Анекдоты и рассказы

[Гобиец]

Полегше!.... наступил тот самый обидный возраст, когда каждое утро выглядишь так, будто ты вчера бухал. Но ты не бухал!

В 20 лет: всю ночь гуляешь, пьёшь, чёрти что делаешь, а утром по тебе ничего не видно.

В 30-40 лет: всю ночь гуляешь, пьёшь, чёрти чем занимаешься, а утром это всё по тебе видно.

После 50-ти: всю ночь спишь, не гуляешь, не пьёшь, ничем вообще не занимаешься, а утром у тебя такой вид как будто всю ночь пил, гулял, чёрт знает чем занимался.

[Вик С.]

Тема "наши - там" избита и бесконечна. Присоединяюсь со своим лыком в эту нескончаемую строку. История не моя - описана "по свежим потёкам" дружком моим Кабаном по дороге из аэропорта в нажраться ...

Как-то дружественная братва пригласила Кабана в Испанию ... Братва ехала bon voyage первый раз и Кабана прихватила, как более опытного - и в качестве толмача. Чтоб, значитца, лицом в грязь не ударить и в лужу, стало быть, не присесть... Не то взяли ребята. Им бы двух полисменов с дубинами поувесистей к каждому приставить - может толк бы и вышел, а один переводчик на пять рыл было явно слабовато для того, чтобы сдержать эту шоблу в рамках приличия.

Готовился народ тщательно и загодя. Натрясли с окучиваемых делянок два мешка "зелени", сменили милые сердцу костюмы "Адидас" на "Армани", кроссовки на лаковые штиблеты, отрастили причёски и выдавили прыщи. Даже одеколон научились принимать наружно а не по привычке перорально. Тренировались не вытирать сопли рукавом и ограничить плевки двумя харками в минуту ...

По приезду был взят в аренду 140-й Мерин (тогда флагман Мерседеса) на шестерых. Второй брать зажмотились. По словам Кабана в пятизвёздочном отеле все постояльцы бошки посворачивали, когда подъехал роскошный Мерседес, оттуда вылезли пять роскошно драпированных Армани мужчин, открыли багажник, вынули оттуда шестого и чинно прошествовали в ресторацию.

Беда случилась в первый же вечер. Всё, как обычно - один из младших залез в бассейн и привычно напрудил, как заведено у них в сельском пруду. Всем всё понятно: краска, сирена, все повылезали из бассейна. Хохот, тычки пальцами … скалящая зубы прислуга … стоит пройти - за спиной: пс-пс-пс ... Караул ... Проститутки отказывают за любые деньги. Мотивируют тем, что "золотой дождь" - не их тема и вообще услуги прачечных в Испании дороги. Разоришься на стирке белья, мол ...

В номер является директор с челядью и брезгливо требует 5000$ - оказывается русские тут уже побывали. По результатам их визита в правилах отеля (директор тычет ногтем в папочку) специально пропечатан на русском языке пункт, где штраф за бассейный энурез обозначен в пятеру. Типа за слить, помыть с мылом и залить по-новой. И чтоб впредь неповадно. Пошли на завтрак - на каждом стуле - памперс. Хохот в зале. В общем - отдохнули. И ещё две недели впереди обоссаными ходить ...

Старший собирает соратников и они морщат мозг. Кабан тем временем в углу штудирует папочку с правилами, оставленную директором. Идей у братвы было две - отмудохать прилюдно ссыкуна или завалить его втихую и тем откреститься от позора. Перешли к голосованию. Тут Кабан не выдержал:

- Молодцы! Если до этого весь отель держал нас за обоссаных обезьян, то после будет знать, что мы - агрессивные обоссаные обезьяны! Браво!
- Есть идеи? (старший).
-Есть. Но придётся тряхнуть мошной.
- Сколько?
- Порядка полтинника.
- Понты дороже. Излагай...

По результатам беседы второй посланец Родины вечером лезет в бассейн и повторяет подвиг собрата. Визг, вопли, сирена … подбежавшему портье купеческим жестом выдаётся заранее приготовленная пятера из барсетки на бортике, после чего негодяй плещется в бассейне в одиночку и всем видом показывает - где он видал весь отель, всю Испанию и персонально директора с его дискриминацией по мочеполовому признаку.

Отель мрачнеет. На третий и четвёртый день представление продолжается.

Отель в растерянности. Масштабы гадства впечатляют. Никто из расчётливых немцев, наполняющих собой номера и в самых смелых мечтах не мог представить себе размеры состояния особей, готовых сознательно отлить за 5000 "зелёных" в день. Плюс 100$ - "на чай" (завершающий штрих, придуманный Кабаном)...

На третий день является директор и пытается угрожать, требуя немедленно прекратить глумление или съехать к чёртовой матери. Кабан с ледяной вежливостью тычет ногтем в его же папочку, где про штраф прописано чёрным по белому, а про выехать - нет ни слова. Директор зовёт полицию. Полиция неожиданно берёт сторону Кабана.

- Ссать в бассейн нельзя?
- Нельзя!
- Наказание предусмотрено?
- Предусмотрено!
- Штраф уплачен?
- Уплачен!
- Так в чём проблема?
- Но они же ссут!...
- Ну и оштрафуйте их!
- Но у меня постояльцы разъезжаются!
- А полиция тут причём?

Делегации возмущённых немцев Кабан с затаённой болью в голосе объяснил, что происходящее - следствие психологической травмы, нанесенной их отцам и дедам Второй мировой войной. Как он связал элитарное мочеиспускание с трагедией Хатыни - ума не приложу, но немцы поникли, зачем-то извинились и начали сваливать из отеля раньше срока.

На пятый день дамы в отеле начали проявлять интерес к этим загадочным широким и ссущим на всё и вся русским душам. На шестой - уже захаживать в номер. Последней (хм…) каплей явился номер вдохновителя этого бесчинства. Кабан не утруждая себя купанием, вышел под аплодисменты (каждый вечер зрелище собирало зрителей с фотоаппаратами) и отлил прямо с бортика, царственно кинул котлету в подбежавшего портье и, раскланявшись, вышел под крики: "Браво!", "Бис!". Это прорвало плотину и толпы загорелых тёлок повисли на могучих плечах борцов с конформизмом. Их борьба с прогнившей администрацией, ущемляющей уретры граждан получила чуть ли не политический окрас. Ореолы революционеров украсили их не обезображенные интеллектом лики. Кабан, в целях усиления протестного имиджа поддел майку с Че Геварой под Армани и повелел остальным не брить рожи.

Директор посещал их каждый день, и гонору в нём становилось всё меньше и меньше. В тоне начали проскальзывать плаксивые интонации, но гордые славяне продолжали упрямо метить территорию. Кабан, в принципе был готов остановить отлив, но настаивал на возвращении всех штрафов. Директор упорствовал. Сломило его сопротивление тандемное выступление участников по двойной ставке. Все капиталовложения были возвращены. Революция победила и оставшиеся без бассейна постояльцы чествовали победителей. Кабан закатил роскошный банкет на всех желающих в ознаменование торжества идеалов свободы, равенства и свинства.

На всякий случай, в опасениии - как бы не быть уличенным в симпатии к мурлокотанам, отмечу что я на месте немцев утопил бы ссыкунов прямо в месте преступления. И не посмотрел бы на результаты последней войны. Но, увы, размякли потомки воинственных германцев …

Что же до Кабана - ну выхода ж не было. Иногда приходится выбирать - или ты голубь, или статуя …

[Алексей65-65]

Совет всем, кто ставит суп на плиту и идет за комп: берите с собой ложку. Этот предмет напомнит вам, что вы что-то готовите.



Вам не кажется, что клянчить дорогие подарки от мужа при совместном бюджете — это как просить прибавку к жалованью в фирме, где сам директор?

[Рома]

Как известно, будущего сенатора Арашукова отец окончательно забрал из школы в шестом классе.
Меньше известно, почему он это сделал.
Оказывается, тогда освободилось одно из министерских кресел в правительстве республике,
и папа решил, что нефиг Рафику ерундой в школе заниматься – пора его к делу приставить.
Тем более, диплом о высшем образовании у мальчика уже был.
А диплом кандидата юридических наук обещали подвезти со дня на день…


Прошлой зимой в бак крузака помещалось топлива на 3000,
в эту зиму на 4500. Машина 2010 года.
Подскажите, до скольки лет растёт крузак???

Когда вы уклоняетесь от налогов, где-то плачет ребенок чиновника,
которому не хватает на Бентли и кокаин...

[Алексей65-65]

На уроке. — Дети, какие вы знаете народные приметы про птиц? Да, Машенька? — Если воробьи купаются в пыли, то будет дождь. — Молодец, Машенька. А ты, Петя? — Если чайка низко, значит, буря близко. Если чайка высоко, значит, буря далеко. — Какой ты молодец, Петенька! Вовочка, а ты какую примету знаешь? — Чайка на трибуне — сенатора посадят.



Анекдот для Альфредыча.
Бизнес класс.

Молодой и наглый юрист оказывается рядом с блондинкой.

Лететь долго. Начинает лезть к ней с каким-то предложением поиграть в игру,

суть которой сводится к тому, что он задаёт вопрос и если она не отвечает,

то даёт ему $5, если он не отвечает, то, соответственно, он даёт $5.

Она всячески от него отмахивается, а он не унимается, а ей жутко спать хочется.

Тут он предлагает, что он будет платить не $5, а $500, если не

ответит, а если она, то всё также $5. Блондинка понимает,

что этот гад не отстанет и соглашается сыграть с ним в эту игру.

Юрист спрашивает у блондинки расстояние от Земли до Луны.

Та молча достаёт $5 отдаёт юристу, отворачивается и засыпает.

Но теперь юрист требует вопроса от блондинки.

Та его спрашивает, кто поднимается в гору на трёх ногах, а спускается на четырёх,

потом опять отворачивается и засыпает. Юрист пыхтел, думал, перешерстил весь

свой компьютер, смысловые слова подбирал - никак. Залез в Интернет, там всё

перерыл - ничего. Настрочил смски своим знакомым - ничего. Залез в библиотеку

Конгресса США - тоже ничего. А полёт тем временем подходит к концу.

Наконец, не выдержав юрист будит блондинку и даёт ей $500. Та говорит

спасибо и опять отворачивается. Юрист, чуть ли не в бешенстве спрашивает,

что же это такое. Блондинка открывает сумочку и протягивает ему $5...



Рассуждение шалавы о назойливом мужчине - Проще дать чем объяснить почему НЕТ

[Вик С.]

Несколько лет назад я выкладывал этот рассказ на монгольском форуме. Решил поделиться этой историей с теми, кто в Монголии не был ...

Крейсер лежал на рейде, как большое серое привязанное животное. День догорал. На крейсере сдавалась вахта - капитан сдавал молодому лейтенанту. Впереди было воскресенье, и капитан улыбался. Его ждали любовь и жаркое.

– Ну, салага, – сказал он лейтенанту, направляясь к последнему на сегодня катеру, – смотри, не позорь меня, служи, как пудель. Тебе служить ещё, как медному котелку. Ох, – капитан закатил глаза и вздохнул, – если бы всё сначала и я опять лейтенант, повесился бы.
– Да, совсем забыл, – вспомнил он уже на трапе, – завтра не забудь организовать встречу "маршала Чойбалсана".

"Маршалом Чойбалсаном" на Тихоокеанском флоте называли баранину из Монголии. Её подвозила портовая шаланда. Молодой лейтенант о таком названии баранины не знал.
– Не беспокойтесь, – кричал он капитану на отходящий катер, – всё будет нормально.
После того, как катер отошёл, лейтенант прозрел.
– Чего ж я стою? Скоро же "драть" начнут... Надо начальство завязать на это дело - маршал прибывает.

К счастью, лейтенант был начисто лишён изнеженности и впечатлительности. Это был крепкий троечник, только что из училища и сразу же сдавший на самостоятельное управление. Его не жрал с хвоста комплекс неполноценности. Наоборот, в компенсацию за такие условные потери, как изнеженность и впечатлительность, он был с избытком награждён решительностью. Такие нужны на флоте: суровые и решительные, творцы нового тактического опыта, влюблённые в железо и море.

Именно решительность избавила лейтенанта от разбрасывания фекалий пропеллерными движениями копчика в первый же момент поступления такой лихой вводной о маршале Чойбалсане. Вводную нужно было отдать, и лейтенант отправился к старпому.
– Разрешите? – втиснулся он в дверь.
– Да, – старпом был, как ни странно, трезв. – Ну? – воззрился он на мнущегося лейтенанта.

Услышав о завтрашнем посещении корабля маршалом Чойбапсаном, старпом на мгновение почувствовал во рту залах горького миндаля.
– Лейтенант, – скривился он, – ты когда говоришь что-нибудь, ты думай, о чём ты только что сказал. У меня такое чувство… что ты когда-нибудь укараулишь меня со спущенными штанами в районе унитаза и объявишь, вот с такой же счастливой рожей, войну Японии. Я укакаюсь когда-нибудь от ваших вводных, товарищ лейтенант.
– Товарищ капитан второго ранга, – заспешил лейтенант, – я здесь ни при чём, по вахте передали, с берега передали, – присочинил он.
– Кто передал?
– По вахте…
– Кто с берега передал?
Припёртый к стенке лейтенант мечтал уйти невредимым.
– Командир… видимо… – выдавил он.
– Хе, – видимо, – хмыкнул старпом. Вот командир, – подумал он, – салага, сынок с мохнатой лапой, вот так всегда: исподтишка позвонит, и на крыло. Всё я, всё везде - я. А награды? Одних выговоров - семь штук. Так, ладно ...

Старпом сидел в старпомах уже семь лет и был по крайней мере на пять лет старше командира. "Чойбалсан же умер", – подумал старпом. "Черт их знает в этой Монголии, – подумал он ещё, – сколько у них там этих Чойбалсанов"...

– Так, ладно, – принял он волевое решение, – большая приборка по подготовке к встрече. Завтра на подъёме флага - форма два. Офицеры в белых манишках и с кортиками. Всех наших "албанцев" сейчас расставить, понял? Кровь из носа! Я сейчас буду. Красить, красить, красить, понял? Если что найду, размножалки оборву...

Дежурный исчез, а старпом отправился обрадовать зама. Он представил себе физиономию зама и улыбнулся. Старпом любил нагадить заму прямо на праздничное настроение. "Сейчас он у меня лозунг родит", – радовался старпом. Собственные мучения представлялись ему теперь мелочью по сравнению с муками зама. Старпом толкнул дверь, зам сидел спиной к двери и писал. "Бумагу пачкает, речью исходит, – с удовольствием отметил старпом, – сейчас он у меня напряжётся"...

– Сергеич, – начал он прямо в острый замовский затылок: "Дышите глубже, вы взволнованы!"... Сейчас я тебя обрадую. Только что с берега передали: к нам завтра на борт прибывает маршал Чойбалсан со своей свитой. Так что пишите лозунги о дружбе между нашими флотами. Кстати, твои "козлы" умеют играть монгольский гимн?

"Козлами" старпом называл корабельный духовой оркестр.

С лица зама немедленно сползло вдохновение, уступив место обычному выражению. Он вскочил, заметался, засуетился и опрокинул стул. Старпом физически ощущал, как на его незаживающие раны каплет бальзам.

– Я в политотдел, – попал наконец в дверь зам. – Михалыч, – кричал он уже на бегу, – собери этих "козлов", пусть гимн вспоминают...

Зам прыгнул в катер и уплыл, помогая руками.

Через несколько минут взъерошенный оркестр на юте уже пытался сыграть монгольский гимн на память. Выходило плохо, что-то среднее между вальсом "Амурские волны" и "На сопках Маньчжурии". На корабле тем временем поднялась кутерьма. Мыли, драили, прятали грязь и сверху красили, красили, красили. Старпом был везде. Он ходил, нагибался, нюхал воздух, обещал всем всё оборвать, выгребал мусор крючком из труднодоступных мест и тыкал в него носом.

Зам вернулся с лозунгами и гимном. Всю ночь оркестр разучивал его. Утром корабль сиял. За одну ночь сделали то, что не могли сделать за месяц.
На подъём флага построились в белых форменках. Офицеры – в кортиках. Вошедший на палубу командир не узнал свою палубу.
– Товарищ командир, – доложил старпом, маскируя торжество равнодушием, – корабль к встрече маршала Чойбалсана готов.
Старпом застыл с таким видом, будто он через день встречает какого-нибудь Чойбалсана. Командир, с поднятой кверху рукой, секунд десять изучал довольное лицо старпома.
– Старпом, какой к такой-то матери Чойбалсан? Вы что, совсем уже, что ли? Распустить всех, и по распорядку дня...

В эту минуту на корабль прибыли два представителя из политуправления для оказания помощи по встрече маршала Чойбалсана. У командира вмиг отпали все сомнения. Он бросился в катер и умчался к командующему.
– Товарищ командующий, – ворвался он к начальству, – ну что я всегда последним узнаю? Сейчас ко мне прибывает Чойбалсан со своей свитой, а я вообще, как белый лист бумаги. Эти … из политуправления уже прискакали … Что же это такое, товарищ командующий?
– Не волнуйся, сейчас разберёмся … Какой Чойбалсан? – подскочил в кресле командующий.

Через пять минут белый катер командующего, задрав нос, уже мчался на всех парах к крейсеру. По дороге он обогнал шлёпающую пьяным галсом в том же направлении портовую шаланду.
Старпом увидел подлетающий катер и оглянулся вокруг с плакатным лицом. Вот - едут, наступил его час. "Всё время я, – застонал он про себя, – вот где этот недоносок? Кто сейчас этого члена монгольского встречать будет? Опять я?"...

– Играй, – махнул он "козлам", и "козлы" задудели. Вместо "захождения" они сыграли подходящему катеру командующего гимн Монголии.
– Что это? – спросил командующий у командира крейсера.
– А .. Чойбалсан уже на борту … видимо, – обречённо ответил тот. Винтом по трапу, и командующий на палубе:
– Где Чойбалсан?
Шагнувший к нему дрожащий от нетерпения старпом едва сдержался, чтобы не сказать что-нибудь монгольское...

Недоумение ещё висело над палубой, когда из-за борта послышалось тоном, равняющим испанского гранда с портовой сукой:
– Эй, на крейсере, принимай "Чойбалсана"...
И на помытое тело крейсера полетели куски потной баранины. Шаланда встала под разгрузку.

Александр Покровский.

[Степанов Сергей]

Сергеич, а мы кода баранину с печатью от42 до 45 года потребляли она тоже от "чойбалсана" была или с союза привозили, случайно не в курсе?

[Вик С.]

- Розочка, а правда, что вас Семён бросил?
- Ой, прямо-таки бросил! Он меня даже поднять не смог!

- Семён Маркович, вы меня так быстро раздеваете, что я таки не успеваю втягивать живот ...

- Роза Марковна, на что живет тот еврейский юноша, что снимает у вас комнату?
- Он пишет и прилично получает.
- А что он пишет? Стихи? Романы?
- Нет, он пишет письма богатому дяде в Канаду.

- Нет, нет, Наум Соломонович, я уже похоронила трёх мужей и твёрдо решила, что лучше уж мне остаться вдовой.
- Роза Марковна, а давайте попробуем в четвёртый раз! Может быть, теперь таки всё получится наоборот?

[Вик С.]

... Мне абсолютно неясно почему родня не придушила меня ещё в колыбели. Я на их месте не преминул бы ... Дядя Коля не общается со мной с шестилетнего возраста. Скоро сорокалетний юбилей бойкота отмечать будем. Говорит, что не хочет видеть, что из такой паскуды выросло. А оставили-то меня на дядю и тётю всего-то на недельку …

Дядя был пришлый, то есть приблудный - муж родной тёти. Работал мастером на заводе. Простой русский человек. Любил борщ с пампушками под соточку беленькой на обед. Простительная слабость, за которую его вяло журила тётя. Я решил помочь. Взял и вылил водочку, заменив её водицей из-под крана. Теперь-то я понимаю, что испытывает человек, который, уже занюхал борща, напускал полный рот слюней, налил с устатку рюман, увлажнил очи в предвкушении, тяпнул, … а там вода. Тётя хохотала, как защекоченная. Дядя Коля плюнул и полез из за стола. Меня это развеселило несказанно и я не остановился на достигнутом ...

Дядя Коля перешёл на портвейн. Рискованное решение. В его отсутствие я недолго ломал голову в поисках жидкости с похожим цветом. Нечто сходное вышло от двух склянок марганцовки и банки зелёнки, разболтанной в воде. Дядя накатил стакан и продезинфицировался лет на десять вперед. Эффект превзошёл все ожидания. На несколько минут я превратил родственника в фонтанирующий огнетушитель. Следы того извержения на потолке пережили десятилетия и два ремонта. На месте дяди я бы открутил гадёнышу всё. до чего бы дотянулся. Суд бы его оправдал, я уверен ...

В более поздние годы масштаб издевательств и гадств только вырос. Когда малец, то есть я, вышел из щенячества и стал недопёсиком, Родина снарядила родню на чужбину. Меня же в Буржуинию по правилам брать было нельзя, дабы не впитал растленный дух Запада и не оторвался бы от родимой сиси Родины-мамы.

Для пригляда из деревни был выписан патриарх семейства - прабабушка Олимпиада Степановна 1894 года схода со стапеля ... Старуха была железная, держала в страхе всю семью чуть ли не с Столыпинской реформы. Нрава была крутого, здоровья лошадиного, скорая на суд и расправу. Её образом обычно пугали непослушных зятьёв и они моментально становились тихие и ласковые, как кастрированные коты.

Посовещавшись, семья решила, что это - единственное средство против меня. А что? Олимпиада не́уков [*невыезженных лошадей] до 60 лет объезжала, томилинская милиция запиралась изнутри при её приближении, чтО она зарвавшегося сучонка не обломает? Ха!... Да от её домогательств в 18-м годе комиссарик убёг - и посёлок остался без Советской власти на полгода.

Однако, "напор класс бьёт", как говорят лошадники. Поначалу, Олимпиада Степановна таки скрутила меня в бараний рог. С такой масштабной личностью мне сталкиваться не приходилось доселе.

Для начала она решительно отвадила из дому всех девок. Стоило мне запереться в своей комнате с дамой, как склочная бабка начинала долбить клюкой в дверь и орать "Вы что думаете, я не ПОМНЮ, чем вы там занимаетесь?!"

Весь дом заполонили её подруги, коими она верховодила строго, но справедливо. Дом потихоньку превращался в богадельню. Старухи роились днём и ночью, приставали непрерывно с расспросами, советовали учиться хорошо, слушаться бабушку и не пить водку. Делились опытом и диагнозами.
Я позиционно огрызался, но проигрывал войну напрочь.

Например, один раз бабаня с утра ходила с жалобами на головную боль. Надо заметить, что Олимпиада была смертельно больным человеком лет с 50.
За время этого страшного недуга она проводила в последний путь восемь своих участковых терапевтов, а подруг-старух - без счёта. На похороны бегала радостно-возбуждённая - для неё эти события носили характер спортивного состязания. Каждые поминки - ещё одна одержанная победа. При этом лет в 85 она при мне выжала 80-килограммовую штангу, которую я приволок домой. Дотянула Липа почти до ста лет и до последних дней сохраняла бодрость духа и склочность нрава. При этом она исправно принимала горы таблеток от всего. Каждый день у неё болело что-то новое.

Так вот в тот день эстафету болезненности приняла голова. Я принёс анальгин. Липа выпила колёса и затянула обычную непатриотичную песнь, изрыгая хулу на отечественную фармацевтическую промышленность. "Таблетки говно - ни от чего не помогают, вот раньше …"
Я согласился:

- Да, лучшее средство от головной боли, это гильотина!...
- Чаво?
- Что чаво?
- Как ты назвал?
- Гильотина.
- И что, помогает?
- Ещё как! Один раз - и как отрезало! На всю жизнь! ...
- Импортное, небось?
- Да уж не наше, французское ...

На следующий день Олимпиада чуть не прибила меня. Оказывается, она попёрлась в аптеку и потребовала там гильотину от головной боли. Провизорша, подыхая от хохота, пыталась объяснить что это не по адресу. Как же! Бабка устроила дикий гвалт, уличая их в коррупции и бесчеловечности:

- Что? Своим продали, да?! А бабушка старая, ходи, мучайся! Не стыдно?...

Ну, и так далее…

Однако, делать что-то было надо. Я уже пропах домом престарелых, эти мафусаилы и мафусаилши снились мне даже по ночам. Единственным временем, когда они не роились в доме, был обязательный разбег по домам для просмотра мексиканского сериала "Богатые тоже плачут". Потом они собирались вновь и до хрипоты обсуждали увиденное и услышанное. Персонажам сериала кости перемывались, как близким родственникам - долго, тщательно с удовольствием. На этом и созрел мой дьявольский план разгона этой "вороньей слободки".

Немного предыстории. Импортные родители передали с оказией отечественному отпрыску немыслимую по тем временам роскошь - телевизор с дистанционным управлением и видеомагнитофон (оба - HITACHI). Видак тогда уже встречался в советских квартирах, хотя многие ещё сомневались в его существовании. Бабка, к примеру, просто отказалась в него верить: не может быть и всё тут ...

Я быстро напряг свои какие-то полукриминальные связи и устроил обмен кассетами VHS (тогда их не покупали, а меняли). Как-то мне притащили засаленную и подозрительно пахнущую концентрированной страстью кассету с невиданной доселе порнухой. В полной прострации я обнаружил, что одна из трясущихся на экране жоп принадлежит главной героине сериала - Веронике Кастро.

Думал я недолго. За пять минут до обязательного просмотра бабкой "слёз богатых", я запустил похабство и хищно замер за дверью с дисташкой в руках.
Бла-бла-бла … заставка … титры … первые диалоги … оп! Поехали! ...

В комнате раздался деревянный стук- это вставная челюсть запрыгала по паркету. Я подвывал под дверью. По окончанию просмотра на бабку было приятно смотреть. Она производила впечатление человека внезапно достигшего просветления. Челюсть её ходила ходуном, глаза вращались в разные стороны. Скоро прибыла группа поддержки и старые клюшки привычно загалдели, обсуждая непростое бытие заморских донов и сеньорит. Бабка переводила дикий взгляд с одной ораторши на другую и, как будто, не слышала их.

- Да она параститутка! - завизжала Олимпиада Степановна, забрызгав слюнями товарок. Повисла мертвая тишина.
- Кто? - осторожно поинтересовалась самая смелая.
- Мариана Вильярреаль де Сальватьерра, проблядь дешёвая! Её ж валяли там скопом, кому не лень …

Дальше Олимпиада в доступной форме донесла увиденное до благодарных слушателей. Я с удивлением обнаружил, что кроме скромной девушки из благородной семьи, она опознала в остальных участниках праздника плоти и других актёров сериала.

- Она ж и с Луисом Альберто и с Леонардо шалашовилась!- орала Липа, - и даже попу этому, как его, падлу ... падре Адриану дала!

Бабки переглянулись. "Нашего полку убыло," - читалось в их глазах. Липу попытались успокоить, но она, почуяв фальшивую ласку в голосах, заголосила сильнее. Старухи резво брызнули в дверь. Я выл под одеялом в соседней комнате ...

На этом совет старейшин в нашей хате приказал долго жить. Одна, самая верная приходила как-то, делала вид, что верит. Они сели поглядеть непотребство, Липа приговаривала - вот сейчас мол, вот погоди, … но всё было чинно-благородно, пока подруга не отлучилась в туалет. Липа торжествующе заорала, выбила дверь, стащила соседку с унитаза, поволокла к телевизору … и замерла … На экране опять тянулась привычная тягомотина. Соседка, как была, семеня ногами в спущенном белье ломанулась из дому.

Со временем мы с бабкой смирились с существованием друг друга. Она признала во мне равного и благоволила. Когда ж я приволок ей кресло-качалку, Липа произвела меня в любимчики и никому не позволяла хаять правнука в своём присутствии …

Более того - часто вступалась. Захожу как-то домой и слышу, как одна из моих бывших пассий бьёт челом Олимпиаде, мол - какашка я синяя, поматросил и бросил, то да сё ... Липа (покачиваясь в кресле с чашкой кофе, сквозь дымный выдох беломорины):

- Не пойму я тя, Катька! Никак не пойму! Ну чаво ты печалисси? Чаво кобылисси? Девка ты молодая - дырку тебе любой провертить!

Я сползаю по стеночке...

[Альфредыч]

Великолепно!