Когда я не знаю, как поступить, я всегда советуюсь с "плохим я" и "хорошим я". "Плохой" даёт советы получше, но постоянно бить людей нельзя.
Девушка стучится в двери богатого дома:
- Здравствуйте вам няня не нужна?
- У нас нет детей.
- Ничего, у меня с собой трое.
Вот меня всегда удивляла фраза: "Присядь, в ногах правды нет". Ну, можно подумать в жопе вся правда скопилась!
Все утверждают, что пенсионеры у нас поголовно бедные и несчастные. А посмотришь криминальные новости, и суммы, которые они просирают на приобретение всякой херни у мошенников, обескураживают.
Молоко, настоянное на селёдке, чистит там, где "Активия" не достаёт.
А помните 2012 год, когда все ждали конца света? Прекрасные были времена.
Сегодня у Шефа День рождения. Чтобы сэкономить ему деньги на проставу, мы всем коллективом пришли на работу уже пьяные.
- Подскажите, сколько стоит доехать до вокзала?
- Чирик.
- Курлык, мля. Спрашиваю, сколько?
- Отгадай загадку: сто одёжек и все без застежек?
- А что тут думать? 50 трусов, 50 маек...
Игорь Миронович Губерман - известный поэт и прозаик, получивший широкую известность благодаря своим афористичным и сатирическим четверостишиям - "гарикам", в которых достаточно часто употребляет ненормативную лексику. В 1988 году Губерман эмигрировал из СССР в Израиль, живёт в Иерусалиме.
Так вот, Губерман, человек весёлый и находчивый, считает: "В нашем возрасте очень важно находить различные развлечения..." И он находит:
Люди, ежедневно ходящие на работу, часто спрашивают: "Как это вы, пенсионеры, проводите день, как убиваете время?"
Ну, например, вчера, после субботы, мы с женой поехали в город за покупками. Зашли в громадный центр покупок, обошли чуть ли не все магазины, кое-что купили и собрались домой.
Выйдя из последнего магазина на парковку, мы увидели полицейского, выписывающего штраф за превышение времени стоянки. Вежливо, с улыбкой, я спросил его, не может ли он снисходительно отнестиcь к двум пенсионерам и не выписывать штраф.
Без всякой реакции на мою просьбу он положил квитанцию штрафа под дворник на лобовом стекле. Это вывело меня из себя, и я обозвал его тупицей. Он посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом и и выписал ещё один штраф за спущенные колёса, положив его под первый.
Тут уже вмешалась моя жена. Люди, знакомые с ней, знают — если она заведётся, остановить её очень трудно. После короткой словесной перепалки она сообщила ему, что он м..., за что был выписан третий штраф.
Чем больше мы его оскорбляли, тем больше штрафов он выписывал. Вся эта кaтaвасия длилась минут десять... Потом пришёл наш автобус, и мы поехали домой ...
Альфредыч, в анекдоте Брежнев хвалил "Демона сидящего", хотя самого Врубеля похвалить не мог - 1 (14) апреля 1910 (54 года)...
А после "Бульдозерной выставки" советские власти вынуждены были пойти на попятную и официально разрешили проведение подобной выставки на открытом воздухе через две недели в Измайловском парке. Мероприятие состоялось 29 сентября 1974 года, на нем уже были выставлены картины 40 художников, и продолжалось оно четыре часа.
И как финал - памятник на могиле Хрущёва работы одного из участников выставки в Манеже в 1962 году Эрнста Иосифовича Неизвестного, который вспоминал о встрече с Хрущёвым:
"... Наконец, в здание входит Хрущев со свитой. Мы находимся наверху, но снизу до нас доносятся крики и вопли — там происходит некий шабаш.
Какой это был шабаш, не знаю, потому что я в нем участия не принимал, но когда нас выстроили в ряд перед лестницей на верхней площадке, все мои друзья, создав некий круг, начали аплодировать поднимающемуся Хрущеву — их аплодисменты слились с его криками: «Дерьмо собачье!».
Я еще не знал, относилось ли это к нам, но, во всяком случае, Никита Сергеевич был воспален и все были очень возбуждены.
Осмотр он начал в комнате, где экспонировалась живопись, представляемая Белютиным и некоторыми моими друзьями, — там Хрущев грозно ругался и возмущался мазней. Именно там он заявил, что «осел хвостом мажет лучше», и там же произошла очень смешная сцена с Сусловым, который, осматривая работы, сделанные в Саратове, без конца бубнил: «Я сам из Саратова! Я сам из Саратова, это непохоже». Там же было сделано замечание Жутовскому, что он красивый мужчина, а рисует уродов, там же произошла и моя главная стычка с Хрущевым, которая явилась прелюдией к последующему разговору.
Хрущев спросил: «Кто здесь главный?» — и из рядов вытолкнули Белютина, который был растерян, смущен и подавлен. Возможно, он действительно не ожидал провокации — именно эта его растерянность и подтверждает, что сознательным провокатором он не был, хотя такая точка зрения бытует и по сей день. Хрущев задал ему вопрос, расшифровать который я не могу, — он спросил: «Кто ваш отец?», на что Белютин, заикаясь, ответил: «Политический работник».
В это время Ильичев воскликнул: «Не этот главный, а вот этот!» — и указал на меня. Я вынужден был выйти из толпы и предстать перед глазами Хрущева, и тогда он обрушился на меня с криком, именно тогда сказал, что я гомосексуалист (эта «шутка» стала довольно известной, она много раз повторялась на Западе).
Я извинился перед Фурцевой, которая рядом со мной стояла, и выпалил: «Никита Сергеевич, дайте мне сейчас девушку, и я докажу вам, какой я гомосексуалист». Он расхохотался, а курирующий КГБ секретарь ЦК Шелепин заявил, что я невежливо разговариваю с премьером и что я у них еще поживу на урановых рудниках, на что я ответил — и это было именно так, это есть в стенограмме: «Вы не знаете, с кем вы разговариваете, — вы разговариваете с человеком, который каждую минуту может сам себя шлепнуть, и ваших угроз я не боюсь!».
В глазах Хрущева при этом я увидел живой интерес — именно тогда повернулся и сказал, что буду разговаривать только у своих работ, и направился в свою комнату, внутренне не веря, что лидер страны последует за мной, но он пошел за мной, и вся свита и толпа тоже.
И вот в моей-то комнате и начался шабаш. Сперва Хрущев заявил, что я проедаю народные деньги, а произвожу дерьмо, — я же утверждал, что он ничего не понимает в искусстве. Разговор был долгий, но, в принципе, сводился к следующему: я ему доказывал, что его спровоцировали и что он предстает в смешном виде, поскольку не профессионал, не критик и даже эстетически безграмотен, а он утверждал обратное. Какие же были у него аргументы? Он говорил: «Был я шахтером — не понимал, был политработником — не понимал, ну вот сейчас я глава партии и премьер и все не понимаю? Для кого же вы работаете?».
Должен подчеркнуть, что, общаясь с Хрущевым, я ощущал, что динамизм его личности соответствовал моему динамизму, и мне, несмотря на ужас, который царил в атмосфере, беседовать с ним было легко — это был разговор, адекватный моему внутреннему ритму, опасность, напряженность и прямота соответствовали тому, на что я мог отвечать. Обычно чиновники говорят витиевато, туманно, на каком-то своем жаргоне, избегая резкостей, а вот Хрущев говорил прямо — неквалифицированно, но прямо, что давало мне возможность так же прямо ему отвечать. И я утверждал, что это провокация, направленная не только против либерализации, не только против интеллигенции, не только против меня, но и против него.
Как мне казалось, это находило в его сердце некоторый отклик, хотя не мешало по-прежнему на меня нападать, а еще были минуты, когда он говорил откровенно то, что не афишировалось партией вообще, к примеру, когда я опять начал ссылаться на свои европейские и мировые успехи, он меня оборвал: «Неужели вы не понимаете, что все иностранцы — враги?». Прямо и по-римски просто!
Организаторы провокации совсем не предусматривали возможности, что я смогу в чем-то Хрущева убеждать. Они хотели, чтобы тот проехался по нам, как танк, не оставив мокрого места, но раз он со мной разговаривал, значит, вступал в дискуссию, а раз так, значит, слышал то, что не дол*жен был слышать, а я распоясался и говорил то, что думаю.
Когда Шелепин выдвинул против меня обвинения в том, что я гомосексуалист, краду бронзу, занимаюсь валютными операциями и — какая-то странная формулировка! — «позволяю себе недозволенное общение с иностранцами», — я отрезал: «Перед лицом Политбюро ЦК заявляю следующее: «Человек, курирующий КГБ, дезинформирует главу государства либо из собственных интересов, либо он дезинформирован своими людьми, и я требую расследования». Вскоре, кстати, расследование было проведено — меня действительно пытались к валютным операциям подключить, обвинить в краже бронзы и многом-многом другом, но уже спустя полтора года, когда на одном из идеологических совещаний Хрущев снова обо мне вспомнил, Шелепин встал и публично заверил, что эти обвинения с меня сняты.
В конце нашей беседы Хрущев воскликнул: «Вы интересный человек, такие мне нравятся, но в вас одновременно сидят ангел и дьявол. Если победит дьявол, мы вас уничтожим, а если победит ангел, мы вам поможем» — и подал мне руку. После этого я стоял при выходе и, как Калинин, пожимал руки собравшимся, а между тем многим художникам было плохо. Я находился в эпицентре и, может, поэтому не ощущал, как это было страшно, но те, кто стоял по краям, испытывали просто ужас ...
Беседуют два врача-проктолога.
– Ты знаешь, по-моему, у нашего зав. отделением мания величия.
Вчера мне так и сказал: «Зайду-ка я вечером в церковь, поставлю Богу свечку…»
Аспирин съешь сам, валидол раздели с другом, пурген отдай врагу!
В операционной. Сестра:
– Доктор, доктор, мы его потеряли!!!
– Ну, не надо так переживать, у нас таких еще целая палата.
Перед операцией:
– Скажите, доктор, правда, что меня будет оперировать знаменитый профессор?
– Да, пару раз в год он берется за операции, чтобы проверить, помнит ли он еще хоть что-нибудь.
В клизме, как и в исповеди, главное – очищающий момент.
Дама зашла к врачу.
Врач говорит:
– Раздевайтесь…
– Вы – такой же, как все мужчины! Мне плохо, а вы только о своем думаете!
Гинеколог – это человек,
который ищет проблемы там, где другие находят радость.
Медсестра – больному:
– Хватит смотреть телевизор – пора в кровать!
– А нас не застукают?..
Пациентка обращается к врачу:
– Поцелуйте меня!
– Я не могу. У нас, врачей, существует медицинская этика, которая не позволяет целовать пациентов.
А вообще-то мне и спать с вами не следовало.
– Доктор, вы мне на ночь есть запретили – вот я и простыл!
– А какая связь?
– Ну как же! Я всю ночь у холодильника простоял, на курицу смотрел – вот меня и продуло!
Самые суеверные врачи – дантисты. Все время говорят: «Сплюньте!»
Больной поднимается на кровати:
– Доктор, скажите правду, что у меня?
– Да ничего серьезного, голубчик, - ласково отвечает врач.
– По крайней мере пообедать еще успеете, - смотрит на часы, - если очень, очень поторопитесь.
– Тут на стройке одного больного плитой придавило.
Приехали – жив.
Давление померили – полтонны на квадратный метр!..
– Доктор, понимаете, у нас с женой до смешного доходит.
– И что?
– А вот дальше – никак.
Сергей Алексеевич Карцев. ВЧ 63304 "Б", Антипиха, 1974 - 1976 г. Комендантская рота, мотовзвзвод.
Замминистра обороны Владимир Гаврилов обрадовал украинцев, сообщив, что уже к концу декабря ВСУ будут стоять на полуострове, а весь конфликт закончится к концу весны.
Сергей Алексеевич Карцев. ВЧ 63304 "Б", Антипиха, 1974 - 1976 г. Комендантская рота, мотовзвзвод.
Ответить с цитированием
Сообщение от СЕРЕГА УКТК
