Альфредыч (14.11.2019) Евгений Вл (15.11.2019) Сергей Карцев (14.11.2019) СЕРЕГА УКТК (14.11.2019)
Альфредыч (14.11.2019) Гобиец (15.11.2019) Евгений Вл (15.11.2019) Сергей Карцев (14.11.2019) СЕРЕГА УКТК (14.11.2019)
Здравствуйте всем меня вот интересует вторая фотография где человек в сапогах и пиджаке у столика стоит с азиатом вместе. Что это за фотография какого года, есть ли оборот этой фотографии что бы знать что на ней написано?
Возможно это мой прадед Климов Иван Сергеевич очень сильно похожий. У нас есть фото где он уже старый снятая тоже в Монголии в 45 году. А эта фотография видимо годов 20х если не раньше. Иван Сергеевич в 1918 и 1919 был в Кяхте правда никто незнает чем там занимался может по торговле так же. В 1922 году они переехали с Хилкотоя Забайкалье в Монголию Шараголку потом в Джергалантуй.
Пожалуйста напишите кто знает что про эту фотографию? Заранее спасибо
Здравствуйте! Фотографии касающиеся Монголии ищу в интернете, забивая в поисковик запрос - например, Русские в Монголии. Эти попались по ссылке https://lag.mn/news/article129851. Обратной стороны снимка нет.
Не Ваши ли следы поиска встретились мне в интернете:
http://www.predistoria.org/forums/in...24828#msg24828
http://www.predistoria.org/forums/in...topic=1507.360
Сутемьев
Активист
Re: РУССКИЕ В МОНГОЛИИ
« Ответ #25 : 16 Июнь, 2013, 09:06:16 »
Добрый день. Моя бабушка родилась в Шараголке, потом родители ее переехали из Шараголки в глубь Селенгинского аймака, ну а позже ближе к 1950 в Алтан булаг перебрались. Началось все с того что мой прадед Иван Сергеевич Климов из села Хилкотой, вместе с женой Матреной Владимировной Сутемьевой и детьми а также с отцом Сергеем Михайловичем Климовым и матерью Пелагеей Антоновной перебрались в Шароголку в 1922 году, тогда еще провели границу вроде бы. В 1938 году из Шараголки переехали в село Джергалантуй Селенгинский аймак.
Фотографии обычно выкладывает https://humus.livejournal.com/3571315.html . Здесь отмечено, что архив был без подписей.
Некоторое время потрачено на личную переписку и поиск сведений. Сообщаю то, что выяснил :
На фотографии Иван Сергеевич Климов, 1893 года рождения, село Хилкотой Забайкальского края. В царскую действующую армию пошёл в 1913 году (где служил неизвестно), участник Гражданской войны, (часто вспоминал и ругал Семёнова). Во время Гражданской войны где именно воевал - неизвестно. Любил одеваться во всё кожаное (сапоги, куртка, галифе и даже кепка).
В 1919 году служил в Кяхте до конца Гражданской войны. В 1922 году был демобилизован. Прослужил около 9 лет. Был командирован в Монголию на посадку хлеба, вместе со всей семьей (детьми Николаем, Дарьей, Матрёной, женой Матрёной Владимировной Сутемьевой и родителями Пелагеей Антоновной и отцом Сергеем Михайловичем). Переехали в 1922 году из Хилкотоя в посёлок Шароголка, что на границе и жили там до 1938 года. Примерно в это время переехали вглубь Селенгинского аймака в деревню Джергалантуй, МНР, а Пелагея Антоновна и Сергей Михайлович в деревню Ибицик, там между 1945 и 1948 годом умер Сергей Михайлович Климов.
В селе Джергалантуй 12.11.1948 года Иван Сергеевич Климов умер.
В интернете упоминается Федор Иванович Климов - сын Ивана Сергеевича. Родился 1927 году в селе Шароголка, в 1945 году был призван в армию но на фронт не успел. Учился в лётном [училище] в Казани - примерно с 1945 по 1949 (неточно). С 1950 по 1952 год участвовал в Корейской войне (лётчик, звание старший лейтенант). Умер в 2002 году в Харькове.
https://predistoria.org/forums/index.php?topic=1507.30
Цитата: Климовы села Хилкотой:
16. Иван Сергеевич Климов 19.9.1893-12.11.1948, жена Матрена Владимировна Сутемьева 1897-1953, их дети: Матрена Ивановна 9.10.1918-?, Николай Иванович 5.12.1919(1920)-1941 Великие Луки, Дарья Ивановна 16.3.1921, Федор Иванович 1927-2002, Михаил Иванович 1929-?, Анна Ивановна (по документам Климова-Сутемьева) 14.8.1935, Елена Ивановна 18.8.1936-?, Василий Иванович 1939-?
https://predistoria.org/forums/index.php?topic=1507.360
И ещё. О Климове - участнике ПМВ:
Рядовой 273 Богодуховского полка, КЛИМОВ ИВАН СЕРГЕЕВИЧ 19.9.1893 г.р, Забайкальская губерния, Верхнеудинский уезд, Нижне нарымская волость, село Хилкотой. 31.3.1917 года болен язва голени, 5.6.1917 г. был в Москве на излечении.
https://predistoria.org/forums/index.php?topic=1507.510
И вот вчерашнее сообщение из интернета:
Общался недавно с родственниками и бабушкой по линии Климовых из Хилкотоя:
Трое братьев Иван Сергеевич, Дмитрий Сергеевич и Федор Сергеевич Климовы с детьми и женами с отцом Сергеем Михайловичем Климовым и матерью Пелагеей Антоновной (говорят Пелагея в молодости была красива очень, высокая, но с жестким характером, властная) переехали в Шараголку на границе Монгольской республики в 1922 году. Позже уже разьехались они кто куда: в Джергалантуй, Ибицик, Дзун Хара и Алтан Булаг.
Так же в Джергалантуе рядом с домом Климовых был дом и там жила семья казаков Максимовых, так как Иван Сергеевич носил большие усы без бороды и видимо его братья тоже, Максимовы называли их усачами, и даже придумали нашим Климовым фамилию Усачёвы, вот такая смешная история была ...
https://predistoria.org/forums/index.php?topic=1507.555
*Ну, так это же вылитый наш герой ...
Другие фотографии - не обнаружены, надписей с обратной стороны снимка - нет, потому что нет и реального снимка . При желании, взяв изображение с монитора компьютера, можно изготовить памятную фотографию (это я сообщаю человеку, разместившему сообщения о своём прадеде, приведенные выше.
Альфредыч (17.11.2019) Гобиец (17.11.2019) Сергей Карцев (17.11.2019) СЕРЕГА УКТК (17.11.2019)
14 ноября прокурор столицы вызвал на допрос экс-президента страны Ц.Элбэгдоржа.
Прокурор собирался выяснить участие политика в попытке компании «Монгольская медь» присвоить 49% акций комбината «Эрдэнэт». Вопрос вызывает причастность к офшорным сделкам этого комбината и недавно открывшееся дело о мошенничестве в отношении гражданина Южной Кореи У Еак Гуана потерявшего более 4 миллионов долларов в результате несложной схемы по отъёму денег.
Как и стоило ожидать, экс-президента в Монголии не оказалось. Накануне он покинул страну. Может быть, его предупредили, ведь пока действующие в стране судьи и прокуроры в основном назначенцы Элбэгдоржа. Поэтому повестку вручили членам семьи пригрозив, что если подозреваемый не появится в ближайшее время, его начнут разыскивать через Интерпол.
http://www.mongolnow.com/esli-ts-elb...ivat-interpol/
Альфредыч (17.11.2019) СЕРЕГА УКТК (17.11.2019)
Этим летом в правительстве Свердловской области вспомнили про один из драматических эпизодов Гражданской войны на Урале — гибель Китайского интернационального полка. Китайцы были разбиты 30 ноября 1918 года на станции Выя близ Нижней Туры. Конечно, эта история и до того не была безвестной: памятник погибшим красноармейцам на станции Выя регулярно посещают китайские делегации. Фигура командира полка, «первого китайского коммуниста» Жэнь Фучэня ценилась в СССР, а в КНР он почитается как народный герой и сегодня. Китайцы предложили Нижней Туре стать городом-побратимом Телина, родного города Жэнь Фучэня. В правительстве области, и в городском округе надеются, что актуализация памяти о нём привлечёт сюда туристов из Поднебесной.
А ведь сюда можно было бы возить и монгольских туристов — ведь офицер, разбивший китайцев под Выей, через три года столкнулся с ними в Монголии. Он стал одним из тех белых военачальников, благодаря которым монголы стал единственным из всех народов, пытавшихся выйти из состава Китая после падения Цинской династии, который сумел отстоять свою независимость и спустя два века зависимости от Китая вновь сделать Монголию суверенным государством. Звали этого офицера Николай Николаевич Казагранди.
Казагранди родился в 1886 году в торговом городе Кяхте на российско-монгольской границе. В годы Первой мировой воевал на Балтике, заслужив орден Святого Владимира. После революции хотел добраться на родину, однако задержался в Сибири, где сформировал партизанский отряд и повёл борьбу с большевиками.
Летом 1918 года партизанский отряд Казагранди вступил в активные боевые действия под Тобольском и Тюменью вместе с войсками Колчкака, а сентябре в составе 6-го Степного стрелкового полка начал наступление на северо-запад, к Северному Уралу. За отличия в этих боях он получил звание капитана и возглавил 16-й Ишимский стрелковый полк, основой которого стал его отряд.
13 октября 1918 года полк Казагранди вошёл в Верхотурье, где на основе его полка была сформирована Боевая колонна, командиром которой он стал. В конце октября 1918 года бойцы Казагранди обороняли подступы к Верхотурью на реке Актай, которую форсировал китайский красный полк.
Как эти китайцы оказались на Урале? В ходе Первой мировой войны большое количество рабочих с местных заводов, рудников и шахт были призваны на фронт, и уральские промышленники столкнулись с нехваткой рабочей силы. Эта проблема частично была решена за счёт китайских рабочих, которых наняли, а вернее сказать — купили при содействии российского правительства. Условия работы китайцев на уральских предприятиях, в основном алапаевских, были тяжелейшими. Поэтому неудивительно, что после Октябрьской революции китайцы почти все поголовно примкнули к большевикам. Они осознавали, что через занятую белыми Сибирь на родину им не вернуться, да и плен они едва ли переживут, поэтому сражались с выдающейся храбростью и ожесточением. Командиром китайского полка, действовавшего близ Нижне-Туринского завода и Верхотурья, был бывший подполковник армии Цинской империи Жэнь Фучэнь.
В конце ноября 29-30 ноября на железнодорожной станции Выя в нескольких километрах от Нижней Туры состоялся бой между войсками Казагранди и 3-й бригадой 29-й стрелковой дивизии Красной армии, в которую входил и 225-й Китайский интернациональный полк. На Вые красные были окружены и потерпели сокрушительное поражение. Жэнь Фучэнь, выходя из окружения, был убит. На следующий день Казагранди вошёл в Нижнюю Туру, в которой перед боем оставались две китайские роты.
С уничтожением 3-й бригады красные оказались выбиты со всего Северного Урала. В начале 1919 года силы Казагранди участвовали во взятии Перми. Некоторое время, уже в звании полковника, командовал 18-й Сибирской стрелковой дивизией, потом — отрядом во 2-й армии. Белые взяли Сарапул, Воткинск и Ижевск, но уже в мае были вынуждены начать масштабное отступление, которое закончилось далеко на востоке страны — в Чите. Но дотуда Казагранди не дошёл: в Прибайкалье он попал в плен, бежал и некоторое время партизанствовал к юго-востоку от Иркутска.
Под давлением красных Казагранди был вынужден отойти со своими соратниками в Монголию и осень-зиму 1920–1921 годов провёл в верховьях Селенги и Эгийн-Гола, сумев выжить благодаря помощи нескольких живших в этих русских колонистов. Местные группы казаков-партизан, так же, как и он, бежавших в Монголию от Красной армии, Казагранди сумел объединить под своим командованием. Сообщают, что Казагранди удалось сохранить знамя, которое после победы на Вые преподнёс ему настоятель верхотурского Свято-Николаевского монастыря архимандрит Ксенофонт (Медведев) по просьбе городского общества. На этом знамени, вышитом верхотурскими монахинями, был изображён лик Николая Чудотворца и надпись «С нами Бог». Оно и стало знаменем нового отряда Казагранди. Известно, что христианского святого Николая Чудотворца российские буряты и калмыки отождествляли с буддийским божеством Белым Старцем — Цаган-Увгэном, так что это знамя, изготовленное на Урале, наверное, не должно было смотреться слишком чужеродным и в монгольской степи.
Монголия к этому времени уже полтора года находилась под китайской оккупацией. Когда в 1911 году маньчжурская династия Цин в Китае пала, Монголия и Тибет объявили о своей независимости от Китая. Гарантом автономии Монголии стала Россия, но после революции она уже не могла сдерживать аппетитов китайских националистов, жаждавших заново присоединить Внешнюю Монголию, на этот раз — к Китайской республике. Осенью 1919 года, заручившись поддержкой части монгольской знати, китайцы ввели войска в столицу — Ургу и расставили гарнизоны в крупнейших населённых пунктах страны. Несколько раз занимали китайцы и Кяхту, родной город Казагранди, — правда, по согласованию с местной администрацией.
Эта оккупация завершилась в начале февраля 1921 года, когда Азиатская конная дивизия под командованием барона Унгерна разбила десятитысячный китайский гарнизон Урги. Независимость Монголии была восстановлена, на ханский престол вновь воссел лама-правитель Богдо-гэгэн VIII. Удостоверившись, что изгнание китайцев из столицы было окончательным, а Унгерн получил всемерную поддержку со стороны Богдо-хана, Казагранди через две недели после освобождения столицы отправил к Унгерну донесение. В нём он сообщал барону, что отряд готов перейти под его командование.
Доставлявшие донесение офицеры, проезжая через Дайчин-Ван-хурэ, рассказали об отряде Казагранди местным русским поселенцам. Те, с разрешения князя, пригласили отряд к себе на постой для того, чтобы срочно разоружить местный китайский гарнизон — после падения китайского режима в Монголии участились случаи погромов местного населения там, откуда китайские солдаты-гамины ещё не были выдворены. Казагранди немедленно согласился и 1 марта вместе с отрядом прибыл в Ван-хурэ. С ведома князя он сформировал здесь русско-монгольскую конную бригаду числом в 200 человек. Китайский гарнизон грабить население не решился и мирно вышел из Ван-хурэ на юг, в Китай ...
Однако вскоре после этого в Ван-хурэ прибыл гонец от ламы Жамбацэрэна. Шестнадцатилетний Жамбацэрэн (1905–1930) был шестым в череде монгольских перерождений Дзая-пандита-хутухты. Фигура Дзая-хутухты занимает в истории буддизма в Монголии особое место. Основоположником этой линии перерождений стал младший брат халхаского Абатай-хана Тумэнхэн (1558-1640). Сам Абатай, последний из ханов, пытавшихся объединить разрозненные монгольские племена, принял буддизм от самого Далай-ламы III, с благословения которого заложил впоследствии первый в Монголии стационарный буддийский монастырь, Эрдэни-Дзу. Тумэнхэн же был распознан Далай-ламой и Панчен-ламой в качестве перерождения индийского императора Ашоки, великого покровителя буддизма, и получил санскритский титул «Дзая-пандита» — «Победоносный знаток». Это был первый случай, когда чьё-либо перерождение было отыскано среди монголов. Следующим перерожденцем в этой линии стал Лувсан-Тинлей (1642-1717), известный учёный и проповедник, ученик первого Богдо-гэгэна Дзанабазара. С этого времени между перерождениями Дзая-пандиты и Богдо-гэгэна установилась особая связь.
Шестым Дзая-пандита-хутухтой был Жамбацэрэн, распознанный в этом качестве лично Далай-ламой XIII, когда тот, возвращаясь в 1906 году из Урги в Тибет, остановился на зимовку в Ван-хурэ. Несмотря на младенческий возраст Жамбацэрэна, Далай-лама преподал ему монашеские обеты и дал имя Лобсан Дондуп Чокьи Ньима (Лувсандондовчойжиням). В юности молодой хубилган, однако, был далёк от монашеского идеала. Он носил щегольской парчовый халат с русскими хромовыми сапогами, частенько предпочитал изучению книг общение с русскими парнями и девушками, благодаря чему неплохо знал русский язык, и в целом был любознательным, хоть и достаточно легкомысленным, молодым человеком. Дом его, как и ургинская резиденция Богдо-гэгэна, был обставлен по-европейски; из монастыря до русского квартала была даже проведена телефонная линия.
В монастырском посёлке Дзаин-хурэ проживало около тысячи лам, а на крупные праздники с округи собиралось до четырёх тысяч. Хозяйство Дзая-хутухты было одним из крупнейших среди владений монгольских лам-перерожденцев: он был в числе полутора десятков хубилганов, владевших особой личной печатью, которая давала право на обладание большим количеством подданных-«учеников». Несмотря на это, предыдущий, пятый перерожденец оставил Жамбацэрэну в наследство крупную финансовую проблему в виде огромного кредита у китайской ростовщической фирмы «Баян-Жаргал». Казначейство Дзая-хутухты должно было вернуть ей сумму в 40 тыс. лан серебра, не считая ежегодных процентов в 13400 лан, что тяжелейшим бременем ложилось на его «учеников»-шабинаров. Впрочем, в этой своей беде он был не одинок — в начале ХХ века полстраны было заложено феодалами китайскому капиталу. С провозглашением независимости Монголии в 1911 году все эти долги были законодательно отменены, но когда через семь лет китайцы взяли реванш, то вместе с китайским гарнизоном в Дзаин-хурэ вернулись и обязательства перед китайскими ростовщиками.
После того, как Унгерн прогнал китайцев из Урги, китайские солдаты в Дзаин-хурэ начали погромы и грабежи монгольского населения и русских фирм, убили местного коменданта. Узнав, что в Ван-хурэ прибыл русский полковник, который сумел быстро утихомирить и выдворить тамошний гарнизон, Жамбацэрэн немедленно отправил туда гонцов с просьбой о помощи. Казагранди тут же выехал в Дзаин-хурэ во главе конного дивизиона, оставив основные силы отряда в Ван-хурэ. Так ему пришлось во второй раз в своей военной карьере столкнуться с китайцами, однако настоящего боя, как на Вые, не получилось — едва зачинщики погромов и убийцы коменданта были перебиты, остальные решили не рисковать и оставили Дзаин-хурэ.
Казагранди провёл в Дзаин-хурэ целый месяц. За это время бравый боевой офицер, судя по всему, сумел оказать на Жамбацэрэна неизгладимое впечатление рассказами о нескольких последних годах своей жизни — тем более, что общаться они могли без переводчика.
Когда позже в Дзаин-хурэ прибыл приват-доцент Оссендовский, надеясь встретиться с Казагранди, его он уже не застал, зато тоже побывал в гостях у Жамбацэрэна. Юноша встретил его, одетый в русский офицерский китель с золотыми эполетами, при нём были сабля и револьвер. Как сообщает Оссендовский, он рассказал ему, что, согласно предсказанию из рукописи, найденной недавно в развалинах Каракорума, один из перерожденцев Дзая-хутухты однажды поведёт войну с «красным дьяволом» и одолеет его, отпраздновав победу в белокаменном городе под колокольный звон. Разумеется, после рассказов Казагранди Жамбацэрэн решил, что речь идёт о нём, большевики — это прислужники красного демона, а город — конечно, Москва, и попросил полковника ходатайствовать перед Унгерном о зачислении его в Азиатскую дивизию. Позже хутухта на самом деле получил распоряжение Богдо-хана о назначении его на должность войскового ламы, и до начала лета несколько раз наведывался в штаб дивизии и в Ван-хурэ.
Пока Казагранди оставался в ставке Дзая-хутухты, в Ван-хурэ дважды приезжал сам Унгерн, чтобы познакомиться с ним. Хоть оба раза ему и не удалось застать полковника, он оставался доволен положением дел и дисциплиной в отряде, передав денежное довольствие, оружие и обмундирование.
Однако после того, как их личная встреча всё же состоялась, Унгерн резко охладел к нему. Причиной этого начштаба Азиатской дивизии М. Г. Торновский называет то, что Казагранди, как образцовому, интеллигентному русскому офицеру, был чужд дух «атаманщины» и беспримерная жестокость, которыми славились унгерновцы. К тому же, Казагранди, по-видимому, хоть и признавал за Унгерном главенство в вопросах организации вооружённой борьбы с красными, всё же оставался при этом фигурой в достаточной степени независимой; да и отряд его в саму Азиатскую дивизию не входил, официально именуясь Азиатской отдельной конной бригадой. По словам же Н. Н. Князева, главы контрразведки Азиатской дивизии, «полковник Казагранди, хотя формально входил в орбиту барона, фактически, вёл самостоятельный образ действий в контакте с одним из самых значительных перевоплощенцев Западной Монголии, [Дзая-]Пандита-гэгэном». Но пока упрекнуть образцового офицера, легендарного партизана и героя Белого движения барону было не в чем.
На лето 1921 года Унгерн запланировал начало т. н. «Похода на Русь», который должен был начаться с вторжения в Забайкалье. С началом наступления на советскую территорию отряд Казагранди, согласно директиве Унгерна, выступил из Ван-хурэ по направлению к Иркутску. Он должен был контролировать территорию от озера Хубсугул до Шара-Азарги, однако попытка взять этот приграничный посёлок не увенчалась успехом. Казагранди знал о значительных красноармейских силах между ним и Иркутском, а главное — видел, что местное крестьянство отнюдь не желает поддерживать белых и выступать против Советской власти, на что в ходе планирования похода и был сделан основной расчёт. Осознавая бесперспективность продолжения операции, он решил увести отряд подальше от советско-монгольской границы, во владения Дзая-хутухты, который был ему обязан.
Сделано это было без ведома Унгерна, который хотел, чтобы, потерпев неудачу при Шара-Азарге, отряд Казгранди присоединился к его собственным силам. Барону быстро об этом доложили, прибавив, что полковник намеревается уводить своих людей и дальше вплоть до самой тибетской границы, а если будет нужно — то и в сам Тибет. Якобы, Казагранди рассчитывал в дальнейшем на базе своего отряда образовать русскую колонию в одной из восточно-азиатских стран.
Реакция Унгерна на действия Казагранди могла быть только одной. 17 июля 1921 года Казагранди был схвачен в 200 км к юго-востоку от Дзаин-хурэ и казнён. Лёгкой поимке полковника поспособствовали казаки-джидинцы из его отряда, которым не хотелось навсегда покидать родные земли и семьи ради того, чтобы отправиться на поиски мирной жизни где-то в глубинах Азии.
Дзая-хутухта Жамбацэрэн пережил его на восемь лет. «Красный демон» добрался до него в 1930 году, сразу после подавления восстания монастыря Тугсбуянт — первого вооружённого выступления против власти Народной партии, которая в конце 1920-х развернула наступление на буддийское духовенство Монголии. Его неоднократно вызывали в Улан-Батор на допросы, и после очередного такого вызова назад он уже не приехал. Власти давно подозревали его в контрреволюции, помня о его былых связях с Унгерном и Казагранди ...
Рукопись с пророчеством «древнее самого Эрдэни-Дзу», о которой рассказывал Оссендовскому Жамбацэрэн, скорее всего была вариантом пророчества о войне Шамбалы, которое сделал Панчен-лама III Лобсан Палден Еше. Переводная копия его «Моления о великолепной Шамбале» имелась в штабе Азиатской дивизии. Это пророчество начиная с сер. XIX века будоражило умы тибето-монгольского мира. Им вдохновлялись и участники восстания против власти Народной партии, которое в 1932 году охватило северо-западные области Монголии.
На суде Жамбацэрэну вменили и контакты с белогвардейцами, и заговорщицкую деятельность, и антиправительственную агитацию, и поборы с аратов. Через сутки, 20 апреля 1930 года двадцатипятилетний Дзая-хутухта был расстрелян, так и не добравшись до своего белокаменного города.
http://oros-oros.blogspot.com/2019/0...post.html#more
Альфредыч (17.11.2019) Гобиец (17.11.2019) Сергей Карцев (18.11.2019) СЕРЕГА УКТК (17.11.2019)
Альфредыч (18.11.2019) Сергей Карцев (18.11.2019)
Альфредыч (18.11.2019) СЕРЕГА УКТК (18.11.2019)