Интересное о Монголии

[Вик С.]

В качестве фотографа упомянут Джордж Эрнест Моррисон (1862-1920) родился в Австралии, окончил Эдинбургский университет, служил в качестве главного корреспондента "Тай Zhaoshi News" в Китае (1897-1912), был политическим советником президента Китайской Республики (1912 -1920), жил в Пекине с 1897 по 1920 год.

[Вик С.]

Испив горечь позорного "самоизгнания", Цыси стала послушной при исполнении Заключительного протокола. В соответствии с императорским указом от 25 сентября 1900 г. о наказании руководителей антииностранного движения князь Дуань был сослан в Восточный Туркестан, князья первой степени Чжуан (Цзай Сюнь) и И (Пу Цзпн), князья императорской крови третьей степени Цзай Лань и Цзай Ин лишались всех титулов и освобождались от занимаемых должностей; подвергались наказанию начальник чиновничьего приказа Ган И, начальник уголовного приказа Чжао Щуцяо и др. Как выполнялся этот императорский указ, можно видеть из следующего описания:

Князь первой степени Чжуан (Цзай Сюнь) с наложницей и сыном направился в местечко Пучжоу, провинции Шаньси, где ждал своей участи. Как-то ранним утром тишина провинциального местечка была нарушена резкими взрывами хлопушек - так обычно приветствовали прибытие почётного гостя.

— Что означает этот шум в такой ранний час? — с раздражением крикнул князь Чжуан.

— Прибыл императорский посланец, — ответил его слуга. Князь заволновался и, стараясь держать себя спокойно, спросил:

— Не за мной ли он приехал?

— Нет, он проездом по своим делам, — успокоил его слуга.

Но слуга ошибся. Императорский посланец, начальник Приказа общественных работ Гэ Баохуа прибыл по делу князя и направился в его апартаменты.

Когда они поприветствовали друг друга, князь Чжуан забросал пришельца вопросами о дворцовой жизни. Последний давал лаконичные ответы.

После короткой беседы императорский посланец Гэ Баохуа, осмотрев покои князя, выбрал пустую комнату, где предполагалось объявить указ вдовствующей императрицы. Затем он вернулся к князю Чжуану и заявил, что имеет императорское поручение зачитать ему приговор о его самоубийстве и присутствовать при исполнении приговора. Князю было предложено стать на колени и выслушать приговор.

— Вы хотите лишить меня жизни? — прозвучал сдавленный голос обречённого.

Императорский посланец не ответил и продолжал читать указ стоявшему на коленях князю. Когда чтение было закончено, обречённый промолвил:

— Значит, нужно совершить самоубийство.

Князь Чжуан попросил разрешения попрощаться с семьёй. В комнату вошёл его сын. Обращаясь к нему, князь сказал: "Помни - наш долг делать всё, что в силах, во имя родины. Любой ценой нельзя допустить, чтобы иностранцы завладели славой империи, завоёванной для нас нашими предками"...
Его сын зарыдал и не мог в волнении ничего ответить. Стоявшая рядом наложница от сильного переживания упала в обморок.

— Где моя смертная комната? — осведомился князь Чжуан.

— Прошу Ваше высочество, пройти в отведенную для вас комнату в задней части дома, — ответил императорский посланец.

Приговорённый последовал в указанную комнату, где увидел приготовленную перекладину и петлю из шёлкового шнура. Он сам надел себе на шею петлю и удушился...

Начальник Уголовного приказа Чжао Шуцяо слыл любимцем вдовствующей императрицы Цыси. Стараясь спасти ему жизнь, она вначале приговорила его к пожизненному заключению; и хотя он был заточён в городе Сиане, имел возможность встречаться с родственниками.

До вынесения приговора вдовствующая императрица как-то на одном из совещаний Верховного императорского совета сказала: "Я не могу поверить, что Чжао Шуцяо симпатизировал ихэтуаням. Его ошибка состояла в том, что он недооценил серьёзность положения". Когда до Чжао Шуцяо дошли эти слова Цыси, он воспрянул духом и был уверен, что его жизнь вне опасности.

Однако спустя несколько дней стало известно, что державы настаивают на смертной казни Чжао Шуцяо. Такая новость вызвала сильное возбуждение в его родном городе. Около 300 именитых граждан Сианя направили в канцелярию Верховного императорского совета петицию, в которой от имени всей общины просили сохранить ему жизнь. Совет не решился передать эту петицию вдовствующей императрице, но её составителям было сказано, что смертный приговор - акт чудовищной несправедливости.

Когда слухи о смертном приговоре Чжао Шуцяю стали устойчивыми, возбужденная толпа собралась возле места его заключения и пригрозила: если приговорённого будут переводить из тюрьмы для исполнения приговора, его освободят силой. Опасаясь, что это приведет к смуте, Верховный императорский совет решил испросить разрешение у Цыси: пусть Чжао Шуцяо будет дозволено покончить жизнь самоубийством на месте его заключения. Такое разрешение было получено.

Губернатору провинции было поручено прибыть в тюрьму и объявить Чжао Шуцяо императорский указ, согласно которому вдовствующая императрица Цыси всемилостливо разрешила ему покончить жизнь самоубийством. Выслушав в глубоком молчании приговор, осуждённый спросил:

- Больше не будет других указов?

- Нет, - последовал ответ.

- Безусловно, так должно и быть, - сказал Чжао Шуцяо. Находившаяся здесь его жена вмешалась в разговор:

- Если нет надежды на его спасение, разрешите мне умереть вместе с ним.

Жена дала мужу яд, но доза оказалась недостаточной и не возымела действия на его крепкий организм: он оставался в здравом уме, нормально разговаривал о церемонии его похорон. Стало очевидно, что такая доза яда не угрожает его жизни. Губернатор приказал служителю дать осуждённому опиум, но и это не свалило его с ног. Тогда ему дали дозу мышьяка. Обречённый упал на пол и, корчась от нестерпимой боли, в страшных конвульсиях застонал, стал бить кулаками в свою грудь: сильный организм оказывал упорное сопротивление смерти. Чтобы ускорить развязку, было предложено намочить в ханшине бумагу из коры тутового дерева и заткнуть ею рот и ноздри несчастного. Чжао Шуцяо задохнулся и умер. Вместе с ним покончила жизнь самоубийством и его жена.

Юй Сянь - бывший губернатор провинции Шаньдун, а затем провинции Шаньси, приговорённый к самоудушению, написал перед смертью прощальную оду:

"Чиновник умирает за своего властелина; жены и наложницы умирают за своего господина. Кто может сказать, что это непристойно? Печально, что моя старая мать в возрасте 90 лет и маленькая дочь 7 лет останутся одинокими. Кто защитит старую женщину и нежную девочку? Как будет исполнена сыновья почтительность к родителю? Властелин повелевает, чиновник повинуется. Я убивал других; теперь пришёл мой черед - убивают меня. Почему же я должен сожалеть по этому поводу? Только одно вызывает во мне стыд - я служил моему повелителю все эти годы и имел высокий ранг в трёх провинциях, но заслуги мои были словно песчинка в пустыне или капля воды в океане. Увы! Я недостойно оплачивал императорскую щедрость".

Так писал человек, руки которого были обагрены кровью тысяч людей. Была ли его прощальная ода излиянием искренних чувств или лицемерной театральщиной - трудно определить. Но суть состоит в другом - она написана в духе покорности и смирения, в духе рабской готовности принять смерть от правителя государства.

Исполнение императорского распоряжения о наказании руководителей ихэтуаней несколько ослабило гнев держав, а Цыси, пытаясь обелить себя в глазах потомков, 13 февраля 1901 г. она обнародовала указ следующего содержания:

"Летом прошлого года ихэтуани довели дело до состояния войны, овладели нашей столицей и захватили наш трон. Указы, обнародованные в то время, были составлены злонамеренными князьями и чиновниками государства. Они, извлекая выгоду из хаотического состояния дел, обнародовали не заверенные императорской печатью официальные документы, которые полностью противоречили нашим желаниям. Мы не один раз косвенно намекали на чрезвычайно трудное положение, в котором оказался двор. И нам ничего не оставалось делать, как действовать по своему усмотрению. Наши чиновники и подданные, читая указ, без труда поймут это между строк и высоко оценят наши намерения".

И далее: "Ныне мы уже наказали виновников. Повелеваем Императорскому секретариату представить нам на рассмотрение все указы, обнародованные между 20 июня и 14 августа 1900 г. на тот предмет, чтобы все подложные и незаконные документы могли быть изъяты и уничтожены. Таким путём будет соблюдена историческая истина, и наше императорское словоизлияние с почтительностью воспримется теми, кто этого заслуживает".

Так Цыси пыталась изобразить для потомков своё поведение во время восстания ихэтуаней в нужном ей свете.

После трагических событий, связанных с агрессией восьми держав и подавлением восстания ихэтуаней, Цыси распространила версию о том, что она оказалась "мученицей" и "жертвой" вероломных князей и сановников, объяснила свое бегство из Пекина, как вынужденное, навязанное ей другими.

[Вик С.]

На склоне лет Цыси говорила приближённым: "Что бы ни произошло, я решила покинуть дворец, и для меня уже было безразлично - умру ли я или нет, однако князь Дуань и сановник Лань настояли, чтобы мы немедленно покинули столицу".

"Бедная" Цыси жаловалась, что даже евнухи - эти забитые и фанатично преданные люди - изменили ей и "обижали" её царственную особу. Об этом можно судить по её высказыванию: "Как плохо ко мне относились мои слуги! Никто из них не хотел следовать со мной. Многие из слуг сбежали задолго до того, как у нас возникла идея покинуть столицу. А те, которые остались, не занимались своим делом, а выжидали, что будет дальше. Я решила определить, сколько слуг пожелает отправиться со мной, и сказала: "Кто желает, тот может последовать за мной, а кто не желает, может покинуть меня". Я была очень удивлена, что так мало слуг окружало меня: 17 евнухов, две старые женщины и одна девушка-служанка. Они выразили готовность следовать за мной, что бы ни случилось. Я имела 3 тысячи евнухов, но они почти все разбежались. Некоторые из этих негодяев грубили мне, сбрасывали ценные вазы на каменный пол, где они разбивались вдребезги. Они знали, что я не смогу их наказать в такой напряженный момент, так как мы собирались покинуть Пекин. Я сильно плакала и молилась духам наших великих предков защитить нас".

Единственной допущенной в жизни ошибкой Цыси считала уступку восставшим ихэтуаням и её бегство из Пекина. Причём всю вину за свою непоследовательную политику она возлагала на своих приближённых: князей Дуаня и Чжуана, Чжао Шуцяо и других сановников. Об этом она говорила так: "Это - единственная совершённая за всю мою жизнь ошибка, которую я допустила в момент слабости. Прежде я была словно кусок чистого нефрита. Все восхищались мной и моими делами во имя страны. Но со времени восстания ихэтуаней нефрит оказался с изъяном, и этот изъян останется до конца моей жизни. Много раз я сожалела, что полагалась на злонамеренного князя Дуаня, верила ему. Он был ответствен за всё".

Так вся ответственность за трагические события во время восстания ихэтуаней была переложена на придворных, которые-де, мол, давали Цыси неверные советы.

Правда, какую-то долю вины она признавала за собой. Но какую? Оказывается, предсказатели предупреждали её, что август 1900 г. является по китайскому календарю дополнительным месяцем, а это дурное предзнаменование. Но Цыси оставила без внимания это предупреждение. Она отказалась также следовать учению даосских монахов о "недеянии", и это выразилось в её стремлении натравить ихэтуаней на иностранцев. Теперь, когда её положение во дворце вновь упрочилось, предупреждения прорицателей и даосских монахов уже не играли никакой роли.

Бегство двора из Пекина, подавление восстания ихэтуаней, усиление иностранного влияния, подписание позорного и унизительного Заключительного протокола - всё это показало гнилость и консерватизм маньчжурской династии.

Цыси понимала, что возвращение к старому невозможно, что страна действительно нуждается в целом ряде реформ и что близко то время, когда народ потеряет терпение и сам потребует от неё то, что она может дать теперь ему как милость.

Придя к такому выводу, Цыси заинтересовалась проектами сторонников реформаторского движения, начала перечитывать доклады и проекты реформ. Многие из них могли быть осуществлены, но, конечно, не безвольным Гуансюем, а ею лично.

Напуганное растущим антиманьчжурским движением, пекинское правительство во главе с Цыси в 1905 г. издало целый ряд указов о реформах: о реорганизации армии по европейскому образцу, об отмене государственных экзаменов при занятии чиновничьей должности, об упразднении написания сочинений в стиле багу, о преподавании наряду с конфуцианскими канонами истории, географии и других наук. Создавались школы для учащихся всех возрастов, в том числе женщин; разрешалось открывать школы с современной системой образования, поощрялось развитие торговли и промышленности, намечалось строительство железных дорог, запрещалось курение опиума, поощрялась посылка маньчжурских и китайских студентов на учёбу в США, Европу и Японию за счёт правительства.

Заигрывая с китайцами, маньчжурские правители в январе 1902 г. издали указ, согласно которому отменялся закон, запрещавший брачные союзы между маньчжурами и китайцами - такие союзы даже стали поощряться. Только император по-прежнему обязан был выбирать жён из знатных маньчжурских семей. Тем же указом осуждался обычай уродования ног китайским женщинам.

После поездки по железной дороге Цыси стала проявлять интерес к современной технике. В 1905 т. Юань Шикай послал ей в дар трёхколесный велосипед. Эта диковинка настолько заинтересовала её, что она с помощью евнухов прокатилась на нём по Двору.

В следующий раз Юань Шикай прислал ей автомобиль, вызвавший у Цыси неописуемый восторг, однако воспользоваться им ей не пришлось: никто из евнухов не умел водить машину.

Чувствуя новые веяния в стране, деспотичная повелительница Китая решила изобразить себя смелым реформатором. В 1905-1907 гг. в европейские страны и США был направлен ряд комиссий и отдельные государственные деятели для изучения конституционного строя в этих странах.

Комиссия во главе с князем Цзай Цзэ в 1905 г. была направлена в Европу для изучения конституционной системы правления европейских стран. Цзай Цзэ после возвращения рекомендовал ввести в Китае конституцию. Цыси согласилась с этим предложением, но заявила, что надо к этому подготовиться.

В августе 1907 г. Цыси перенесла слабый паралич, и это можно было увидеть на её слегка перекошенном лице. Недуг, однако, не отразился на её умственных способностях: она по-прежнему оставалась настойчивой и деспотичной при решении государственных дел. Чтобы ослабить оппозиционные настроения, вдовствующая императрица обнародовала указ с обещанием дать Китаю конституцию и заявила, что будет председательствовать на заседании первого китайского парламента.

19 августа 1907 г. был обнародован императорский указ, в котором Цыси обещала провести реформы государственного управления. "Конституционное правление, - говорилось в императорском указе, - представляет форму единения государя с народом, при котором посредствующие между ними власти ограничены общественным мнением - оно принимается правительством во внимание, и все вопросы разрешаются в согласии с голосом народа".

Императорский указ от 17 сентября 1907 г. признавал необходимость введения конституционного режима, но предусматривал проведение некоторых подготовительных мер вплоть до 1916 г. Форма правления страной предполагалась конституционно-монархическая, которая обеспечивала за императором большие права: 1) император является на вечные времена главой государства, наследующим престол из поколения в поколение по мужской линии; 2) священная особа монарха неприкосновенна и пользуется наивысшим почётом; 3) монарх имеет право издания законов и законодательной инициативы, право открывать, закрывать и распускать парламент, распоряжаться вооружёнными силами страны и т. п.

Что же побудило вдовствующую императрицу, поклонницу абсолютизма, жестоко расправившуюся в свое время со сторонниками реформ, заговорить о конституции? Напрасно искать в этом шаге престарелой правительницы Китая гуманные побуждения, желания наибольшего блага своим подданным. Цыси руководствовалась опасением за целостность трона и династии. По всему было видно, что в Китае назревало революционное брожение, которое с Юга стало проникать на Север. Подавить брожение вооружённой силой маньчжурское правительство не смогло. Указом о даровании Китаю конституции Цыси рассчитывала потушить народное недовольство существующим режимом в стране. Сделать это не удалось: династия переживала смертельную конвульсию.

Последним её предприятием перед самой кончиной стало внедрение всеобщего избирательного права. Отстранённый Цыси от власти император Гуансюй скончался за день до неё (возможно, отравленный по её приказу); его преемником стал 2-летний Пу И. Китайская монархия ненадолго пережила императрицу; в 1911 династия Цин была низложена после Синьхайской революции.

[Вик С.]

С начала XIX века в Китай начали проникать западноевропейские государства, прежде всего Британия, стремившиеся установить контроль над китайскими рынками. Цинская империя ничего не могла противопоставить технологически превосходящим её державам, в результате чего потерпела ряд дипломатических и военных поражений и к концу XIX века фактически находилась в положении полуколонии.

Защититься от европейского проникновения Китаю не помогла ни традиционная закрытость общества, ни «политика самоусиления», которая проводилась по аналогии с реформами императора Мэйдзи в Японии.

Начался раздел Китая с поражения империи в Первой опиумной войне, по итогам которой китайскому правительству был навязан первый неравноправный договор. С середины XIX века и до начала XX Китай подписал около 13 неравноправных договоров с Японией, США и странами Европы. В результате государство потеряло многие морские порты, оказалось изолированным во внешней политике, в страну хлынул поток миссионеров, которые не всегда относились с должным уважением к местной культуре и религиозным традициям Китая.

Раздел Китая европейскими державами и Японией. Карикатура 1890-х годов.

Крайне болезненную реакцию населения вызвало иностранное проникновение в северные районы — в провинции Чжили, Шаньдун и в Маньчжурии, где изменения в экономике и социальном положении были слишком серьёзными. Из-за строительства железных дорог, введения почтово-телеграфной связи, роста импорта фабричных товаров потеряли работу многочисленные труженики традиционных видов транспорта и связи: лодочники, возчики, носильщики, погонщики, охранники и смотрители посыльных служб. Кроме того, строительство КВЖД и ЮМЖД грозило оставить без заработка многие тысячи людей, занятых извозным промыслом. Трассы прокладываемых дорог уничтожали поля, разрушали дома и кладбища. Проникновение европейских, русских, японских и американских товаров на внутренний рынок Китая ускорило разрушение ручной промышленности.

Все эти факторы вызвали социальный взрыв в начале 1890-х гг. на севере Китая, который был ускорен катастрофическим ухудшением жизни крестьянства северных провинций в результате стихийных бедствий (на протяжении ряда лет здесь повторялись засухи, которые наряду с эпидемиями холеры истолковывались, как последствия появления «заморских дьяволов» или «белых чертей»).

Правительство империи во главе с императрицей Цыси отказалось от проведения либеральных реформ, что и послужило ещё одной предпосылкой для народного восстания против «европеизации» Китая.

Ихэтуаньское восстание (Боксерское восстание) в Китае. Часть 1. http://humus.livejournal.com/2078450.html

Ихэтуаньское восстание (Боксерское восстание) в Китае. Часть 2. http://humus.livejournal.com/2079361.html

Ихэтуаньское восстание (Боксерское восстание) в Китае. Часть 3. 50 дней в Пекине. http://humus.livejournal.com/2479682...0%B5&hashtags=

[Вик С.]

Здесь у повозок выли волки,
И у бесчисленных станиц
Пасли скуластые монголки
Своих могучих кобылиц.

На этих бешеных кобылах,
В штанах из выделанных кож,
Судьбу гостей своих унылых
Они не ставили ни в грош.

[Вик С.]

Они из пыли, словно пули,
Летели в стойбище свое
И, став ли боком, на скаку ли,
Метали дротик и копье.



Был этих дам суров обычай,
Они не чтили женский хлам
И свой кафтан из кожи бычьей
С грехом носили пополам.

[Вик С.]

Всю жизнь свою тяжелодумки,
Как в этом принято краю,
Они в простой таскали сумке
Поклажу дамскую свою.



Но средь бесформенных иголок
Здесь можно было отыскать
Искусства древнего осколок
Такой, что моднице под стать.

[Вик С.]

Литые серьги из Дамаска,
Запястья хеттских мастеров,
И то, чем красилась кавказка,
И то, чем славился Ростов.



Все то, что было взято с бою,
Что было снято с мертвеца,
Свыкалось с модницей такою
И ей служило до конца...

Н.Заболоцкий.

[Вик С.]

Моё внимание привлекли фотографии из архива работника спецслужб Ивана Чичаева, которого судьба бросала в Монголию, Японию и в уже не существующее государство Танну-Тува. На одном из снимков заметен транспарант, который держат в руках на каком-то очень революционном празднике, на транспаранте изображена свастика на звезде. Под фотографией подпись: "Двадцатые годы. Монголия".

Мы уже встречались с изображением свастики и звезды - "два в одном", и говорили, что такое сочетание символов у военных существовало только на нарукавных эмблемах калмыцких частей Юго-Восточного фронта РККА. Что-то я не припомню звёзд со свастикой ни на флагах, ни на боевых одеждах и у монголов ...

В декабре 1923 года Чичаев И.А. был назначен на должность заведующего консульским отделом советского полпредства в столице Монголии г.Урге. Одновременно он занимался контрразведывательным обеспечением советского дипломатического представительства в этой стране. Летом 1924 года Чичаев становится членом правительственной делегации по обследованию положения в Тувинской Республике и урегулированию её отношений с Монголией. Видимо, там и были сделаны эти фотографии ...

[Вик С.]

Вот, что я отыскал : в 1921 г. на Всетувинском Учредительном Хурале была провозглашена Тувинская Народная Республика (ТНР). После этого перед правительством нового государства в числе прочих встала задача создания атрибутов государства - важнейшими из них всегда являются герб, флаг и гимн, которые должны отражать социальные и национальные особенности страны и служить символами суверенности нового государства в Центре Азии.

Государственный герб и Государственный флаг у ТНР появились только в 1925 году. Однако из воспоминаний участников событий того времени известно, что первый флаг и печать правительства создал буддийский послушник Тушпек-хуурак, который сделал их по заказу правительства в 1922 г. Но и документы начала 1920-х гг. имели печать, в центре которого находилось изображение эмблемы "Хорло", называемое ещё по-другому - Дхармачакрой (буддийский знак "Колесо Учения"). Это изображение вырезалось на печатях государственных учреждений, а также было напечатано на первой марке, выпущенной правительством.

Этот же знак мы видим на рисунке "шапки" первого номера газеты "Красный пахарь". Там были изображены тувинский арат и русский крестьянин, протягивающие друг другу руки. Позади русского крестьянина изображён развевающийся флаг Русской Самоуправляющейся Трудовой Колонии, а за тувинским аратом, по-видимому, находится флаг Правительства ТНР. К такому выводу можно прийти, если учитывать то обстоятельство, что в документах того времени говорится отдельно о знаменах и печатях Центрального Комитета Тувинской Народно-Революционной Партии (ЦК ТНРП) и Правительства ТНР - знамена и печати Правительства ТНР отличались от знамен и печати ЦК ТНРП.

На знамени, нарисованном в "Красном пахаре", мы видим изображение буддийского символа "Колесо Учения", в оси которого находится свастика. Но хочу отметить, что на фотографии в центре звезды на флаге и на груди военного изображена свастика, лучи которой направлены по часовой стрелке. Именно такой она позже была использована в нацистской символике. Возможно молодая Тувинская Республика к тому времени ещё окончательно не утвердилась со своей символикой. Если сравнить это знамя с рисунком на знамени правительства ТНР, то заметим, что лучи свастики на последнем направлены против часовой стрелки. А на единственном сохранившимся флаге раннего периода истории ТНР - флаге ЦК ТНРП, который хранится в Национальном музее Республики Тыва, мы видим, что центральной эмблемой этого флага уже является буддийский символ "Колесо Учения", и на оси его нарисована уже не свастика, а пятиконечная красная звезда. Центральную эмблему дополняют изображения быка, серпа и плуга, колосьев хлеба и степных растений (они говорили о том, что Танну-Тува является страной скотоводов и земледельцев), а также рисунок восходящего солнца, символизирующий расцвет сил страны.

Из архивных источников известно, что знамена и печати ЦК ТНРП и Правительства ТНР в 1923 г. были изменены, а официально утверждённые государственные символы ТНР - Государственный герб и Государственный флаг были приняты только в 1925 г. Их описание было включено в текст Конституции ТНР, принятой в 1926 году на IV Великом Хурале. Данный факт вызывает закономерный вопрос: почему же до этого времени руководство ТНР не утверждало официально государственные символы, а довольствовалось ведомственными символами – флагами и печатями правительства и ЦК ТНРП? При этом, печать и флаг правительства служили роль заменителя государственных символов ТНР и в официальных документах и мероприятиях.

Ответ на этот вопрос лежит в международном положении ТНР в начале 1920-х гг. Признание ТНР своими непосредственными соседями - СССР и Монголией состоялось лишь в середине 1920-х гг., в частности СССР - в 1925 г., а Монголией - в 1926 г., поэтому, до 1925 г. политическое руководство ТНР понимало неопределенность положения тувинского государства. Кроме того, в самой Туве были ещё влиятельны силы, ориентированные на присоединение к Монголии, поэтому правительство не спешило с созданием государственных символов. А после того, как СССР и Монголия признали ТНР независимым государством, а также после подавления мятежа сторонников объединения с Монголией в 1924 г., герб и флаг были официально утверждены.

Неудивительно, что не имевшая традиций ни государственности, ни общепринятых национальных символов Танну-Тува при создании своей национальной символики в начале 1920-х годов пошла по пути многих стран Европы и Азии, которые в основном, использовали символы, связанные с религией (в христианских странах - это кресты на флагах и гербах, в мусульманских - звезда и полумесяц, и соответственно, в буддийских - свастика, Дхармачакра ("Колесо Учения"), лотос и т.д.). А позднее, с середины 1920-х гг., в государственной символике появились символы, связанные с социалистической идеологией - красной пятиконечной звездой, серпом, плугом, молотом, колосьями хлеба, восходящим солнцем и др., которые до этого активно использовались только в партийной геральдике ТНР.

Таки было с чего мне иметь беременную голову, когда я в этом разбирался ...