С тех пор, Валера стал очень много времени проводить в Ленкомнате. Почти сутками, безвылазно, он занимался оформлением «Красного уголка». Но, как я заметил, работа продвигалась очень медленно, со скрипом. В столовую, он практически перестал ходить. И лишь, поздно вечером, после отбоя, приходил ко мне в каптёрку «хлебнуть чайку». Я любил эти поздние часы – после отбоя. Дневная суета, сутолока связанная « с плотностью единицы солдатского тела, на квадратный метр помещения», решение множества повседневных вопросов утомляла меня. Кроме возложенных на меня обязанностей старшины, мне приходилось выполнять и свои прямые обязанности по обеспечению связи в батальоне, которые с меня никто не снимал.
И только, после отбоя, у меня появлялось «личное время», которое, я очень любил, и которым очень дорожил. Я был предоставлен самому себе, занимался своими личными проблемами и при этом мне никто из посторонних не мешал – что было очень важно.
Валера приходил почти каждый вечер, и обычно в одно и то же время. Я уже привык к его посещениям и, если же он задерживался, начинал беспокоиться. Внешний вид у Валеры, прямо скажу, был не очень. Сильно исхудал, глаза ввалились, взгляд заторможенный – чужой. Он стал меньше следить за собой, - оброс, бриться стал дня через два-три, подворотничок менял ещё реже. Хэбэшка, испачканная пятнами туши, гуаши и красками – лоснилась от грязи. На мои замечания, по поводу внешнего вида, он не обращал никакого внимания, отмалчивался. Он стал вообще малоразговорчивым, пассивным. Большого труда стоило разговорить его. Да я и не очень то обременял его своими разговорами, стараясь не быть назойливым, пытаясь лишь отвлечь его от тяжёлых мыслей, в которые он был постоянно погружён. Кипятил чай, в большой пятилитровой банке из под болгарских маринованных огурчиков кипятильником, сделанным из бритвенных лезвий. Вскрывал банку тушёнки или какой-нибудь каши с мясом, нарезал хлеб, ставил пачку с сахаром-рафинадом – старался подкормить его.
Но вот однажды, его «прорвало»…
- Я решил написать письмо министру обороны… - завёл разговор как-то Валера, разомлев после «ужина».
- Какое письмо… зачем? – не понял я.
- Хочу попросить его, чтобы меня отпустили домой на год – два, пока я отца вылечу. - А потом, я согласен отслужить ещё три года, вместо оставшегося одного…
- Да ты что, Валера… - разве же они на это пойдут? - Я вообще сомневаюсь, что твоё письмо дойдёт до Гречко. - И чего ты дёргаешься, тебе служить осталось меньше года. Дослужишь, и поедешь домой насовсем.
- Не дождётся отец меня, …не выдержит он, пока я дослужу.
- А ты чем сможешь ему помочь? – Ты же не профессор медицины… - почему ты так уверен, что сможешь ему помочь?
- Ты знаешь, что такое мумиё? – вдруг спросил он.
- Конечно, знаю. - Египетских фараонов хоронили так, …чем-то там бальзамировали.
- Да нет, не мумии, - мумиё…
- Нет, не слышал. А что это такое – «мумиё»? – повторил я незнакомое слово.
- Мумиё – греческое слово, оно означает «сохраняющее тело». - Существует очень много легенд и гипотез о его происхождении. - Одни говорят, что мумиё – нефтяного происхождения, другие – что это окаменевшие испражнения горных животных. - Есть версии, что это разложение смолы лишайников и других растений или разложение воска диких пчёл. – Но я всё-таки считаю, что это каменная смола, и этому есть много подтверждений. – Не зря же его ещё называют «горный бальзам», а те люди, которые его добывают в горах, называют – «слёзы гор». – Какие же пчёлы или животные могут быть высоко в горах, да ещё в самых труднодоступных местах. – А нефть? – Какая нефть в горах? – Бред! – Нет, мумиё – это горная смола! – Однозначно! – И я даже знаю, смола какого камня…
- Валер, а ты не того? – я покрутил указательным пальцем возле виска. – Как можно из камня выдавить смолу? - Это тебе что … кусок масла что ли?
- Вот ты не веришь мне, а на самом деле это так! – Мумиё, как лекарство, в восточной медицине известно больше трёх тысяч лет. – Ещё Аристотель описал его и рассказал, как проверить качество и лечебные свойства мумиё. – А Авиценна сказал – «Мумиё обостряет чувство, укрепляет желудок, облегчает дыхание и является наиболее совершенным сложным лекарством».
- Ну и что, что обостряет чувство и облегчает дыхание? - От чего же оно лечит, что ты его так расхваливаешь?
- Да это же лекарство от всех болезней. – Лечит всё, вплоть до раковых заболеваний, лучевой болезни, болезни крови, костного мозга и вообще всё, всё, всё…
- Ну, так в чём же дело? – Надо купить этот препарат, и все дела…
- Так в том, то всё и дело, что купить то его негде. – Я же тебе объясняю, что его находят только высоко в горах, в очень маленьких количествах и купить его практически невозможно. – Его если продают, то никаких денег не хватит!
- Ну а ты то, что рвёшься, ты то где его достанешь?
- Вот я то, как раз и знаю. – У меня есть один очень хороший знакомый, старый-старый геолог, который находил мумиё, и мне объяснил, где его нужно искать. Он считает, и я в этом тоже уверен, что мумиё – это сок или смола лунного камня…
- Метеорита что ли?
- Да нет, минерал такой… очень редкий. – Его ещё селенитом называют - по имени богини луны древнегреческой мифологии Селены. – Сам «лунный камень» обладает магическими свойствами, он символизирует магическую силу лунных лучей. – Дед мне сказал: - «найдёшь лунный камень – рядом ищи его слёзы, мумиё». И это мумиё самое ценное, оно обладает всеми лечебными свойствами и лечит практически все болезни.
- Ну а что дед то этот не ищет мумиё, не поможет вам?
- Ну, я же тебе объясняю, - старый он очень, …а мумиё можно найти только очень высоко в горах и только в самых труднодоступных, непроходимых местах. – Да и не каждый человек может его найти, это же «слёзы лунного камня» - а он обладает магическими свойствами и даётся не каждому. – И лунный камень, и мумиё может найти только человек, обладающий определёнными качествами и которому это очень-очень нужно…
Я подозрительно смотрел на Валеру, и не знал, что и делать. Верить ему или не верить. Очень уж всё это «пахнет» какой-то мистикой. «Горная смола», «слёзы камня», «лунный камень» - всё что-то из области малознакомого и непонятного. Да и вообще, в последнее время Валера ведёт себя больно уж подозрительно, - стал часто разговаривать сам с собой. Уставится глазами в одну точку, бормочет что-то себе под нос – при этом никого не видит и ничего не слышит, вообще ни на что не реагирует. До этого, я уже несколько раз, видя его такое состояние, пытался заговорить с ним на эту тему.
- Валерка, тебе, я смотрю, надо бы полежать немного в госпитале. – Очень уж вид у тебя плохой. - Как бы ты совсем не свалился.
- Ты что, сбрендил? Возмутился он. – Я не больной!
- Я не говорю, что ты больной. Я говорю, что тебе нужно подлечиться, восстановить силы. – Ты посмотри на себя, …ты же измотал себя до невозможного, сутками не спишь, почти ничего не ешь. – Тебя уже ветром качает. – На кого ты стал похож? – За собой не следишь, опустился до невозможного. – Думаешь, тебя надолго хватит?
- Мне нужно домой… - я должен спасти отца… - я должен! – бубнил в ответ Валерка. Но после проработки, брался на некоторое время за себя, - стирал хэбэшку, менял подворотничок, брился – приводил себя в порядок.
Ответить с цитированием