Литературная страничка.

[Федор 77-79]

Василий интересная тема. Читал и как бы параллельно вспоминал свой путь в" Юность в Сапогах". Только я ехал из районного города ЧУ, далее Джамбул и еще южнее Душанбе. Совсем другие картины из окна поезда. Но а вся кутерьма на призывном областном, так знакома. Неплохую идею подал, то ли попробовать написать.
Завидуй, белой завистю тем кто может соединить воспоминания в такой правдивый рассказ.

[Комбат56]

Спасибо всем кто поддержал эту ветку. Думаю тема нужная, у каждого прошедшего через армаду есть что сказать. Такое не забывается. Пишите!
Всё у всех вроде бы было подобным, но... у каждого свои нюансы. Интересно будет почитать, сравнить, попереживать. Времени прошло достаточно много, что-то я забыл, чему-то не придал значение... будем вспоминать вместе.

[Комбат56]

На снимке Брежневского полка (украл) видно наши казармы. Крайняя левая казарма, правый подъезд, второй этаж - моё расположение.
Здание справа - клуб.

[Комбат56]

Хочу перенестись на некоторое время вперёд. Вполне возможно что в "Учебку" мы ещё вернёмся, а пока...




ДАУРИЯ.
Даурия миру известна
«Долиною смерти» своей.
Где несколько тысяч погибло
За правое дело людей!

… И вот я в Даурии.
Что это такое, не имею представления, - посмотрим. Название посёлка очень красивое, но, как мне кажется, ничего общего с одноимённым фильмом, который я посмотрел незадолго до службы в Армии, - не имеет. Ещё задолго до пункта моего назначения, поглядывая в окно общего вагона пассажирского поезда Чита – Байкальское, я не заметил не то, что какого либо лесного массива или зелёного островка, - не было вообще ни одного деревца. По всей округе – голые степи, с выжженной жаркими солнечными лучами травой. Небольшие сопки, больше напоминающие холмы, - и те без какой либо более-менее стоящей растительности. По всей видимости, в этих степях мне придётся провести оставшиеся полтора года службы. В принципе, ничего страшного, - я сам «родом из степей», мне не привыкать. Хотелось бы конечно несколько разнообразить свою жизнь, хотя бы за счёт государства, но видно – не судьба.
А по началу, когда я по окончании учебного подразделения в Песчанке, получил после распределения в части назначение в Даурию, - я обрадовался, уж больно места там, судя по фильму, красивые. И вот как оказалось, - ничего общего. Видимо фильм снимали где-то под Читой, - природа соответствует, а от посёлка взяли лишь красивое название.
Здравствуй Даурия! Вот и я, явился – не запылился. Приветствую тебя и надеюсь на твою благосклонность…

Выхожу на перрон. Людей немного, в основном военнослужащие. Ну, к этому мне не привыкать, - за пол года службы, мне не часто приходилось встречаться с «гражданскими». Чувствуется какой-то внутренний мандраж. Да-а-а, быстро отвык от самостоятельности. В армии ведь думать ни о чём не нужно, - за тебя всё решают «отцы-командиры», твоё дело только выполнять их приказы.
Без особого труда нашёл штаб дивизии. Вполне естественно, - в маленьком посёлке, с большим количеством военнослужащих, - «все дороги ведут в Рим».
В отделе кадров моя дальнейшая судьба решалась недолго. Не прошло и часа, - вызвали, - «… к подполковнику Лосеву, войсковая часть 61434, …минут через 15 машина попутная будет, подбросят до КПП, - жди…».

Сижу в кузове бортового ГАЗ-66, - сразу за посёлком, вдоль «бетонки», высокий железобетонный забор, который тянется на несколько километров. Через определённые промежутки, - шлагбаумы, ворота, будки контрольно-пропускных пунктов. Остановились возле одного из КПП, - «…что, уже приехали? Быстро!». Из окна выглянул офицер, сопровождавший меня: «Приехали! Воин, тебе сюда. Счастливо…».
- Спасибо, товарищ старший лейтенант.
На КПП проверили документы, указали на двухэтажное здание невдалеке, - штаб полка, - «…тебе туда». И уже, примерно через час, в сопровождении посыльного из штаба полка, я подходил к нужной мне казарме.



Командир танкового батальона – майор Смирнов.

В штабе танкового батальона, куда меня из рук в руки передал посыльный, два старших офицера, - высокий, «сухой» майор с пронзительным взглядом и резкими движениями и полная противоположность, - полноватый, рыхлый, с большими чёрными усами и украинским лицом – капитан. Как позже выяснилось, командир батальона майор Смирнов и начальник штаба капитан Штомпель.
После нескольких ознакомительных вопросов, посовещавшись между собой «выдали вердикт», - «…в первую роту, на должность наводчика орудия». - «Почему «наводчиком», ведь я же «командир танка»…», - в душе возмутился я, но счёл благоразумным промолчать, - начальству виднее.

Старшина первой роты – старший сержант Третьяков был предельно, и как мне показалось, (может с непривычки), подозрительно вежлив. Сразу же провёл в каптёрку, указал место в шкафу для «парадки», крючок на вешалке для шинели и шапки.
- Оставь пока все вещи здесь, пойдём, покажу «расположение» и твою койку, - вежливо предложил он. Я со вздохом сожаления оглядел оставляемые вещи, понимая, что вижу всё своё «добро» в последний раз и вышел следом за старшиной.
Если судить по первому впечатлению, то рота мне понравилась. Везде чистота, порядок. Все вешалки, крючки, тумбочки, - да буквально всё – пронумеровано. Койки аккуратно заправлены, натёртые полы блестят. Во всём чувствовалась твёрдая рука настоящего хозяина. - «…Первая рота, - она, как всегда, во всём первая», - с удовлетворением заметил я
Как я и предполагал, своих вещей я больше не увидел: – « … «парадка» тебе до самого «дембеля» не понадобиться, пусть висит, домой в ней поедешь, - сказал старшина с ухмылкой, - …а шинель с шапкой к строевому смотру беречь нужно, - под танком вмиг в мазуту уделаешь. – У тебя теперь «танкач», самая ходовая роба будет», - добавил он, подавая мне замасляный танковый комбинезон и не первой свежести шапку. Возражать не стал, - себе дороже…- «товарищ старший сержант, мне бы зубную щётку с пастой забрать и мыло, …там, в вещмешке».

[Хамит-76]

Василий интересная тема. Читал и как бы параллельно вспоминал свой путь в" Юность в Сапогах". Только я ехал из районного города ЧУ, далее Джамбул и еще южнее Душанбе. Совсем другие картины из окна поезда. Но а вся кутерьма на призывном областном, так знакома. Неплохую идею подал, то ли попробовать написать.
Завидуй, белой завистю тем кто может соединить воспоминания в такой правдивый рассказ.

Давай, Фёдор видишь какая плодовитая земля Аягуз-Оренбург, думая на твоих землях Тамбов-Текели сорняк не растёт. Пиши, радуй нас своим эпистолярными призведениями.

[Комбат56]

Василий интересная тема. Читал и как бы параллельно вспоминал свой путь в" Юность в Сапогах". Только я ехал из районного города ЧУ, далее Джамбул и еще южнее Душанбе. Совсем другие картины из окна поезда. Но а вся кутерьма на призывном областном, так знакома. Неплохую идею подал, то ли попробовать написать.
Завидуй, белой завистю тем кто может соединить воспоминания в такой правдивый рассказ.

Вот видишь Фёдор, а мы переехали перед самой армией в Джамбулскую область. Георгиевка, слышал наверное? Километров сто до Чу, а потом в Благовещенке жил - вообще чуть больше сорока км. В Чу неоднократно бывал, в Джамбуле вообще частенько...

[Хамит-76]

Вот видишь Фёдор, а мы переехали перед самой армией в Джамбулскую область. Георгиевка, слышал наверное? Километров сто до Чу, а потом в Благовещенке жил - вообще чуть больше сорока км. В Чу неоднократно бывал, в Джамбуле вообще частенько...

Вообщем вы с Фёдором ребята с Чудной долины. вот и расскажите за Весёлую долину, как вы там с лечебной травой? Поди сейчас и суставы не беспокоют, душа не болит?

[Комбат56]

Вообщем вы с Фёдором ребята с Чудной долины. вот и расскажите за Весёлую долину, как вы там с лечебной травой? Поди сейчас и суставы не беспокоют, душа не болит?

Об этом Фёдор расскажет...

[Хамит-76]

Об этом Фёдор расскажет...

Да я шучу. Василий эти рассказы с детстао рассказывали.

[Комбат56]

С вашего разрешения продолжу...

- « Со всей нашей «командирской» роты, одного Толика Мурзакова поставили командиром танка, остальные все наводчики, - «успокоили» меня ребята после встречи, - и то, только потому, что старшина второй роты оказался его одноклассником. – Он его сразу к себе в роту забрал, - повезло Мурзакову».



Командир танка - сержант Мурзаков.

Видно было, что Мурзакову действительно повезло. Вид, у моих бывших однокашников по «учебке» был несколько растерянным. Чувствовалось, что за неделю пребывания в части, их уже успели «обработать». Похоже, что мне несколько повезло, что я «по техническим причинам», прибыл в батальон на неделю позже остальных ребят, всё-таки страсти уже улеглись.



«Долина смерти». Даурия. 1976год.


Но, как оказалось, радовался я рано.
В батальоне, да как наверное и везде в армии, существовала строгая армейская иерархия, - попопросту «дедовщина». Солдаты первых полгода службы именовались «салабонами» или «зелёными». От полугода до года - «молодыми», прослужившие год это «котлы», и, наконец, после полутора лет, - «дембеля», «деды». В учебном полку, «учебке», было немного не так. Там была полная и безоговорочная власть «сержантов». Скорее всего, среди сержантов тоже существовала своя особая иерархия, но мы, курсанты, стояли на самой последней ступени этой лестницы, и наши права были примерно равны, - а если точнее, - никаких прав мы не имели, а были только одни обязанности. Сержант, для курсанта был и «мамой и папой» и «царь и Бог». Ослушаться сержанта, для нас было что-то из ряда вон выходящим. Даже офицеры в «учебке», как мне кажется, имели меньше власти, чем сержанты. Ведь офицеры появлялись у нас только на занятиях, да и то не каждый день (у них были ещё и выходные), а сержанты были с нами круглые сутки, и власть их была безгранична.
Очень скоро наша учебная рота поделилась на «особо приближённых», «средний класс» и «изгоев». Какими либо особыми талантами, чтобы попасть в касту приближённых, я не обладал, да и не стремился к этому. Для этого нужно было или хорошо играть на гитаре и петь, по ночам ублажая сержантов. Либо иметь художественные навыки, - рисовать, красиво писать или чеканить, чтобы оформлять «дембельские» альбомы, или же, откровенно «шестерить». Была ещё одна группа курсантов, которая попросту «покупала» благосклонность сержантов. Таких мы презрительно именовали «наркошами» и сторонились их, - как и они нас. В эту группу входили всего несколько человек, в основном «кавказцы», - греки Таксиди и Караяниди, «турок» Челидзе, «азер» Мамедов, еврей Дорфман и несколько славян. Они часто получали денежные переводы из дома и продуктовые посылки с «травкой», которыми очевидно, делились с некоторыми сержантами.
В «изгои» попали слабые духом и физически курсанты, которые с самого начала не смогли постоять за себя, побоялись дать отпор, и им пришлось до самого «микродембеля», то есть до окончания «учебки» выполнять самую грязную и тяжёлую работу.
Как одни, так и другие мне были неприятны, я не любил такую категорию людей и сторонился их. Таких же по духу оказалась большая часть курсантов нашей роты, и сам по себе образовался «средний класс».
Нас, курсантов, было очень много, а сержантов единицы, и поэтому очень скоро многие из нас приспособились к существующему порядку, - нашли «золотую середину» и поэтому особых притязаний мы не ощущали.
Ежедневно наблюдая безграничную власть сержантов, - лычки на погонах были для нас, курсантов, вожделенными. Мы мечтали о сержантском звании и считали, что с появлением галунов на погонах, наша служба круто изменится в лучшую сторону. А после сдачи выпускных экзаменов, получении сержантских званий и записей в личном деле: - «… направляется, для дальнейшего прохождения службы, в войсковую часть такую-то, и рекомендован на должность «командир танка», мы были безгранично счастливы и считали, что основные трудности армейской службы, для нас уже позади. «Командир», он и в Африке командир.

В реальности всё оказалось несколько иначе. На самом деле, в батальоне, «дед» рядовой, имел больше власти чем «молодой» сержант. А таких «дедов» в каждой роте было немало. Это, в основном, заряжающие и механики-водители, которые, до конца службы так и не «заслужили» никакого звания и повышения в должности, и потому срывали свою обиду на «молодых» сержантах. Больше всего доставалось тем ребятам, у кого большая часть экипажа оказалась «дембельской». Вся тяжёлая и самая грязная работа легла на их плечи. Любое же недовольство жестоко пресекалось и строго наказывалось.


Обо всём этом мне рассказали и «ввели в курс дела» мои «годки», сразу же после нашей встречи в роте. – «…Главное не рыпайся и не гонорись, не вставай «на дыбы» перед «дембелями» и всё будет нормально, - успокаивали они меня. – Конечно, многое зависит от экипажа, к кому попадёшь, …если экипаж нормальный – то и тебя в обиду не дадут. - А так, всё почти то же самое, что и в «учебке»; - те же бесконечные построения, «подъёмы-отбои», те же занятия и политзанятия…».