Литературная страничка.

[ИЯ.]

Уважаемый мною Всеволод Емелин:

Если верить свидетельству Кашина
В либеральном издании «Слон»
Сам собой важный вывод напрашивается -
Есть у жизни суровый закон.

Сила — в качестве, а не в количестве
Доказали Луганск и Донбасс
Велика роль в истории личности
И ничтожно влияние масс.
…
Не друзьями простыми и милыми
Что с утра занимают сортир
Чингиз-ханами и Атиллами
Бонапартами движется мир.

Это не комбайнеры с шахтерами,
Что всю жизнь копошатся в пыли
Эти люди летят метеорами
Над равнинами сонной земли.

Хитроумные дяди с пробирками
Моделируют сложный процесс
Но приходят полковники Гиркины
И взвивается пыль до небес.

Всех политиков и олигархов
С их двусмысленной лживой игрой
Рукавом, не моргнув и не ахнув
Снес с доски одинокий герой.

Выйди парень в донецкое во поле
Вот Стрелков, вот Здрилюк, вот Бабай
Помнишь Горького «Песню о Соколе»?
Никогда ее не забывай!

Подойди, пожми руку герою
Им весь мир глубоко поражен
И питайся горячую кровью
Будь же Соколом, а не ужом!

Убоимся ли мы безобразий
Дети грозной великой страны
Если вновь у нас есть Стенька Разин
И плывут расписные челны?

Вновь пылают костры на курганах
И шеломами черпают Дон
И суровы глаза атаманов
И блокпост как казачий кордон.

Проверяют везде документик
Слышен бой из лесной полосы
И растет у правителя рейтинг
Словно пенис при виде красы.

[Копалыч81]

Понравился стишок.Один из наших, Вл.Фонарёв-Друзья мои,кто знает Забайкалье! Тот не соврёт его суровой красоты, но знают пусть американские канальи. Что ХРЕН они её увидят с высоты!!!

[солдат]

Я никогда не верил в миражи,

В грядущий рай не ладил чемодана -

Учителей сожрало море лжи

И выплюнуло возле Магадана.

Но, свысока глазея на невежд,

От них я отличался очень мало -

Занозы не оставил Будапешт,

А Прага сердце мне не разорвала.

А мы шумели в жизни и на сцене:

Мы путаники, мальчики пока.

Но скоро нас заметят и оценят.

Эй! Против кто?

Намнём ему бока!

Но мы умели чувствовать опасность

Задолго до начала холодов.

С бесстыдством шлюхи приходила ясность

И души запирала на засов.

И нас хотя расстрелы не косили,

Но жили мы поднять не смея глаз -

Мы тоже дети страшных лет России,

Безвременье вливало водку в нас.

[Копалыч81]

Я никогда не верил в миражи,

В грядущий рай не ладил чемодана -

Учителей сожрало море лжи

И выплюнуло возле Магадана.

Но, свысока глазея на невежд,

От них я отличался очень мало -

Занозы не оставил Будапешт,

А Прага сердце мне не разорвала.

А мы шумели в жизни и на сцене:

Мы путаники, мальчики пока.

Но скоро нас заметят и оценят.

Эй! Против кто?

Намнём ему бока!

Но мы умели чувствовать опасность

Задолго до начала холодов.

С бесстыдством шлюхи приходила ясность

И души запирала на засов.

И нас хотя расстрелы не косили,

Но жили мы поднять не смея глаз -

Мы тоже дети страшных лет России,

Безвременье вливало водку в нас.

В.С.Высоцкий.

[Комбат56]

...Как, как-то рассказывала мне моя мама, Яков Потракеевич (Яша-младший, Яшенька), где-то в шестидесятых годах каким-то образом узнал о брате и ненадолго приезжал к деду в гости. Из его рассказов мы узнали, что в ту ночь, арестовали их около шестидесяти человек родственников, им всем вынесли обвинение - «кулаки». Приговорили 12 декабря 1931 г к спецпоселению в Томской области.
Что у него пятеро детей – все девочки, Бог не дал мальчиков. Анна родилась в 1932-м году, Нина в 34-м, Александра (очень хотели и ждали мальчишку) в 36-м, Галина в 39-м и Людмила в 47-м году.
Прасковья Корнеевна умерла в 1945-м году. Прадедова брата – Петракея Ивановича по старости лет вместе со всеми не арестовали, «взяли» его позже – 28-го июля 1937-го года, «без определённых занятий» (ясное дело, 71 год человеку было), 20-го августа присудили ВМН и через месяц – 19-го сентября, приговор привели в исполнение.

В посту № 219 я писал о своих родственниках, когда-то затерявшихся. Сейчас, после поездки к ним, внесу кое-какие исправления т.к. писал по памяти то что рассказывали когда-то дед Яков и мама.

Как выяснилось, Яша-младший приезжал к своему брату Якову-старшему в конце 50-х годов (когда именно, никто не смог вспомнить). Реабилитированы они были в феврале 1949-го года.
В октябре 1960-го года Яша-младший скончался и Яков-старший приезжал к нему на похороны.

Детей у Яши-младшего родилось 12 душ, но выжили только семь человек (а не пять, как я писал). На данный момент здравствуют ещё четверо - т.Агаша (1930-го года), т.Аня (1932-го года), т.Галя (1939-го года) и д.Петя (1943-го года).

Во время встречи. В первом ряду т.Агаша, д.Петя и т.Аня.



И скорые проводы...

[Комбат56]

Проходя мимо церкви…, - крестись…,
Проходя мимо нищих…, - делись…,
Проходя мимо юных…, - не злись…,
Проходя мимо старых…, - склонись…,
Проходя мимо кладбищ …, - присядь…,
Проходя мимо памяти…, - вспомни…,
Проходя мимо матери…, - встань…,
Проходя мимо родичей…, - помни…,
Проходя мимо знаний…, - возьми…,
Проходя мимо лености…, - вздрогни…,
Проходя мимо праздных…, - твори…,
Проходя мимо павших…, - запомни…,
Проходя мимо мудрых…, - постой…,
Проходя мимо глупых…, - не слушай…,
Проходя мимо счастья…, - ликуй…,
Проходя мимо щедрых…, - откушай…,
Проходя мимо чести…, - храни…,
Проходя мимо долга…, - не прячься…,
Проходя мимо слова…, - держи…,
Проходя мимо чувств…, - не стесняйся.
Проходя мимо женщин…, - не льсти…,
Проходя мимо славы…, - не тешься…,
Проходя мимо правды…, - не лги…,
Проходя мимо грешных…, - надейся…,
Проходя мимо страсти…, - уйди…,
Проходя мимо ссоры…, - не ссорься…,
Проходя мимо лести…, - молчи…,
Проходя мимо совести…, - бойся…,
Проходя мимо пьянства…, - не пей …,
Проходя мимо гнева…, - смиряйся …,
Проходя мимо горя…, - всплакни…,
Проходя мимо боли…, - мужайся…,
Проходя мимо лжи…, - не молчи…,
Проходя мимо вора…, - не крадься…,
Проходя мимо наглых…, - скажи…,
Проходя мимо сирых…, - потраться…,
Проходя мимо власти…, - не верь…,
Проходя мимо смерти…, - не бойся…
Проходя мимо жизни…, - живи…,
Проходя мимо Бога…, - откройся...

http://www.proza.ru/2013/04/09/2152

[Гобиец]

Давно здесь не был.

Дед Иван! (Водовоз).

-Вань, Вань, проснись, что опять? Петрович немного покряхтел, сетчатый панцирь кровати заскрипел. Продолжая покряхтывать, повернулся на правый бок. Яркий лунный свет проникающий в окошко освещал комнатку. Придя окончательно в себя от сна, Петрович отчётливо увидел испуганное лицо жены. Она крепко его держала за руку и повторяла.
-Что Ваня опять?
Петрович громко вздохнул, шмыгнул носом и ласково произнёс.
-Спи, спи Варь, это не война, это другое. Всё нормально. Спи.
-А что ж ты так стонал то, аж страшно стало, перепугалась я.
-Сказал же тебе спи, так приснилось......надо же всякая шелупень в голову лезет, а потом и на вот, приснилось.
-Шелупень, шелупень, нечо в голову то всё вбивать. А потом вот и стонешь, кричишь цельные ночи.
Баба Варя ещё некоторое время бубнила и причитала, укладываясь удобнее. Петрович молчал, он не отвечал на причитания жены. Он пытался вспомнить сон, сон который приснился ему в эту лунную июньскую ночь. И заставивший его кричать и стонать во сне. Одно дело, что ему время от времени, снились страшные сны. Это были сны оттуда, издалёка из войны. Он явственно видел как наяву своих боевых друзей. Видел тех, кто погиб в тех далеких боях много лет назад. Видел их молодыми, живыми и почему-то всегда весёлыми. Но, как правило в конце этих снов было, почти одно и тоже. Вот ухмыляющийся фашист, целится в него из автомата. Стоит рядом, смотрит прямо в глаза и целится приговаривая.
-Ну что, капут русс Ифан.
А Петрович, тогда и действительно молодой солдат Ваня. Пытается выстрелить первым, но, автомат в его руках молчит. Он, что есть силы жмёт на спусковой крючок, а выстрела нет. И тогда его пронзает догадка, что у него кончились патроны в том бою. И он отчётливо осознаёт, что сейчас погибнет.
-Как же так? Как же так?
В голове лихорадочно проносятся мысли. Они путаются, ища и не находя выхода из создавшегося положения. И только жажда жизни, любой ценой опаляет сознание.
-Ну ведь я же жив остался, зачем, зачем, я опять здесь, на войне? Тогда не убили, а сейчас? А ведь страшно, как страшно, один выстрел и конец.
И он в бессильной злобе пытается крикнуть. Позвать товарищей, ведь они где-то рядом, они помогут. Он кричит, а голоса нет, только стон из груди. Хочется спрятаться, укрыться. Но, ноги сделались ватными, он не может и шага шагнуть. И вот в последний момент, когда уже дыхание неминуемый гибели, неотвратимо. Его кто-то толкает и окликает по имени. И он просыпается, это жена Варя, услышав его стоны, будит его.
Эти сны стали снится Петровичу лет десять-двенадцать назад.
-Старый стал, наверно так и убьют однажды во сне. И не проснусь я больше, останешься одна.
Говорил на утро после таких снов Петрович.
-Ты буди меня, если что, а то так когда нибудь и застрелит меня тот немчура наповал.
-Типун тебе на язык. Живи. Тогда выжил, а теперь.....поживёшь ещё, я знаю.


Поворочившись, баба Варя заснула. Петровичу теперь уже не спалось. После таких снов, наплывали воспоминания, оттуда издалека.
-Ты смотри какая штука. Скольких людей знал, а ушли и облик постепенно стал их забывать. А тех, кто почти тридцать лет назад погиб. Вижу как наяву, такими же молодыми, живыми и здоровыми.
Мысли, мысли, воспоминания, пронеслось и детство босоногое, среди деревенской детворы. И война.
Петрович тихонько, что бы не потревожить Варю, сел на край кровати. Нащупал ногами калоши, просунул в них ступни ног и встал. Подошёл к окну, задёрнул шторку, в хате стало немного темнее. Отблеск луны, уже не падал на кровать.
-И как, я сразу с вечера не догадался задёрнуть шторку. Ведь знал же, что сегодня полнолуние. Вот из-за него проклятущего и сны все эти не путёвые.
Так размышляя Петрович, подошёл к лежанке на печи. На ощупь собрал горсть махорки, рассыпанной для просушки, ссыпал в кисет. Взял с тумбочки полоски газет, специально нарезанных И вышел во двор. Луна и впрямь сегодня была особенно яркой.
-Даже звёзд почти не видно. Зко ты, как разыгралась, как днём светло.
Проговорил негромко Петрович,сначала посмотрев на небо, а потом на свой двор. В углу двора услышав голос, залаял верный пёс-дворняга Шалун. Но, увидев и узнав хозяина, виновато завилял хвостом и принял виноватый вид. Подошедший к собаке Петрович погладил её и потрепал за холку.
-Молодец Шалун! Чуткий ты, тоже постарел, не спится?
Пёс лизал своим шершавым языком, руки хозяина, вилял хвостом, показывая всю свою собачью преданность хозяину.
На Петровича вновь нахлынули воспоминания. Он вспомнил, как лет 12 назад, принёс домой маленького смешного щенка домой. Первое время у щенка не было имени. Петрович хотел назвать Шариком, как и многих сельских дворняг. А баба Варя была против. Видя непоседливость и через мерную активность щенка, она настаивала на кличке Шкода или Шкодник. Однажды придя домой, хозяева увидели щенка в ведре с молоком. Хорошо, что ведро было не полное, а чуть более половины. И из этого молока торчала голова щенка.Скользя лапами по стенке, он пытался выбраться из ведра и не мог. Хозяева успели вовремя, обмыли его испуганного и постелили сухую подстилку.
-Ты смотри какой Шалун, и как он туда забрался, наверно со стульчика стоящего рядом.
Глядя на присмиревшего кутька, лежавшего на полу и смотревшего на своих спасителей, проговорила баба Варя.
-Ну вот. Вот такое и имя у него будет. Не тебе не мне.
Сказал Петрович, улыбнулся, посмотрел в сторону жены. Потом перевёл взгляд на щенка, подмигнул.
-Ну вот, теперь ты у нас Шалун! И всё и точка.

Обменявшись любезностями с Шалуном, Петрович вышел со двора и сел на лавочку. Не спеша достал кисет, положил рядом. Свернул "козью ножку" набил махоркой, закурил. Хотя курил давно и много, ещё с войны. Но, после первой затяжки закашлялся, так всегда бывало. Затянул второй, третий раз и снова погрузился в свои мысли-воспоминания. Ведь и вправду, он Варе сказал, что не война ему сегодня
снилась.

[Гобиец]

Дело в том, что вызван, он был сегодня днём к председателю колхоза. Проезжавший мимо него по сельской улице, колхозный бригадир. На ходу крикнул из машины.
-Петрович, ты это, зайди сегодня к председателю, видеть он тебя хочет.
И не остановился не пояснил, зачем и почему, он нужен преду. В голове пронеслись разные мысли.
-Делов что ли у него нет более, вон сенокос идёт, пары обрабатывают, овец колхозных стригут. Да мало ли забот и хлопот у председателя, особенно в летний период. И что, он соскучился, чего хочет сказать, сельскому водовозу.
Мысли в голове Петровича, растекались десятками ручейков, петляя и устремляясь в разных направлениях. Но, постепенно, в голове всплыла тема, предстоящего разговора. И ручейки соединившись воедино, мощным потоком понесли мысли в одном направлении. Он вспомнил события, предыдущих двух дней, сопоставил и выстроил в логический ряд, сопоставил факты. И окончательно утвердился в мыслях, о теме предстоящего разговора.

-Видать всё, на пенсию нас спроводят, вместе с тобой Гнедок.
Вёзший телегу, на которой была закреплена деревянная бочка с водой, конь Гнедок. Услышав вслух произнесённые Петровичем слова споткнулся и приостановился.
-Ты, чё Гнедок, понял что ли, о чём я? Да ты всё у меня понимаешь, ты понятливый. Понятливей многих......
Петрович, посмотрел по сторонам, рядом не кого и не было. Бригадир уже пылил по дороге выходящей из села в поле. Только Шалун, увязавшийся за хозяином семенил рядом с водовозкой. И преданными глазами снизу вверх смотревший на хозяина.
-Но, но пошёл Гнедок.
Слегка хлопнул возжами по крупу лошади. Гнедок вздрогнул и задрав голову, сделал несколько скачков, впрочем тут же перейдя на шаг. К грубому обращению, за всё время, пока он был в работе у Петровича, он отвык. Кнута, так и вовсе не знал. В телеге всегда лежала хворостина, но и её, хозяин применял в исключительных случаях. Лошадь и человек, понимали друг друга, уважали, доверяли и надеялись друг на друга. Вот и сейчас, они поняли друг друга. И конь зашагал по дороге, которую помнил уже много лет. К тому месту, куда они отправлялись каждый день на рассвете. Когда ещё, в низинках стоит предрассветный туман. На сельских улицах царит тишина и покой. Даже неугомонный собачий лай стихает в этот предрассветный час.

И человек и лошадь любили это время. Человеку нравилось не суетливость, спокойствие этого часа, и то чувство плохо передаваемое словами. Чувство, единения с природой, гармонии, бодрящею утреннею свежесть. Тишь и гладь сельского пруда, непередаваемые запахи и ароматы цветов и растений. В этот предутренний час вся растительность особенно благоухает.
Коню, тоже нравилось это время. Ночью, он пасся не далеко от дома на выгоне. Утром хозяин его окликал. И Гнедок подбегал к человеку. Петрович чесал его за ушами, гладил руками шею, перебирал конскую гриву. А конь опустив голову и махая дружелюбно хвостом, хрустел принесённой хозяином сухариком.

Петрович вёл коня во двор, поил, кормил овсом. Потом запрягал его в водовозку. И они в этот ранний час ехали к сельскому роднику. Родник вытекал со склона крутой горы. Длинная труба уходила в склон, где выбивал он из земли. И вода устремляясь по установленной людьми трубе лилась с полтора метровой высоты. Устремляясь далее вниз по склону извилистым ручьём. Подъехав к роднику, Петрович первым делом поил коня. Конь фыркая, неспешно пил прямо из жерла трубы. Струя попадала ему в ноздри, он опять фыркал, мотал головой, но пить из ручья категорически не хотел. Потом Петрович приспосабливал, лежащий здесь же деревянный желобок. И вода из родника, по этому желобку самотёком устремлялась в деревянную бочку. Пока холодная родниковая вода, журча, наполняла деревянную бочку, Петрович курил. Скручивал цигарку и поглядывая с пригорка, откуда и тёк родник, на своё село, думал о чём-то своём, дымя самосадом.

Залив емкость водой, плотно закрывал бочку, такой же деревянной крышкой. И по сельским просёлочным дорогам направлял своего Гнедка в поля. В поля, где его с нетерпением ждали. Ждали на посеве, ждали на сенокосе, уборке урожая или осенней пахоте. Начиная с самой ранней весны, когда первые посевные агрегаты выходят в поле и заканчивая поздней осенью, на вспашке зяби. Петровича ждали в поле. И как ждали. Ближе к обеду, когда полуденный зной становился невыносимым. Когда припасённый из дома чай заканчивался, а вода становилась тёплой и пахнущей ёмкостью, в которой она находилась. Появлялся Петрович, на своём Гнедке с полной ёмкостью, холодной родниковой воды. Завидев его издалека, люди работающие в поле, уже с нетерпением, ждали.Вода привезённая в деревянной бочке оставалась холодной и просто вкусной. Она не согревалась, не смотря на жаркий день и не близкий путь, от родника до поля. Зачерпнув ковшиком, который Петрович возил с собой. Холодной, обжигающий зубы водички, люди пили и не могли напиться.
-Петрович, спасибо!
Неслось со всех сторон.
-И как ты ухитряешься довозить её такой холодной? Ведь уже на четвёртое или пятое поле приехал. И расстояние проехал большое.
-Надо же, и вроде шагом его Гнедок идёт, а успевают везде. И на покосе и на парах.
Пока народ пил, заливал в ёмкости и нахваливал водичку. Петрович быстро распрягал коня. И пускал его на самый сочный лужок в округе. Мотая хвостом, отгоняя мух, конь подкреплялся свежей травой.

[Комбат56]

Саня, продолжение где?

Жду!

[РВГ]

Из одноклассников группа "Против ЕС"



— Сынок, а тут за квартиру можно заплатить?
— Угу, — ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю.
— А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой.
— У окошка,- раздраженно ответил охранник.
— Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу.
Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек.
— Там.

Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти.
Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул:
— Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати.
— Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить.

Дед медленно пошел к ближайшему окошку.
— С вас 345 гривен и 55 копеек,- сказала кассир.
Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры.
Кассир отдала деду чек.

— И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,- дед внимательно смотрел на охранника.

Охранник повернулся к деду:
— Ты что издеваешься, дед, это и есть работа.
— Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника.

— Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник.
— Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед.
— Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда.
— Ладно, дед, иди, — сказал он через секунду и опять уставился в монитор.

— Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти.
— Непо… охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета.
— Да ты чего, да я щас!

— Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в пятикопеечную монету попадал.
Конечно сейчас годы не те, но да и расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между глаз и не промажу,- спокойно ответил дед.
— Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно?
Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти.

На лбу охранника проступили капельки пота.
— Дед, ты это серьезно?
— Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел.

— Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай.
Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут.
Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику.

Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи.

Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул:
— Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!!

В холле банка наступила абсолютная тишина.

— Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! — медленно произнес посетитель. В холле находилось человек десять клиентов.
Две мамаши с детьми примерно лет пяти.
Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста.
Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка.
Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку.

— Жми, жми, дочка, пусть собираются, —спокойно сказал дед.
— А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель.

— Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? —миловидная старушка явна была знакома с грабителем.
Все посетители и работники вышли в холл.

— А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом.
— Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка.
— Старик, ты чего, в своем уме? — сказал один из парней.
— Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке.
Двое мужчин медленно двинулись к деду. Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю.

И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям.

— А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите. Люди расселись на стулья в холле.
— Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты.
А ну, мальцы, не плакать, —дед весело подмигнул детям.

Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда.
— Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила молодая кассир банка.
— А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять.
— Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда.

— Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, — тихо
ответил посетитель.
— Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган. Заложники заулыбались.
— А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, — весело ответил дед.

- Ну, что там ? — Тревожное срабатывание.
— Так, кто у нас в том районе? –диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей.
— Ага, нашел.
— 145 Приём.
— Слушаю 145.
— Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого.
— Понял, выезжаем. Экипаж включив сирену помчался на вызов.
— База, ответьте 145.
— База слушает.
— Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет.
— И это все?
— Да, база, это все.
— Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы.
— Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет.
— Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли?

- Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул.

— Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? — спросила старушка.

— Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, — спокойно ответил дед.

— Тьху ты… Раздался звонок телефона на столе в кассе.
Кассир вопросительно посмотрела на деда.

— Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, —дед подмигнул малышам. Кассир подошла к телефону и все рассказала. — Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? — спросил мужчина в темной рубашке.

— А я, сынок, скрываться- то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой.
— Чудишь ты дед, ладно, дело твое.
— Сынок, ключи разблокировочные отдай мне.
Охранник положил на стол связку ключей.