- Надо идти! – прервал наше тоскливое молчание Калачёв. – Надо идти, и кого-нибудь искать. - Ждать с моря погоды – не имеет смысла, навряд-ли кого-нибудь дождёмся. - Все уже давно уехали! - Я надеялся что «штабники» будут проходить где-нибудь рядом, но, скорее всего они ушли далеко в стороне и надеяться не на кого!
- А куда идти? - Раз все ушли, где мы кого найдём?
- Надо попытаться выйти к станции. - К Оловянной, …мы там выгружались, это ближайший населённый пункт от нас.
- К Оловянной? - Да мы от неё, сюда, почти пол дня на машине то ехали, - присвистнул Шурик, - а что, ближе нет ничего?
- Насколько я знаю, - нет! - Так или иначе, - а идти придётся, …здесь мы на таком морозе долго не продержимся, замёрзнем!
- Может, всё-таки будем здесь ждать? – не выдержал я, - … должны же когда-то обнаружить, что мы потерялись! - Нам надо дежурить на радиостанции, - будут же нас искать, в конце-то концов!
- Нас могут хватиться только завтра, в Даурии, когда будет «разбор полётов». - Сегодня всем не до нас, у каждого свои проблемы. - Пока обнаружат, что мы не вернулись, пока организуют поиски, пока найдут нас, - дня два пройдёт, не меньше! - От нас, за это время одни сосульки останутся. - Выход один, - самим пробиваться к станции!
- Давайте, хоть по карте определим свой маршрут, - согласился с доводами Калачёва Шагалкин, - может, где срезать дорогу, напрямую пройти. - Когда колонной шли напетляли, а пешком нам бояться нечего, везде пройдём, - и через лес проберёмся, и через любую речку.
- А карты то нет, - огорошил нас Калачёв, - я её в машине оставил. - Как положил планшетку в бардачок, так она там и осталась. - И карта там, и компас, …да и вообще, все документы остались, …я же не думал, что придётся пересаживаться, - стал он оправдываться перед нами.
- А как же тогда мы пойдём, - холодея от одной мысли, что придётся идти вслепую, неизвестно куда, - спросил я.
- Пойдём по следам! - Мы со станции прошли целой колонной, - там такую колею набили, ошибиться трудно будет.
- Но мы же не одни ехали, …целая дивизия прошла. - И расползались все в разные стороны, - там сейчас столько всяких следов намешано, …днём-то ещё ладно, …а ночью, …без фонарика, без карты – заблудимся!
- Давайте сделаем так, - вы вдвоём останетесь, будете следить за эфиром, ждать помощи, - а я пойду, может быть встречу кого, …если вас раньше вытащат – найдёте меня, если я кого встречу, - за вами приеду!
- Ну уж, делиться вообще не стоит! - Даже если нас вытащат отсюда, - где же мы Вас будем искать? - Здесь тысячи дорог, и определить, по какой из них Вы пойдёте, - просто не реально! - Нет! - Нам нужно держаться вместе!
- И что же ты предлагаешь? - Какой выход?
- Мне кажется, нужно оставаться возле «бэрдээмки». - Во-первых, - её легче найти, она всё-таки большая, заметная. - Во-вторых, - они хоть будут знать, где искать, …Штомпель же помнит, где мы застряли. - И, в-третьих, - продукты у нас есть – с голоду не помрём, бензин есть, - не замёрзнем, …а пока будем ждать помощи, попытаемся вытащить «бэрдээмку»! - Нужно попробовать всё-таки срубить землю под «брюхом», она хоть немного ниже сядет, …лишь бы передними колёсами за что-нибудь твёрдое зацепиться, - выехали бы. - Эх, Шурик, были бы у твоей «бэрдээмки» гусеницы, мы бы и не заметили этот окоп. - Перепрыгнули бы как на танке…- и я с завистью указал на ровные строчки следов, оставленные гусеницами прошедших недавно в этих местах тяжёлых бронированных боевых машин. Такие окопы, в один из которых мы попали, не являлись хоть каким либо препятствием для них.
- Георгий Жуков, тебе случайно не родственник? – язвительно поинтересовался Калачёв.
«В такой момент, ещё и шутит…», недоумённо подумал я, и в тон Калачёву ответил: - «…Жуков не родственник, а вот Денис Давыдов, - мой двоюродный дядька!».
Шагалкин рассеяно посмотрел на следы от гусениц танков, неожиданно плюхнулся на колени возле БРДМки, и заглянул ей под днище.
- Вот здесь надо бруствер обрубывать, …и землю всю в окоп сбрасывать, чтобы под колёсами опора была, - стал я показывать Шагалкину объём предстоящей работы, думая, что он ухватился за мою идею.
- Можно попробовать опустить дополнительные колёса, - сказал Шагалкин, разглядывая что-то под днищем машины.
- Какие ещё колёса? – чуть ли не одновременно вырвалось у нас.
- У «бэрдээмки» есть по два дополнительных колеса с каждой стороны, - стал объяснять нам Шагалкин. - Для большей проходимости, когда нужно преодолевать какие-нибудь препятствия, их можно опускать, - и тогда «бэрдээмка» становится как «бэтэр» - «многоножкой».
- Что же ты раньше то молчал, Шурик, - опешили мы с Калачёвым от такой новости и, опустившись на колени рядом с Шагалкиным, заговорили наперебой, как и он, заглядывая под машину. Скрытые бронёй, между колёсами БРДМки, действительно было ещё по два небольших колеса, с каждой стороны машины.
- Да я и сам про них забыл, - признался Шурик. – Только я не знаю, по какому принципу они действуют, какой у них механизм подъёма и опускания. - Я выдвигал их всего один раз, да и то – летом. - Если опускаются под своим весом, - то толку от них мало, а если при помощи какого-нибудь привода, хоть немного подданкратимся, - может и поможет!
- Давай, конечно пробуем, попытка – не пытка…
Шагалкин завёл мотор и включил рычаг привода. Натужно загудел, как оказалось, гидропривод, перегоняя загустевшее холодное масло, через шестеренчатые масляные насосы. Из-под машины появились чёрные резиновые протекторы небольших колёс. Едва появившись, они коснулись земли, - расстояние до поверхности было незначительным. Уперевшись дополнительными опорами в землю, машина вздрогнула, гидронасос загудел ещё громче, натужнее, - «запел» на высокой ноте, стараясь выполнить непосильную для себя работу. Вместо «выпускания шасси», опускания колёс, ему пришлось работать домкратом, - поднимать почти восемь тонн груза…
Я замер, …затаил дыхание, - «выдержит – не выдержит гидронасос такого сверхнапряжения». Вся надежда была теперь только на него, в нём было наше спасение.
Какое-то время, БРДМка стояла без движения, гидронасос работал на пределе возможного, преодолевая сверхнагрузки и… - его старания были вознаграждены. Бронемашина оторвалась от поверхности, и медленно-медленно, буквально по сантиметрам, стала приподниматься. Мы с Калачёвым стояли молча, заворожено глядя на поднимающуюся и выравнивающуюся машину, и боялись хоть словом или неосторожным движением вмешаться, прервать спасительный подъём.
И вот, машина поднялась полностью, замерла без движения, нависла передними колёсами над окопом. Можно перевести дух.
Шагалкин выключил гидропривод, - насосы облегчённо затихли, включил заднюю передачу, и, …через мгновение БРДМка стояла уже на ровном месте, на безопасном расстоянии от злополучного окопа.
Радости нашей не было предела. Возбуждённо переговариваясь, счастливо улыбаясь, мы суетились возле нашей многострадальной машины, не веря в благополучное освобождение из вынужденного плена. Столько промучились, а дело то минутное. Шагалкин был признанным героем дня и чувствовал себя на седьмом небе.
- Товарищ старший лейтенант, да мы их мигом догоним! - Знаете, какая скорость у «бэрдээмки»? - Я сейчас как дам ей километров под восемьдесят – девяносто, - только пыль столбом! - Да мы ещё раньше их в Даурии будем! – возбуждённо расхваливал машину Шагалкин, пока мы собирали разбросанный инвентарь, сматывали буксирный трос.
- Давайте я покажу, как «бэрдээмка» перепрыгнет через этот окоп, - хорохорился Шурик, когда мы, собрав имущество, расселись по своим местам, собираясь отправиться вдогонку за ушедшим батальоном, - у нас же машина – вездеход, и окопы для нас не преграда!
- Ты уже один раз показал проходимость, - осадил разошедшегося Шагалкина Калачёв, - давай выворачивай влево, и по «жуковским» следам, - за колонной. - Там и дорога понакатаннее, своих быстрее догоним!
Шагалкин недовольно скривился, но подчинился. Включил гидропривод, убирая «шасси», и стал выворачивать руль, намереваясь ехать по указанному Калачёвым маршруту. Но что-то не понравилось ему в работе руля. С недоумением, он легко крутил рулевое колесо в разные стороны. Руль, не встречая никакого сопротивления, вращался легко и свободно.
- Товарищ старший лейтенант, покачайте рулём, я посмотрю, что там случилось, - попросил Калачёва Шагалкин, вылез из машины и нырнул под БРДМку.
Через несколько минут, в люке машины, появилась озадаченная физиономия расстроенного Шагалкина.
- Там, …это, …поворотную цапфу оборвало. - Ну, …короче, без рулевого мы остались! Запинаясь, сообщил нам неприятную новость Шагалкин.
На учениях. Февраль 1976 г.
Ответить с цитированием