствий, что для меня, после «учебки» и нескольких дней проведённых в первой роте, было крайне непривычно.
Зашли в каптёрку. Володина нет. Я с удивлением смотрю на «посыльного»: - … а где старшина? Он ухмыляется: - я за него, Володин сказал, чтобы ты навёл в каптёрке «марафет», чтоб полный порядок был!
- А ты не ошибся? – ехидно поинтересовался я у него. - Похоже, что это каптёр роты, - дошло до меня. Каптёры, как обычно, особо приближённые к старшинам люди, видимо этим и объясняется вольность в его поведении. - …Я вижу, что ты каптёр, вот и выполняй свои обязанности сам!
- Старшина тебе приказал, - принимает угрожающий вид каптёр.
- Я не вижу здесь никакого старшины, а ты для меня не указ, …ты не имеешь права мне приказывать!
- Я передаю тебе приказ старшины, …ты должен убраться в каптёрке!
- А откуда я могу знать, что это приказ старшины? - Так, под шумок, ты любую свою прихоть можешь выдать за его приказ. - Тем более что такие приказы старшина отдавать не должен. - Я, хоть и младший, но всё-таки сержант, …к тому же командир отделения, и заниматься уборкой в каптёрке не обязан! - Каждый должен заниматься своим делом, …а раз ты каптёр, - то и занимайся уборкой сам!
- Я не каптёр, - я водитель!
- Что-то я не видел тебя сегодня в автопарке?!
- Я водитель «бэрдээмки», она в танковых боксах стоит, я целый день там был, поэтому ты меня и не видел. - А в каптёрке я так, …помогаю просто.
- Вот и помогай, …а меня не трогай! – и я повернулся к двери, собираясь выйти.
- Нет, я тебе говорю, ты всё равно будешь здесь убираться!
- Что-о? - Я тебе сказал, что не буду, - значит, не буду!
- А я тебе говорю, что будешь, …всё равно заставлю!
- Кишка тонка, …смотри не надорвись!
- Да ты у меня сейчас землю будешь есть «чмошник», не только убираться!
- Ах, ты ж «чухан»! - Ну, уж за это ты мне ответишь!
И мы с яростью накинулись друг на друга. Соперник был крупнее меня и физически сильнее, но я, ещё учась в школе, занимался классической борьбой и боксом, знал кое какие приёмы, и мог их применять. Тем более что мне придавали силы вера в свою правоту и желание отстоять свои права в новом подразделении и не дать возможности унизить себя с первых же дней. Я уже не сомневался в том, что меня попросту начали «прессовать», пытаясь сломить и подмять под себя. Оставалось только непонятным, чья это была инициатива, - мои «годки» проверяли меня «на вшивость» или старослужащие?
Нет, мы не дрались. Мы пытались силой завалить друг друга, поймать на болевой приём, придавить к полу и заставить молить о пощаде.
- Ты что наглеешь? - Кто ты такой? - Только пришёл к нам в «управление» и сразу свои порядки устанавливаешь! – с надрывом пыхтел он.
- Это ты наглеешь! – Не для того я в «учебке» пол года «парился», чтобы мною каждый каптёр командовал! – также, с придыханием, шипел я ему в ответ.
Странный у нас был поединок. Понимая, что я на «чужой территории», и за меня заступиться будет некому, я старался не поднимать шума, чтобы не привлечь внимания «сослуживцев». Мой соперник, тоже почему-то, не горел желанием обнародовать наш «диалог». Возможно, чувствуя своё физическое превосходство, рассчитывал справиться со мной сам, и поэтому стыдился позвать кого-нибудь на помощь. А может, тому были другие причины, не знаю.
Схватка была остервенелая. С ожесточением мы катались по полу в тесноте небольшого помещения, пытаясь подмять под себя друг друга. Почти все шинели, до того, висевшие на вешалке прибитой к стене, уже валялись на полу. Табуретки разметались по сторонам, письменный стол косо задвинут в угол.
В конец, выбившись из сил, вспотевшие, раскрасневшиеся, истерзанные, - но не покорённые, мы ещё некоторое время после схватки оставались лежать на смятых и истоптанных шинелях.
- Всё равно, ты будешь убираться… - отдышавшись, с трудом прохрипел «каптёр».
- Выкуси, …ты что, ещё ничего не понял? – Сам уберёшься! – Не маленький! – также, через силу ответил я.
- Уберёшься! - Володин заставит, …я ему всё расскажу!
- Ну и рассказывай, «шестёрка»! – «Шоха» позорная! С трудом поднялся, собрал оторванные от гимнастёрки пуговицы, и вышел из каптёрки провожаемый пристальным взглядом соперника.
Только-только успел пришить оторванные пуговицы, привести себя в порядок, - услышал крик дневального: - « младшего сержанта Давыдова, к старшине Володину!». – Ну всё, …началось! – От гнида, «сдал» всё-таки старшине паскуда, - с неприязнью подумал я о каптёре выходя из бытовки и отправляясь на «разборку» к старшине.
- Ты что «салабон», оборзел? – прохрипел разгневанный Володин, едва я переступил порог каптёрки, - почему не выполняешь мои приказы?
- Я не «салабон», товарищ старший сержант, - твёрдо произнёс я каждое слово, смотря прямо в глаза старшине. Ещё сидя в бытовке, я решил не сдаваться и держаться до конца. – У меня тоже есть лычки на погонах, и я прошу Вас обращаться ко мне по званию!
- Что-о? – взревел Володин, - ты чмо ходячее будешь ещё меня учить, как к тебе обращаться?! – Да я тебя в порошок сотру, в пыль закатаю, …ты на коленях у меня будешь ползать! – Звание у него, …да я с тебя эти лычки сейчас посрываю, и ты до дембеля у меня в рядовых будешь ходить, сопля гнойная!
- Не Вы мне звание присваивали, и Вы не имеете права меня его лишать! - А лычки сорвать, …попробуйте только! – и я приготовился дать отпор. Будь, что будет, - решил я, - но позволять так разговаривать с собой, я не буду. Даже старшине.
Конечно, первый день на новом месте начинать с конфликта со старшиной не хотелось бы. Старшина в своём подразделении Бог и царь. Я прекрасно понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Сразу же могут последовать карательные меры. Но поступить по-другому, я просто не мог. Сам себя бы перестал уважать.
- Так если ты такой законник, то почему не выполнил мой приказ? – видимо, всё-таки опасаясь применить ко мне физическую силу, продолжил дискуссию Володин.
- А приказа никакого не было, …по крайней мере, я его не слышал!
- Шагалкин тебе передал мой приказ, чтобы ты произвёл уборку в каптёрке?
- А откуда я могу знать, что это именно Ваш приказ? – Так, под шумок, любой будет мной командовать от Вашего имени.
- Но Шагалкин же тебе говорил, что это именно я отдал такое указание!
- Ну и что, что говорил, - не сдавался я, -…любой может сказать! - Я не обязан выполнять указания подчинённых! - Я смотрю, в «управлении», только у нас двоих сержантские звания, - и поэтому я буду выполнять только Ваши прямые распоряжения! - Никто, кроме Вас, здесь, не имеет права мне приказывать, у меня и звание, и должность выше, чем у всех остальных!
- Ну, так я и приказал тебе произвести уборку!
- Приказы, унижающие мою честь и достоинство, я выполнять не буду, …тем более переданные через подчинённых!
- Так значит, ты будешь выполнять только мои личные приказы?
- В Вашем присутствии, только лично Ваши, …в Ваше отсутствие, распоряжения назначенного приказом заместителя, или, если приказ передан через подчинённых, - то, только в письменном виде! – Любые другие указания, я выполнять не буду!
- Да-а-а? – И где же тебя этим премудростям научили? – ехидно поинтересовался Володин.
- В Песчанковском учебно-танковом полку!
- Так значит, только я имею права тебе приказывать?
- Так точно!
- И ты выполнишь любой мой приказ?
- Любой, - я чуть запнулся, -…если он не противоречит «Уставу»! – добавил я после короткой паузы.
- И если я прикажу тебе прыгать в пропасть, - прыгнешь?
- Я прыгну в любую пропасть не задумываясь, если в этом действительно будет необходимость, а не чья либо прихоть или издёвка! - Я выполню любой здравомыслящий приказ, который не противоречит «Уставу», не оскорбляет мою честь и достоинство!
- Хорошо! - Я устрою тебе весёлую жизнь по «Уставу», если ты так его любишь! – Посмотрим, что ты через недельку запоёшь! – «Устав», в своей «учебке» хорошо изучил?
- Достаточно!
- Ну и что там сказано о внешнем виде военнослужащего?
- Мой внешний вид не противоречит «Положению»…
- Да? – А причёска?
- Что причёска? – У меня короткая стрижка, …как и положено.
- На положено – наложено… – В «Уставе» что сказано о стрижке? …там написано, что военнослужащий должен быть коротко острижен! – А ты острижен недостаточно коротко. – Так что законник иди, и чтоб сегодня же был острижен налысо!
- Налысо?
- Конечно! - Как и положено по «Уставу»!
- Это что, приказ?
- Да, приказ!
- Это приказ старшины, и в этом есть необходимость?
- Да, это приказ старшины! – И не дай божок, если ты его не выполнишь!
- Хорошо! – Я выполню этот приказ, если это так важно! – Разрешите идти?
- Иди!
Я вышел из каптёрки в подавленном настроении. Ничего себе «новоселье»! В первый же день, подрался с одним из приближённых старшины, каптёром, - как его там, …Шагалкин кажется! Произошёл сильнейший конфликт со старшиной, «дедом» к тому же. Теперь он, будет давить меня своей властью, да ещё и старослужащих может подключить к травле. Ко всему прочему, Шагалкин, конечно же, настроит «годков» против меня.
Невесёлый расклад получается. Один, против почти всех. Надо же умудриться, в первый день настроить весь коллектив против себя! Но, видит Бог, не моя в том вина, не я начинал эти конфликты, мне они совершенно ни к чему.
Ответить с цитированием