Считается, что "оттепель" - период относительной либерализации в период правления Н.С.Хрущёва, и очевидно, считается справедливо.
Но, так же справедливо будет сказать, что первый чуть тёпленький ветерок подул сразу после войны. И так этот ветерок испугал ответственных за идеологию, что они тут же начали бороться с "низкопоклонством перед Западом" и "Безродным космополитизмом". Апогеем этой борьбы стало дело врачей. В январе 1953-го были арестованы врачи-убийцы,...а в марте умер Сталин...
Врачей оправдали и отпустили уже в начале апреля.
И началась вакханалия! Народ, ещё смутно, но почувствовал вкус свободы.
И одним из проявлений этого явилось повальное увлечение западной музыкой, а что ещё хуже - музыкой русской белоэмиграции. И всё это приняло такой масштаб, что вопрос рассматривался на самом высоком уровне:
Записка Отдела науки и культуры ЦК КПСС об «отрицательной роли в деле коммунистического воспитания» западной песенно-танцевальной музыки
01.08.1954
ЦК КПСС
Последнее время в Отдел науки и культуры ЦК КПСС стали поступать сигналы по поводу нового чрезмерного распространения в быту западной песенно-танцевальной музыки. Последняя звучит ежедневно в течение многих часов в пионерских лагерях, в санаториях, домах отдыха, летних садах и парках, железнодорожных поездах, на стадионах и т.д., т.е. в местах отдыха и наиболее массового скопления людей.
Основным «проводником» этой американской, английской и немецкой массовой музыки является грампластинка.
В середине прошлого года по указанию быв. министра культуры СССР т. Пономаренко танцевальная музыка стала значительно шире исполняться по радио, увеличилось и производство грампластинок этого жанра.
Однако если по радио записи современной танцевальной музыки в большинстве случаев передаются в определенной пропорции (с записями советской музыки, легкой танцевальной русской музыки), то в местах массового отдыха, где фактически отсутствует какой-либо контроль, «западные» записи стали основными в радиотрансляции. Вновь они получили огромное распространение среди молодежи, определяя ее вкусы, вызывая нездоровый ажиотаж в приобретении таких именно пластинок, в повышенном интересе к музыкальным передачам зарубежных радиостанций и т.д.
Как показала проверка, торговые организации, ради коммерческих интересов, используя этот интерес, стали активно влиять и на выпуск грампластинок заводами. Для этого достаточно привести следующие цифры. Если в I квартале 1953 г. заводы выпустили 1071 тыс. пластинок танцевальной музыки, то во II квартале того же года было выпущено уже 1695 тыс. пластинок этой тематики.
В магазины торговой сети в большом количестве поступили в продажу старые перезаписи, а частично и новые записи американской, английской, немецкой танцевальной музыки.
Отделы грамзаписи в магазинах почти целиком «переключились» на продажу именно этих пластинок. Как показывает практика, продавщицы этих магазинов в совершенстве изучили именно этот раздел грамзаписей, в то же время они не знают всего остального ассортимента и сами скептически относятся ко всей остальной – «серьезной» музыке, нередко высказывая это мнение и покупателям.
Все это привело к тому, что даже возросший в 25 раз (за один год!) выпуск западной танцевальной музыки не может удовлетворить спроса, и пластинок этого жанра не хватает. Этим обстоятельством воспользовались многие кооперативные радиоартели, они стали выпускать полулегальным порядком записи той же западной танцевальной музыки, а также записи Лещенко, Вертинского и т.д. Около магазинов, продающих грампластинки, а также на рынках, например, в гг. Ленинграде, Львове и др. городах довольно широко распространена торговля такими пластинками из «под полы».
Имея в виду, что подобное явление может сыграть отрицательную роль в деле коммунистического воспитания широких масс и, прежде всего, советской молодежи, полагали бы необходимым:
1. Указать Министерству культуры СССР и Министерству торговли СССР на неправильную политику в выпуске грампластинок легкой музыки и предложить им пересмотреть план выпуска.
2. Предложить Главлиту (т. Омельченко) усилить контроль за выпуском пластинок различными кооперативными артелями и другими подобными организациями, не имеющими права заниматься выпуском.
3.Предложить Министерству культуры СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ через свои органы на местах усилить контроль за исполнением грампластинок в местах отдыха (санатории, городские парки, детские дома и т.д.).
4. Рекомендовать газетам «Правда» и «Советская культура» выступить по этому вопросу в одном из ближайших номеров.3
Зам. зав. Отделом науки и культуры ЦК КПСС П. Тарасов
Зам. зав. сектором Б. Ярустовский
Резолюция: «Т. Тарасову П.А. Просьба доложить лично. Соловьев. 06.08.1954».
Пометы: «Т. Поспелову П.Н. В. Малин. 02.08.1954». «Архив. Проведено совещание у т. Поспелова П.Н. А. Соловьев. 16.07.1954».
Ф. 5. Оп. 17. Д. 496. Л. 111–112. Подлинник.
В этом документе есть один любопытный абзац:
"...многие кооперативные радиоартели, они стали выпускать полулегальным порядком записи той же западной танцевальной музыки, а также записи Лещенко, Вертинского и т.д. ..."
Речь здесь идёт о легендарных "подпольных" пластинках-заиках.
Вспоминает коллекционер Рудольф Фукс:
За несколько лет перед войной в Ленинграде была создана так называемая «Экспериментальная фабрика, грампластинок», предназначавшаяся большей частью для того, чтобы выпускать музыку и песни из зарубежных и отечественных кинофильмов. Во главе ее стоял некто Владимир Заикин, хороший организатор и предприимчивый делец от музыки. Как только Красная Армия вошла в 39 году в Ригу, он получил спецмандат и предписание: срочно забрать и доставить в Ленинград все матрицы и весь оставшийся нераспроданным тираж бывшей фирмы «Беллакорд». Заикин так и сделал. Почти все матрицы, попали в прессовочный цех «Экспериментальной фабрики», где с них срочно начали печатать пластинки.
Спрашивается, для чего? Ведь весь этот репертуар был глубоко чужд советской идеологии. Оказывается, весь этот срочно печатающийся тираж предназначался для личного пользования партийных чиновников и их семей, короче – для любого сорта крупных чинов. Пластинки выпускались без этикеток. Их заменяли кружочки из серебряной фольги, на которых приклеивали бумажные прямоугольнички с напечатанными на пишущей машинке названием песни и именем исполнителей. Причем возникала обнаруживаемая впоследствии коллекционерами неизбежная путаница, когда песни в исполнении Неплюева или Сокольского приписывались Лещенко или Вертинскому. Эти пластинки – по имени их создателя – назывались "заиками".
Позже, когда официальный контроль над матрицами, привезенными из Риги, несколько ослаб, работники прессовочного цеха начали печатать "заики" и для личного пользования, тайком вынося их с фабрики. Конечно, Заикин обо всем этом знал, но предпочитал смотреть на всю эту утечку «крамольного» репертуара сквозь пальцы. А поскольку перепадало кое-что и "органам", то и они закрывали на это глаза.