Литературная страничка.

[Комбат56]

После обеда к нам в БРДМку забрался Штомпель, увидел горящую лампу.
- Это что у вас здесь такое? – глаза сразу же стали круглыми, усы в растопырку, -…сейчас же потушите! - Угореть захотели?
- Так холодно же товарищ капитан, не угорим, …мы и люк, вон, приоткрытый оставили, чтобы угарный газ выходил, - заспорил Шагалкин.
- Тушите, тушите, …не замёрзнете! - А чтобы было тепло, - нужно, Шагалкин, теплее одеваться! – с умным видом сообщил Штомпель.
Мне часто приходилось наблюдать за начальником штаба во время учебных занятий на полигоне. Сидя «на вышке», где-нибудь в уголке, я с интересом наблюдал за его поведением со стороны. С виду строгий, даже порой казавшийся грозным, особенно если он распекал подчинённых офицеров, - на самом деле был по детски наивным и доверчивым.
- Вам хорошо говорить, товарищ капитан, …у Вас вон «танкач» на меху, - я подчёркнуто уважительно погладил по рукаву комбинезона, - наверное, никакой мороз не страшен? Довольный Штомпель расплылся в улыбке: - Новый, - сообщил он и стал нахваливать действительно хорошего качества новый комбинезон, - посмотри мех какой, …видишь какой густой и длинный. - В таком комбинезоне и на Северном полюсе не замёрзнешь. - Представляешь, Давыдов, вот сейчас, в такой мороз – а мне жарко в нём!
- А где Вы всё это берёте, товарищ капитан? – подмигнув Шагалкину и прикинувшись дурачком, начал я расспрашивать расхвалившегося и задравшего нос от распиравшей гордости Штомпеля. Свободного времени у нас было больше чем предостаточно, и этот разговор хоть как-то разнообразил нашу, довольно-таки скучную жизнь. - …Наверное, покупаете?
- Ты что? - Нам же выдают всё обмундирование! - Мы же военнослужащие!
- А почему нам не выдают? - Мы тоже военнослужащие? – сделав обиженное лицо, продолжил задавать я наивные вопросы.
- А-а-а, вы же солдаты! - Вот поступишь в военное училище, закончишь, дослужишься до моего звания и должности, - будешь иметь то же самое, - как ребёнку, стал разъяснять мне Штомпель простые истины.
- Нет, у меня так не получиться, - продолжал я льстить ему, -… Вы такой молодой, а уже капитан, и тем более начальник штаба батальона, да не простого – а танкового батальона! - Вы, наверное, умный очень, …я что-то не часто видел капитанов – начальников штабов.
От такой открытой лести, Штомпель весь прямо зардел и как красна девушка, скромно опустил глаза. Шагалкин улыбаясь, с интересом наблюдал за нашим разговором.
- О-о-о, да у Вас и сапоги на меху, - заметил я как бы случайно выставленные на всеобщее обозрение начищенные офицерские сапоги.
- Это старые, …у меня дома ещё новые такие же есть.
- А что же Вы новые не носите?
- Так эти ещё не выношены. - Куда же я их дену?
- Продайте!
- А кто их купит?
- Мне продайте…- закинул я пробный шар. Сапоги хорошие, но мне они ни к чему, - всё равно «деды» заберут. А торговаться стал просто от скуки, не надеясь на продолжение. Но, к моему удивлению, Штомпель наживку проглотил.
- А за сколько купишь?
- Ну-у, - я сделал вид, что прикидываю свои возможности, - …зарплата у меня не большая, …рублей за десять, взял бы!
Штомпель чуть было не поперхнулся: - …да ты что? - Ты посмотри, какие сапоги! - Это же настоящая кожа! - А мех? - Посмотри, какой мех! - Они же ещё совсем новые!
- Да какие они новые, - подливал я масла в огонь, - сами только что сказали, что сапоги старые. - Хотите мне своё старьё спихнуть как новые, ну Вы товарищ капитан и спекулянт, …да Вы позавчерашнюю сметану продадите как послезавтрашнюю!
Штомпель оторопело посмотрел на меня: - …какую сметану?
- Ну, сапоги то старые, …наверное, и дырявые уже?
- Да ты что говоришь, Давыдов? - Они же ещё совсем не выношенные! - Я их только три года ношу!
- Вот-вот, …три года! - Моим, ещё и года нет, а они уже совсем разбитые!
- Ну, ты не сравнивай со своими, …ты свои каждый день носишь, а я, только зимой изредка одеваю.
- И сколько же Вы просите за них?
Штомпель испытывающее посмотрел на меня, видимо опасаясь проторговаться и мысленно прикидывая возможный «навар»: - … рублей за семьдесят, я бы уступил тебе.
- Да Вы что? – я замахал руками, - Вы что думаете, что я миллионер? - Откуда у простого советского солдата такие деньги? - Этим сапогам красная цена пятнадцать рублей, ...да они и поцарапанные уже у Вас!
- Это не поцарапанные, …это когда я сюда забирался, я их потёр немного. Их кремом немного почистить и как новые будут.
- Ну вот, ещё на крем расходы…
- Ладно, отдам за шестьдесят рублей, - сдался Штомпель.
- У меня зарплата восемнадцать рублей, …если в долг отдадите – с двух получек, за тридцать рублей куплю, - продолжал я торговаться. Шагалкин уже просто давился от смеха, наблюдая за нашей азартной торговлей, и отвернулся в сторону, чтобы не выдать себя.
- Пятьдесят рублей, и деньги сразу, - пошёл Штомпель на уступку.
- Да где же я сразу такую сумму возьму?
- А ты домой напиши, …пусть тебе перевод вышлют, - вкрадчиво подсказал Штомпель.
Не знаю, сколько бы мы ещё торговались, но тут в наушниках у меня раздался голос радиста: «…- «Лавина», я «Первый», как слышишь меня?»
- «Первый», я «Лавина», слышу нормально, - прижав ларингофоны шлемофона к горлу и предостерегающе приподняв руку требуя тишины, ответил я. Штомпель замер в ожидании.
- «Лавина», я «Первый», прими депешу… - и он стал зачитывать сообщение. Я сосредоточенно слушал, стараясь не пропустить ни одного слова, - … «Лавина», я «Первый», как понял, приём?
- «Первый», я «Лавина», понял хорошо, …сообщение принял.
- Конец связи!
- Понял! Конец связи.
- Ну что там? – от нетерпения Штомпель заёрзал на месте.
- «Первый» приказывает, Вам и комбату, …ну, тоесть «Шестому» и «Седьмому», прибыть на командный пункт «Первого». - Сбор, к шестнадцати ноль-ноль, …да, ещё, …в связи с неблагоприятными погодными условиями – сильными морозами, и во избежание обморожения личного состава, - старался я почти дословно произвести текст только что принятого сообщения, -…всем прибыть в форме одежды: защитный зимний комбинезон, валенки и шапка, - завязанная снизу!
Штомпель внимательно выслушал сообщение, насторожился при слове «валенки», и засуетился, собираясь на КП.
- А ты ничего не путаешь? - Так прямо и сказали, «…валенки и шапка», с подозрениям поглядывая на меня, спросил Штомпель.
- Ну конечно, так и сказали, «…- валенки и шапка, завязанная снизу», мне что, …Вас хочется «подставить», что ли».
Когда Штомпель переобулся в валенки и собрался уходить, я, ехидно улыбаясь, позлорадствовал: - ну всё, товарищ капитан, распрощайтесь со своими сапожками. - Не хотели продавать, - так я их за так теперь возьму! - Смотри Шурик, какие хорошие сапоги у меня теперь будут!
Штомпель в нерешительности остановился: - Давыдов, ты так не шути! - Я ж не могу их тебе просто так отдать. - Вот вернусь, - договоримся!
- Поздно товарищ капитан, надо было раньше соглашаться, …а теперь зачем я буду их покупать, когда они и так у меня в руках.
Штомпель выхватил у меня сапоги, прижал их к себе: - Как это они твои, кто их тебе отдавал? - Не дам!
- Ну и что? - К комдиву пойдёте со своими сапогами? – юродствовал я, - жадность фраера сгубила. - Всё равно оставите, деваться то некуда.
Штомпель замолчал, мучительно ища выхода из создавшегося положения. По лицу было видно, какая неразрешимая задача стояла перед ним. Наконец он нашёл приемлемый выход: - Шагалкин, спрячь сапоги до моего прихода! - Давыдову не отдавай! - Под твою ответственность!
- Тю-ю, …как же он мне не отдаст? - Шагалкин мой подчинённый, прикажу, - куда он денется, - подмигнул я Шурику.
- Шагалкин, не отдашь ему? – насторожился Штомпель.
- Ну, он же мой командир, если прикажет… - подыграл мне Шурик.
- А я всё-таки начальник штаба, и я вам обоим могу приказать!
- Вы в штабе начальник, а здесь я командир, - нахально, не сдавался я.
- Ты не шути так, Давыдов, …я во всём батальоне командир! - Шагалкин, отвечаешь головой за сохранность! – торжественно передал он сапоги Шурику и стал выбираться из БРДМки.
- Ты чего это довёл его до белого каления?- спросил Шагалкин, после ухода Штомпеля.
- Да интересно смотреть, как он заводится, …вроде взрослый человек, и должность большая, - а наивный как ребёнок, всё за чистую монету принимает. - Давай припрячем сапоги, разыграем его, когда придёт.
- Может не надо, …давай отдадим, обидится ещё.
- Конечно отдадим, …побалуемся немного, и вернём. - А так и время быстрее проходит, и не так скучно.

[Комбат56]

Вернулся Штомпель часа через три. Вскарабкался в БРДМку, уселся в командирское кресло, которое я услужливо уступил ему, и торжественно сообщил нам: - Завтра, в одиннадцать ноль-ноль начнутся учения, в десять – все должны быть на позициях. - «Вводная» такая: ваша «бэрдээмка» - машина связи, на период учений, будет передвижным командным пунктом, ПКП. - Я еду с вами, - во время учений буду командовать батальоном, - его прямо распирало от гордости и сознания своей важности. – …Комбат, майор Смирнов, во время учений, будет находиться на КП полка. - У него особая задача!
Предупредил нас с Шагалкиным: «…- ещё раз проверьте машину! - Шагалкин, чтобы работала как часы! - Чтобы без всякого мне… - пригрозил пальцем, - Давыдов, обеспечишь связь с батальоном и ППУ! - ППУ – это Подвижной Пункт Управления, - разъяснил мне Штомпель, увидев моё удивлённое лицо. - ППУ – это тот же КП, только на колёсах. - Организуется для того, чтобы приблизить управление к частям первого эшелона во время боевых действий, понятно?
- Всё понятно, товарищ капитан, у нас всё в норме, - штатная радиостанция работает отлично, запасная «стопятка» в рабочем состоянии, аккумуляторы заряжены, …полный порядок! - Гарантия! - К бою готовы! – с апломбом доложил я.
- Гарантия, - проворчал Штомпель, - тебе бы только шутки шутить. - Учения такого масштаба не часто бывают, от них многое зависит! - Понимать надо… - назидательно поднял он указательный палец. – Шагалкин, где мои сапоги?
- А сапожки то, тю-тю на Воркутю, - съехидничал я.
- Как это тю-тю, - возмутился Штомпель. Его глаза чуть не вылезли из орбит.
- Да вот они, Ваши сапоги, возьмите. - И кому они нужны? - Они всё равно мне малые.
- Ладно, бери за сорок,… - расщедрился Штомпель, вернувшийся с командного пункта в хорошем настроении.
- Да я же говорю, что они мне малые, …мне сорок второй нужен, в крайнем случае сорок первый, …а они сорокового размера. - При любом желании не налезут.
- И чего ты мне голову морочил? – повздыхал раздосадованный Штомпель, видимо сожалея о неудавшейся сделке.
- Так откуда я знал, что они «маломерки». - Вы то, вон какой здоровый, кто ж знал, что у Вас нога такая маленькая.
Штомпель покрутил сапоги в руках, сунул их обратно мне: - Спрячь пока здесь, …когда приедем в часть – отдашь. - Не забудь только, - отдашь!
- Отдам, отдам. - Не забуду, - успокоил я его.

На следующий день, с утра, взволнованный и гордый Штомпель, отдавал распоряжения офицерам батальона, по нескольку раз проверял их выполнение, суетливо носился по всей территории, занятой батальоном. Раза три подходил к нам, поторапливал, хотя запас времени у нас был ещё большой.
Сегодняшней ночью, я не стал испытывать судьбу, ещё с вечера ушёл к танкистам, и устроился на ночёвку в одной из их палаток. Народу в палатке было много, была она переполненной, но я решил переночевать хоть в тесноте, но зато в тепле, - тем более что ожидалось ещё большее похолодание. Да и перспектива провести ещё одну бессонную ночь у костра, перед дальней и ответственной дорогой, - не прельщала. Спали вповалку, друг – на друге, но зато – в тесноте, да не в обиде.
Шагалкин, ещё до завтрака, сразу после подъёма, разжёг паяльную лампу и пристроил её за колесом, - грел остывший мотор. Бензин в лампе выгорел полностью, прежде чем Шурик насмелился приступить к запуску двигателя: - Аккумуляторы слабые, а мотор промёрз сильно, …если сразу не «схватит», «зилком» таскать придётся, - пояснил он. Мотор «схватил». Довольный Шагалкин установил двигатель на средние обороты и стал медленно отпускать сцепление, отжатое им во время запуска мотора, « - …нигрол в коробке совсем как солидол стал на таком морозе, сейчас прогреется, - покатаемся немного, мосты нужно разогреть!», пояснил он.

Покатались…
Катались не только мы. В морозном воздухе стоял сплошной гул от сотен, заведённых двигателей. По чьей-то воле десятки машин двигались, на первый взгляд сумбурно и беспорядочно, но, словно подчиняясь невидимой дирижёрской руке, боевые машины выстраивались в колонну и, грохоча, отправлялись по только им известному маршруту.
О том, что ещё только сегодня утром на этом месте был бивак целого батальона, напоминали лишь чёрные проплешины на снегу, в местах, где стояли палатки, да изрытый гусеницами танков и колёсами автомобилей серый снег. Инвентарь собран, палатки разобраны и загружены в кузова автомобилей, полевые кухни пристроились за «зилами», вцепившись им в фаркопы железными руками прицепных устройств.
Танки ушли на «исходную». Машины «управления» выстроились в колонну, в ожидании команды на отправку. Батальон, в полном составе, снялся с насиженного места.
В БРДМку влез запыхавшийся Штомпель. Видимо забот у него прибавилось, вид у него был возбуждённый и сосредоточенный. Забрал у меня шлемофон, подключил гарнитуру: - …рация включена?
- Так точно, товарищ капитан, - сразу переключился я на серьёзный лад, видя состояние начальника штаба.
- Поехали Шагалкин!
Указывая Шагалкину дорогу, Штомпель вывел нас к «исходной» нашего батальона. Остановились метрах в двухстах от выстроившихся в линию и готовых к «атаке» боевых машин. Волнение, видимо от Штомпеля, передалось мне. Скоро начнётся…

[aziat]

Комбат 56...........ДА ,ПРИКОЛЬНЫЙ ЭТОТ ШТОМПЕЛЬ.А мне вот его сапоги понравились.Хорошо он их хвалил.Мне даже самому захотелось такие...За 40 рублей...А что?Тридцатку он "честно"скинул.

[Сергей Ч.]

Артур а носить ты их в руках будешь или через плечо...

[aziat]

СЕРЕГА....не понял,почему в руках или через плечо?Что,такие плохие сапоги?Нафига они мне тогда ?Или типа в военных засмеют?А может то что здесь и зимы то не бывает?Короче версий тьма....Какую имел ввиду брат?

[Сергей Ч.]

40й размер.... это ж мало...

[aziat]

ААААААААААААААААА....Таперь только ДОГНАЛ.......Ты прав,у меня 45-й

[Сергей Ч.]

так как носил бы

[Комбат56]

- Шагалкин, когда начнётся «атака», будешь держать дистанцию метров пятьсот, максимум – до километра. - Не отставай! - Поедешь только по моей команде.
- Хорошо.
Штомпель сосредоточенно разглядывал какие-то записи, сделанные в толстой тетради, положив её на раскрытый планшет полевой сумки, которая лежала у него на коленях. Время от времени он поглядывал на часы и сосредоточенно всматривался в шеренгу выстроившихся впереди танков, напряжённо, видимо что-то обдумывая, а может быть, волнуясь – молчал.
Неожиданно, хотя казалось, мы с нетерпением этого ждали, вокруг всё загрохотало. Громовые раскаты выстрелов слились в одну сплошную канонаду – залп следовал за залпом.
- Артподготовка, …дальнобойная артиллерия работает! – сообщил Штомпель. Разрывов снарядов слышно не было, - может быть стреляли холостыми, а может, артиллерия действительно дальнобойная и далёкие разрывы снарядов не были слышны за громовыми залпами выстрелов.
Артподготовка длилась бесконечно долго…
Вдруг всё стихло, разом прекратились все выстрелы, наступила гнетущая тишина. Штомпель насторожился, вслушиваясь в звуки, доносившиеся ему из наушников шлемофона, волнуясь, схватил руками переключатель гарнитуры и прерывающимся от напряжения голосом заговорил: - «Восьмой», «Девятый», «Десятый», я «Седьмой», - доложите о готовности! – Каждое слово он говорил медленно, чуть ли не по слогам, вкладывая особый смысл в простые, казалось бы, звуки. Подождал минутку, прислушиваясь к докладам командиров рот и опять переключив гарнитуру на «Передачу», важно и старательно произнёс: - «Восьмой», «Девятый», «Десятый», я «Седьмой» - «Ураган», …«Ураган», - повторил он кодовое слово ещё раз, стараясь придать произносимым словам особое значение.
Повинуясь его команде, стоявшие впереди нас танки взревели двигателями, изрыгнув клубы дыма в морозный воздух, почти одновременно сорвались с места и, набирая скорость, понеслись вперёд, поднимая за собой снежную пыль.
- Давай Шагалкин! – в азарте закричал Штомпель, - давай за ними! - Вперёд!
БРДМка плавно покатила по заснеженному полю. Обзор у меня был не велик, видимость небольшая, приходилось смотреть из-за спины Штомпеля в небольшое лобовое стекло смотрового люка, а действо разворачивалось нешуточное. Я не удержался. Откинув открытый люк, я по пояс высунулся из бронемашины и с любопытством посмотрел по сторонам: - Ни-и фи-га себе, - не удержался я от восклицания, - да тут как на Курской дуге!
Зрелище было впечатляющим. Справа, слева - повсюду насколько хватало глаз, было черно от военной техники. Танки, самоходки, бронетранспортёры, боевые машины пехоты, другая всевозможная боевая техника. Далеко в стороне, тентованные «Уралы» и «стотридцатьпервые» ЗИЛы тянули за собой артиллерийские орудия. За ними следовали «шишиги» миномётчиков. Позади каждого подразделения, растянувшись, - вереницей шли грузовые автомашины.
- Ну, Курская – не Курская, а по мощности, - побольше будет, - со знанием дела, важничая, сказал Штомпель. – Закрой люк, сядь и не высовывайся!
- Ну, товарищ капитан, интересно же…
- Не положено! – отрезал он.
- Да кто нас увидит, …тут и без нас столько всего! – не сдавался я.
- Увидят – не увидят, …не положено и всё! - Ты знаешь, сколько здесь проверяющих? - И с Округов, …и даже из Москвы наблюдатели есть! - Каждое нарушение отмечается!
Пришлось подчиниться, хотя внутри всё кипело и клокотало. Хотелось если и не участвовать, - то хотя бы наблюдать за всем происходящим. Такое случается не часто, и не каждый мог похвастаться участием в самой гуще разворачивающихся событий.
- А где пехота, товарищ капитан, - полюбопытствовал я, - почему пехоты нет?
- Не пехота, а мотострелки, на бронетранспортёрах твоя «пехота». Тридцать километров пешком не пробежишь! - Они перед завершающей атакой десантируются… Шагалкин, давай правее держи! - Смотри, чтобы были примерно в середине нашего батальона, …и не отставай! - Не видишь что ли, …они от нас отрываются! - Догоняй!
Шагалкин немного довернул руль вправо, чуть придавил педаль газа, - машина послушно исполнила волю водителя. Юркая бронемашина и так шла с неплохой скоростью, и дистанция была нормальной, - но видимо Штомпеля распирала гордость за свою значимость в происходящем, и ему было невтерпёж – хотелось командовать, командовать, командовать…

[Комбат56]

Место проведения учений, очевидно, было выбрано не случайно. Огромная ненаселённая, пустынная территория, вмещала на своей площади большое количество военной техники, позволяла задействовать одновременно большие силы. И что немаловажно - открытая со всех сторон местность, давала возможность беспрепятственно наблюдать за происходящим.
Снега было не много, а часто дующий в этих местах ветер, постоянно перемещавший изредка выпадавший снег, сгладил все неровности и превратил относительно ровную степь, в почти идеальную поверхность.
БРДМка резво неслась по снежному полю, лишь слегка раскачиваясь и переваливаясь на неровностях. Сплошной снежный покров изредка прерывался серыми проплешинами, - ветром, с небольших возвышенных мест весь снег перенесло в низины, замело и скрыло все неровности. Бронемашина шла ходко, лишь слегка замедляя скорость на снегу, незначительный слой которого не мог быть большим препятствием для вездехода. Четыре ведущих колеса вселяли уверенность и позволяли передвигаться по любому бездорожью, не прилагая для этого особых усилий. Стосорокавосьмисильный, форсированный «газоновский» двигатель, давал возможность развивать скорость по хорошей дороге, до девяноста километров в час. Что ни говори, а машина была хороша! Юркая, маневренная, с хорошей скоростью и высокой проходимостью, защищённая приличной бронёй и оснащённая всевозможной аппаратурой бронемашина, которой являлся командирский вариант нашей Боевой развед-дозорной машины, - по праву был предметом нашей с Шагалкиным особой гордости.
Вдруг, резкий удар страшной силы, сотряс нашу машину. Не удержавшись на откидном сиденье, на котором сидел, я с размаху налетел на командирское кресле Штомпеля, и мешком свалился на пол. К моим ногам, с грохотом посыпалось уложенное в корме и не закреплённое наше имущество: - ящики, коробки, канистры…
От боли и неожиданности я закричал. Кричал и Штомпель. Он с размаху въехал головой в смотровое стекло, и если бы не шлемофон, который был у него на голове, то, скорее всего он раскроил бы себе череп.
- … твою мать, Шагалкин! – кричал Штомпель на ошалевшего, и ничего не понимающего водителя, сам видимо испугавшись и ещё не успев сориентироваться в произошедшем, после сильнейшего удара головой, -…ты что делаешь? - Что вытворяешь? - Что случилось?
Шагалкин не сразу пришёл в себя, - …сейчас, сейчас, - бормотал он растерянно, - засуетился, задёргался, переключая, то рычаг коробки передач, то «раздатку», вдавливая в пол педаль акселератора, не сообразив, что мотор заглох, и тишину в салоне нарушает лишь «пение» центрифуги, да крики постепенно приходившего в себя Штомпеля.
БРДМка стояла с высоко задранной вверх кормой и низко опущенным, будто зарывшимся глубоко в землю, носом. Похоже, что мы провалились передними колёсами в глубокий снег, и застряли.
Шагалкин, наконец, запустил мотор, догадавшись повернуть ключ в замке зажигания. Включив заднюю передачу, он попытался вывести машину из снежного плена. Но не тут-то было, манёвр не удался. Попробовал выехать вперёд, - тот же результат. Попеременно включая то заднюю скорость, то, пытаясь протронуть машину вперёд, Шагалкин судорожно рвал руками рычаг коробки передач, давил на газ, пытаясь сорвать машину с места. Но БРДМка, словно привязанная, стояла на одном месте, ни на сантиметр не сдвинувшись с места и лишь в лобовые стёкла видно было, как из-под передних колёс в разные стороны летит снежная пыль, выбрасываемая наверх мощными протекторами шин, да на максимальных оборотах ревёт мотор.
По мере выхода из шокового состояния и трезво оценив последствия, Штомпель видимо стал осознавать весь ужас от создавшегося положения. Танковый батальон, в пылу атаки не заметивший потерю своего командира, уходил всё дальше и дальше от нас, выполняя поставленную перед ними «боевую» задачу. А их командир, волею случая, отстранённый от командования, и с нашей помощью оставшийся не у дел, беспомощно размахивал руками и готов был вприпрыжку догонять, удаляющиеся на хорошей скорости, танки. Он на какое-то время потерял дар речи, судорожно заметался в своём кресле, безуспешно ища выхода из создавшегося положения, тянулся руками вслед ушедшему далеко вперёд, по сути, обезглавленному батальону, словно пытаясь придержать их, не дать скрыться, уйти без него…

Как известно, от успешности проведения любых мероприятий, а особенно таких крупных учений, зависело многое, - повышение в должности и чине, перемещение по карьерной лестнице, различные льготы и личное благополучие.
Но, как и у палки, имеющей два конца, последствия срыва мероприятия, грозили существенными карательными мерами. Заветные звёзды на новеньких погонах, о которых Штомпель давно втайне мечтал, становились для него призрачными.
- Шагалкин! – взмолился Штомпель, - …давай догоняй, …уходят! - Я же должен руководить, …командовать батальоном! - Что ты наделал Шагалкин?!
- Сейчас, …сейчас выедем товарищ капитан! - Догоним!
Но все попытки вырваться из снежного плена, были бесполезны. Машина стояла на одном месте как вкопанная и никакая сила не могла сдвинуть застрявшую бронемашину с места.
- Как же я буду руководить? - Мне хотя бы в танк, …мне бы до танка добраться! – взывал вконец огорчённый и расстроенный Штомпель.
- Товарищ капитан, Вы по рации вызовите кого-нибудь из танкистов… - заторопился я, - они ещё не далеко ушли.
Мелькнувшая было радость на лице Штомпеля, сменилась гримасой разочарования: - …ты, о чём говоришь?! - Это же ЧП! - Весь эфир прослушивается, вся дивизия будет знать о происшествии! - Представляешь, …командир танкового батальона застрял в снегу! - Давыдов, найди машину, …мне батальон нагнать надо, уйдут - обратил на меня внимание Штомпель, после того как я напомнил ему о себе, пытаясь подсказать ему выход из положения.