Литературная страничка.

[Хамит-76]

Василий прочитал. как-будто за ново проехал через ст. Тайга, Тайшет, ст.Зима. Улан-Удэ а вот Байкала я так ни разу не увидел. А переживания те же, как тогда перед не известным.А с Николаем, с кем ехали общаетесь?

[Комбат56]

А с Николаем, с кем ехали общаетесь?

После армии растерялись. Как-то лет 20 назад, приезжала одноклассница из Семипалатинска, она там работала на мясокомбинате. Спросил её о нём (подозревал что он работает там же где и до армии работал). Оказывается знала его. Пытался через неё наладить связь с ним, но... не получилось!

[Комбат56]

Колонна выползла за село. Песчанка – станция небольшая, дома в основном деревянные, одноэтажные. Куда же дальше?.. Дорога идёт с небольшим подъёмом. С интересом оглядываю окрестности – места, где пройдут два года моей жизни. Почти со всех сторон сопки, покрытые густым лесом. По правую сторону они совсем близко – каких-то несколько сот метров. По левую, сопки - в нескольких километрах. – «Природа вроде бы неплохая» - радуюсь я. Похоже, что это не только моё мнение. Головы у всех как на шарнирах. Конечно же, для нас, привыкших к бескрайним степям – высокие сопки, покрытые густым лесом, - в диковинку.
Прямо по курсу – двух - трёхэтажные здания, крашеные в жёлто-коричневый цвет, обнесенные высоким забором такого же жёлто-коричневого цвета. Военный городок… «От Песчанки примерно километра два с половиной - три», - прикинул я.
Чем ближе к городку – тем тише в колонне. Все как-то разом присмирели, посерьёзнели, подтянулись. Меньше стало разговоров, тоскливее взгляд – что же ожидает нас впереди?..
КПП (контрольно пропускной пункт) встретил нас распахнутыми воротами. Дежурный откозырял офицерам, возглавлявшим нашу колонну – дневальные, стоявшие по обеим сторонам ворот, с интересом разглядывали нас, мы – их, и всё вокруг.
- Вешайтесь, чуханы, - почему-то с издевкой посоветовали нам дневальные у ворот.

Так мы прошагали почти через весь городок.
– Офицерские общаги, - неслось по рядам, - штаб, казармы, клуб, столовая. При виде столовой, шум над колонной усилился – изголодались ребятишки. Нет, мимо. Дальше. Прошли через плац. Впереди осталось два здания, одно с высокой трубой – котельная. – А что же другое? Баня! – Переодевать ведут, - догадались самые сообразительные.
Недалеко от бани, группами стояли военнослужащие. С интересом нас разглядывали, оживлённо переговаривались. Сначала я никак не мог понять, чем же мы их так заинтересовали? Да и не только их. Все, кто попадался нам на всём пути следования через городок, разглядывали нас с повышенным интересом. Потом меня осенило…
- Колян, ты ничего не замечаешь?
- А што?
- Посмотри на них, и посмотри на нас… они же, как бледные поганки, у них снег только-только сошёл. - Да и то не везде ещё. - А мы посмотри, чернота какая, ...у нас же казахов процентов шестьдесят, а они же смуглые как копчённые. - Да и мы, русаки, успели уже загореть. - Немного от них отличаемся.
- Точно! - То-то я смотрю, они нас как в зоопарке разглядывают. - Я уж думал, земляков высматривают, а они в цирк пришли.
Подошли к бане. Все сгрудились у входа. Вдруг команда: - «Документы, деньги, ценные вещи сдать на хранение лейтенанту Белоусову, …раздеваться в раздевалке, …одежду в общую кучу – она вам больше не понадобится, и всем марш в моечный зал – мыться».
Из документов у меня военный билет и водительское удостоверение – сдаю на хранение, как приказали. Денег нет, ценных вещей нет – недовольная мина у принимающих на «хранение» сержантов. Из личных вещей, ничего – рюкзачок, в котором были безопасная бритва, общая тетрадь для писем, десяток конвертов, авторучка, кое-что из мелочей, пара банок консервов (берегли как НЗ, не знали, сколько ещё ехать), - я отдал какому-то солдатику, когда проходили по плацу. Уж очень глаза у него были тоскливые, а это вроде как бы передачка оттуда – с гражданки.
Быстро разделся, - жалеть мне нечего, - и в моечную. Бр-р-р. Холодина-а-а, баня-то не топлена. На улице тепла-то градусов семь – восемь, а здесь вообще, наверное, около нуля. Бетонные полы, каменные стены, холодная вода. Как ни велико было желание освежиться после дальней дороги, душных вагонов – но, мыться здесь невозможно. Слегка поплескавшись, пытаемся выйти из моечной. Не пускают.
Постепенно, моечный зал заполняется почти до отказа. Загнали всех! Все двести человек, и ни кого не выпускают. Тихий ропот постепенно перерос в шумное возмущение. Крики недовольства, кто-то забарабанил в дверь, подбадривая друг друга, загремели тазами. Шум поднялся невообразимый…
Рывком открылась входная дверь. В моечную заскочили человек восемь солдат. На погонах сержантские лычки, в руках солдатские ремни со звёздами на пряжках. Встали вдоль стены. Ремни намотаны на правую руку – помахивают ими, пряжками похлопывают по левой ладони.
- Што чмошники, бунт на корабле? - Мыться не хотите? - Гражданку вспомнили?
Притихли бунтари. – Вода холодная, - стали робко оправдываться. – Баня не топлена, как же мыться-то?
- А кто же вам, говнюкам, баню греть-то будет? – Кто же знал, что вас сегодня привезут? – Вы и так нам весь праздник испортили!
Мы переглядываемся. Какой праздник? Ах, да! Выехали мы 4-го, дней пять были в дороге. Получается сегодня 9 Мая! С Днём Победы! А ведь никто и не вспомнил…
- Сейчас будем из вас, чуханов, - салабонов делать, будем домашние пирожки из вас выбивать, - скалятся сержанты, размахивая ремнями.
Да-а.. В другое бы время. Двести человек против восьми? Да смели бы, и не заметили, как затоптали. Но не сейчас. Почему-то голый, не прикрытый никакой одеждой, чувствуешь себя совершенно беззащитным, беспомощным.
Кто-то из сержантов поднял резиновый шланг, валявшийся под ногами, открыл кран – струя холодной воды метнулась в нашу сторону. Толпа голых «чуханов» заволновалась, заходила ходуном. Передние, прикрываясь тазами от леденящей воды, пытаются спрятаться в середину. Задние, зажатые со всех сторон, подняли крик, отбиваются, отталкиваются, кто как может. Крик, шум, тазы гремят, сержанты хохочут. Кино бесплатное – «пытка генерала Карбышева». Праздник…
Наконец экзекуция закончена. Стоим как мокрые курицы – присмиревшие, словно парализованные, подавленные и раздавленные. Стыдливо прикрываемся – кто тазами, кто просто руками. Всех трясёт – от холода, обиды, унижения, несправедливости. Вот она «армия»! Первый её день. Толи ещё будет?!

Двое с ремнями остаются в дверях, остальные выходят в раздевалку.
- По одному… получать обмундирование… бегом…
«Швейцары» в дверях методично, с интервалом в две секунды взмахивают ремнём. - Следующий… - Следующий…
Вот в этот-то промежуток, между взмахами, нужно и проскочить между ними. Зазевавшийся получает смачный шлепок пряжкой ремня по голому заду.
Вот и моя очередь. Уловив момент, проскакиваю между замахами, вбегаю в раздевалку – в лицо летит пара кирзовых сапог. На бегу ловлю сапоги, быстро окидываю взглядом всё помещение, ориентируюсь. По всему залу стоит несколько столов. За столами, прямо на полу, грудами свалено обмундирование. Возле первого – сапоги, второго – тюки с хэбэшками, возле третьего какие-то белые узелки. Возле каждого стола стоят по два сержанта, один «выдаёт» робу – второй размахивает ремнём. «Выдают» простым броском в лицо. Нужно успеть поймать брошенную тебе вещь и увернуться от ремня, и всё это нагишом, бегом, мимо всех трёх столов. Кто замешкался – получил ли сапогами в лицо, поскользнулся ли, или просто не успел поймать что-то – получает «горячий привет» всё тем же ремнём под дружный хохот сыплющих остротами довольных сержантов.
Проскакиваю мимо всех трёх столов – всё вроде бы удачно, не зря на «гражданке» спортом занимался. Ходил на волейбол и борьбу, реакция есть, получил всё кроме «приветов». Выскакиваю на улицу прямо голяком. На улице «зеленеет» прямо на глазах. Многие уже успели переодеться в зелёную солдатскую форму, с непривычки все кажутся одинаковыми, как близнецы.
Нахожу себе местечко в сторонке – здесь поспокойнее. Провожу ревизию вещей. – Ага, сапоги. Размер? 41-й – в самый раз. Хэбэшка на месте – размер вроде бы мой. Хорошо, что фигура стандартная. Ведь когда «выдавали» обмундирование, никто за размерами не следил, – какая пачка была вскрыта – оттуда и брали. – Так. А дальше? Что в узелке? Белый фланелевый квадрат – разорвём пополам, будет пара портянок. Всё понятно. Дальше. Белая нижняя рубашка, подштанники. Ага, нижнее бельё – сразу одеваем. Дальше что? Пилотка, ремень брючной, ремень поясной – вот и всё, что нужно солдату.
Приоделись.